Из жизни незаменимых
Русфонд продолжает публикации о людях, которые жертвуют деньги на благотворительность, а иногда и что-то большее, чем деньги. Мы стараемся ответить на два вопроса: почему сильный помогает слабым и почему так поступают не все? Сегодня писатель ИГОРЬ СВИНАРЕНКО рассказывает о приемном отце 70 детей. Зовут его отец Николай.
Много лет назад, в 1997-м, мне в руки попало письмо из Оренбургской области. Человек писал о местном батюшке, отце Николае, который воспитывает сорок приемных детей. Я проверил: это не было преувеличением. Таки сорок! Ну, усыновлено было только двадцать, а остальные дети под опекой. По документам это другая история, а по жизни разницы нет, и ребятишки сами не знают, как кого оформили.
Сорок человек!
Я, конечно, полетел в Оренбург, а оттуда добрался до поселка Саракташ, где все и происходило.
Отец Николай оказался молодым человеком. Он был высок, конечно, бородат, и поразило меня его лицо: такие рисуют обычно на иконах — тонкое и, как говорили раньше, «изможденное постом и молитвой». Сколько у нас упитанных батюшек кругом, а вот почему-то иконописцы малюют другое, иное вот уже много веков.
Кажется, это был самый живописный и убедительный священник из тех, которых я видел, к тому моменту по крайней мере. Он меня просто подкупил в хорошем смысле этого слова.
В Оренбург тогда я поехал — это важно уточнить — из Москвы, где оказался тогда проездом, потому что в то время жил в США, в городке Москва (штат Пенсильвания), в 111 милях от Манхэттена. И вот в той заокеанской Москве с населением всего-то 3 тыс. человек было с десяток русских детей, усыновленных американцами. Я, понятное дело, был с теми детьми и их родителями знаком, мы много говорили об этом, выпивая под барбекю на свежем воздухе.
И вот сегодня я пишу это сразу после скандала вокруг бедных детей, которых придумали запереть внутри железного занавеса. И еще в эти дни исполнилось 20 лет с того момента, как отец Николай взял к себе в дом первого ребенка, оставшегося без родителей.
Как все совпало, как скрестилось! Сколько вопросов было у меня к отцу Николаю! Интернет тогда был не очень развит, не раскручен, дорог и слаб, не все сегодняшние модные блогеры успели к тому времени родиться, и вот приходилось лично тащиться на другой конец страны, к ее границе, ведь Оренбургская степь — край России, сами знаете. Дальше уже заграница — суверенный Казахстан. Великая держава. Хотя, может, так оно и лучше было: все своими глазами, все живьем, а?
Самым важным для меня было узнать, как отец Николай решился, что его подтолкнуло. Ну вот о чем он думал? Логика, с одной стороны, понятная: детям лучше в семье, чем где попало. Но, с другой стороны, в стране сотни тысяч беспризорников, которые не очень востребованы.
Итак, с чего началось? Ну-ка, ну-ка!
Священник рассказал мне историю, похожую на притчу. Старушка, которая вроде как собралась помирать, привела к нему своего внука-сироту.
— Возьми, батюшка!
Отец Николай, однако, не кинулся душить дитя в объятиях. Это все не так просто! Сами понимаете, взрослые же люди. Он не сказал ни да, ни нет и ответил старушке уклончиво: приди, мол, старая, через неделю, тогда и поговорим.
Бабка явилась в назначенный срок.
И?
— Приди еще через неделю! — был ей ответ.
Снова пришла.
Ну какой смысл старушку гонять туда-сюда? Отец Николай мне, далекому от этих вопросов человеку, объяснил:
— Я хотел проверить, не искушение ли это.
Вот оно как! Своя какая-то особая логика, и человек ею руководствуется, обдумывая поступки и решения.
Далее он, само собой, посоветовался с женой, как без этого, и принял ребенка.
Потом взяли еще трех сестер, у которых родители были лишены родительских прав. Детей стало четверо — ну, бывает такое. Непросто, но можно же их прокормить, живут как-то люди.
Но дальше сорок их стало! Вот эту ораву чем кормить? Когда я приехал, отец Николай был в долгу как в шелку: долгу на нем висело 500 тыс. руб. новыми, а до деноминации это было 500 млн руб.— страшная для провинции сумма, особенно тогда. Вот о чем думал священник? Взрослый, ответственный человек? Из чего долги отдавать?
А тут все очень просто.
— Я-то здесь при чем? Все, что делаю,— это ж с благословения старцев в лавре. Это ж дела богоугодные. Раз меня Господь на них направил, значит, и денег на них пошлет. А сам я не более чем скромный грешник…
И в итоге, чтоб вы знали, с голоду никто из питомцев не помер.
Посылка денег, если кому интересно, осуществлялась по такой схеме. Тогдашний областной министр сельского хозяйства Михаил Абрамов (надеюсь, он жив-здоров) дал обители (ее тут так называют) семенного зерна. Посеяли с помощью местных жителей. После министр помог убрать урожай. В 1997-м, когда я приехал, семян не было, впрочем, солярки тоже не на что было купить. Так батюшка при участии добровольцев отремонтировал старый грузовик, подобранный на свалке, и вот поехали православные по ближним селам, набрали детям картошки за-ради Христа. Кто из спонсоров корзину сыпал в кузов, кто и вовсе ведро — кому сколько не жалко было.
Об этом можно рассказывать бесконечно, неохота себя останавливать. Но чтобы усилием воли ужать эту историю, сразу скажу, что лет десять назад увидел я в новостях сообщение: детский хор из Саракташа, состоящий из питомцев отца Николая (Стремского), с успехом гастролировал в США. Стало быть, жизнь продолжается, догадался я.
Далее телеграфно. Летом 2012-го отец Николай встретился и поговорил с Путиным. Не где-нибудь, а в Вифлееме. На открытии Российского центра науки и культуры. Батюшка рассказал президенту, что хочет построить у себя в обители новое здание гимназии и еще богадельню, а то сейчас приемным старикам тесновато (про них в другой раз, это как-то попутно получилось). Путин обещал помочь.
Под занавес несколько цифр.
Из списка воспитанников отца Николая выбыл уже 31 человек — они выросли и живут взрослой жизнью. 23 человека создали свои семьи. Осталось 39 сирот на иждивении (всего батюшка взял на воспитание 70 детей). Ну теперь уж точно не пропадут. Похоже, что не придется на детей выпрашивать картошку Христа ради. Старцы в лавре не обманули, значит, батюшку.
P. S. Ну и о связи с современностью, с сегодняшним днем, нас ведь так в школе учили писать сочинения. Тогда, 15 лет назад, я рассказывал отцу Николаю о русских сиротах, которых усыновили американцы. В основном у детей были проблемы со здоровьем, как водится. Так отдавать их американцам или нет? Мало ли кто что подумает и скажет, но именно мнение отца Николая мне хотелось услышать, именно оно мне казалось самым весомым. Вот как скажет, решил я, так и буду другим рассказывать.
Итак, правильный ответ:
— Сами мы всех детей забрать не можем,— вздохнул батюшка.— Значит, один выход — отдавать... Ребенок должен в семье расти — это я точно знаю. И если есть возможность ему дать семью — надо дать.
Вот и все, что я хотел вам сегодня рассказать.