У Абрамова в Верколе

«Огонек» побывал на родине писателя-«деревенщика»

На этой неделе исполняется сто лет писателю Федору Абрамову. «Огонек» побывал у него на родине, поговорил с односельчанами, ставшими героями его книг.

Если смотреть на Верколу со стороны реки Пинеги, кажется, что родная деревня Абрамова за последние полвека совсем не изменилась

Если смотреть на Верколу со стороны реки Пинеги, кажется, что родная деревня Абрамова за последние полвека совсем не изменилась

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ  /  купить фото

Если смотреть на Верколу со стороны реки Пинеги, кажется, что родная деревня Абрамова за последние полвека совсем не изменилась

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ  /  купить фото

Текст: Зинаида Курбатова. Фото: Леонид Арончиков

Крутой Абрамовский угор спускается к реке Пинеге прямо от скромного дома, который выстроил себе писатель Федор Абрамов. К тому времени он уже был знаменит, уже увидели свет его повести о Пряслиных, Пелагее и Альке. Не хотел Федор Александрович жить у родни, когда приезжал в родную Верколу, сам возвел дом. Писатель завещал похоронить себя в Верколе — могила его здесь, рядом с домом, тут упокоилась и его спутница жизни Людмила Крутикова-Абрамова.

В один из первых дней июля по Абрамовскому угору вниз спускаются нарядно одетые веркольцы, много гостей — все в сарафанах, нарядных рубахах. С косами, деревянными граблями. Праздник сенокоса возродили, чтобы не забывались традиции. Косят, сметают сено в стога — их здесь называют зародами. Потом на заливных лугах начинаются частушки, наяривает гармонь. Назван праздник «А в Пекашине ставят стога». Пекашино —деревня, где живут герои абрамовской знаменитой тетралогии «Братья и сестры» и в которой сразу узнается северная Веркола.

Геннадий Белоусов — труженик тыла. Во время войны его, как и других подростков, отправляли на лесозаготовки, где приходилось работать на износ. Об их судьбе «Братья и сестры» Абрамова

Геннадий Белоусов — труженик тыла. Во время войны его, как и других подростков, отправляли на лесозаготовки, где приходилось работать на износ. Об их судьбе «Братья и сестры» Абрамова

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

Геннадий Белоусов — труженик тыла. Во время войны его, как и других подростков, отправляли на лесозаготовки, где приходилось работать на износ. Об их судьбе «Братья и сестры» Абрамова

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

Когда нарядная толпа с косами проходит по главной улице деревни, 93-летняя тетя Шура Яковлева одобрительно кивает головой: «Хорошо идут!» И вспоминает, как проходила страда раньше, в колхозные времена. Трудились люди, страдали от жары, слепней, непосильной работы, потому страда страдой и называется. «Сенокос — главное событие сельской жизни. Не заготовил корм на зиму — скотина погибнет»,— говорит Татьяна Седунова, хозяйка гостевой избы. Сейчас в Верколе почти не держат коров — трудно это, да и некуда продать молоко. А семьи стали меньше, это раньше по десять человек детей в доме было. В своих главных повестях Федор Абрамов описал жизнь семьи Пряслиных. Отец погиб на фронте, вдова остается с шестью детьми. Старший Михаил заменяет братьям и сестрам отца, в тяжелое военное и послевоенное время всех ставит на ноги. Прототипом Михаила Пряслина стал Иван Абрамов, могучий, косая сажень в плечах, красивый северный человек. Его отец погиб в 1942-м, у него было пятеро младших братьев и сестер. Ивана Абрамова давно нет в живых, в избе живет его жена Любочка, так ее ласково называют соседи. Она ведет хозяйство, управляется сама. Северяне предпочитают и в пожилом возрасте не звать на подмогу детей. Работящие тут люди, крепкие, выносливые. Мы спросили у Любови Николаевны: а она-то сама не прототип Раечки, жены Мишки Пряслина? «Нет,— улыбается она.— Литературная Раечка — другая, она с норовом».

Александра Яковлева и ее пес Тимофей. В юности Шура освоила мужскую профессию, была бондарем, работала на лесозаготовках. Федор Абрамов описал ее в одном из рассказов

Александра Яковлева и ее пес Тимофей. В юности Шура освоила мужскую профессию, была бондарем, работала на лесозаготовках. Федор Абрамов описал ее в одном из рассказов

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

Александра Яковлева и ее пес Тимофей. В юности Шура освоила мужскую профессию, была бондарем, работала на лесозаготовках. Федор Абрамов описал ее в одном из рассказов

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

Из тех, кого описал Абрамов в своих произведениях, в живых уже почти никого не осталось. Александра Яковлева в хорошую погоду сидит на лавочке, рядом ее верный пес Тимофей. Был у нее младший брат, больной, горбатый. Так вот его Федор Абрамов описал в своей последней незаконченной повести «Чистая книга». Саму Александру Михайловну Абрамов описал в рассказе «От жалости», ведь в ее избе писатель встречал щенят, «сиротин и подбросков». Сама Шура во время войны была отправлена на лесозаготовки. Небольшого роста девчушка, она освоила мужскую профессию бондаря, причем бочки часто были больше ее самой. Посылали на трудовой фронт всю молодежь, жили они по несколько месяцев в холодных бараках в лесу за десятки километров от дома. Кормили их хлебом и «супом» из воды и муки. Нормы были невыполнимые, но страна нуждалась в «зеленом золоте». Буквально погибали, но давали эти кубометры фронту. В самой деревне было не лучше — работали в колхозах за «палочки», голодали, давились хлебом, выпеченным из мха. А налоги, которые нужно сдать, а сено для своей коровы, которое косили по ночам между кочек, потому что на лугах все сено считалось государственным…

Когда в 1942-м фронтовик Федор Абрамов после ранения приехал в родную деревню — своими глазами увидел ужасы колхозной жизни. Это то, о чем молчали, о чем не писали в газетах.

Первая повесть Абрамова «Братья и сестры» увидела свет в 1958 году, произвела огромное впечатление, но издана была не без проблем. Как и повести «Пелагея», «Дом». Крестьянский сын Федор Абрамов писал не в русле заданного партией направления. Его ленинградские друзья вспоминали: Абрамов говорил, что от репрессированных в сталинские времена ученых и писателей останется память, а от уничтоженных крестьян — никакой памяти.

В 1985 году по повести «Братья и сестры» в ленинградском Малом драматическом театре режиссер Лев Додин поставил спектакль. Он имел невероятный успех, и через 30 лет его решили возродить, уже с молодыми актерами. Как и 30 лет назад, актеры приехали в Верколу в творческую командировку. Потому что невозможно играть эти судьбы, не увидев деревни, этой мощной северной природы, не услышав характерный северный говор. Артисты местным понравились — сейчас их фотографии висят в гостевой избе Седуновой. А Елизавета Боярская, которая играет в спектакле Варвару Иняхину, главную красавицу и зазнобу Мишки Пряслина, дала деньги на реставрацию огромной избы, где родился писатель Абрамов. Теперь эта изба — центр деревни, возвышается на ее крыше охлупень в виде коня. А не так давно в Верколу привезли и китайскую молодежь. Все они учатся в Петербургской театральной академии, их курс тоже ставил «Братьев и сестер». Вот это было событие. Китайцев учили косить, и — не удивляйтесь — они прекрасно исполняли духовные песнопения. Вечером юные китайцы и студенты из Архангельска вместе отплясывали в клубе. Но такие события тут редки. Деревня. Глушь. Из Архангельска надо добираться на поезде до Карпогор, это райцентр. А потом на попутке в Верколу.

Серое северное небо только кажется суровым. Абрамов без этих мест жить не мог — ездил в Верколу каждое лето

Серое северное небо только кажется суровым. Абрамов без этих мест жить не мог — ездил в Верколу каждое лето

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

Серое северное небо только кажется суровым. Абрамов без этих мест жить не мог — ездил в Верколу каждое лето

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

Важный центр притяжения этих мест — Свято-Артемиево-Веркольский монастырь. Абрамов был коммунистом, история обители его не интересовала. В монастырских постройках в советское время были устроены школа-интернат и хлебопекарня. Одна из лучших повестей Абрамова — «Пелагея», главная героиня работает как раз пекарихой, а выпеченный хлеб тащит на себе, везет на лодке через реку. В ту эпоху дети из Верколы каждый день, чтобы попасть в школу, переправлялись на лодках через Пинегу. Однажды случилось несчастье — лодки перевернулись, школьники погибли. Федор Абрамов и Людмила Крутикова добились, чтобы в Верколе была построена новая школа. Здание построили, только учеников с каждым годом все меньше. Монастырь возродили, теперь сюда едут со всей страны, едут поклониться мощам святого Артемия Веркольского. Отрок погиб от удара молнии, мощи его остались нетленны, и теперь они находятся в одном из храмов обители. Особенно много верующих бывает здесь в праздник — день поминовения святого.

В 1975-м Федор Абрамов построил себе дом в родной Верколе

В 1975-м Федор Абрамов построил себе дом в родной Верколе

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

В 1975-м Федор Абрамов построил себе дом в родной Верколе

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

Федор Абрамов воевал на Ленинградском фронте, окончил Ленинградский университет, позже там и преподавал. Большая часть жизни была связана с Ленинградом. Но каждую весну он стремился на Север, в родные места. Он считал Верколу самым красивым местом на Земле. Приехав, сразу же бежал к соседям, к веркольцам, разговаривать, слушать. Людмила Крутикова говорила ему: что тут слушать, они ж одно и то же рассказывают. Одно и то же, да по-разному, отвечал Абрамов. Жители Верколы узнавали себя в произведениях Абрамова, многие обижались. Не понравилось им открытое письмо писателя односельчанам «Чем живем — кормимся?», в письме земляк их критиковал, писал, что меняются люди, не хотят трудиться, косить, содержать коров. Годы идут — когда-то в селах на Пинеге буквально в каждой избе был портрет Абрамова. Теперь портрет остался только в музее писателя, где есть его книги, автографы, личные вещи и фотографии пинежан, ставших прототипами героев.

Писатель завещал похоронить себя в Верколе

Писатель завещал похоронить себя в Верколе

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

Писатель завещал похоронить себя в Верколе

Фото: Леонид Арончиков, Коммерсантъ

И все же главный герой произведений Абрамова — это северная природа. Высокие огромные избы, увенчанные деревянными конями, синее небо, холодная Пинега, заливные луга, розовый иван-чай. И гигантская старая лиственница, которая и сейчас растет на краю деревни. С ее описания и начинается повесть «Братья и сестры».

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...