На вчерашнее заседание по делу неожиданно для всех пришел вызванный в качестве свидетеля экс-командир батальона «Север» Алибек Делимханов, под началом которого служил обвиняемый Заур Дадаев. Алибек Делимханов — родной брат депутата Госдумы Адама Делимханова, известного своей близостью к Рамзану Кадырову. Однако в среду допрос Делимханова не состоялся — он пожаловался на температуру и сказал, не сможет давать показания. Допрос перенесли на следующую неделю.

После этого свои доказательства из материалов следствия представила адвокат Темирлана Эскерханова Анна Бюрчиева. Она показала присяжным данные об автомобилях, на которых ездил ее подзащитный, в том числе протокол о неправильной парковке «некоего Вацаева» на Mercedes-Benz МL300 с номером А007АР 199, составленный в аэропорту Внуково 1 марта 2015 года. По словам адвоката, это доказывает, что ее подзащитный не отвозил участников преступления в аэропорт и не помогал им скрыться.

В машине ZAZ Chance, на которой велась слежка за Немцовым, следов Эскерханов эксперты не обнаружили. Не нашлось интересных для следствия материалов и на его странице в «Одноклассниках».

После этого, отпустив присяжных, стороны обсудили вопрос о возможности исключить из числа доказательств по делу видеозаписи от 27 февраля 2015 года, сделанные камерой у подъезда дома по адресу Веерная улица, 3. Об этом просила прокуратура: из-за технического сбоя на записи не указано время, поэтому невозможно достоверно установить, когда происходят запечатленные камерой события.

Сторона защиты выступала против исключения видео. Стороны без присяжных посмотрели эту запись; Заур Дадаев заходит в подхъезд при дневном свете. Выходит он уже в темноте. Также в кадр попала подъезжающая к дому скорая помощь и Анзор Губашев, который заходит в подъезд. Решение о судьбе этого видео судья Юрий Житников отложил на сегодняшнее заседание.

Судья Юрий Житников открывает заседание, оглашая постановление по вчерашнему ходатайству защиты, которая возражала против исключения из материалов видео с камеры на Веерной, 3.

«В ходе заседания гособвинители выступили за исключение доказательств — видеозаписи с улицы Веерная, 3. Прокуроры указывали, что на видео не указано точное время записи. Представители потерпевших это ходатайство поддержали», — читает судья.

Однако суд не находит необходимости в том, чтобы вызвать специалистов, которые могли бы уточнить время событий на видео, как просили подсудимые и их адвокаты, продолжает Житников. «Установить точное время записи не представляется возможным», — констатирует он. Камера находилась на техобслуживании, поэтому запись велась с перерывами, объясняет он, поэтому «нельзя достоверно определить время, в которое происходили заснятые события».

Итого, видеозапись не может быть признана допустимым доказательством, заключает судья.

Житников напоминает о свидетелях, вызов которых обсуждался ранее — это сотрудники скорой помощи, приезжавшие по вызову на Веерную, 3. «Все эти свидетели говорили, что не видели на Веерной лиц кавказской наружности или не помнят об этом».

— Ваша честь, почему вы зачитали ходатайство без моих защитников? — возмущается тем временем Заур Дадаев. Он имеет в виду постановление о признании видео неприемлемым доказательством.

— Я вчера предупреждал, что решение [об исключении видео] будет оглашено в 11 утра!

Перерыв: адвокаты Дадаева Марк Каверзин и Шамсудин Цакаев опаздывают, заседание откладывается. Конвойный ротвейлер злобно лает на клетку с подсудимыми.

В зале появляются адвокаты Каверзин и Цакаев.

— Нам срок дали, пока вас не было! — со смехом приветствует их Дадаев.

Адвокат Анна Бюрчиева листает том с детализацией звонков своего подзащитного Темирлана Эксерханова. Шамсудин Цакаев просит у судьи копию постановления, на оглашении которого он не присутствовал. Входят присяжные, Житников как обычно спрашивает, не оказывалось ли на них давление; те молчат.

Бюрчиева обходит присяжных с расрытым томом уголовного дела.

«Уважаемые присяжные, я бы хотела показать вам копию паспорта Руслана Мухудинова, 23 ноября 1987 года рождения. Чтобы вы примерно понимали, как он выглядит», — издалека начинает адвокат.

— Также я бы хотела показать вам, как выглядел Эскерханов 19 января. Это скриншот [с камеры наблюдения] из гостиницы Radisson. И следующая фотография от 26 февраля, — продолжает Бюрчиева.

Подпись

— Минуточку! Уважаемые присяжные, скриншот от 26 февраля сделан в гостинице «Украина», — перебивает адвоката гособвинитель Мария Семененко.

— Я сейчас про 19 января говорю! — парирует Бюрчиева. Прокурор комментирует реплики адвоката, а потом подходит к Бюрчиевой и присяжным.

— Ваша честь, гособвинитель мешает мне работать! — жалуется защитник.

Пикировка адвоката Бюрчиевой и Семененко продолжается.

Прокурор замечает, что на фото от 19 января Эскерханов идет с Геремеевым. Судья просит гособвинителя сесть на место и не мешать.

— Хорошо, я тут сяду. Подвиньтесь, — говорит Семененко приставам и садится на лавку рядом с присяжными, но потом все же встает и возвращается на свое место.

Вопрос Бюрчиевой Эскерханову:

— Что вы делали в гостинице Radisson 19 января [2015 года]?

— Да мы париться поехали туда.

— А с вами Геремеев?

— Нет, это Асламбек (предположительно, подсудимый имеет в виду Асламбека Хатаева — МЗ).

— А 26 февраля вы с Геремеевым были?

— Да.

— А что вы делали?

— Кушали в ресторане.

Бюрчиева показывает присяжным оба скриншота: на одном Эскерханов с Геремеевым, а на втором, от 19 января — уже с другим человеком, настаивает защитник.

Бюрчиева задает вопросы Эскерханову:

— Вы когда с Дадаевым познакомились?

— 18 января примерно.

Адвокат показывает присяжным детализацию звонков: из нее следует, что впервые Эскерханов позвонил Дадаеву 19 января.

— Вы звонили Дадаеву всего около ста раз. О чем вы говорили?

— Да ни о чем. Чтобы Геремеева не отвлекать, я Дадаеву звонил. Ну, мы о девочках говорили, в том числе.

Бюрчиева снова демонстрирует присяжным распечатки с детализацией и подчеркивает: ее подзащитный не звонил никому из фигурантов дела, кроме Мухудинова, Геремеева и Дадаева. Он никогда не набирал номера Губашевых или Бахаева, в принципе не общался с ними по телефону, почеркивает защитник.

— А с Геремеевым вы, значит, были знакомы? — уточняет она у Эскерханова.

— Я был. Ну вы поймите, Геремеев — Герой России, он награжден, для меня честь была с ним общаться.

Детализацию соединений выводят на большой экран. Техническая заминка: таблица никак не разворачивается в полный размер. Присяжные жалуются, что им ничего не видно.

Присяжным демонстрируют таблицу детализации. Согласно этим данным, 27 февраля 2015 года в 23:03 Эскерханов находился на Рочдельской, 15 — там расположен клуб «Дюран-Бар», в который он отвозил своего работодателя Романа Гурария.

7 февраля в 18:46 его телефон зафиксировали в Бумажном проезде. «В это время, утверждают следователи, его "боевой" телефон был на Пятницкой. Но он бы не успел туда сбегать»,— говорит Бюрчиева.

13 февраля, 23:55, Эскреханов снова в клубе на Рочдельской, 15. «В это время заработал "боевой" телефон на Пятницкой. Он никак не мог находиться там, на Пятницкой», — объясняет адвокат присяжным.

Подсудимый поднимается со скамейки в «аквариуме» и с интересом разглядывает таблицу; защитник продолжает обзор данных — так, в ночь с 12 на 13 января телефон Эскерханова успел побывать в Тульской, Воронежской и Ростовской областях.

Из файла детализации следует, что в общей сложности в январе 2015 года Эксерханова не было в Москве 19 дней, в феврале — семь. Почти две недели (с 23 января по 2 февраля) он провел в Минеральных Водах на Ставрополье.

На этом Бюрчиева пока заканчивает с детализацией телефонных соединений.

Вопрос Эскерханову задает адвокат потерпевших Вадим Прохоров.

— Вы 92 раза звонили Дадаеву. И, как вы сами говорили, звонили ему, потому что не хотели отвлекать Геремеева. Так чем он занимался, что вы его отвлекать не хотели?

— Ваша честь, я прошу снять этот вопрос, Геремеев не проходит по делу, — парирует Бюрчиева.

— Вы можете посоветовать подзащитному не отвечать, — замечает судья Житников.

— Я могу попробовать объяснить, но у меня бедный русский язык. Ну, он занят был... — уклончиво отвечает Эскерханов.

Бюрчиева — подзащитному:

— У вас нашли видео с Немцовым в телефоне.

— Да, мне его скинул [Роман] Гурарий в WhatsApp.

— А что там было?

— Там Немцов нецензурно ругается на президента.

— И зачем вам его скинули?

— Ну, это смешно мне казалось.

Слово берет гособвинитель Семененко.

Она обращает внимание на утверждение Эскерханова, что он только один раз садился за руль принадлежавшего Геремееву «Мерседеса». По словам прокурора, подсудимый делал это чаще. Эскерханов волнуется и неразборчиво кричит, что готов клясться на Библии и на Коране: он не лжет.

Семененко тем временем начинает читать протокол осмотра видео с камеры наблюдения. 26 февраля в 15:21 Геремеев и Эскерханов заходят в гостиницу «Украина», в 18:02 они оттуда выходят.

— Я показывала эти фотографии присяжным, — вставляет Бюрчиева.

— Но вы не называли время, а это очень важно, — отвечает ей Семенекно.

Семененко показывает присяжным детализацию соединений телефона Эксерханова.

Она подчеркивает, что 2 февраля подсудимый прилетает из Грозного в Москву, а 3 февраля начинает функционировать «боевая» трубка, коробку от которой позже нашли в квартире, где был задержан Эскерханов.

За спиной гособвинителя стоит Бюрчиева.

— Теперь я тут постою, — с вызовом говорит адвокат.

В ответ на очередную реплику Бюрчиевой Семененко срывается:

— Ведите себя прилично! — вскрикивает прокурор. Судья просит адвоката не мешать, та ретируется и занимает свое место.

Наконец, Семененко приступает к детализации; она обращает внимание присяжных на некоторые даты и локации.

13 февраля у телефона Эскерханова с 16:14 до 23:55 соединений нет. В 16:14 он был на Тихорецком бульваре, а в 23:55 — уже на Рочдельской.

В тот же день в 18:22 «боевой» аппарат включился на Пятницкой, и оставался там до 23:37.

Гособвинитель продолжает сопоставлять детализацию телефона Эскерханова и аппарата, использовавшегося при слежке за Немцовым (и прокуроры, и защитники называют его «боевым»). 14 февраля в 14:02, когда Эскерханов находится в Бумажном проезде, соединение его телефона теряется.

В 20:40 включается «боевая» трубка на Большой Якиманке, затем владелец этого аппарата едет на Пятницкую и остается там до 22:07.

Анна Бюрчиева возражает: Семененко говорит о телефоне «включается» и «выключается», но соединение может пропадать и по другим причинам.

— Речь идет именно об отсутствии соединений,— говорит адвокат, — У нас нет данных о том, что трубка выключается.

Прокурор Антуан Богданов ходит перед присяжными и показывает им карту Москвы.

— Что это за карта? Почему ее не приобщили к материалам? Откуда мы знаем, что на ней? — возмущается адвокат Каверзин.

— Сторона защиты, не нервничайте, вам потом прокуроры все покажут, — успокаивает его судья Житников.

Из «аквариума» доносится пара не слишком разборчивых реплик Заура Дадаева.

— Подсудимый, что вы сказали? — уточняет судья.

— Беспредел.

— А до этого?

— Произвол.

— Я делаю вам замечание. Еще одно такое высказывание, и будем рассматривать дело без вас.

Семененко продолжает обзор детализации: 16 февраля в 18:07 телефон Эскерханова был на улице Давыдковская, в следующий раз соединение устанавливается в 19:29 — уже на Большой Якиманке.

При этом «боевая трубка» в 19:18 фиксируется на Пятницкой, совсем недалеко от Якиманки.

По просьбе судьи прокуроры теперь показывают присяжным детализацию «боевой» трубки за 7, 9 и 10 февраля 2015 года. Семененко рассказывает о соединениях; адвокат Бюрчиева недовольна: «Ваша честь, вы просили только показать, почему какие-то комментарии тут? Без комментариев надо. Ваша честь?».

Судья Житников молчит.

На телефоне какой-то женщины в зале внезапно громко включается известный ролик с Адамом Делимхановым: «Рамзан! Россия! Аллаху акбар!». По счастью, ей удается быстро отключить звук.

Стороны возвращаюстя к обсуждению детализации. Эскерханов говорит, что обычно днем на его телефон никто не звонил — он работал по вечерам.

— Вы в феврале находились на Малой Ордынке, 3? — спрашивает подзащитного Бюрчиева.

— Видит бог, я не знаю, где это!

Прокурор Семененко хочет задать свои вопросы, но Эскерханов кричит, что не будет ей отвечать.

— Вы все с ног на голову переворачиваете, я не буду с вами говорить.

Судья Житников говорит, что подсудимый имеет на это право. Бюрчиева в очередной раз указывает: что подсудимый между соединениями выключал телефон — это некорректное предположение следствия, а не факт; соединение могло прерываться и по другим причинам.

Эскерханов предлагает нарисовать карту, «чтобы присяжным было понятно, где моя трубка, а где другая».

— Нарисуйте! — разрешает судья, но адвокат Бюрчиева останавливает подзащитного.

— Не надо ничего рисовать!

На сегодня стороны закончили представление доказательств. Присяжных отпускают до следующего заседания, которое начнется во вторник в 11:00.

— Уважаемые стороны, я стараюсь при присяжных делать вам меньше замечаний. А вы, Анна Николаевна, своими выкриками мешаете. Прошу вас принять это во внимание, — говорит напоследок судья Житников Бюрчиевой. — Вы кричите про нарушения обвинения, а сами кричите и перебиваете.

Адвокат обещает жаловаться.

— Не сомневаюсь, — вздыхает Житников.