​Предыдущие два заседания по делу Михаила Беньяша были посвящены выступлениям адвокатов — еще осенью 2018-го, когда суд избирал меру пресечения юристу, защищать его вызвались сразу 11 коллег, а на стадии прений процесс превратился в настоящую демонстрацию корпоративной солидарности. Последними 17 сентября выступили защитники Александр Попков и Алена Миргородская. Ожидается, что сегодня Михаил Беньяш произнесет последнее слово.

Участники процесса и слушатели заходят в зал. Михаила Беньяша сразу приглашают для последнего слова.

— Обычно подсудимый просит о снисхождении в последнем слове. Но я отойду от этой традиции. Прошу меня выслушать и понять, потому что я скажу то, что повлияет на решение суда, как бы это странно не звучало, — Начинает Беньяш. — Повторять, что мы уже много раз обсуждали, я не буду. Хочу обратить внимание на два обстоятельства. Это абсолютная упертость обвинителя в части аспектов даже опровергнутым самим обвинением. Я говорю про укусы, отсутствие которых было подтверждено в суде.

— Второе. Знаете, о чем чаще всего мне говорят сторонние наблюдатели? Их больше всего удивило то, что простой врач Хапсироков, обыватель, абсолютно непричастный, дал абсолютно правдивые показания, — продолжает Беньяш.

Он имеет в виду врача Назира Хапсирокова, который осматривал потерпевших полицейских Дмитрия Юрченко и Егора Долгова. Когда врача допрашивали в качестве свидетеля защиты, он рассказал, что, раз он не указал в медкарте Долгова укуса, значит, он мог образоваться уже после осмотра.

— Я был абсолютно готов его допрашивать, но он сразу все рассказал. Также показания свидетеля [Ирины] Бархатовой (ее задерживали вместе с Беньяшом — МЗ). Она просила допроситься у следователя, действительно не смогла остаться равнодушной. Удивляет, что сторонние наблюдатели восхищаются поступками свидетелей. На фоне лживых показаний свидетелей обвинения они особенно вдохновляют.

— ​Потом был бунт гильдии музыкантов, в деле с [рэпера] Хаски, потом бунт гильдии журналистов в деле [Ивана] Голунова, потом бунт гильдии актеров. В чем же причины бунта гильдий? Суды и прокуроры перестали быть эффективным средством защиты, в том числе от правоохранительных органов. Вы за частными случаями перестали видеть что-то зловещее и отчаянное. Лишь раз вступив на темную сторону, вы уже не сможете вернуться обратно, — говорит Беньяш.

​Михаил Беньяш продолжает:

— Нельзя бороться с преступностью преступными методами. Суды и прокуроры сами отказались от надзора за силовиками. Читаешь новости и поражаешься, что происходит.

Кстати, вы не обратили внимание, что большая часть полицейских получила высшее образование в Адыгейском госуниверситете? Это тот самый вуз, который был замешан в истории с продажей дипломов.

Как показало судебное следствие, некоторые полицейские даже не знают значение слова «синонимы», а те, кто знает, не умеют ими пользоваться. Без всякого приказа эти полицейские потом пытают [людей] и издеваются [над ними].

К вам, Диана Леонидовна (Беньяш обращается к судье Диане Беляк — МЗ), эти полицейские также могут придти. И они будут проводить обыск в вашем доме с даже большим удовольствием, тем самым отыгрываясь за свои неудачи. Чем скорее общество осознает сущность полиции, тем скорее начнутся перемены.

​— Полицейские ненавидят тех, кто свободен и независим, у кого есть голова и руки, кто не умрет от голода и скуки, — продолжает Беньяш, цитируя песню рок-группы Lumen «Далеко». — В мире полицейского не существует сопротивления начальству, открыто сказать «нет» они не умеют, поэтому у них вызывает ярость любое несогласие.

Любое несогласие с насилием для них преступление. Мы не люди для них. Мы пыль и грязь под их сапогами. Наступают холода, и грязь превращается в лед. Лед под ногами майора, — говорит Беньяш, на этот раз цитируя песню «Гражданской обороны» «Мы — лед». — То, что сейчас происходит в России — это естественная часть диктатуры. Полиция, суд и прокуратура перестает эффективно работать, поэтому гражданское общество компенсирует — свято место пусто не бывает. Так появились [правозащитная организация] Комитет против пыток, [профсоюз] «Альянс врачей», ФБК [Алексея] Навального и прочие институты.

С ужасом мы обнаруживаем, что суд превратился в ширму, неправильными решениями реализующими преступный умысел органов исполнительной власти. Желание жить заставляет гильдии бунтовать.

​Михаил Беньяш продолжает выступление:

— Мы видим, что государство, столкнувшись с бунтом гильдий, отступает и выплевывает полупрожеванную жертву. Теперь вы, судьи и прокуроры, гораздо более беззащитны. Все это мне напомнило один случай.

Лет 10 назад я защищал судью [Дмитрия] Новикова. Он тогда сидел в изоляторе ФСБ по обвинению в мошенничестве. Тогда судьи подписали письмо в совет судей, где соглашаются с обвинением, и просят наказать его со всей сторогостью социалистического закона! Тогда Новиков очень сильно расстроился. Он у меня спросил, что, даже О. В. подписала? Я ответил да. Потом я с ней встретился, она поинтересовалась, как там Новиков. Я ей сказал, что он расстроился из-за письма. Тогда она мне сказала шёпотом: ну вы же понимаете, я не могла поступить иначе.

​— В отличие от лжи правду легче доказать, — говорит Беньяш. — Раньше, когда я был молодым и циничным, я работал по принципу: правил нет, есть результат. Но правила все-таки есть, и честь есть. Есть то, что можно, а что нельзя Но государство живет все еще по тому же признаку — правил нет.

Атрофия совести, при которой судья с прокурором смотрит в стол, или нагло и открыто врет. Мы получаем тотальную ложь как способ беззакония и беспредела. Российский чиновник превратился в законченного труса. Вспомните потерпевших, свидетелей, от них разило страхом за версту. Трусость это самый страшный порок, и он пустил корни в государство и систему управления. Страх атрофирует логику и стыд, именно он заставляет смотреть в стол и выносить заведомо преступные приговоры.

​— Посмотрите на моих защитников, — обращается Беньяш к суду.

Во время всего процесса его защищали сразу несколько адвокатов: Александр Попков, Феликс Вертегель, Евгений Гудым, Наринэ Галустян, Филипов Тимур, Евгений Корчага, Андрей Плотников, Тимур Баязитов и Григорий Афинский. — Сильные, спокойные, уверенные мужчины и женщины. Видите контраст? Трусость у одних и чувство достоинства у других. У нас нет компромиссов с государством.

— Я понял, что если мы отдадим государству свободу, то оно заберет все: детей, женщину, достоинство и разум. Поэтому государство не получит ничего. Не будет ни переговоров, ни торга.

​— Мы перестали чувствовать себя защищенными, мы перестали чувствовать себя в безопасности. Мы перестали чувствовать себя в безопасности в суде! Мы перестали видеть в судье арбитра. Наша беззащитность уже начинает бесить, она вызывает ярость, — говорит Беньяш. — Адвокаты уже доведены до предела. Еще немного, и резьба будет сорвана.

Адвокаты не только начинают протестовать, но и присоединяются к тем, кто уже давно протестовал. Власть не услышит правду в адвокатских палатах. Власть не услышит правду и в Верховном суде, там уже лет 30 как остановилось время. Правду могут рассказать уличные адвокаты. Правосудия нет, правосудие растоптано сапогами майора. Услышьте нас, потому что потеряв надежду мы заговорим голосом улиц.

Нас не устраивает компромисс. Тем более нас не устраивает подачка прокурора в виде штрафа в 40 тысяч. Нам нужно правосудие. Не гуманность, а правосудие. Мы не только опровергли обвинение, мы его разрушили. Полностью разрушили, что еще нужно для оправдания? Независимость суда.

​— Обвинительный приговор невиновному писать будет мерзко, писать будет стыдно, его мотивировочная часть будет заключаться только в одном: «Ну, вы же понимаете», — рассуждает подсудимый. — Я знаю, как меня ненавидят, но невиновный должен быть оправдан. Я невиновный, пришло время оправдывать.

Таких как я называют «свидетели Конституции». Мы верим в то, что нет ничего важнее свободы. Убеждения немного стоят, если ты не готов терпеть за него лишения. Я готов.

Ранее было сказано, что в России ложь стала методом управления. Ложь, страх и подлость — это те три головы дракона, который живет в каждом из нас. Свободный человек убивает этого дракона.

​— В России выросло целое поколение свободных граждан, с чувством собственного достоинства. Этот дракон для таких граждан иногда даже карикатурно смешон. Но он хочет жить. Ломает судьбы сотен, вселяет страх миллионам. Господин дракон убивает в человеке человека. Мы устали от дракона, устали от лжи, устали от торжествующей подлости. Чтобы остаться человеком, мы должны сами его убить. Нет ничего важнее свободы. Это мое последнее слово. Спасибо, — заканчивает Беньяш.

В зале раздаются аплодисменты. Суд удаляется в совещательную комнату. Приговор Михаилу Беньяшу огласят 8 октября в 14 часов.