Третий апелляционный суд рассматривает жалобу на приговор Яну Сидорову и Владиславу Мордасову, осужденным по делу о несостоявшейся попытке захвата здания правительства Ростовской области 5 ноября 2017 года — в этот день сторонники запрещенного движения «Артподготовка» по всей России ждали «революции», предсказанной его лидером Вячеславом Мальцевым.

4 октября Ростовский областной суд  приговорил 20-летнего Мордасова к шести годам и семи месяцам колонии строгого режима, 23-летнего Сидорова — к шести с половиной годам колонии по обвинению в покушении на организацию массовых беспорядков (часть 3 статьи 30 и часть 1 статьи 212 УК). Еще одного фигуранта дела, 20-летнего Вячеслава Шашмина, осудили на три года условно. Его признали виновным в покушении на участие в массовых беспорядках (часть 3 статьи 30 и часть 2 статьи 212 УК). Шашмин не стал обжаловать приговор.

5 ноября 2017-го Сидорова и Мордасова задержали у памятника на площади перед зданием правительства Ростовской области, куда они вышли с плакатами «Верните землю погорельцам» и «Правительство в отставку». Шашмин не участвовал в акции, его задержали отдельно. 

По версии следствия, Мордасов создал в телеграме чат «Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону» «с целью дестабилизации политической ситуации в стране» и сделал Сидорова администратором. В чате насчитывалось 200 участников; Шашмин был в их числе, но сам ничего не писал.

Основными доказательствами по делу стали первоначальные показания обвиняемых, от которых они позже отказались, заявив о пытках, а также показания свидетелей (многие из них тоже говорили о давлении следствия) и две экспертизы, согласно которым Сидоров «формально призывает участников группы "Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону" к проведению мирного митинга "до ответа власти"».

По словам осужденных, они действительно состояли в оппозиционном чате, но не призывали к насилию.

Адвокат правозащитной группы «Агора» Сергей Денисенко, представляющий интересы Сидорова, в апелляционной жалобе указывает, что массовых беспорядков в Ростове не было и не могло быть, поскольку кроме двух «организаторов» следствием установлен только один их «участник» — Вячеслав Шашмин.

Адвокаты Сидорова и Мордасова заказали в московской АНО «Лаборатория экспертных исследований и ситуационного анализа» экспертизы сообщений в телеграме; их проверили специалистки Юлия Сафонова и Дарья Бережная. Они пришли к выводу, что в деле переписка из чата представлена фрагментарно и полный контекст высказываний Сидорова и Мордасова по материалам восстановить невозможно.

В изученных ими высказываниях Сидорова и Мордасова эксперты не нашли признаков побуждения (в том числе, в форме призыва) к каким-либо насильственным или разрушительным действиям. Часть высказываний проанализировать не удалось, поскольку они были вырваны из контекста, отмечают Сафонова и Бережная.

Выездное заседание Третьего апелляционного суда проходит в здании Южного окружного военного суда в Ростове-на-Дону.

У здания суда стоит одинокий активист НОДа с плакатом, он говорит, что хочет не допустить Майдана в России, а «этим щенкам можно снизить сроки, но они должны сидеть, чтобы другим неповадно было».

На заседание прилетел бывший обвиняемый по «московскому делу» Алексей Миняйло, здесь же находится третий фигурант ростовского дела «Артподготовки» Вячеслав Шашмин. Он говорит, что не стал обжаловать приговор, потому что «это бесполезно».

Всего поддержать молодых людей, по подсчетам корреспондентки «Медиазоны», пришли около 50 человек.

Заседание было назначено на 10:00, но пока не начинается. Пришедшие столпились у зала №2, чтобы успеть занять места внутри. Приставы запретили журналистам снимать в коридоре.

Часть людей не поместилась — их не пустили даже на территорию суда. В самом здании очень душно и тесно, сотрудникам суда приходится протискиваться через толпу.

«Это Россия, люди должны страдать», — вздыхает брат Владислава Мордасова Руслан.

Влада Мордасова и Яна Сидорова привезли в суд. Тележурналистов запустили на несколько минут в зал для съемки. Пресс-секретарь суда пообещала, что остальным корреспондентам разрешат сделать фото позже.

​Слушателей и журналистов начали пропускать в зал.

Обвиняемые сидят в аквариуме. На них одинаковые черные худи с надписью «Московское дело должно быть прекращено». Молодые люди машут своим мамам — Надежде Сидоровой и Марине Мордасовой.

Корреспонденты телеканалов спрашивают у бывшего фигуранта «московского дела» Миняйло, сколько ему платят за выкрики в суде. Одна журналистка уточняет, как зовут подсудимых.

Влада Мордасова защищают адвокаты Юлия Спиридонова и Мариэтта Арутюнян, Яна Сидорова — Сергей Денисенко и Андрей Сабинин из «Агоры».

​Заседание начинается. Судья Елена Капорина устанавливает личность третьего фигуранта дела Вячеслава Шашмина, молодой человек сидит рядом с адвокатами. Капорина спрашивает, призывался ли он в армию и почему не принес военный билет.

​Адвокат Сидорова Сабинин предупреждает, что защита попросит допросить московских экспертов Сафонову и Бережную — они делали альтернативную экспертизу переписки из чата.

Судья очень быстро зачитывает суть дела, затем приступает к жалобам защиты. Мордасов и адвокаты просят отменить приговор и оправдать его, так как молодой человек не планировал вооруженное сопротивление. Сообщения из чата, которые легли в обвинительное заключение, вырваны из контекста, настаивают адвокаты. Показания в качестве подозреваемого Мордасов дал под пытками, а адвокат по назначению не осуществляла его защиту, уверены они.

Тем временем камера видеонаблюдения, прикрепленная к стене, отвалилась, и на корреспондентку «Медиазоны» посыпалась штукатурка.

Адвокаты Владислава Мордасова в жалобе критикуют экспертизу сообщений в телеграм-чате «Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону». Они называют ее недопустимым доказательством.

Судья быстро перечисляет ряд нарушений Уголовно-процессуального кодекса, которые, по мнению защиты, допущены при проведении экспертизы: например, у одного специалиста не было надлежащего образования и квалификации. Кроме того, Мордасова ознакомили с постановлением о назначении экспертизы и с ее результатами одновременно — то есть он не смог задать свои вопросы​.

Далее судья зачитывает жалобу адвоката Мариэтты Арутюнян. В суде первой инстанции защите не дали вызвать своих экспертов, не удовлетворили ходатайство о назначении повторной экспертизы сообщений и не рассмотрели жалобы Мордасова на пытки.

Надежда Сидорова добавляет, что видела сегодня у суда сотрудника Центра «Э» Краснокутского, который, по ее словам, пытал ее сына и Владислава Мордасова.

Судья продолжает скороговоркой зачитывать жалобу адвоката Мордасова Арутюнян. По ее мнению, суд первой инстанции не учел тот факт, что следствие не провело лингвистическую экспертизу высказываний ее подзащитного в чате и не отделило его высказываний от реплик других собеседников. Кроме того, суд не принял во внимание изъятые предметы, которые подтверждали мирный характер акции, и мнения свидетелей, которые говорили о мирной акции.

Адвокат Яна Сидорова Сабинин подчеркивает, что следствием не установлен ни один участник массовой акции, якобы запланированной на 5 ноября 2017 года. Защитник настаивает, что экспертиза сообщений в телеграм-чате была проведена с нарушениями.

Суд не имел права ссылаться на запрет «Артподготовки», так как она была запрещена уже после пикета Сидорова и Мордасова 5 ноября 2017 года, говорит адвокат Сидорова Денисенко. Он напоминает, что свидетель Коцарев создал этот чат и «сделал больше, чем Сидоров».

— Разница только в том, что Сидоров вышел на мирную акцию, — отмечает он. Денисенко рассказывает, что его подзащитный вступил в группу в телеграме, поскольку был недоволен политикой правительства Ростовской области и хотел на мирном общественном мероприятии выразить свой протест.

Сидоров на пикете хотел привлечь внимание властей к проблемам ростовских погорельцев, а все его высказывания в чате свидетельствуют о мирных намерениях, сказано в жалобе бывшего адвоката Сидорова Анатолия Папыкина, которую читает судья. В зале сегодня Папыкина нет.

В жалобе адвокат добавляет, что молодого человека назначили администратором чата в телеграме за два дня до акции и он критиковал призывы других участников к насильственной борьбе.

Оба подсудимых были готовы понести административную ответственность за несогласованный пикет — на них составили протоколы по части 2 статьи 20.2 КоАП (проведение акции без подачи уведомления), пишет Папыкин.

​Прокурор Геннадий Труханов просит оставить приговор без изменения, а жалобы не удовлетворять. Судья спрашивает адвокатов и подсудимых, поддерживают ли они жалобы. Те, включая третьего фигуранта дела Шашмина, отвечают, что поддерживают в полном объеме.

— Почему вы не подавали жалобу, вы согласны с приговором? — спрашивает судья у Шашмина.

— Да, согласен, — отвечает он.

Прокурор Труханов еще раз очень громко и зло говорит, что не поддерживает жалобы, а приговор просит оставить без изменений.

​Судья Елена Капорина спрашивает, можно ли продолжить заседание без повторной проверки доказательств. Все адвокаты просят еще раз полностью исследовать доказательства обвинения — лингвистические экспертизы, которые они ранее назвали недопустимыми.

Прокурор против повторного исследования доказательств, поскольку их уже «достаточно исследовали» в суде первой инстанции.

Посоветовавшись, судебная коллегия отказала адвокатам в дополнительной проверке доказательств, которые рассматривали в суде первой инстанции.

Судья назвала адвоката Мариэтту Арутюнян защитником Данилян. Арутюнян говорит, что «такого адвоката у них нет». Cудья извиняется.

Защита просит приобщить к материалам дела заключение специалиста, согласно которому в высказываниях Сидорова и Мордасова в чате нет призывов к мятежу.

— Нет, мы возражаем, — подскакивает прокурор Труханов.

Тем не менее коллегия судей удовлетворяет это ходатайство и приобщает новую экспертизу к материалам уголовного дела.

Участники «Другой России» провели акцию у здания правительства Ростовской области в Москве, чтобы поддержать фигурантов дела.

​

Судья читает вопросы из экспертизы сообщений в чате «Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону», только что включенной в материалы дела. Есть ли в переписке призывы к насильственному изменению строя? Идет ли в ней речь о покушении на организацию силового переворота, организации массовых беспорядков? Можно ли сделать вывод, что Сидоров и Мордасов — лидеры, определить их коммуникативную роль?

Затем судья читает выводы экспертизы. Мордасов не говорит о призывах к массовым беспорядкам. Нет призыва к мятежам, погромам, поджогам, вооруженному сопротивлению, нарушению конституционного строя. Наоборот, он иногда успокаивает других участников, просит не горячиться. При этом Мордасов говорит, что можно надеть армейский ремень, им можно бить и обороняться. Эксперт указывает, что в актах оперативно-розыскных мероприятий его слова вырваны из контекста.

Сидоров также не поддерживает планы силовой борьбы, призывает к мирной акции. В его сообщениях не идет речи о массовых беспорядках, только о защите в случае нападения. Допускает «ответ власти», но непонятно, о каком именно ответе идет речь. Употребляя слово «революция», он не формирует образ врага, не проявляет ненависти или вражды, говорит о мирной акции.

Адвокат Сабинин просит выслушать двух экспертов — лингвистку Юлию Сафонову и психолога Дарью Бережную. Они сделали независимую экспертизу высказываний Мордасова и Сидорова по инициативе адвокатов и специально приехали из Москвы.

— Может, сначала их заключение посмотрим, а потом будем специалистов допрашивать? — спрашивает судья.

— Я вас услышал, — отвечает адвокат.

Он передает суду заключения экспертов и уточняет, что они, как и специалисты со стороны следствия, анализировали переписку в чате.

Судья спрашивает, почему сторона защиты раньше не провела экспертизу. Сабинин повторяет, что он вошел в дело только после приговора.

Юлия Сафонова — один из авторов методики производства судебной психолого-лингвистической экспертизы текстов по делам, связанным с противодействием экстремизму, рассказывает Сабинин. Он говорит, что по ней работают все эксперты.

Сторона обвинения просит 20 минут для ознакомления. Судья объявляет перерыв до 13:30.

— Вы представитель Европейского суда, можете дать комментарий? — спрашивает корреспондентка «Дон24» у мамы Яна Сидорова.
— Нет, я не из Европейского суда.
— А можете все равно выразить ваше мнение?
— Какое у меня может быть мнение, если в клетке сидит мой ребенок? Я знаю, что он ни в чем не виноват.

​Зал полный, заседание продолжается.

Прокурор Никитин выступает против приобщения к материалам дела экспертизы лингвистки Сафоновой и психолога Бережной, сделанной по просьбе адвокатов.

— Это просто мнение людей, — говорит прокурор Труханов. Второй гособвинитель поддерживает коллегу.

Судьи совещаются и приобщают к делу исследования московских специалистов.

​Суд начинает исследование независимой экспертизы московских специалистов из АНО «Лаборатория экспертных исследований и ситуационного анализа». Стаж лингвистки Юлии Сафоновой 29 лет, психолога Дарьи Бережной — семь лет.

Судья прочитала вопросы, поставленные перед специалистками. Есть ли в высказываниях обвиняемых психологические и лингвистические признаки побуждения и призыва к насильственным, разрушительным действиям? Какова их коммуникативная роль? Каковы коммуникативная цель и социально-психологическая направленность высказываний?

Сначала судья пересказывает ответы специалистов о сообщениях Владислава Мордасова. В своих высказываниях он говорит о готовности провести акцию, побуждает собирать необходимые вещи, наглядые материалы, распространять информации. Мордасов побуждает встретиться для знакомства, призывает к целесообразному поведению и до определенного момента проявлять сдержанность. Молодой человек информирует о возможности использовать ремень как способа защиты, тем самым не исключает насильственной акции.

В высказываниях Мордасова не содержится признаков побуждения к насильственным, разрушительным действиям. Лидирующую позицию он не занимает, установила независимая экспертиза.

Продолжается исследование независимой экспертизы московских психолога и лингвиста. Судья читает их ответы на вопросы о наличии в сообщениях Яна Мордасова призывов к массовым беспорядкам.

Как отметили специалисты, коммуникация в группе представлена фрагментарно — сообщения участников чата в актах следователи привели выборочно и произвольно. Скриншоты не фиксируют непрерывное общение и последовательность реплик, не отражают структуру диалога. Нет полного контекста слов Сидорова.

Молодой человек формирует у участников чата установку о нежелательности насильственных, разрушительных действий при подготовке мероприятия и при участии в нем. Эксперты сделали вывод, что Сидоров, координируя подготовку к мероприятию, убеждает участников в его мирном, ненасильственном характере.

Он готов встретиться для подготовки к мероприятию, участию в нем, формирует представление о своих взглядах и негативном отношении к применению насилия со стороны власти и силы для выражения гражданской позиции.

На этом ознакомление с экспертизой заканчивается.

​Защита просит исключить из материалов дела предыдущие экспертизы, которые легли в основу обвинительного заключения. Их проводили Елена Дубская и Елена Голикова из Центра судебной экспертологии имени Буринского. Адвокат Арутюнян перечисляет нарушения, которые сделали эти специалистки.

— Невозможно сделать вывод о революционном характере высказываний из тех фрагментов переписки, что были у следователей, — говорит адвокат.

Арутюнян вспоминает ответ Сидорова на слова одного из участников чата о необходимости силовой акции. Молодой человек написал: «Ага, и из думающего гражданина ты превратишься в бандита, которого можно в случае неповиновения застрелить».

В экспертизе, на основании которой вынесли приговор, специалистка назвала армейский ремень оружием, что неверно, продолжает адвокат. Адвокат называет выводы Дубской и Голиковой неверными и снова просит их исключить.

В аквариуме Ян Мордасов и Владислав Сидоров склонились друг к друг, начали шептаться и тихо посмеиваться.

​Адвокат Мариэтта Арутюнян около 20 минут читает заключение ростовских экспертов Дубской и Голиковой о переписке в чате «Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону». Их выводы она назвала обобщенными, распространяющимися на всех участников чата — хотя призывы к насилию принадлежат определенным пользователям. (Следствие называло их «неустановленными»).

— Быть в группе, не значит — разделять мнение. Человек может иметь отличное мнение, — высказывается адвокат. Дубская и Голикова уходили от прямых ответов на вопросы, добавляет Арутюнян и переходит к экспертизе специалистки из МВД Гуровой. Адвокат просит исключить экспертизу Гуровой и допросить всех трех специалисток в суде.

Затем Арутюнян упоминает специалистку некоммерческой организации Лаборатория гуманитарных и технических исследований «Акустика» Елену Маслакову. Ее в качестве эксперта во время следствия привлекала сторона защиты, но суд первой инстанции не стал допрашивать женщину. Маслакова пришла в суд, и готова ответить на вопросы адвокатов, судьи и прокурора.

Гособвинение настаивает на непротиворечивости экспертизы Голиковой и Дубской.

— Полагаем, что положенные в обвинзак экспертизы — допустимые доказательства, сделаны компетентными специалистами. Делать анализ результатов экспертиз не в компетенции адвоката, — говорит прокурор Труханов.

Коллегия судей совещается и отказывает защите в вызове Голиковой, Дубской и Гуровой.

Адвокаты ходатайствуют о новой экспертизе сообщений в чате «Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону».

Прокурор Никитин говорит, что проведенных экспертиз достаточно, и просит отказать в удовлетворении ходатайства.

— Абсолютированное мнение! Такое же точно, — восклицает прокурор Труханов.

Судьи не удовлетворяют просьбу защиты о еще одной экспертизе.

— Оценка противоречивости и непротиворечивости экспертиз [Дубской и Голиковой] будет дана в совещательной жалобе с учетом экспертиз, представленных сегодня защитниками, — говорит судья.

Мариэтта Арутюнян просит вызвать в суд адвоката Мордасова по назначению Артамонову, которая выходила из кабинета следователя во время допроса молодого человека. Тогда, по словам Мордасова, к нему применяли силу.

— Артамонова была на проверке показаний на месте, на что, согласно ответу из адвокатской палаты, не имела права, — говорит Арутюнян.

Сейчас женщина больше не работает адвокатом. Ее не смогли вызвать в суд первой инстанции, потому что она болела.

Прокурор Никитин просит отказать в вызове Артамоновой.

— Нет необходимости. По поводу недозволенных методов проводилась проверка, и есть в деле соответствующие ответы, — говорит он. Гособвинитель Труханов называет точные места в материалах деле, где есть постановления об отказе в возбуждении уголовного дела о пытках в отношении Мордасова.

Адвокаты Мордасова, отвечая на вопрос судьи, объясняют, что они обжаловали постановления об отказе.

Суд отказывает в вызове Артамоновой «в связи с необоснованностью».

Владислав Мордасов просит исследовать его телефон. Там есть первоисточник полного чата в телеграме. Об этом просили еще в суде первой инстанции, но ходатайство отклонили.

Как настаивает защита, исследование всей переписки нужно, чтобы понять, что в актах оперативно-розыскных мероприятий неполные формулировки чата, а фразы вырваны из контекста.

Гособвинители просят отказать. Они не видят необходимости исследовать всю переписку в телефоне.

Суд отказывает Мордасову. Никто не оспаривает, что переписка приведена не полностью, добавляет судья.

​Адвокат Сергей Денисенко попросил 10 минут, чтобы осудить со своим подзащитным Яном Сидоровым следующие ходатайства. Суд объявляет перерыв 15 минут.

​Адвокат Денисенко просит приобщить к материалам дела выписки из журнала лиц, которым в 2017 году назначали административный арест, и журнала посетителей арестованных, пока Сидоров и Мордасов были в спецприемнике.

Ян Сидоров отбывал административный арест с 6 по 17 ноября. 7 ноября к нему допустили сотрудников Центра «Э» Краснокутского и Гобанева. 10 ноября и 11 ноября арестованного выдавали силовикам, которые проводили с ним беседы в вечернее время, говорит адвокат.

Прокуроры настаивают, что документы не имеют отношения к судебному разбирательству, и просят не приобщать их к делу.

Суд удовлетворяет ходатайство защиты в полном объеме, выписки включат в материалы дела.

Судья неожиданно напоминает, что в начале заседания «возникли вопросы» о статусе третьего фигуранта дела Шашмина как военнообязанного. Пришел ответ из военного комиссариата о том, что он не является военнослужащим и не имеет званий. Это же говорил и сам молодой человек.

Суд переходит к прениям сторон.

— Приговор основан на доказательствах, которые должны быть признаны недействительными, — начинает адвокат Мордасова Юлия Спиридонова. Она просит отменить приговор. Ее поддерживает Мариэтта Арутюнян.

— Я много выступал в суде первой инстанции, высказывался в апелляционной жалобе. Моя позиция осталась прежней. Я требую меня оправдать, — говорит Владислав Мордасов.

— Отмечу, что стороной защиты представлен ряд доказательств, справки специалистов, которые с достоверностью свидетельствует о невиновности моего подзащитного, — подчеркивает адвокат Сидорова Сергей Денисенко. — Стороне обвинения не удалось доказать основной признак обвинения в массовых беспорядках. За более чем два года они не смогли предоставить других участников «массовых» беспорядков кроме Шашмина.

​— На мой взгляд, сегодня все здесь наблюдают самый жестокий приговор за пикет, несогласованный с властями, — выступает адвокат Андрей Сабинин.

Защитник отмечает, что административная ответственность за пикет была отменена, но обстоятельства, которые были в административном материале, «фактически легли в материалы уголовного дела».

— В чате отсутствуют какие-либо побудительные призывы сжечь автомобиль, поджечь магазин, организовать силовое противостояние власти, причем быть инициатором. Мы наблюдаем разговор детей, наших детей, которые имеют право высказывать свою точку зрения, в том числе негативные высказывания в адрес властей или показывать свою позицию, что они и сделали, выйдя на мирный пикет, — продолжает Сабинин.

Адвокат напоминает про московские протесты.

— Все видели видео, на которых сотрудники бьют протестующих. В связи с этим призыв «Будь готов, что тебя будут бить» логичен, — уверен он. Сабинин говорит, что суд первой инстанции «пристально посмотрел на дело, не имел гражданской совести оправдать и дал ниже низшего» предела.

Адвокат Андрей Сабинин пытается вспомнить, как назвал приговор Егору Жукову глава Совета по правам человека при президенте. Спрашивает у других адвокатов. Корреспондентка «Медиазоны» подсказывает — сбалансированным.

— Да, прошу тогда суд вынести сбалансированный приговор, — говорит защитник.

Начинает выступать Ян Сидоров.

— Я никого не призывал, не организовывал массовые беспорядки, не организовывал и не распределял роли. Единственный участник «массовых беспорядков» Шашмин говорил, что не знает меня или Влада, — читает молодой человек свою речь.

Судья прерывает его и просит не пересказывать апелляционную жалобу.

— Скажите, что вы хотите от суда.

— Приговор отменить и рассудить по справедливости.

Вячеслав Шашмин говорит, что поддерживает доводы жалоб Мордасова и Сидорова.

Прокурор Никитин пересказывает обвинительное заключение. Судья прерывает его просьбой не пересказывать материалы дела. Гособвинитель на несколько секунд замолкает.

— Полагаем, что суд правильно квалифицировал действия Сидорова, Мордасова, Шашмина, — говорит он.

По залу проходит громкий шепот. Никто не понимает, что говорит Никитин.

— Тише, пожалуйста, прокурора и так не слышно, — просит судья.

Никитин снова начинает пересказывать обвинительное заключение. Один из трех судей смотрит в пространство пустым взглядом. В итоге гособвинитель просит оставить приговор без изменений. Коллега Труханов его поддерживает.

​Адвокат Сергей Денисенко просит дать реплику на выступление прокурора Никитина.

— Он выходит за объем предъявленного обвинения, намеренно сгущает краски, — утверждает защитник. Он добавляет, что доводы гособвинителя об участии подсудимых в «Артподготовке» неверны — они просто вышли на пикет.

Владислав Мордасов отказывается выступать с последним словом.

С последним словом выступает Ян Сидоров.

— Меня не обвиняют, что я участвовал в «Артподготовке», а в том, что я разделял взгляды организации «Артподготовка». Меня обвиняют в мыслепреступлении.

Зал аплодирует. Судьи уходят в совещательную комнату для принятия решения. По их словам, оглашение начнется не раньше 17:15.

Слушателей и журналистов приглашают в зал.

Ян Сидоров и Владислав Мордасов в шутку борются в аквариуме. Мама Сидорова показывает сыну белую розу и говорит: «Это мне». Приставы делают ей замечание.

​В зал заходят судьи, начинается оглашение решения.

​Судья перечисляет участников процесса и зачитывает суть дела.

Она оставляет приговор без изменений. Владиславу Мордасову — 6 лет и 7 месяцев колонии строгого режима, Яну Сидорову — 6,5 лет колонии строгого режима.

​— Мам, все будет хорошо. Все будет хорошо, — говорит Ян Сидоров.

Надежда Сидорова плачет.

— Все нормально, впереди кассация, — вторит товарищу Владислав Мордасов.