На предыдущем заседании в суде продолжили допрос сотрудников администрации Дмитрия Больбата и Максима Борисова. Их вызвали во второй раз, так как в их показаниях нашли противоречия: выходило, что они одновременно находились на акции протеста в центре города и в отделе полиции, куда доставили Беньяша.

Свидетели в один голос сказали, что успели и туда, и туда. Защита адвоката предоставила видео, на котором видно, что в 14 часов — в то время Беньяш был уже в ОВД — чиновники по-прежнему находились на акции протеста. После этого адвокаты попросили суд вынести частное определение для возбуждения дела о даче ложных показаний против Больбата и Борисова, но судья Диана Беляк назвала его преждевременным и отказала.

Затем стороны перешли к изучению письменных материалов — это протоколы, медицинские документы потерпевших, характеристика на Беньяша и видео с перемещениями «Мазды» оперативников. Защитники обратили внимание на изъяны в документах — например, вместо протокола изъятия диска с видеозаписями из отдела полиции был оформлен протокол осмотра, в ходе которого был обнаружен стол с лежащим на нем диском.

Слушателей запускают в зал. Самого подсудимого Михаила Беньяша нет в зале. Спустя некоторое время он заходит и говорит, что его и адвокатов не пускали в здание суда из-за того, что приставы запретили проносить воду. В то же время приставы утверждают, что адвокаты проносят горючую жидкость.

Судья Диана Беляк уходит на проходную. Она распорядилась пустить всех адвокатов.

Судебное заседание объявляется открытым. В суде сегодня присутствуют шестеро защитников, сам Михаил Беньяш, потерпевшие и прокурор Андрей Томчак.

Первым для допроса сегодня вызывают потерпевшего полицейского Егора Долгова. Судья предупреждает его об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.

— У меня вопросы по личности Долгова и ходатайство, — обращается к судье Беляк адвокат Александр Попков. — Уважаемый суд! У нас доказательством вины, в основном, являются показания Долгова и Юрченко. Мы настаиваем, что показания являются ложными. Мы ходатайствуем о допросе Долгова и Юрченко по отдельности, для установления достоверных фактов и объективной истины.

Беньяш и его адвокаты поддерживают ходатайство. Защитник Сергей Костюк говорит о системной фальсификации и тоже просит удовлетворить ходатайство.

Судья Беляк обращается к Юрченко и Долгову.

— Уважаемые потерпевшие, я подчеркиваю что это ваше право. Разрешая данное ходатайство, я оставляю за вами право покинуть зал на время допроса.

— Я могу выйти, мне скрывать нечего. Раз просят, я выйду, — соглашается Юрченко.

— Я могу как выйти, так и остаться, — говорит его коллега Долгов.

— Вы можете поддерживать ходатайство, не поддерживать или оставить на усмотрение суда, — объясняет судья.

— Оставляем на усмотрение суда, — говорит потерпевший Юрченко.

— Суд отказывает в ходатайстве об удалении, но оставляет за потерпевшими право не присутствовать при допросе, — заключает судья Беляк.

Стороны начинают допрос потерпевшего полицейского Долгова. Его коллега Юрченко решил не покидать зал на время допроса.

— Уточните ваше образование. У вас неоконченное высшее образование? — интересуется адвокат Попков.

— Да.

— Где он (вуз — МЗ) находится?

— Снимается вопрос, — вмешивается судья.

— Он находится в станице Полтавской?

— Снимается вопрос.

— В ходе вашей опасной службы у вас были травмы головы?

— Нет.

Попков расспрашивает полицейского о его психологическом состоянии, травмах и здоровье. Судья Беляк снимает все эти вопросы.

— Бывали ли у вас проовалы в памяти? — продожает допрос адвокат Костюк.

— Нет.

— Это был фальстарт, — обращается судья к потерпевшему. — Не так быстро отвечайте. Снимается вопрос.

— Прошу занести в протокол возражение, поскольку такие вопросы это стандарт криминалистики, — настаивает адвокат Костюк.

К допросу приступает прокурор.

— Расскажите, где вы работаете и чем вы занимаетесь?

— Работаю в УВД по Краснодару третий год в должности оперуполномоченного, — говорит Долгов.

— 9 сентября 2018 [года] что происходило?

— Было поручение всем оперуполномоченным патрулировать территорию. Около 13:30 мы ехали по улице Ленина в сторону Красной. Увидели гражданина Беньяша с незнакомой девушкой…

— Как вы его узнали?

— По фотографиям.

— Продолжайте дальше.

— Перед улицей Красной мы остановились, Беньяшу предъявили удостоверения, попросили проследовать с нами и Беньяш согласился. Девушка представилась адвокатом, на 5 секунд она достала телефон. Увидев это, Беньяш начал повышать голос, вырываться и говорить, что его похищают.

— После того как мы его доставили и я ему сообщил, что на него будет составлен протокол, Беньяш начал размахивать руками, ругался матом… — продолжает давать показания потерпевший Долгов.

— Что означала эта ругань? — уточняет прокурор.

— Что он против доставления, что он не хочет ехать никуда, чтобы его выпустили. Когда Беньяш начал так себя вести, гражданка Бархатова его поддерживала, вела себя точно так же. Мы подъехали к УВД и ждали разрешения дежурного на заезд на территорию. Мы общались с дежурным через открытое окно. Беньяш, осознавая, что мы пришли в отдел полиции, начал вести себя неадекватно, пытался дeргать ручку и выбить дверь ногами. Выбил он ногой мне подголовник, потом открыл дверь он. В этот момент выходил следователь Даниленко, постарался оказать помощь, увидел, что Беньяш ругается матом…

— Что мат означал?

— Что он нас всех посадит, сделают с нами непонятно что… После чего двери открылись, его пытались остановить, а Беньяш начал кусаться. Сначала за левое плечо укусил. Рефлекторно я начал закрывать голову, и он укусил меня за правое предплечье. В это время Бархатова ударяла по ручке КПП, по магнитоле, по бардачку. Кричала, что всe подтвердит. После этого мы заехали на территорию УВД прямо перед входом. После чего я вышел, гражданка Бархатова. Я открыл заднюю дверь, взял Беньяша за джинсы и вытащил из машины. Положили его на пол, он начал биться головой об асфальт. Потом мы его завели в здание, в один из кабинетов УВД. Он кричал матом, что мы нехорошие люди, что он всех посадит. Потом он начал жаловаться на здоровье, и сотрудники ГАИ на служебном «форде» его отвезли в больницу. Его осмотрели всевозможные специалисты, они сказали, что с ним всe хорошо.

Прокурор Томчак продолжает задавать вопросы потерпевшему полицейскому:

— Расскажите подробнее, какие действия предпринимал Беньяш в машине?

— В машине Беньяш пинал дверь. И ещe он бился головой о задние стойки. Как я уже говорил, он выбил подголовник, повредил тонировку и потолок — там остались вмятины. Когда он из неe вышел, он еe пнул и там образовалась царапина, — перечисляет Долгов.

— Какие именно вам повреждения были нанесены?

— Укусы, еще он махал ногами, зацепил меня по голове. Также он хватался за меня, там были небольшие удары и ссадины.

— Вы наручники когда стали надевать?

— По пути из машины в УВД.

— Вы предпринимали в машине попытки надеть наручники?

— Нет, наручников тогда не было.

— Бархатова где находилась во время нахождения на парковке УВД?

— Она была недалеко от меня в это время.

— Пытались ли вы изъять у нее телефон?

— Нет, не пытался.

На этом прокурор заканчивает допрос.

Слово снова берут защитники.

— Как вы оцениваете свои знания законов и приказов? — спрашивает адвокат Попков.

— Достаточное, — отвечает потерпевший Долгов.

— Достаточное для чего?

— Вы проверяющий? Я говорю — достаточное. Меня проверяли и экзаменовывали.

— Дальнейшие вопросы о профпригодности будут сняты, — предупреждает судья Беляк.

Попков и Костюк возражают — по их мнению, судья ограничивает права участников процесса.

— Я вижу, чем занимается адвокат Попков, — отвечает судья Беляк. — Он пытается экзаменовать потерпевшего. Это злоупотребление правом. Давайте закончим эти дебаты и вернемся в правовое поле.

— Каждый вопрос у нас продуман, мы не задаем вопросы для того, чтобы их просто задать, — подключается к спору Беньяш. — Если защита задает вопросы, которые кажутся неконструктивными, то они в дальнейшем могут иметь значение.

— Продолжаем [допрос], — заканчивает спор судья.

— В своей деятельности вы законом об оперативно-розыскной деятельности пользуетесь? — продолжает допрос адвокат Попков.

— Пользуюсь, — отвечает потерпевший.

— При задержании вы пользовались нормами этого закона?

— В том числе.

— Какими именно?

— Не буду говорить.

— Знакомы ли вы с законом «Об адвокатуре»?

— Знаком.

— Известны ли вам основные нормы закона?

— Что адвокаты являются особыми субъектами? Да.

— Вам известны нормы законодательства в части задержаний на мирных собраниях?

— Да.

— Как Конституция трактует право на свободу мирных собраний?

— Вопрос снимается, — говорит судья.

— Моя защита пытается выяснить, умышленно ли потерпевшие нарушали закон, — снова обращается к судье подсудимый Михаил Беньяш. — Об этом мы спрашиваем. Мы не злоупотребляем.

— А ну-ка процитируйте мне 51, нет, 52 статью Конституции. Перед вами стоит полицейский! — отвечает судья Беляк.

— Мы настаиваем на анализе знаний полицейского, — спорит Беньяш.

— В отношении вас лично как часто совершаются неправомерные действия, кусания, нападения? — снова задает вопрос адвокат Попков.

— Первый раз, — говорит потерпевший Долгов.

— Вас не удивило поручение о задержании лица, связанное с митингом?

— Не удивило.

— Как часто подобные поступают?

— Я не могу вам пояснить.

Защитник Попков задает следующие вопросы потерпевшему Долгову.

— Вы на митингах принимали участие в задержании граждан?

— Да, один раз, — признается полицейский.

— Известно ли вам, есть ли у Юрченко водительское удостоверение?

— Да, есть.

— Передавали ли вы ему управление вашим автомобилем?

— Нет, ни разу.

— Где вы получили фотографии Беньяша?

— В интернете, в свободном доступе.

— Вы их сами добыли или вас попросили?

— Мы сами их нашли, мы же должны знать, как выглядит этот человек.

— Вам известно было ,что Беньяш адвокат?

— В интернете было написано. В материалах, не помню, было или нет.

— Было ли в полученных вами сведениях указание о том, что Беньяш преступник?

— Наверное, нет.

— Было ли у вас специальное распоряжение для задержания Беньяша?

— Да, его дал майор полиции Сахно (вероятно, речь идет о начальнике отдела уголовного розыска УМВД Краснодара Сергее Сахно — МЗ).

— Вам известно было, что Беньяш находится с Бархатовой? — спрашивает защитник Попков потерпевшего.

— Нет.

— Вам известно было, что он находится в Краснодаре?

— Да, известно.

— Каким образом вы искали Беньяша?

— В ходе патрулирования его искали.

— Можете описать район этого патрулирования?

— Улица Красная и прилегающие.

— Какие-либо дополнительные средства вы применяли?

— Нет.

— Полученное вами задание вы воспринимали как важное или рядовое?

— Как рядовое.

— Вас не смущал статус Беньяша как адвоката?

— Ну, я с ним был вежлив.

— Страхов и опасений не было?

— Не было.

— Когда Беньяш и Бархатова шли, когда вы их заметили, они не совершали необычных действий, правонарушений?

— Когда шли — нет.

— Каким образом вы предъявляли удостоверение Беньяшу? — подробно расспрашивает полицейского адвокат Попков.

— В развeрнутом виде.

— Где находилось удостоверение?

— В кармане.

— Оно обычно там находится?

На этом вопросе судья рассмеялась.

— Нет, может, в куртке, может, в бардачке, может, дома на полочке, — рассуждает потерпевший Долгов.

— Пытались ли Беньяш или Бархатова переписать данные из вашего удостоверения, сфотографировать, может быть?

— Нет, не пытались.

— Это вы разъясняли цель встречи Беньяшу?

— Не помню.

— Вы ссылались на законодательство?

— Не помню.

— От Бархатовой вы требовали сесть в машину?

— Я не требовал, я предложил, а она согласилась. Она сказала, что она будет защищать Беньяша.

— Она вам предъвляла документы?

— Только паспорт, потом уже, в отделе полиции.

— Вас не удивило, что Бархатова начала вести видеосъeмку?

— Нет.

— Видеозапись препятствует вашей деятельности как сотрудника уголовного розыска?

— Препятствует.

— В каком объeме?

— В достаточном.

— Объясните, пожалуйста.

— Снят вопрос, — вмешивается судья.

Допрос потерпевшего полицейского Долгова продолжается. Его расспрашивает адвокат Попков:

— Вы объясняли Беньяшу, что ваша цель — его принудительно доставить?

— Изначально была цель доставить для дачи объяснений не принудительно.

— Беньяш и Бархатова переговаривались в машине?

— Да, Бархатова говорила, что «Миша, всe в порядке, я всe подтвержу».

— За действиями Беньяша и Бархатовой вы наблюдали?

— Да.

— Звонили ли Беньяш или Бархатова по телефону?

— Вроде нет.

— Извините за вопрос, а Бархатова улыбалась?

— Периодически она улыбалась с издeвкой.

— В связи с чем вы приняли решение въехать на территорию УВД?

— Для того чтобы не вести через всю улицу Беньяша. Там было много автомобилей, чтобы не мешать.

— Что делал [второй полицейский] Юрченко, когда, как вы говорите, Беньяш бился в дверь? — интересуется защитник.

— Он пытался сначала уговорить его, а потом захватил его, заблокировал, чтобы он не бил по дверям, — припоминает потерпеший Долгов.

— Что в это время делал Беньяш?

— Он извивался, потом выбил подголовник и потом начал кусать.

— Вы увидели это?

— Я почувствовал, затем повернулся и увидел лицо Беньяша.

— Какой характер укусов был?

— Неприятный.

— Я снимаю вопрос, — говорит судья. — Вы что хотите услышать, какой ответ на такой вопрос? Вы злоупотребляете правом. 80% вопросов были издевательскими по отношению к потерпевшему и всем присутствующим.

Беньяш хочет сам переспросить потерпевшего:

— Давайте я задам. Ощущали ли вы зубы при укусе?

— Теперь уже и мне интересно, — говорит судья Беляк. — Долгов, это точно были зубы? А может, это были пальцы? А может, это были ласты?

— Нет, я ощущал зубы.

— Я хочу выразить возражение председательствующему, — встает адвокат Костюк. — Я считаю, что судья не может говорить, что защитник издевается. Я прошу вас быть более снисходительными, потому что защита хочет выжать из этих допросов максимум.

— Принимается, пожалуйста, продолжайте вопрос.

— Это была серия укусов или одиночный укус? — уточняет адвокат Попков.

— Думаю, что это был одиночный укус.

— Какого характера был захват вас пальцами рук?

— Я не знаю, что у него было в голове. Он сначала хватался одной рукой, затем второй, затем ещe хватался.

Адвокат Попков:

— Вы видели в отделе полиции, что Беньяш хромал?

— Когда на него смотрят, он хромал, когда не смотрят — не хромал, — утверждает потерпевший полицейский.

— А как вы увидели, что он не хромал, если вы на него смотрели?

— Он не может же за всеми следить.

— В тех объяснениях, которые вы давали, там правда изложена?

— Да.

— Сколько раз вас вызывали для допроса?

— Не помню. Меньше, чем 10 раз.

— Когда вас допрашивали, можете описать, как происходил допрос?

— Я все излагал в форме свободного рассказа.

Попков закончил допрос.

К допросу приступает Александр Пиховкин:

— Опишите, как вы двигались? По дороге двигались или по тротуару?

— На машине по тротуару, да, — отвечает Долгов.

Из-за саркастического ответа полицейского адвокат Попков и Пиховкин, подсудимый Беньяш и судья вступают с ним в перепалку. Попков просит внести в протокол замечания о сарказме и неуважении к суду.

Затем адвокат Пиховкин просит потерпевшего полицейского зарисовать схему расположения автомобиля около входа в ОВД, его самого, Юрченко, Беньяша и Бархатовой.

Прокурор просит разрешить ему выйти из зала из-за телефонного звонка. Судья не против.

После этого подсудимый Беньяш и его адвокат Костюк также просят разрешения, чтобы выйти на минуту из зала. На этот раз Беляк не разрешает им выйти. Она добавляет, что никто из защитников не выйдет из зала суда, пока не завершится допрос потерпевшего, а прокурор вышел по служебной необходимости.

— Я потом снова вас собирать буду, — недовольно говорит судья.

Тем временем Долгов дорисовал схему и расписался на листе.

Защитник Пиховкин продолжает расспрашивать потерпевшего:

— Зачем на территории ОВД вы положили Беньяша на асфальт?

— Чтобы надеть на него наручники.

— И он в этот момент ударялся об асфальт?

— Да, и ругался матом.

— То есть он ругался, причиняя себе боль?

— Да.

— Входят ли в ваши обязанности эскорт-услуги для адвокатов?

— Вопрос снят, — говорит судья Беляк.

Адвокат возражает, но судья считает формулировку некорректной. Пиховкин вспоминает, что судья Беляк допустила вопрос про ласты.

— Вы говорили, что получили поручение от руководства о задержании, вы письменное поручение видели? — все же продолжает допрос Пиховкин.

— Да, мне его сразу прислали.

— Каким образом?

— На мобильный телефон. По WhatsApp скинули фотографию сразу после устного распоряжения о данном поручении.

Пиховкин заканчивает допрос.

Адвокат Костюк обращается к судье: «Я прошу вас обратить внимание, что во время перерыва вы не отпустили в том числе меня в туалет. Я считаю, что вы предвзято относитесь к стороне защиты. Прокурору можно, а нам нет, хотя ради него был объявлен перерыв. Я выпил три таблетки аспирина и несколько бутылок воды. УПК говорит нам, что участники процесса не могут быть подвергнуты унижению чести и достоинства. Прошу вас объявить перерыв».

Судья Беляк объявляет перерыв на пару минут.

Заседание продолжается. Теперь потерпевшего полицейского допрашивает адвокат Костюк:

— Обязан ли Беньяш был проехать с вами?

— Нет.

— Была ли возможность у Беньяша уйти?

— Да.

— Почему тогда Беньяш так негодовал в автомобиле, потом бил по нему, если он мог в любой момент уйти?

— Я понятия не имею.

— Вы доносили до Беньяша информацию, что он может не соглашаться с вами проехать в отдел?

— Я сказал, что сказал. Я предложил ему проехать с нами для дачи объяснений. Он согласился. Потом его мотивы мне неизвестны.

— Почему вы приняли решение при приглашении в автомобиль потрогать Беньяша за руку, как было ранее сказано, сопроводительным жестом?

— Я не знаю.

— Вы часто доставляете людей на своeм личном транспорте?

— Достаточно.

— Это закреплено приказом, что вы будете доставлять людей на личном транспорте?

— Нам другого не выдают.

— Вы когда гуглили фоточку Беньяша или пользовались «Яндексом», я не знаю, вы составляли какой-то документ?

— Фотография в свободном доступе, я еe посмотрел.

— Вы понимаете, что вы применяли закон об оперативно-розыскной деятельности? Составляли ли вы документ, согласно этому закону?

— Нет, не составлял.

— Почему вы надевали наручники в лежачем положении?

— Потому что он сам лeг в машине, я его достал и он не поднимался.

Защитник интересуется состоянием автомобиля, в котором Беньяша привезли в отдел.

— Какого года ваш автомобиль?

— Вопрос снят, — говорит судья.

— Какой по счету вы владелец автомобиля?

— Вопрос снят.

— Были ли ранее повреждения на вашем автомобиле?

— Салон у меня был идеальный, — наконец, отвечает потерпевший Долгов.

— Как часто вы проверяете автомобиль на повреждения?

— Каждую мойку. До события я мыл автомобиль 8 сентября. Повреждения отсутствовали.

— В какой момент закончилась добровольность доставления в отдел Беньяша? — спрашивает уже адвокат Феликс Вертегель.

— В тот момент, когда он начал ругаться на нас матом в автомобиле, когда мы ехали по Октябрьской.

Затем допрос продложает адвокат Людмила Александрова. Судья снимает почти все ее вопросы. Адвокат интересовалась передвижениями Долгова на автомобиле, возможностью Беньяша выйти из автомобиля оперативника после задержания, патрулированием на личном автомобиле и даже интерьером салона машины. Один из вопросов судья Беляк снимает, даже не дослушав его.

— Вынуждена озвучить возражение суду, поскольку я была лишена [права на] защиту своего доверителя. Позже я буду ходатайствовать об отводе.

Теперь судье возражает адвокат Попков. Он считает, что судья всеми силами пытается скорее закончить заседание. «Это убивает состязательность и справедливость процесса. Вы нарушаете наше право задавать вопросы. Бессовестное и запредельная предвзятость со стороны суда», — говорит защитник.

Костюк его подерживает: «В криминалистике задавать повторные вопросы — это тактика допроса, поскольку на повторный вопрос допрашиваемый может ответить по-разному. УПК не предусматривает права снять вопрос, если он повторяется».

Адвокат Александрова солидарна с коллегами: «Считаю, что суд ограничивает адвокатов в праве на защиту нашего доверителя. Я требую суд не нарушать УПК и федеральные законы о судебной системе».

Подсудимый Беньяш тоже поддерживает возражение: «Я скажу коротко. Вы видите, когда он врет. И мы видим, когда он врет. Но решение будет принято не здесь. Судья здесь делает свою работу. Я прошу не снимать вопросы, поскольку они являются частью определeнной логики и стратегии допроса».

Теперь сам Беньяш допрашивает потерпевшего полицейского.

— В ходе своей работы вы сталкивались с этнической преступностью?

— Нет.

— Вы испытываете предвзятость по отношению к какой-либо национальности?

— Нет.

— В суде мы увидели видеозапись, где вы, управляя автомобилем, нарушили ПДД, обогнали автомобиль, пропускающий пешеходов. Чем это было обусловлено?

Долгов молчит.

— Вы помните? — спрашивает судья.

— Зачем вы подсказываете? — обращается к ней Беньяш.

— Человек дает показания четвертый час. Вопрос этот снят, — решает Беляк.

— Проходите ли вы какие-то курсы по задержанию лиц, например курсы самбо или вроде того? — интересуется Беньяш у потерпевшего.

— Да, проходим.

— Входит ли в эти приемы обнятие лица, чтобы заблокировать движения?

— Вопрос снят, — снова говорит судья.

Адвокат Александрова делает замечание из-за неопрятного вида Долгова — так, когда он наклоняется, виднеются ягодицы. Адвокат извиняется за нетактичность, но ее лицо находится в метре от ягодиц Долгова, отмечает она.

Беньяш поддерживает возражение. Он вспоминает, что в Мордовии адвоката Сергея Наумова судья не пустил на заседание из-за банданы.

В итоге судья отчитывает Беньяша за то, что его защитники позволяют себе бестактные реплики.

Исправлено 10 апреля в 18:14. Изначально ошибочно сообщалось, что Беньяш вспомнил случай, когда судья Беляк не пустила адвоката из-за банданы. В действительности Беньяш говорил о случае в Мордовии — там местный судья не пустил юриста из-за банданы.

После очередного спора Беньяш продолжает допрос. Но перед этим судья Беляк говорит, чтобы он не думал, что заседание закончится на допросе потерпевшего Долгова.

— Мы в любом случае допросим Юрченко. Хоть под утро, хоть даже если девушки в обморок будут падать, а зрители выпрыгивать в окно, — говорит Беляк.

Подсудимый, наконец, обращается к Долгову:

— Можете пояснить, говорит ли вам о чем-нибудь имена Дмитрий Свитнев, Размик Симонян?

— Нет.

— Были ли на момент моего доставления в отделе полиции задержанные на митинге?

— На тот момент не было, по-моему.

— Ранее вы видели, встречались, общались со мной?

— Нет.

— Было ли у вас предвзятое отношение ко мне?

— Нет, не было.

— Почему в рапортах по доставлению вы не указывали, что вы подверглись нападению и укусам?

— Я не помню.

— Пыталась ли Бархатова скрыться бегством при доставлении в отдел?

— Да, она дергала ручки, била по ручке КПП, по магнитоле.

— Почему вы позже Бархатову не выпустили?

— Я был занят.

— Вы удерживали Бархатову намеренно?

— Вопрос снят, — решает судья.

Беньяш возражает против действий председательствующего, так как она, по его мнению, препятствует важным вопросам. Потерпевшие Долгов и Юрченко недовольно переглядываются.

— Видели ли вы кого-нибудь в период задержания в этом кабинете, заходили ли в него гражданские? — спрашивает Беньяш у Долгова.

— Я не видел гражданских.

— Требовали ли вы у Бархатовой убрать телефон?

— Нет.

Больше у Беньяша нет вопросов. Судья объявляет перерыв до 16:00.

Перерыв закончился. В зал вошла судья Беляк. Она просит никого не вставать.

Беньяш просит судью подождать его адвоката Феликса Вертегеля, который еще не успел вернуться. Также подсудимый просит отпустить адвокатов Пиховкина и Костюка, чтобы те смогли успеть на самолет и поезд.

Судья Беляк говорит Пиховкину, что он может идти, а Костюку — что в Сочи летит самолет в семь вечера и он успеет на него. Подсудимый Беньяш замечает, что себестоимость одного процесса для адвокатов, которые приезжают в Краснодар из других городов, — 50–70 тысяч рублей на проезд и проживание и тратиться на самолет они не могут. Судья все же соглашается отпустить обоих адвокатов, сказав, что это их право — уйти с заседания. Но пока адвокаты остаются в зале.

Заседание продолжается. Адвокат Попков заявляет ходатайство об ознакомлении и оглашении показаний потерпевшего полицейскогоДолгова, которые он дал на следствии. Судья удовлетворяет ходатайство и передает адвокату тома уголовного дела.

Попков зачитывает протокол допроса Егора Долгова. Так, на следствии потерпевший полицейский рассказывал, что 9 сентября около часа дня ему дали поручение доставить в УВД Беньяша из-за призывов участвовать в несогласованном митинге. Полицейский начал патрулировать город и обнаружил Беньяша на улице Ленина.

Согласно протоколу допроса, Долгов и его коллега сказали Беньяшу, что ему нужно дать объяснение, а адвокат в свою очередь согласился отправиться в отдел вместе с полицейскими. Однако как только Бархатова, которая была с Беньяшем, начала снимать, адвокат демонстративно стал вырываться. При этом потом он все же добровольно сел в машину, утверждал на допросе у следователя потерпевший.

В машине же Беньяш стал нецензурно ругаться, поскольку был недоволен происходящим, а когда машина подъехала к УВД, адвокат стал еще агрессивнее. Он выбил подголовник, бился головой о стекло. Когда Беньяша вытаскивали из машины, он сопротивлялся и кусался, нанес повреждения автомобилю, а также бился головой об асфальт. Затем Беньяш с полицейскими зашел в отдел.

Долгов говорил, что травмы, которые нашли у Беньяша, стали следствием неадекватности самого адвоката.

Адвокат показывает полицейскому Долгову протокол и спрашивает, его ли подпись стоит на документе. Потерпевший говорит, что его.

Защитник Попков зачитывает еще один протокол допроса Долгова, который практически повторяет предыдущий. Долгов снова узнает свою подпись.

Адвокат переходит к протоколу очной ставки, которую проводили между Долговым и Беньяшом. Полицейский отрицал, что применял силу к Беньяшу, но не мог вспомнить хронологию событий. Долгов подтверждает свои подписи.

— Долгов, вы подтверждаете свои показания? — интересуется судья.

— Да.

— Будут вопросы еще?

— Вопрос по противоречиям, — говорит Беньяш.

Подсудимый обратил внимание на то, что Долгов дал разные показания о том, когда он надел наручники на Беньяша — в автомобиле или уже на улице около здания УВД, когда адвоката уложили на асфальт. Потерпевший Долгов уточняет, что в автомобиле он пригрозил наручниками, а надел их уже, когда Беньяш был на асфальте.

Потерпевший Долгов отвечает на вопросы Беньяша, переходя на повышенный тон.

— Прошу вас внести возражение в протокол, — громко обращается к судье Беньяш. — Долгов мало того что показывает ягодицы, так еще и позволяет себе хамить, и относится к вопросам неподобающе.

Беньяш говорит, что сам он уважительно относится к процессу, к духу закона, и требует того же от потерпевших. Судья Беляк делает замечание Беньяшу за то, что он слишком громко говорит.

Адвокат Костюк завершает допрос Долгова. Он интересуется, какому именно законному распоряжению сотрудника полиции не повиновался Беньяш, что позволило его задержать. По словам потерпевшего, Беньяш не выполнил требование прекратить нецензурно выражаться.

— Почему вы сразу не составили материал о причинении насилия по отношению к полицейскому? — спрашивает Костюк.

— Синяки не сразу проявились, нам необходимо было сделать экспертизу.

На этом допрос Долгова закончен.

Теперь начинается допрос второго потерпевшего полицейского Дмитрия Юрченко. Судья Беляк разрешает ему отвечать на вопросы сидя.

Адвокат Попков и его подзащитный возражают, поскольку считают, что отвечать на вопросы стоя важно для состязательности процесса. Стоять перед судом, действующим от имени Российской Федерации, это прежде всего уважение к суду и участникам процесса, говорит адвокат.

Костюк согласен с коллегой: «Решение суда не мотивировано. Юрченко может стоять, он не бабушка с болью в коленях».

«Законодатель, вводя норму отвечать на вопрос стоя, сделал это не просто так, — вторит защитникам еще один адвокат Людмила Александрова. — Мой подзащитный более четырех часов отвечал на вопросы стоя. Разрешая Юрченко отвечать сидя, вы заведомо предвзято относитесь к сторонам».

В итоге судья оставляет решение на усмотрение самого потерпевшего. «Прежде всего я руководствуюсь размерами зала, — объясняет судья Беляк. — Я убеждена, что, если Юрченко будет отвечать сидя, это не отразится на правильности показаний. Вы говорили о том, что вас не устраивает положение предыдущего потерпевшего, я пошла вам навстречу. Я даю вам, Юрченко, право решить в каком положении вы будете отвечать на вопросы».

Юрченко встает за кафедру.

Прокурор Томчак начинает допрос. По его просьбе Юрченко рассказывает, что происходило 9 сентября 2018 года:

«Объявили усиление из-за возможности проведения несогласованных мероприятий. Если я не ошибаюсь, по поводу пенсионной реформы. Ожидалось, что граждане могут по улице Красной идти с транспарантами, лозунгами. Нам выделили маршрут патрулирования, входила в него улица Постовая до улицы Будeнного. Как таковой команды не было о способе патрулирования, мы передвигались на автомобиле Долгова, выявляли лиц, которые призывают к участию в несогласованном митинге.

Далее на наше имя выписали поручение о доставлении Беньяша для дачи объяснений по статье 20.2 [КоАП; нарушение порядка проведения публичного мероприятия]. Мне ранее не было известно о данной статье, она редкая достаточно. Нам сказали, что Беньяш, возможно, находится в Краснодаре и что он может прибыть на этот несогласованный митинг.

Ранее я сталкивался с Беньяшом в мае 2018 года. Было несогласованное шествие, наподобие сентябрьского. В отдел полиции также привозили задержанных, где с ними находился Беньяш и оказывал им юридические услуги.

В общении на тот момент я не применял никаких грубых слов, но на тот момент (в мае 2018 года — МЗ) он отвечал на мои вопросы грубостью. Я его спрашивал, кто он такой и что он делает в отделе».

Потерпевший Юрченко продолжает давать показания:

«[9 сентября] около 13:37 нами был замечен Беньяш с незнакомой ранее мне гражданкой. Я так понял, что он вышел с улицы Красной. Мы остановились, я вышел из машины, следом вышел Долгов. На что Беньяш сказал: "О, а я вас ждал". Я ему сказал здравствуйте, предъявил удостоверение, объяснил ему, что ему надо проехать в отдел для дачи объяснений по материалам КУСП (книги учета сообщения о преступлениях — МЗ). Беньяш сказал своей знакомой: "Ира, снимай". Затем, садясь в машину, Беньяш пригласил Бархатову проехать с ним. Бархатова сказала, что она будет осуществлять защиту Беньяша и села в машину.

Он вeл себя сначала нормально, но, подъезжая к улице Октябрьской, он начал вести себя недекватно, ругался матом в отношении меня и сотрудников полиции. Он говорил: "Ты шавка, я знаю, что ты никто, а ты выполняешь поручения, как собачка". Грубо нецензурно выражался, что таких, как я, много, что меня непосредственно он посадит. Вся нецензурная брань была совершенно необоснована, я просил его прекратить. На что он сказал, что посадит меня в тюрьму, где меня опустят, что означает, что подвергнут действиям сексуального характера.

По пути Беньяш пытался выйти и избить меня, он наносил удары локтeм в область моей груди. Я его схватил за грудь, после чего он начал бить ногами по двери. Выгнулась окантовка стекла двери. Затем он выбил ногой подголовник водительского кресла. Бархатова в это время говорила: "Миша, молодец, давай, я снимаю, дави", — и так далее. Я с Беньяшом не могу справиться, так как у меня сломанная несколько раз рука. Она у меня от напряжения просто отекает».

«Когда мы доехали, к машине подошeл следователь Даниленко. Я его попросил помочь мне надеть наручники, сказал ему, чтобы он их достал, — продолжает свой рассказ потерпевший полицейский. — Тут открылись ворота, и Даниленко сказал, чтобы машина заехала на территорию УВД. В это время Беньяш продолжил выражаться нецензурной бранью, грубыми словами. Автомобиль заехал на территорию и остановился на парковке. В это время там было много сотрудников полиции, так как было усиление. Я его не смог физически держать, отпустил его, и Беньяш нанeс мне головой удары по моей голове. Долгов попытался выйти, после чего Беньяш укусил Долгова за плечо.

Беньяш продолжил стучать по дверям руками и ногами. Долгов вышел из машины, открыл пассажирскую дверь и схватил Беньяша за джинсы. Вышел из машины и я, потом вышла Бархатова. Куда она дальше пошла, я не видел.

Беньяша я взял за рубашку и мы вытянули его из машины. Он брыкался, махал руками и ногами, пытался вырваться. Наручники в это время всe ещe находились в моeм кармане. Мы его положили на асфальт, первый наручник на его руке застегнул я. Потом попросил Долгова помочь мне застегнуть другую руку, потому что Беньяш спрятал руку под себя. Мы его застегнули в наручники. В это время Беньяш продолжил нецензурно ругаться и правой стороной лица он начал бить себя об асфальт».

Полицейский Юрченко продолжает вспоминать события 9 сентября, когда он с напарником задержал Беньяша:

«У меня была одышка, я не мог его поднять. Беньяш начал лупить себя головой об асфальт и кричать, что он снимет побои. Уважаемый суд, во дворе у нас на парковке асфальт старый, шершавый, сильно выступают камни. На лице у Беньяша травмы похожи на повреждения от этих камней, там царапины, а не травмы от удара.

Затем мы поднялись вместе с Долговым и Беньяшом в здание УВД, я увидел там Бархатову. Беньяш, увидев ее, начал хромать и сказал ей, что ему сломали ногу или что-то вроде этого. Мы поднялись в кабинет, посадили его на кресло, где он продолжил кричать. Бархатова тоже поднялась, и она говорила Беньяшу, что "Миша молодец", что "я все запомнила и напишу", на что Беньяш сказал ей, чтобы она вызывала себе скорую.

Я потом занимался бумагами и не запомнил, кто заходил в кабинет еще. После этого мой руководитель поручил доставить Беньяша в больницу, так как у Беньяша были на лице повреждения. Мы на автомобиле ДПС проследовали в больницу, где он врачам говорил, где у него болит.

Нами было принято решение провести Беньяшу комплексное обследование. Что туда входит? Сделали даже МРТ, ухо-горло-нос, к хирургу отвели. У меня товарищ два месяца не мог попасть на МРТ, тем не менее мы это Беньяшу сделали. Когда мы ехали в больницу, он вел себя адекватно. Я связываю это с тем, что в автомобиле полиции находится камера. Я у него спрашивал, почему он молчит, он ответил, что с мной поговорит в другом месте. Вернувшись из больницы, нас уже ожидал следователь Следственного комитета. Потом к Беньяшу подошел дознаватель, он пояснил дознавателю, что не будет общаться с ним, что его избили сотрудники полиции и что он будет общаться только со следователем».

«В больнице Беньяш находился в наручниках?» — интересуется прокурор.

«Да, я объяснил врачам, что Беньяш буйный, они разрешили быть ему в наручниках», — говорит потерпевший.

— Вас с Долговым осматривали где по данному делу? — продолжает допрос прокурор.

— В травмпункте, — вспоминает потерпевший полицейский.

— Применяли ли вы насилие по отношению к Беньяшу?

— Никакого насилия ни я, ни Долгов не применяли ни к Беньяшу, ни к Бархатовой.

У прокурора больше нет вопросов к потерпевшему Юрченко.

— Сторона защиты, были даны очень подробные показания, — говорит судья адвокатам и подсудимому. — Любой вопрос, который будет дублировать данные показания, будет снят. Приступайте, Михаил Михайлович.

— Ваше дежурство было обычным или усиленным? — спрашивает потерпевшего Беньяш.

— Это была сформированная группа в рамках усиления.

— Вы были на разводке, получали ли указания?

— Да, мы были в 8 утра на разводке, где нам провели инструктаж, далее мы приступили к дежурству.

— Маршрут выбирал ваш руководитель?

— Всегда он выбирает.

— Ваш наряд единственный, который был на данном маршруте?

— Я не обращал внимания, какие маршруты выдавались другим нарядам.

— Сколько человек в чате WhatsApp, в который скинули распоряжение о моeм задержании?

— Я не могу это сказать. Я знаю, но не скажу.

— Я снимаю вопрос, — вмешивается судья.

Беньяш не согласен, но Беляк считает, что этот вопрос не относится к делу.

— Распоряжение о моем задержании было адресовано вам? — интересуется у потерпевшего Беньяш.

— Непосредственно Долгову и Юрченко, — говорит потерпевший о себе и коллеге в третьем лице.

Беньяш продолжает допрашивать полицейского Юрченко.

— По событиям в больнице. Хирург устанавливал факт ушиба колена?

— Да, но для содержания в КАЗ (камере для административно задержанных — МЗ) она не мешала. Это было указано.

— Вы Аванесяна где увидели впервые?

— В КАЗе.

Судья прерывает допрос, поскольку Беньяш задал вопрос, похожий на тот, что до этого задавал прокурор.

— Я предупреждаю вас о том, что я буду снимать такие вопросы. Юрченко отвечал на этот вопрос прокурору, даже он самостоятельно дал эти показания. Сейчас он вам отвечает на вопрос, а затем будет special for you стараться, — показывает судья на адвоката Попкова.

— Я обращаю внимание, что производство по делу ведeтся на русском языке. Ну это ладно, — говорит Беньяш.

— Михаил Михайлович, продолжайте, — просит его судья.

— На мне были очки при задержании? — продолжает Беньяш допрос потерпевшего Юрченко.

— Я видел что-то вроде проводов, наушников, но очков я не помню. Не помню, были ли они или нет.

— Почему вы стали меня искать, а не позвонили?

— На тот момент мы не располагали вашим номером телефона.

— Приемы самообороны вы обязаны знать по долгу службы?

— Конечно.

— Вы проходите подготовку?

— Еженедельно.

— Какие именно приeмы вы применяли? Объятие входит в эти приeмы?

— Я затрудняюсь ответить. Было замкнутое пространство, я действовал по обстоятельствам.

— Принимали ли вы ранее участие в задержаниях при несогласованных мероприятиях?

— Да.

— В вашей группе с Долговым есть старший?

— Нет, у нас равные права.

— Правильно ли я понимаю, что на улице Ленина вы увидели меня случайно? — переходит Беньяш к событиям 9 сентября.

— Да, в ходе обычного патрулирования, — говорит Юрченко.

Беньяш задает множество уточняющих вопросов потерпевшему по его показаниям — Юрченко отвечает на вопросы, почти повторяя ответы его коллеги Долгова.

— Пытался ли я убежать? — интересуется подсудимый.

— Да.

— А Бархатова?

— Тоже.

— Ознакамливали ли вы меня с правами и обязанностями при составлении протокола по 19.3?

— Я не помню.

— Предлагали ли вы мне расписаться в протоколе?

— Да, на что вы отказались.

Судья подгоняет Беньяша:

— Я понимаю, что вы подбиваете показания потерпевших под статью, завершили с вопросами, касающихся административных дел. Давайте, в темпе вальса.

— Я прошу занести в протокол возражение на действие судьи, — втает адвокат Попков. — Что значит «в темпе вальса»? Беньяш уважительно относился к потерпевшим, к прокурору, он не дал повода так к себе относиться.

— В протокол вносится замечание на действие адвоката Попкова, — говорит судья.

Беньяш пытается объяснить судье свою манеру ведения допроса:

— Поймите, я замешкался, потому что это сложно — отсеять вопросы, которые уже задавались прокурором. У меня набита сотня вопросов. Это большая работа вспомнить, задавался вопрос Долгову или Юрченко, при этом не задать вопрос повторно.

Судья Беляк спрашивает, много ли вопросов осталось у защиты. Все адвокаты говорят, у них еще очень много вопросов.

— Я объясню, почему я спросила. Дело в том, что руководство Западной прокуратуры (речь идет о прокуратуре по Западному округу Краснодара — МЗ) вызывает прокурора Томчака на работу. Мы вынуждены прерваться и перенести заседание на следующий вторник.

Следующее заседание назначают на 16 апреля на 11:00.