Летом 2013 года 21-летний Сергей Кужаков вернулся из армии в родную деревню Новое Аделяково, что в 170 километрах от Самары. За год службы его девушка, 18-летняя уроженка соседнего села Старое Эштебенькино Лера Иванова (имя изменено по просьбе девушки — МЗ), переехала в областной центр — на учебу. Дома оставались пожилые родители, но работы в деревне не было, поэтому через год вынужденного безделья Кужаков взял подаренную ими на выпускной «ладу-девятку» и отправился в Самару. Он хотел найти работу таксиста, попробовать снять жилье, а в случае неудачи — пойти служить по контракту. Приехав в город под Новый год, молодой человек без оформления устроился водителем в сервис «Мега». Для этого достаточно было иметь личный автомобиль и аккаунт в телефонном приложении.

Так и не сняв квартиру, 21 января 2014 года Сергей вышел на свою третью в жизни смену. Ради экономии ночевать он решил в машине. В приложение пришел заказ, Кужаков перезвонил по указанному номеру. Мужчина на том конце провода представился Дмитрием и предложил таксисту заработать 2 000 рублей. Кужаков ответил согласием и спросил адрес, но мужчина почему-то сказал, что ехать сейчас никуда не нужно, а потом бросил трубку. Сергей решил, что речь идет о какой-то дальней поездке, но на всякий случай скинул номер странного клиента своей девушке. После этого «Дмитрий» стал звонить таксисту каждый день с разных номеров, задавая бессмысленные вопросы: «Как дела?» и «Хочешь ли ты еще заработать деньги?».

В ночь на 25 января Сергей засыпал в своей «девятке», когда «Дмитрий» позвонил ему вновь и спросил, куда за ним прислать машину. Кужаков удивился, но назвал место — кинотеатр «Шипка». Через час там появилась «Лада Ларгус», ее водитель включил аварийный сигнал. «Дмитрий» приказал Кужакову сесть в автомобиль. За рулем был 40-летний небритый мужчина крепкого телосложения. «Дмитрий» назвал адрес, Сергей передал его водителю, тот остановился у одного из продуктовых магазинов на окраине Самары. «Дмитрий» сказал зайти во двор и ждать. Как только связь прервалась, сверху свистнули, а на землю упал пакет желтого цвета. Сергей поднял его и перезвонил «Дмитрию».

«Он сказал, чтобы я сел на заднее сиденье в тот же автомобиль, вытащил из пакета содержимое, примотал с помощью изоленты зажигалку с фонариком. Водитель дал мне изоляционную [ленту] из кармана в двери, я примотал ее. Когда я доставал из пакета содержимое, то видел там свеклу и что-то перемотанное скотчем, я не стал спрашивать», — объяснял Сергей следователю спустя несколько часов. Водитель высадил его у забора ИК-6, а в свертке оказались почти 62 грамм героина. За эту поездку Сергею дали 10 лет колонии.

Летающий клубень

Проехав после знака ФКУ ИК-6 ГУФСИН еще около 200 метров, водитель остановился, попросил Сергея выйти и уехал. В это время «Дмитрий» вновь перезвонил и стал направлять молодого человека: тот должен был взять левее и пойти вдоль длинного забора, а затем остановиться возле домов. Навстречу ему вышли пять человек — три оперативника и два понятых — которые попросили юношу показать содержимое карманов и положили сверток со свеклой в пакет с надписью «Для ФСКН». Сначала Сергея отвезли в наркологический диспансер на освидетельствование (следов употребления наркотиков в крови не обнаружили), а оттуда — в здание УФСКН по Самарской области.

Там Сергея уже ждали старший следователь следственной службы УФСКН по Самарской области Рыжкова и адвокат по назначению Телегина, которые объяснили, что при таком количестве изъятых наркотиков ему грозит от 10 до 20 лет колонии строгого режима. «После возражений Сергея, что он вообще не знал о содержании свертка и уж тем более не собирался никому сбывать наркотики, от оперативников последовал весь сопутствующий набор психологической обработки с подробным описанием всех прелестей тюремной жизни в СИЗО, если Сергей не пожелает добровольно признать свою вину в том, что он знал, что в свертке находится героин в крупном размере, и якобы таким вот экзотическим способом — перебросив через забор ИК-6 — желал его сбыть, то есть попросту продать неизвестному лицу, которое якобы находится под стражей или отбывает наказание за его стенами. Поэтому, если Сергей не признается в своем злодеянии и не раскается в нем, то он сам отправится в застенки аналогичного учреждения», — рассказывает его нынешний адвокат Дмитрий Дубровин.

В результате, говорит защитник, молодой человек подписал показания, не читая. Согласно этому протоколу допроса, после задержания он выдал сверток, «пояснив, что это — наркотики, которые [он] должен был по указанию Дмитрия перекинуть через ограждение колонии». Составив три документа — протокол допроса в качестве подозреваемого, аналогичный ему протокол допроса в качестве обвиняемого и постановление об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде — следователь отпустила Кужакова домой. Из здания УФСКН несостоявшийся самарский таксист вышел в статусе обвиняемого в покушении на совершение особо тяжкого преступления.

Сергей Кужаков. Фото: личный архив

Как вспоминает тетя Сергея Наталья Владимирова, молодой человек долгое время не рассказывал о случившемся, надеясь, что «суд разберется». Расследование его дела было завершено уже через месяц. Согласно обвинительному заключению, Кужаков, «заведомо зная, что героин является наркотическим средством», «имея умысел на незаконный сбыт осужденным, отбывающим наказание [в ИК-6], наркотических средств в крупном размере», «приобрел с целью дальнейшего сбыта у неустановленного лица, находясь [во дворе дома], сверток с наркотическим средством, […] к которому был прикреплен клубень свеклы с целью увеличения дальности полета свертка с наркотическим средством на территорию колонии». «В продолжение своего преступного умысла, […] Кужаков примотал к свертку с [героином и свеклой] с помощью изоляционной ленты зажигалку с фонарем с целью простоты обнаружения свертка на территории колонии и стал незаконно хранить указанный сверток в правом кармане одетой на нем куртки. Реализуя свой преступный умысел, Кужаков доставил [наркотики] к ограждению ИК-6. […] Тем самым Кужаков создал условия для совершения преступления, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам, так как [он был задержан]», — постановила следователь Рыжкова.

Следственных действий за этот месяц было проведено совсем немного — заключительное обвинение состоит всего из шести страниц. Помимо протокола допроса самого Сергея, в нем есть заключение эксперта, признавшего содержащийся в свертке порошок героином массой 61,85 грамма, протокол осмотра самого свертка, телефона обвиняемого, показания двух сотрудников ФСКН, рассказавших, что в ту ночь они принимали участие в задержании Кужакова, который, «по оперативной информации, мог хранить при себе наркотическое средство», и двух «незаинтересованных лиц». Некоторые материалы Рыжкова и вовсе не включила в дело, например — рапорт оперативника Антонова, позже оказавшегося у стен колонии, согласно которому им была «получена информация о том, что гражданин Кужаков Сергей Владимирович организовал поставку наркотического средства — героин на территорию ИК-6». На нем стоит написанная от руки дата — 23 января.

«То есть в деле нет вообще ничего, кроме выдуманной "оперативной разработки". Да разве ж они бы отпустили его, если бы это оперативная разработка была? У "неустановленного" приобрел, "неустановленному" хотел сбыть, "неустановленный" его отвез. А то они не могут установить, кому он хотел сбыть на территории колонии в 4:20 утра? Ну кто в такое время мог вообще забрать его? Проверили бы тогда всех надзирателей, там же камеры стоят! Но следователь даже биллинг не сделала — он сам лично предоставил распечатку своих телефонных соединений, то есть сходил в сотовую компанию, пошел ножками к следователю и показал ему, чтобы объяснить, что звонки с незнакомых номеров действительно каждый день были!» — негодует адвокат Дубровин.

Дело поступило в Красноглинский районный суд Самары в том же месяце. Судя по сайту суда, ни подсудимый, ни свидетели не явились ни на одно заседание — в электронной канцелярии значится десять переносов с интервалами в две недели — однако это не помешало судье Светлане Нуянзиной вынести приговор. Этот четырехстраничный документ в точности повторил обвинительное заключение. Согласно ему, несмотря на частичное признание вины подсудимым, полную его виновность в инкриминируемом преступлении подтверждают «материалы уголовного дела, показания свидетелей, которые согласуются между собой, и заключения экспертов».

В результате судья признала Кужакова виновным по части 1 статьи 30, пункту «г» части 4 статьи 228.1 (покушение на сбыт наркотиков в крупном размере) и назначила ему наказание в виде 10 лет колонии строгого режима, постановив взять под стражу в зале суда немедленно. Однако этого не произошло, говорит тетя осужденного — по ее словам, Сергей не знал о том, что в тот день ему выносился приговор, поэтому не присутствовал в зале, в отличие от местного адвоката Селиверстова, которого семья наняла после неудачного опыта с защитником по назначению. «Когда Селиверстов ждал начала заседания, судья к нему вышла, пригласила, и, как он потом рассказывал, сказала: "Приговор уже вынесен, изменить его я не могу. Но вы сейчас зайдете, я выслушаю вас, как будто прения прошли, зайду в совещательную комнату, а вы в это время увезете Сергея. Искать его никто не будет, у самих рыльцо в пушку"», — утверждает она.

После приговора, говорит Наталья, молодой человек и не подумал скрываться: он вернулся в родительскую деревню. Спустя год, так и не найдя работу, он пришел на вокзал и купил билет, чтобы поехать на Север вахтовым методом. Перед поездом его задержали, а 29 января 2016 года — арестовали. Адвоката же оповестили о том, что Сергей якобы был объявлен в розыск еще за месяц до вынесения приговора — как полагает Дубровин, постановление о розыске было изготовлено задним числом. Сейчас Кужаков отбывает наказание в ИК-26 Самарской области.

240 приговоров за три года

В апелляции суд снизил наказание Сергею до девяти лет и четырех месяцев строгого режима. Сейчас Дмитрий Дубровин готовит жалобу в Верховный суд. По его данным, в ходе рассмотрения дела судья Ниязова «ездила к председателю областного суда Любови Дроздовой просить разрешение переквалифицировать ему хотя бы на хранение, понимая, что человек невиновен», однако та ответила отказом. «Где это видано, чтобы судья ездила просить за подсудимого? Чтобы положила после приговора дело под сукно и сказала ему "иди"? Чтобы оперативники брали сбытчика и отпускали под подписку о невыезде? Да не бывает такого! Взяли обычного деревенского парня и сшили ему дело», — уверен защитник.

Как объясняет Дубровин, ознакомившись с делом, он долго не мог понять, зачем сотрудниками ФСКН понадобилось «подставлять Сергея, как-будто он шишка какая-то». Однако затем адвокат изучил сайт Красноглинского районного суда Самары, в ведение которого входят в том числе и преступления, совершенные на территории колонии в поселке Управленческий. Согласно данным электронной канцелярии, только по составу, аналогичному обвинению в адрес Кужакова — покушение на сбыт в крупном размере — с мая 2013 года судьи этого суда вынесли почти 240 приговоров. Большинство из них удивительно похожи: «N, заведомо зная, что героин является наркотическим средством, принял предложение неустановленного следствием лица, отбывающего наказание в ИК-6 […], оказать последнему содействие в приобретении наркотических средств, [приобрел их у неустановленного лица], но не смог довести преступный умысел до конца по независящим от него обстоятельствам».

«Медиазона» писала о похожей истории самарского студента Артема Столярова, разместившего в интернете объявление о поиске работы и согласившегося на предложение неизвестного телефонного собеседника привезти в «закрытое лечебное учреждение мобильный телефон». Как и в случае с Кужаковым, звонивший представился «Дмитрием»; за Столяровым также приехала неизвестная машина; оперативники также задержали его через несколько минут после того, как молодой человек оказался у стен ИК-6. В результате Столярову дали четыре года лишения свободы. «Судя по тому, насколько председателю Самарского областного суда без разницы эти дела — они остаются почти без изменений — речь вполне может идти о какой-то договоренности с ФСКН», — предполагает адвокат Дубровин.

Только судья Нуянзина вынесла 32 решения по аналогичному составу, все — обвинительные; последнее датировано 3 июля 2015 года. Согласно тексту этого приговора, больной ВИЧ и туберкулезом грузчик по просьбе знакомого, с которым он ранее отбывал наказание в местах лишения свободы, попробовал перебросить через стену ИК-6 героин, но был задержан сотрудниками ФСКН, уже располагавших оперативной информацией о подготовке преступления. Мужчина получил столько же, сколько и Кужаков — 10 лет строгого режима. Вероятно, после этого приговора судья Нуянзина ушла в отставку — ее имя на сайте суда больше не значится. По данным адвоката Дубровина, сейчас она живет в Москве.

«Людей [из ФСКН] в МВД перевели, но они теми же самыми остались, с теми же методами: работают только на статистику. По всем этим приговорам ясно, что они ищут специально социально незащищенных, чтобы не имели средств больших на защиту и не могли постоять за себя. Во всех этих решениях всегда — один обвиняемый, обстоятельства у всех почти аналогичные — куда-то поехал; по телефону сообщили, куда; приезжает в Управленческий; его там принимают. Есть вообще смешные приговоры — задерживают наркомана на посту ГАИ с каким-то весом, приматывают его к картофелине и оформляют как попытку сбыта! Что угодно примотай — свеклу, картошку, гайки, болты — и все, сбыт» — сетует Дубровин.