В коридоре Коптевского районного суда Москвы пахнет курицей из столовой. Около десяти беспокойных женщин за сорок обсуждают программу «реновации», то и дело поглядывая в телефоны — одновременно с разговором они общаются в мессенджерах — и удивленно смотрят на редких конвоируемых в наручниках. Мужчин в этой группе поддержки заметно меньше. Время от времени кто-то задается вопросом: «Да где наконец Дима, разве так можно?».

Дима — это Дмитрий Бойнов, в недавнем прошлом активист движения «Спасем Дубки», а теперь — подсудимый по единственному уголовному делу, возбужденному после многочисленных столкновений жителей района с чоповцами и ОМОНом.

Бойнова обвиняют по части 2 статьи 213 УК (хулиганство, связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по защите общественного порядка) и по пункту «а» части 2 статьи 116 УК (побои, совершенные из хулиганских побуждений; в феврале 2017 года статья была изложена в новой редакции, теперь в ней всего одна часть). Потерпевшими по делу проходят двое охранников и прораб; у Бойнова на момент событий, послуживших поводом к его уголовному преследованию, была сломана нога.

Враг у ворот

Активная фаза противостояния пришлась на весну-лето 2016 года: 1 марта часть территории московского парка «Дубки», на которой располагался уже закрытый к тому времени детский сад, обнесли забором. На следующий день внутри периметра вырубили деревья, в том числе старые дубы. Так начиналось строительство дома по адресу Ивановская, 19, который девелопер — компания Larus Capital — рекламирует как «первый дом в самом сердце парка», предлагая новоселам «дышать полной грудью».

Решив бороться с застройщиком, местные жители стали собираться у въезда на огороженную территорию и тормозить грузовики, уговаривая водителей не выгружать стройматериалы. Пока машины стояли у ворот, кто-то из защитников парка вызывал полицию и жаловался на незаконное строительство; то же самое делали охранники — но жаловались они уже на активистов.

Силовики, как правило, занимали сторону строителей и разгоняли или задерживали недовольных, которым потом вменяли статью 19.3 КоАП (неповиновение законному распоряжению сотрудника правоохранительных органов). Во время одной из таких стычек с полицейскими — 8 апреля — Бойнову и сломали ногу; всего за два месяца сопротивления строительству активиста, по его же словам, пять раз увозили на скорой. Свидетели тех событий из числа местных жителей рассказали «Медиазоны», что на Бойнова постоянно нападали, поскольку он был одним из немногих мужчин в движении — по большей части у ворот стройплощадки дежурили женщины.

Одноногий пират против орды чоповцев

Иногда сотрудники ЧОП «Щит-ЗММ» обходились без помощи полицейских. Так было и в четверг, 12 мая 2016 года. В первой половине дня у въезда на стройку дежурили четверо активистов. Один из них — 46-летний Бойнов — появлялся здесь постоянно: индивидуальный предприниматель, он делал кружки и футболки с принтами на заказ. Работа отнимала всего несколько часов в день; Бойнов посвящал ей вечера, а с утра шел на стройплощадку. В тот день у него с собой был пенный баллончик для защиты от собак «Дракон»; после перелома мужчина опирался на алюминиевый костыль и носил ортез.

Сотрудники ЧОП к этому времени соорудили перед воротами стройки подобие баррикады: перегородили въезд старыми «Москвичом» и «Жигулями»; когда с улицы подъезжал грузовик, легковушки откатывали в сторону.

Завидев приближающуюся бетономешалку, Бойнов направился к воротам. Впоследствии свидетели защиты в суде будут утверждать, что активисты в тот день не мешали проезду техники, а просто снимали машины на камеры.

Так или иначе, грузовик сперва проехал мимо ворот стройплощадки, затем развернулся; охранники вышли с территории и стали толкать в сторону красный «Москвич», освобождая проезд, а бетономешалка, со второго захода пытаясь попасть на стройку, поравнялась с Бойновым. В этот момент к нему подошли чоповцы и прораб Игорь Монастырский.

Последовавшая за этим стычка попала на две видеозаписи: одна из них сделана камерой наблюдения, установленной метрах в десяти от ворот — эпицентр событий оказался скрыт навесом над забором. Вторую запись на бегу, зато с близкого расстояния сняла Дарья Петрова, внештатный корреспондент газеты «Свободная речь». Бойнова легко узнать по костылю в правой руке, Монастырский — в распахнутой красно-черной куртке; началу второго видео соответствует 42-я секунда первого.

По утверждению Бойнова, бетономешалка действительно остановилась, но активист не мешал ее проезду. Предполагая, что у строителей нет разрешения на проведение работ, он сказал охранникам, что вызвал полицию; сотрудники ЧОП ответили, что тоже обратились к силовикам.

«После этого сзади я услышал "Дима, отойди", меня начали таскать, я увидел — Монастырский», — вспоминал Бойнов на заключительном допросе в суде. Прораб, по воспоминаниям противников строительства, не раз лично участвовал в стычках с местными жителями. Бойнова начали оттеснять от ворот. Мужчина понял, что вот-вот споткнется о бордюр, и, пытаясь удержать равновесие, взмахнул рукой с костылем. За палку схватился прораб. После недолгого перетягивания костыля Бойнов вытащил из кармана баллон и неприцельно распылил пену в сторону охранников. Активист Георгий Шишков отобрал костыль у Монастырского; на этом потасовка закончилась, Бойнов отошел от ворот, сел и попросил вызвать ему скорую помощь.

«Чоповцы напали опять на въезде со спины, толкали, выбили костыль, я вот об фиговину (бордюр — МЗ), которую они сделали, споткнулся, ногу повредил», — описывал он столкновение на записи, снятой сразу после инцидента.

В трактовке проходящих по делу потерпевшими охранников и прораба события развивались совершенно иначе: Бойнов преградил путь бетономешалке, а Монастырский потребовал, чтобы тот отошел — иначе грузовик мог его задавить. Бойнов на это ответил, что никуда не уйдет, стройка незаконна, «все куплено, полиция куплена, судьи куплены». Тогда прораб «взял Бойнова под левый локоть и сопроводил до пешеходной части тротуара». Монастырский и сотрудники ЧОП утверждают, что насилия не применяли, но активист, сопротивляясь, ударил костылем прораба и охранника Василия Компанца, а потом обрызгал из баллона Компанца и его коллегу Павла Соболева. Соболев и Монастырский почувствовали «острую физическую боль», обоим охранникам диагностировали химические ожоги конъюктивы и роговицы обоих глаз I степени, которые, согласно экспертизе, «не повлекли за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты».

Обе стороны вызвали полицию, еще до приезда скорой помощи Бойнов поговорил с участковым. «Просто-напросто описали ситуацию и все», — вспоминает активист Шишков, удивляясь: «Полиция теоретически должна была разобраться с нападением на Бойнова, а все развернулось таким образом, что Бойнов такой одноногий пират и напал на орду чоповцев. Я не ожидал, что можно настолько развернуть все». У Бойнова впоследствии диагностировали повреждение связок.

Уже 13 мая в отношении Бойнова было возбуждено уголовное дело по статье о хулиганстве; в августе с активиста взяли подписку о невыезде, а в ноябре завели дело и по статье о побоях. Потерпевшими по первому проходят двое охранников, по второму — Монастырский и Компанец. По предположению адвоката Татьяны Прилипко, обвинение в побоях появилось из-за предчувствия следователей, что дело о хулиганстве может развалиться, не дойдя до суда.

Настаивая на невиновности своего подзащитного, Прилипко в прениях указывала на ошибочную квалификацию: часть 2 статьи 213, которая касается хулиганства по отношению к лицам, осуществляющим охрану общественного порядка, по ее мнению, в данном случае неприменима — охранники из частной фирмы к таковым не относятся. Что касается побоев, продолжала адвокат, то активист никого не бил, да и костыль его так легок, что им нельзя нанести сколько-нибудь ощутимого удара, тем более — чоповцам в толстых форменных куртках.

Один за всех

Несмотря на то, что весной-летом 2016 года потасовки активистов движения «Спасем Дубки» с охранниками и полицейскими случались регулярно, фигурантом уголовного дела стал один Бойнов, который и после 12 мая принимал участие в столкновениях. Его допрашивали по поводу перелома ноги, но дела так и не возбудили; не получило хода и ни одно из заявлений противников стройки, которые жаловались на применение силы чоповцами. В суде свидетели защиты, отвечая на стандартные вопросы судьи Виталия Белицкого о знакомстве с потерпевшими, отвечали: «Диму? Конечно, знаю» — и лишь после подсказки поправлялись: нет, охранников не знают, разве что прораба Монастырского, который постоянно участвовал в столкновениях.

Фото: activatica.org

Сам Монастырский в разговоре с «Медиазоной» сказал, что он постоянно писал заявления на активистов, которые препятствовали проезду техники, и упомянул два нападения: инцидент с Бойновым и еще один, когда его ударила женщина. Во втором случае прораб не стал жаловаться в полицию. На вопрос, считает ли он, что активист заслуживает наказания по уголовной статье, Монастырский отвечает неопределенно.

Потерпевший Игорь Монастырский — о подсудимом Бойнове и противниках строительства:

«Чем он занимается вообще, вы знаете? Человек каждый божий день как на работу приходил и бастовал. Откуда деньги, на что живет? Я вот приходил на работу; он приходил бастовать, мешать мне. Я ж не запрещаю бастовать, встань в сторонке, бастуй. Мне не нравится, что ты бастуешь, тебе не нравится, что я строю. Но я не лезу тебе морду не бью за то, что ты бастуешь, а ты провоцируешь. Я могу сказать, что были профессиональные провокаторы с их стороны. Если один зачинщик, то другие начинают снимать с разных ракурсов, и такая хорошая подача, и они выкладывают в инстаграме или еще где в интернет-изданиях. Я понимаю, они пиар-акцию делают, получают за это деньги. Ну, каждый при своих. Он провоцировал не только меня, но и полицейских на жесткие акции, специально. Добился того, чего хотел, честно скажу. Его предупреждали [полицейские] несколько раз: не играй. Знаете, подходишь к человеку нормальному и говоришь: извини, тут сейчас машина заедет, отойди в стороночку. Он тебе начинает кричать: это незаконная стройка, брызгать слюной изо рта, неприятно. Человек неадекватен, и вокруг они как обдолбленные, одно затеяли и им никакие аргументы. Это чисто коммерческий проект, у меня такое ощущение — не то, чтобы там мешало, а чисто коммерческий проект».

Когда судья спросил Бойнова, чего он добился своим участием в акциях у ворот стройки, подсудимый со смехом сказал: «Кроме возбуждения уголовного дела? Напротив "Дубков" образовалась самая культурная из незаконных строек».

Сейчас противостояние у парка сошло на нет: дом почти достроен, местных жителей теперь больше беспокоит программа «реновации». Впрочем, на допросах свидетели то и дело срывались: «В тот день мы находились напротив стройки... абсолютно незаконной, хочу заметить!» — за что судья Белицкий регулярно делал им замечания.

Процесс вообще был эмоциональным. Не сдерживалась даже защитник Прилипко, несколько раз добавлявшая к адресу стройплощадки — Ивановская, 19 — эпитет «чертова». Она напомнила, что у обвиняемого серьезно болен 14-летний сын (в суде по этическим соображениям не стали разглашать его диагноз), а бывшая жена Бойнова занята воспитанием второго их ребенка, поэтому в больнице приходится дежурить отцу. На предпоследнем заседании прокурор в прениях запросил для активиста условный срок, а адвокат выступила с речью, изрядная часть которой была посвящена критике градостроительной политики московских властей. После нескольких замечаний судьи она попросила полностью оправдать своего подзащитного.

Из выступления адвоката Татьяны Прилипко в прениях:

«С большим уважением отношусь к тому, что вы приобщили [видеозаписи и документы], я очень надеюсь, что благодаря всем этим документам вы убедились в том, что все произошедшее — не желание взрослого мальчика, очень взрослого человека пойти и похулиганить, популять из баллончика и нарушить общественный порядок, а все это время весь район занимается войной. К сожалению, эта война происходит во всей Москве. Это не один район Ивановской, 19, а вся Москва. 44 района объединились в движение "За Москву" — а если в кавычках, это движение называется "Собянин, уходи!", потому что разрушается Москва. Я полагаю, ваша честь, вы тоже москвич, тоже об этом наслышаны, в свободное от работы время ходите по нашим же улицам, бульварам. Мы видим, что на протяжении последних лет упорно разрушается Москва. Мало того, что разрушаются здания, мало того, что вырубается зелень… я не знаю, почему у нашего мэра какая-то любовь к пустотам. Наверное, в районах вечной мерзлоты, где он раньше жил, там пространства более открытые… Хорошо, только по существу. Понимаете, вырубание деревьев на Ивановской, 19, препятствование жителям жить в благополучных и бытовых условиях — это, преступление, к сожалению, нашего государства».