Наталья Зубаревич: дыры в бюджетах регионов создали губернаторы-отличники, которые усиленно исполняют майские указы

Одно дело – подписывать майские указы, когда идешь на третий срок: этим поднять, тут увеличить, – другое дело, когда приходится исполнять. За счет чего повышать зарплаты бюджетникам? Да и Крым тоже ведь встанет в копеечку. Где взять деньги? Особенно, когда на дворе стагнация, а это значит, что бизнес меньше зарабатывает и еще меньше платит налогов. Потому и забирают пенсионные накопления, а Минфин предлагает регионам вернуть налог с продаж. Есть ли резервы, чтобы наполнить бюджеты – и в Москве, и, разумеется, в регионах? В гостях у Михаила Фишмана ученый, эконом-географ Наталья Зубаревич.

Фишман: Действительно цифры, про которые я слышу, читаем в прессе, они поражают, этот дефицит региональных бюджетов в 2010 году и в 2013 цифры отличаются в разы.

Зубаревич: В три.

Фишман: В три, в четыре, может быть, раза. А по итогам 2014 года это уже совсем огромная дыра, если я правильно понимаю. Откуда она возникает? Как она появляется сейчас? И как можно ее закрыть?

Зубаревич: Возникает по двум причинам - сальдо-бульдо не сходится, доходы, как вы только что сказали, сокращаются, налог на прибыль в прошлом году полетел в минус 13%, был главным, а теперь мы с вами главные налогоплательщики. Налог на доходы физлиц – самый главный для бюджетов регионов. И на 6% сократились поступления трансфертов из федерального бюджета. То есть и так не здорово, а еще и федеральный бюджет стал меньше помогать.

Это со стороны доходов. А со стороны доходов все понятно – майские указы президента. Было желание сделать доброе и пушистое, но немножко за чужой счет – за счет субъектов. Просчитали, полагали, что будет приличный экономический рост - его не было, полагали, что это будет не так дорого, просчитать реально не получилось, это оказалось дороже. И потом, если вам твердо говорят, что вы, губернатор будете оцениваться строго по исполнению майских указов президента, то там появляются отличники, которые на всякий случай бегут впереди паровоза и повышают и повышают.

Предполагалось, что ласковыми руками губернаторов еще будет порублена занятость в бюджетной сфере, чтобы число тех, кому повышают, уменьшилось. И это была попытка оптимизировать действительно чрезвычайно раздутую занятость в социальных секторах, потому что она большая и, к сожалению, неэффективная. И параллельно надо и на выборы идти. И вот в этой ловушке – сюда не ходи, туда не ходи – вот губернаторы и мечутся, а результатом стал дефицит  642 миллиарда рублей, такого никогда не было.

Фишман: Это в целом по стране?

Зубаревич: Это по всем субъектам федерации. Мы сейчас говорим о бюджетах, они называются «Консолидированные бюджеты субъектов», это региональные плюс все муниципальные. А дальше следующий шаг – двухтриллионный долг, если сложить долги регионов и муниципалитетов. И в региональном измерении он вообще-то ого-го какой. Вы тут упомянули Москву, но не в Москве проблема. Самые большие масштабы долга не в рублях, это нельзя так мерить. Долг надо соотносить с доходами бюджета. Если вы потратили тысячу, а у вас зарплата пять тысяч – это одно. Если вы потратили две тысячи, а зарплата 30, это совсем другое. Самая тяжелая ситуация в Мордовии, она просто чемпион, на Чукотке.

Фишман: То есть обязательства высокие в Мордовии…

Зубаревич: Да, но отношение долга выше всех собственных доходов бюджета без трансфертов. Есть регионы с очень пристойной ситуацией – Москва, Питер, очень корректно ведет себя Московская область. Есть гораздо менее развитые, которые ка-то попытались ужаться, - Алтайский край. Ситуация очень сильно дифференцирована по регионам, но суть в том, что только шесть субъектов федерации закончили 2013 год без дефицита.

Фишман: Вы говорите, что в Москве все хорошо. За счет чего, откуда у Москвы деньги?

Зубаревич: Давайте я начну с главного. Я считаю, что  финансовое управление города очень грамотное, то есть аккуратно берут в долг, тем более, у Москвы высокий рейтинг – она может занимать, аккуратно тратят. Один пример – доходы сократились примерно на 2%, расходы выросли на чуть-чуть, на 1% от силы. У некоторых регионов разрывы десятки процентов. Москва финансово ведет себя очень аккуратно. Второе – Москва адски богатый город, таких больше нет. Бюджет полтора триллиона таких просто близко не стояло.

Фишман: А откуда этот бюджет? За счет чего мы живем, это наши налоги?

Зубаревич: Да ладно! Это рента.

Фишман: Это корпоративные налоги, это рента с компаний, зарегистрированных…

Зубаревич: Нет, ситуация меняется. Если еще при позднем Лужкове это была тотальная рента столичного статуса, штаб-квартира компаний, оплата налога на прибыль по месту штаб-квартиры. 2013 год – первый, когда мы, москвичи можем сказать: «Отлично. Впервые в истории двухтысячных годов налог на доходы физлиц стал главным налогом в Москве».

Фишман: То есть я, как москвич, могу сказать: «Я содержу свой город»?

Зубаревич: Мы переплюнули корпоративные финансы.

Фишман: Что, в частности, связано с тем, что изменилась практика отчисления процентов платежей.

Зубаревич: Мы ушли немножко в регион…

Фишман: Чтобы помочь им.

Зубаревич: Там получилась очень странная ситуация, а бизнес не пропустил этот закон. В этом законе есть маленькая фишечка – если у вас в одном регионе плюсик в вашем предприятии, а в другом регионе минусик, вы сложить можете. Результат ноль – и вы в шоколаде. Поэтому еще сократился налог на прибыль, не только за счет того, что стагнация в экономике. Этот закон так работает, и Дума его пропустила. Соответственно, очень многие регионы не добрали. Москва не добрала тоже.

Фишман: Говорят, что этот закон отнял у Москвы 2% доходов, но регионы в результате не то чтобы много получили.

Зубаревич: Нет, не получили, я согласна. Получил Питер, мы знаем это место, куда ушло, потому что «Газпром нефть» теперь сидит там, вообще по Питеру все очень правильно платят, поэтому 2013 год очень хорош для бюджета этого города. Для Москвы он умерено нормален. Москва все-таки должна отдать должное, работает над повышением налоговой базы на том, что есть золотое дно любого мегаполиса – земля и имущество. И доля налога на имущество растет в московском бюджете, если мне память не изменяет, это порядка 11, 12%.

Фишман: То, что делает Минфин, те предложения, которые сейчас звучат, тот же налог с продаж и так далее. Знаете, я помню, наверное, и сейчас существует такая игра, называется SimCity, когда ты управляешь городом финансовым образом, здесь надо поднять налоги, чтобы этим дать, а тут поднимешь, и эти начинают загибаться. У меня никогда не получалось выиграть. Минфин сумеет сыграть в эту игру так, чтобы…

Зубаревич: Чтобы не было игры с нулевой суммой.

Фишман: Да.

Зубаревич: Не стреляйте в пианиста, он играет в предложенных обстоятельствах. Не он принимал решения.

Фишман: Я не обвиняю Минфин, я просто спрашиваю, получится или нет.

Зубаревич: Что будет? В среднесрочной перспективе, к гадалке не ходи, уже объявили об этом, будет повышение налога на доходы физлиц и НДС, но это после выборного цикла. Сейчас надо что-то латать, повышать до бесконечности ставку налога на имущество – вы давите бизнес.

Фишман: Упрощенку же тоже собираются отменить. 

Зубаревич: Как? Я этого не знала. Упрощенка, вмененка, все эти налоги на малый бизнес – это всего лишь 4% всех доходов консолидированных бюджетов. Но для городов и муниципалитетов они очень значимы.

Фишман: Для Москвы?

Зубаревич: Для Москвы те же 4%. Это же главное - занятость, это не налогооблагаемая база, люди работают, слава тебе, господи. НДФЛ будет повышена ставка, я думаю, после выборного цикла. Говорят до 15%. Что можно сделать сейчас? Вытащили старую идею с налогом от продаж. Что она дает? Весь негатив, а потом географию. Негатив предельно простой, поскольку НДС при этом не сокращается, это дополнительная нагрузка на бизнес. На какой? Прежде всего, на торговый.

Фишман: И на сервис.

Зубаревич: Сервис, торговля. Уже поэтому мы понимаем, что это удар по городам, потому что в городах концентрируют…

Фишман: Я прихожу в кафе, мне в чеке пишут… Я помню, это же было у нас уже.

Зубаревич: Да, налог с продаж. В лужковской Москве это было. Идем дальше. Какова география этого налога? А все очень просто, мы хотим помочь всем регионам, я вам называла Мордовию, Чукотку, области вокруг московской агломерации, так я вынуждена напомнить, что налог с продаж концентрируется в региональных центрах, потому что там концентрация платежеспособного спроса. 50-60% всей торговли белой сидит по региональному центру. Но региональные центры разные, и этот налог с продаж, прежде всего, добавит столице нашей родине, Санкт-Петербургу…

Фишман: Если у нас отнимут, ей добавят.

Зубаревич: Нет, из нашего кармана вытащат, в бюджет Москвы добавят. Мы будем еще круче налогоплательщиками.

Фишман: Есть, чем гордиться, житель Москвы обрадуется.

Зубаревич: Да, только напоминает, что ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге адской ситуации с бюджетами нет. Дальше кому добавят? Екатеринбург, Новосибирск, Краснодар.

Фишман: Та же проблема, но уже в меньшем масштабе. Те, кто и так могут жить, получать доход.

Зубаревич: Да, но проблема в том, что на востоке это будет очень слабенько, там до сих пор вещевые рынки, вещевые рынки отродясь не показывали реальные продажи, там будет нарисованных 5 копеек. И юг, потому что в республиках Северного Кавказа все в серой зоне, а в бедных регионах с торговлей так не здорово.

Фишман: А вы критикуете за это Минфин, что не надо этого делать?

Зубаревич: Понимаете, она не решает проблемы.

Фишман: А что решит?

Зубаревич: Я бы сказала так: пересматривайте ваши расходные обязательства. Другого пути я не вижу.

Фишман: То есть это отказ от индексации, сокращение занятости в бюджетной сфере?

Зубаревич: Оно идет, оно идет не быстро, но оно идет. Я бы сказала так: это остановка повышения заработных плат, потому что не бывает…

Фишман: Ревизия майских указов.

Зубаревич: Да, это ревизия майских указов. Я делаю предложение политически абсолютно неприемлемое, но оно самое честно и самое правильное, потому что в условиях стагнации формальное повышение зарплат – это разрушение бюджетной стабильности. Все это понимают, но никто не может сказать это вслух.

Фишман: И кто-то должен будет понести за это политическую ответственность.

Зубаревич: Не думаю, что она будет. Я вас уверяю, есть способы балансировки. Нельзя поднять доходную базу, значит, будут в авральном формате кидать трансферты. У этого совсем плохо – добавим ему дотацию на сбалансированность, как Крыму сейчас 50 миллиардов.

Фишман: Большая вообще сумма 50 миллиардов в год?

Зубаревич: Нет, конечно. Во-первых, это только одна дотация, все чего-то заговорили про 50 миллиардов, я посмотрела «Ведомости», ну милые мои, это только одна дотация на сбалансированность. Общий объем трансфертов будет 100 или выше, скорее, 130 в год. И это без инвестиционной составляющей. К дотации на сбалансированность добавьте другие виды дотации, добавьте пенсии, которые надо выплачивать, и сумма вылетит за 100. Чтобы было понятно:  все трансферты, кто у нас чемпион, в рублях – Якутия, по прошлому году больше 70 миллиардов, второй – Дагестан…

Фишман: Притом, что там есть собственная доходная база.

Зубаревич: Дорогая жизнь, они зарабатывают сами на 56%, а на 44% дотируются. Второй – Дагестан, 60 миллиардов. Чечне уже стали давать меньше – порядка 50. Ну встраивайте в это, умрет РФ? Нет, конечно. Другое дело, что это надолго, потому что быстрой отдачи от территории Крыма получить невозможно.

Фишман: Как почувствует себя, и как на себе почувствует московский средний, обычный, понятный окружающий нас бизнес, не только московский, но в любом крупном городе, где он сконцентрирован? Как он это на себе ощутит?

Зубаревич: Ответ: бизнесу будет точно хуже, и так не здорово, и так и давление, барьеры, макроэкономическая ситуация не замечательная, мягко говоря. Это дополнительная нагрузка на бизнес.

Фишман: Меньше спрос…

Зубаревич: Да, во-первых, сокращается спрос на ваши услуги, продукцию, во-вторых, растут ваши то, что называется, касты, ваши расходы. Ответ понятен – дальнейшее сжатие российского бизнеса.

Фишман: Такое ощущение, что это путь в никуда, бизнеса будет все меньше, платить надо будет все больше, в конце концов, останется какая-то одна…

Зубаревич: «Газпром» вечен, с этим никто не спорит. Ситуация очень простая – пока у вас еще достаточно большой бюджет, кажется, что по шажкам, немножко добирая, вы критическую черту не перейдете. Но никто не знает, где та развилка, когда  ситуация покатится в сильное  ухудшение. Пока на ближайший год ничего смертельного не произойдет. Но вы должны понимать, что шаг за шагом хуже и хуже, этот путь действительно в никуда.

Фишман: Меньше тратить, меньше зарабатывать, меньше себе позволить, меньше клиентов, всего будет меньше, жить будем хуже.

Зубаревич: И тут впервые очень удивительная фишка – если раньше все репрессивные меры и прочие были, в общем-то, наиболее болезненны для образованных, лучше зарабатывающих, тех самых болотников, креативщиков, то сейчас то, что принято, касается всех. В России наступает равенство издержек проведения этой политики.