Алексей Сахнин, координатор «Левого фронта»: дело Удальцова может стать катализатором нового протеста

Чудинова: Мы слушали наших коллег, которые находятся сейчас около Мосгорсуда, и, в частности, адвокаты уверяют, что внимание прессы и вообще общества к болотному делу практически не приковано. Как вы видите ситуацию из Стокгольма?

Сахнин: Я хочу сказать спасибо всем тем товарищам и гражданским активистам, которые поддерживают ребят по болотному делу, я за этим очень внимательно слежу и шкурно заинтересован в этом. Поэтому мне кажется, усилия прокуратуры, Следственного комитета растянуть дело, превратить его в склочную занудь, они не до конца увенчались успехом, все-таки внимание высоко. Как свидетельствуют социологические опросы, это чуть ли не единственный пример, когда большинство россиян, относительное большинство, симпатизирует узникам, несмотря на все усилия пропаганды. Хотя, конечно, хотелось бы большего. Мне кажется, здесь большая ответственность лежит на так называемых лидерах оппозиции, которые очень расслабились и практически ничего не делают или делают очень нехотя для того, чтобы поддерживать узников.

Чудинова: За это время, мне кажется, словосочетание «лидеры оппозиции» несколько размылось. Вы из Стокгольма, наблюдая за процессом, кого можете назвать и на кого вы делаете ставку? Кто должен был поддержать «узников Болотной», в частности, Удальцова, Развозжаева и, собственно, вас?

Сахнин: Мне никогда не нравилось это словосочетание «лидеры движения», тем не менее, был объективный багаж медийности и авторитета у целого ряда людей, у того же Навального. Вот Навальный раз в месяц пишет твит о том, что он душой с нами, но мне кажется, что этого немножко недостаточно. Хотелось бы, чтобы эти люди, тот же Навальный, Немцов делали чуть больше для этого.

Чудинова: Как вам кажется, показания Константина Лебедева, который заключил сделку со следствием, могут ли повлиять на процесс?

Сахнин: Наверное. Они для этого и были организованы, получены, чтобы повлиять на процесс. Но мне кажется, что большинство наблюдателей здесь не станут спорить, что итоги этого процесса написаны даже не в Басманном суде, а в администрации президента и этих сферах. Здесь важнее, как этот суд отразится в публичной кампании, в публичной плоскости, как будут складываться симпатии. Мне кажется, что в значительной степени все-таки удалось по «делу 12» так называемых, по первой группе «узников Болотной», удалось в значительной степени развалить обвинение. И все, кто наблюдал за ходом процесса, достаточно очевидно увидели, из каких нелепостей это обвинение состоит. Мне кажется, что сейчас это главная задача - победа  публичной кампании, суд над путинским режимом для той аудитории, пусть ограниченной, но все-таки немалой аудитории, которая за этим делом следит.

Чудинова: Несмотря на то, что вы предсказываете, что исход дела предопределен, вы готовы навсегда остаться за пределами России?

Сахнин: Нет, я не готов навсегда остаться за пределами России. Более того,  я обязательно вернусь и делаю для этого все возможное. Он не предопределен, может, вы неправильно меня поняли, или я неверно выразился. Исход дела просто зависит не от убедительности адвокатов, не от наличия аргументов в суде, потому что в России нет этого суда, к сожалению, во всяком случае, по отношению к политическим судам никакого правосудия нет и в помине. Итог этого дела зависит от динамики общественных настроений, от того, удастся ли нам преодолеть этот спад. Если начнется подъем, то дело, без сомнения, станет одним из катализаторов и одним из самых главных символов, вокруг которого будут происходить организации и сплочение протеста. Мне кажется, здесь не надо терять надежду. Это вообще большая угроза, что очень многие опускают руки и деморализуются. Времена тяжелые, но это, конечно, не навсегда, рано или поздно эти люди будут на свободе, будут героями.

Чудинова: Либо инструментом давления. Если произойдет очередная волна, это будет инструмент давления того самого всколыхнувшегося меньшинства. Как вам кажется, Сергей Удальцов имел возможность так же, как и вы, уехать, и если имел, почему он не присоединился к вам?

Сахнин: Он 100% имел такую возможность. Мы это обсуждали, как только вышла «Анатомия протеста» и много раз после. Это было сознательное решение. Логика была такая, что если мы сейчас уедем, мы тем самым покажем, что мы боролись с монстром, которого победить нельзя. Поэтому он принял, на мой взгляд, очень мужественное решение остаться. Когда я уезжал, ситуация была другая, удар уже был нанесен. Если бы еще арестовали меня, это бы не стало дополнительным триггером. Я бы был 29-м или 30-м в этой серии. Как ни грустно, я не такой медийный человек, как Сергей, поэтому мне кажется, что я отсюда больше приношу пользы тем, что организовываю все-таки более-менее активную кампанию в поддержку. Но, без сомнения, я вернусь. Это были очень рациональные соображения, когда я уезжал, такие же рациональные были у Сергея, просто была иная ситуация. Было очень важно продемонстрировать отсутствие страха, продемонстрировать мужество, продемонстрировать, что он готов идти на жертвы, он и другие люди, что он готов сражаться с открытым забралом. Я думаю, что само по себе это очень большой аргумент против всей логики Следственного комитета.