За решеткой клетки Никулинского районного суда Москвы стоит грузный лысый мужчина с окладистой бородой. Поверх носков — резиновые шлепанцы. На одной руке татуировка с черным пистолетом, на другой — изображение Будды. Когда камера НТВ — единственного телеканала, исправно посещавшего все заседания — пытается снять мужчину, тот морщится, прикрывает голубые глаза рукой и, в конце концов, отворачивается.

Вновь не получив нужной картинки, операторы выходят из зала. Бородач объясняет свое возмущение адвокату — мужчине в клетчатой рубашке, без ноутбука или планшета, с одним лишь блокнотом в руке. «Достали они — ну меня пусть снимают, знаю, что не избежать мне этого. Уже все сняли. Но зачем к отцу-то лезть, к семье? Он-то тут причем? Что они вообще себе позволяют!?» — возмущается подсудимый. Защитник предлагает написать судье жалобу на действия журналистов.

Успокоившись, заключенный начинает мечтать о том, как после отбытия срока эмигрирует в другую страну: «Подвязки у меня есть». «Что мне здесь ловить? Я здесь выйду, кем я тут буду? Ребенку тоже все пути отрезаны. Куда мне идти? В халдеи?» — даже в гневе его голос кажется мягким.

Происходящее в России он называет «беспределом» и в качестве примера рассказывает историю своего сокамерника — «22-летнего парнишки из Риги», «спортсмена с татуировкой на шее»:

«Он вышел в Москве из дома, вызвал лифт — открывается, там девушка и два пацана. Он заходит к ним [в лифт], выходит вместе с ними из лифта — тут открывается подъезд, их всех четверых хлопают люди в масках. Оказывается, что у той компании с собой был гашиш, а менты поделили плитку на четыре части и все, у всех третья часть. Ни смывов, ничего, по беспределу — и он сидит уже третий месяц. Охренеть — вот просто на улицу вышел, и все, попал!». 

На следующий день, 20 июня, бородача в клетке — Евгения Здановича — осудили на 10 лет колонии строгого режима, признав виновным в покушении на сбыт наркотиков в крупном размере (часть 3 статьи 30, часть 3 статьи 228.1 УК). Его отец, генерал ФСБ в отставке Александр Зданович, на оглашение приговора не пришел.

Задержание у гаражей

Евгений Зданович родился в 1982 году. Через 12 лет его отец Александр Зданович стал руководителем Центра общественных связей ФСБ — именно он был лицом спецслужбы в годы Второй чеченской войны. Генерал в отставке, который не служит в ФСБ с 2002 года, на вопросы «Медиазоны» отвечать отказался. Как рассказывает адвокат его сына Александр Иванов, Зданович-старший хотел, чтобы тот пошел по стопам отца и сделал военную карьеру, поэтому разочаровался, когда Евгений превратил свое хобби — музыку — в профессию. 

До ареста Зданович-младший вместе с женой и четырехлетним ребенком жил в трехкомнатной квартире в многоэтажном доме-свечке неподалеку от метро «Мичуринский проспект». Он работал звукорежиссером в компании «ФаворитФильм» и получал там 70 тысяч рублей в месяц; при этом, говорил Зданович в суде, его реальный доход составлял около 150 тысяч рублей — дополнительные деньги приносили коммерческие заказы на написание музыки к рекламным проектам и аранжировки к чужим песням.

Пятничным вечером 10 августа 2018 года Зданович зашел в магазин за пивом, положил его в рюкзак и пошел к гаражу, в котором стояли три его мотоцикла. Недалеко от гаражей к Евгению подошли трое мужчин — Александр Карпунин, Семен Мамонтов и Эдуард Сыщиков — они скрутили ему руки за спиной, отвели к припаркованному автомобилю и показали свои корочки оперативников из отдела по контролю за оборотом наркотиков УВД по ЗАО, начальником которого в тот момент был фигурировавший в деле журналиста Ивана Голунова Андрей Щиров. 

Евгений растерялся — незадолго до выхода из дома он курил гашиш. 

«Они попросили открыть рюкзак. Я дал его для досмотра. Потом спросили, что в одежде — я полез за телефоном, и в этот момент на меня надели наручники. Досмотр ничего не обнаружил. Спросили, имеются ли наркотики дома — я честно ответил, что имеются, препираться смысла не было, поэтому я отвечал на все поставленные вопросы», — вспоминал Зданович в суде. 

В квартире он показал полицейским на сейф, в котором лежала обернутая в полимерный пакет плитка гашиша. На балконе обнаружилась теплица с установленным в ней таймер-блоком и одним кустом марихуаны, а в шкафу в спальне — две картонные коробки и два пластиковых контейнера, в которых лежали небольшие куски гашиша, засыпанные марихуаной. Каннабис нашли и в бумажном конверте на кухне.

Кроме того, полицейские обнаружили дома у Здановича двое электронных весов, несколько десятков зиплоков — как использованных, так и новых — и два гриндера, купленных в одном из расташопов неподалеку от дома Евгения.

Хотя задержан Зданович был еще 10 августа, суд заключил его под стражу только вечером 13 числа. За это время он дал показания, в которых сообщил, что регулярно покупал в даркнете гашиш и ежедневно употреблял его. При этом в показаниях сказано, что он хранил гашиш дома «с дальнейшей целью сбыта» — то есть задержанный полностью признал вину в покушении на сбыт наркотиков.

«Его просто мурыжили несколько суток, объясняли, что без сотрудничества будет хуже, не давали есть и спать, — говорит адвокат Александр Иванов. — В итоге в протоколе появилась эта фраза, что, "в принципе, наркотические средства я планировал сбывать". Как это бывает — человек устал, следователь сам дописал, а он даже не читал эту фразу, не обратил на нее внимания. А разница в годах из-за этой фразы очень серьезная — если признать хранение, то по практике получишь три года, а покушение на сбыт — это уже от восьми». 

Следствие. Зависимость от каннабиноидов

Экспертиза найденных в квартире Евгения Здановича веществ была завершена в конце августа. Она определила массу хранившейся в сейфе плитки гашиша в 96,3 грамма. При этом найденные на дне коробок и контейнеров куски этого же вещества, лежавшие вразброс и никак не упакованные, эксперты записали как «разрозненные объемы вещества» массой 9,8, 6,2, 2,5, 0,1 и 0,4 грамма. Обнаруженную в тех же коробках марихуану они посчитали как наркотическое средство массой 1,6, 10,5, 5,5, 14,6 1,3 и 10,5 грамма. 

«То есть была создана абсолютно искусственная ситуация — эти куски не были расфасованы по пакетам, что могло бы говорить о намерении продать их, это просто случайным образом отломанные куски, лежавшие по банкам. И то, что в банке куском засохло, посчитали расфасовкой; каждый кусок — отдельным независимым существом, которое он якобы фасовал. А это просто куски от других плиток, которые он не докурил», — говорит защитник Здановича. 

Обвинительное заключение по делу было готово в марте 2019 года. За это время следователь Окунев из следственного отдела МВД по району Раменки собрал лишь один том материалов.

Задерживавшие москвича оперативники отдела по контролю за оборотом наркотиков УВД по ЗАО рассказали, что отрабатывали оперативную информацию, согласно которой «лицо по имени Евгений занимается противоправной деятельностью, связанной со сбытом наркотического средства — гашиш, и психотропном вещества — амфетамин, в крупном размере, по месту своего жительства». 

Для проверки этой информации полицейские стали проводить оперативно-разыскное мероприятие «наблюдение» и получили в суде разрешение на обыск квартиры. При задержании, говорили оперативники, Зданович «отвечал вялой сбивчивой речью, по его внешнему виду были очевидны возможные признаки употребления наркотиков, о чем свидетельствовала его неуверенная походка и замедленная реакция». 

Описывать, где именно были изъяты наркотики и как они выглядели, полицейские в своих показаниях не стали, ограничившись лишь перечислением названий и размеров веществ. Их слова подтвердили двое участвовавших в обыске понятых, которые утверждали, что живут со Здановичем в одном подъезде. Других свидетелей по уголовному делу следователь допрашивать не стал. 

Психолого-психиатрическая экспертиза обнаружила у Евгения Здановича синдром зависимости от каннабиноидов. «Об этом свидетельствуют данные анамнеза о длительном, систематическом употреблении каннабиноидов с формированием психофизической зависимости (нарастание толерантности, появление абстинентной симптоматики, влечение к их употреблению), с легковесностью отдельных суждений, при отсутствии нарушений со стороны мышления, памяти, интеллекта, сохранности критических способностей», — говорится в заключении. Проведенное сразу после задержания исследование обнаружило в моче Здановича следы употребления наркотиков — каннабиноидов и амфетамина. 

Других доказательств покушения на сбыт — например, показаний потенциальных покупателей или выписок из банков, которые могли бы показать подозрительное движение средств на счетах Здановича — в обвинительном заключении не оказалось. 

Суд. «Как могут гриндеры говорить о попытке сбыта?»

Судья Никулинского районного суда Константин Дубков, прошлой весной отправивший почти на 10 лет в колонию криминального авторитета Захария Калашова, известного как Шакро Молодой, начал рассматривать дело Здановича в конце апреля 2019 года. Для вынесения приговора ему понадобилось всего три заседания. 

На первом из них прокурор зачитал обвинительное заключение и немногочисленные письменные материалы. На втором стороны допросили всех свидетелей по делу — двух понятых и троих оперативников. 

Адвокат Иванов просил сотрудников УВД по ЗАО назвать источник оперативной информации, сообщивший о том что Зданович занимается именно сбытом, однако те не ответили, сославшись на плохую память. Старший оперативник отдела по борьбе с наркотиками Семен Мамонтов — загорелый мужчина с белоснежной улыбкой в лоферах и светлых чиносах — лишь припомнил, что, согласно этой информации, Зданович продавал наркотики из рук в руки, получая деньги наличными. 

Задавал полицейским один и тот же вопрос и судья Дубков — его интересовало, почему полицейские не провели оперативно-разыскное мероприятие «контрольная закупка», если были уверены в том, что Зданович занимается продажей наркотиков. Эдуард Сыщиков и Александр Карпунин ответить затруднились. Попытался дать объяснение лишь один Мамонтов, но оно вышло сбивчивым.

— Почему вы не проводили проверочную закупку? — поинтересовался судья. 

— Так как поступила оперативная информация о том, что имеются наркотические вещества, то решили сразу задержать его с поличным. 

— Ну так проверочная закупка разве не для того проводится, чтобы задержать с поличным? 

— Ну, было принято решение действовать с помощью другого оперативно-розыскного мероприятия, так как было получено разрешение на обыск. 

Наконец, на третьем заседании был допрошен и сам подсудимый. Зданович рассказал, что начал употреблять наркотики — гашиш и марихуану — около трех лет назад. Через некоторое время стал курить ежедневно, из-за повышения толерантности к веществу расходуя «от одного до трех грамм». 

По словам Здановича, в состоянии наркотического опьянения он находился практически круглосуточно — так ему было проще заниматься звукорежиссурой и саунд-дизайном. Наличие в своей моче амфетамина подсудимый объяснил тем, что несколько раз — «крайне редко, практически никогда» — пользовался этим стимулятором, когда не справлялся с количеством заказов и работать приходилось по ночам. 

Наркотики, говорил Зданович, он приобретал через давнего знакомого, живущего в соседнем доме: «Кроме него у меня не было постоянных знакомств среди людей, которые продают. Где-то бегать самому, искать, рисковать, чтобы, не дай бог, не оказаться в местах не столь отдаленных, тоже не хотелось, поэтому я собирался сразу большое количество приобрести, чтобы потом не бегать. Волею судеб я вышел на человека из соседнего дома, который распространяет и сам употребляет — мы с ним давно в одном дворе живем. И как-то так получилось, что я, находясь немного в алкогольном опьянении, пересекся с ним на улице, поинтересовался, можно ли взять в большом количестве. Он сказал, что можно, назвал сумму — 23 тысячи рублей — сказал заложить за батарею на определенном этаже, а он на то же место через 30 минут положит то, что мне нужно».

Рассказывая о самом задержании и обыске, Зданович пожаловался на угрозы со стороны полицейских: «Их почему- то очень интересовал амфетамин, они были уверены, что у меня он есть. Говорили — выдай, а то и жену привлечем к ответственности, и ребенок твой в детдом поедет. Я им абсолютно спокойно сказал: "Можете весь дом перевернуть, у меня ничего нет". Но они не поверили, перевернули на кухне все банки с солью, с сахаром, с мукой. Их интересовали исключительно порошки — уж не знаю, почему. Но когда я отвечал, что у меня их совсем нет, они говорили: "Мы знаем, что есть, давай, а то сделаешь хуже себе и семье"». 

Наличие весов, гриндеров и зиплоков, которые в деле проходят как вещественные доказательства покушения на сбыт, Зданович объяснил нуждами личного употребления. «Как могут гриндеры говорить о попытке сбыта? — недоумевал он. — Я вообще не понимаю, без них просто невозможно будет курить ведь. А весы мне были нужны, чтобы определенного количества хватало на определенное время, иначе все слишком быстро заканчивалось бы. <…> Зиплоки мне нужны были, чтобы марихуану хранить, но в специализированных магазинах они не продаются по одному, только по пачкам, поэтому я купил [пачку], взял себе один-два, а остальное просто разошлось — вот в детской комнате в шкафу они лежали, потому что в них хранились бисер и всякие другие мелкие штучки, которые мамам в детских садах говорят приносить на занятия».

«Я все это покупал для личного употребления — это я не отрицаю. Но я отрицаю сбыт, потому что мне не было смысла сбывать — у меня и зарплата есть, и левый заработок, я музыкант, я пишу музыку под заказ и в деньгах не нуждаюсь со своим доходом. <…> Для меня [использование весов, гриндеров и зиплоков] было нормальным, а превратилось все в такую ситуацию, что я якобы сбытом занимался», — посетовал подсудимый. 

Пять минут на приговор

Прения по делу были назначены на 19 июня — судья Константин Дубков хотел провести их сразу после допроса подсудимого. Когда адвокат Александр Иванов попросил время на подготовку, он перенес их только на один день.

Сразу после прений судья объявил, что удаляется в совещательную комнату. По словам защитника, вернулся Дубков уже через пять минут. 

«Зданович, имея умысел на незаконный сбыт наркотических средств с целью личного обогащения, при неустановленных следствием обстоятельствах приобрел у неустановленного лица наркотические средства, — зачитывал судья. — Определив способ совершения преступления, с целью дальнейшего незаконного сбыта Зданович, используя для фасовки в удобную для сбыта упаковку ранее приисканные приспособления, а именно электронные весы и измельчители <…>, фасовочные пакеты и контейнеры, <…> разделил и расфасовал имеющееся у него наркотическое средство гашиш в удобные для сбыта и хранения с целью сбыта упаковки, <…> а также разделил имеющееся у него наркотическое средство каннабис в удобные для сбыта и хранения с целью сбыта упаковки <…>, и незаконно, с целью сбыта, хранил [у себя дома, пока не был задержан]».

К версии подсудимого о том, что наркотики он покупал и хранил для собственного употребления, Дубков отнесся критически, «так как она не соответствует действительности и опровергается доказательствами».

О наличии же умысла на сбыт, согласно приговору, свидетельствовали «фактические обстоятельства дела», «характер действий подсудимого», «наличие у полицейских оперативной информации о причастности Здановича к сбыту, которая подтвердилась при проведении оперативно-розыскного мероприятия "обследование жилого помещения"», «факт изъятия двух видов наркотических средств», «их количество, которое значительно превышает разовую дозу потребления», а также «изъятие предметов, используемых для деления наркотических средств на удобные для реализации дозы».

Результаты экспертизы, согласно которым Евгений Зданович зависим от наркотиков и находился в состоянии опьянения в момент задержания, судья отказался считать «бесспорным доказательством того, что изъятые у подсудимого гашиш и каннабис он хранил для личного употребления». 

Несмотря на наличие смягчающих обстоятельств — отсутсвие судимости, положительные характеристики и наличие малолетнего ребенка — судья Дубков назначил Здановичу наказание в виде 10 лет колонии строгого режима.

Отец подсудимого, генерал Александр Зданович, не посетил ни одного заседания и не явился на оглашение приговора, хотя, по словам адвоката, и переживал за сына. На вопрос, почему когда-то влиятельный силовик не использовал свои связи и не попытался повлиять на исход дела, защитник высказал такое предположение: «Это хоть для действующего генерала, хоть для генерала в отставке является проблемой, так как по делам о наркотиках сложно найти помощника. Стыдно даже озвучить такую проблему».

Редактор: Егор Сковорода