Алексей Пивоваров: «Амбиций стать президентом у меня нет, я лучше проголосую за Дудя»

Синдеева: Программа «Синдеева». У меня сегодня гость, журналист Алексей Пивоваров. Леша, привет.

Пивоваров: Привет.

Синдеева: Леш, я начну, конечно, с RTVI, потому что у тебя еще и в фейсбуке числится, что ты главный редактор RTVI.

Пивоваров: Так и есть.

Синдеева: Я так понимаю, что ты юридически до сих пор им остаешься, но при этом, судя по всему, ты перестал работать в RTVI.

Пивоваров: Ну, как я перестал. Нет, я не перестал, у меня, знаешь, вся жизнь строится из проектов. Я какую-то историю начинаю, полностью в нее вкладываюсь, потом я ее довожу до конвейерного состояния и постепенно перехожу к следующей истории. Я, к счастью, как мне кажется, выстроил работу общественно-политического новостного вещания RTVI так, что она стала конвейерно происходить без моего непосредственного участия. После того, как у нас из Нью-Йорка в Москву переехала Катя Котрикадзе, она стала директором службы информации в Москве, в Нью-Йорк, наоборот, приехал Станислав Кучер и стал руководителем RTVI Нью-Йорк, и они отлично со своей работой справляются полностью.

Синдеева: А зарплату ты там получаешь?

Пивоваров: Зарплату я получаю, да.

Синдеева: Смотри, я сейчас чуть-чуть по поводу медиаменеджмента… Не такая?

Пивоваров: Она, конечно, стала не такая, все-таки RTVI не такая богатая компания, и я согласился с тем, что зарплата у меня соответственно моей загрузке. Я отвечаю за стратегию, и зарплата у меня, скажем так, стратегическая. Так что все честно.

Синдеева: Понятно. Я сейчас побуду как медиаменеджер, потому что это наверняка для тебя не секрет, это обсуждалось очень сильно на рынке, что когда запустилась «Редакция», все были уверены, что это проект RTVI вначале, что это не твой личный проект. И первое время, насколько я понимаю, он делался, в том числе, на ресурсах RTVI, потом выяснилось, что это твой собственный проект. Есть ли здесь как бы этическая какая-то проблема или нет? Или вы там…

Пивоваров: Ты знаешь, я тут отвечаю коротко — нет. Мы старались все сделать, и я, и RTVI, сделать так, чтобы этих проблем никогда не возникло. К счастью, нам удалось этот процесс провести именно так. С самого начала было понятно, что это моя новая большая история. У меня последний год, наверное, даже последние годы, наверное, у меня были такие, знаешь, внутренние метания, как у любого человека, который работал и в кадре, и за кадром, на руководящей должности, кем же я все-таки хочу прожить вторую часть профессиональной жизни. И я думал, менеджмент-криэтейрство, криэйтерство-менеджмент, меня вот так колбасило довольно сильно, и в конце концов я понял все-таки, когда мы уже начали тестировать вот этот формат «Редакции», я все-таки понял, что все-таки я криэйтер, не управленец. То есть у меня, наверное, это получается, другие пусть скажут, да или нет, но в целом я, конечно, мне что-то хочется руками делать.

Синдеева: Ты же, будучи главным редактором RTVI, работая внутри компании, и в общем-то понятно, что все сейчас медийные компании, как мы, как RTVI, ищут разные способы выхода на другие площадки. И в общем, когда ты начинаешь делать вдруг собственную историю, будучи главным редактором, что ты мог бы делать от лица RTVI, я думаю, вообще как так можно.

Пивоваров: Смотри, эти истории, про которые я сказал вначале, про конвейерность и постепенный отход от операционки, и возникновение моей собственной истории, они возникли параллельно. Конечно, это не случайно запаралеллилось, но это очень естественным образом произошло, что, кстати, подчеркивает, что этот период в моей жизни начался в то время, в которое должен был начаться. И безусловно, этот проект с самого начала был мой собственный, и я в него вкладывал собственные деньги. Но безусловно, ты права, RTVI мне помогал. RTVI мне, в первую очередь, помог ресурсами очень сильно, на первом этапе, офисом, безусловно, и в этом смысле помощь RTVI очень серьезна.

Синдеева: А сейчас ты им продаешь еще программу, скажи, пожалуйста? Я просто тоже очень хочу быть таким менеджером.

Пивоваров: У нас это не такие прямые, знаешь, отношения «продал-купил», у нас есть комплекс, слушай, все-таки я там больше трех лет проработал, ты же врастаешь, там есть комплекс взаимных обязательств, которые нужно, вот эту закончить историю, эту дозавершить, а вот это ты обещал доделать, доделай, а вот это уже ладно, не надо делать. Это как бы такая, понимаешь, история, про вот это.

Синдеева: Понятно.

Пивоваров: Но у RTVI есть телевизионные права на «Редакцию», да.

Синдеева: Зарплату получает, программу продает, делает офигенный проект, я, конечно, хочу с тобой про проект поговорить, он правда, блестящий, чтобы закончить.

Пивоваров: Я тебе могу честно признаться, это все, зарплата плюс программу продает, это если сравнить с тем, как это было когда-то у меня на НТВ, это вообще не сравнимые деньги, я тебе скажу. Это все…

Синдеева: Но для НТВ тогда ты же тоже отдельно производил как твой продакшн программы.

Пивоваров: Ну, да. Это была другая история. Это была другая история, Наташа, это была, не знаю, есть ли сейчас, думаю, что да, но это, называя вещи своими именами, это была как бы скрытая плата за лояльность. Когда ты работаешь лицом федерального канала в усложняющихся обстоятельствах, то у тебя есть хорошая зарплата, а еще, если компания тебя ценит…

Синдеева: Она тебе дает такую возможность.

Пивоваров: Дает тебе возможность зарабатывать еще. Это другая история.

Синдеева: Слушай, и чтобы закончить уже с RTVI, и все, и перейдем к проекту «Редакция», который, конечно, правда блестящий, и спасибо тебе большое. RTVI, владение, тоже столько было всяких разговоров. Когда вот такие либеральные СМИ скрывают владельцев, или как-то эти владельцы не очень понятны и так далее, то возникает все время вопрос у людей, и у аудитории, мы, либеральные СМИ, декларируем, что важна открытость, прозрачность, мы требуем зарплаты показывать наших чиновников, показывать финансирование тех компаний. И в случае с RTVI, так же как и в случае с The Bell, и с Meduza, это все время какая-то была такая серая зона, и этот вопрос, естественно, все время возникает. Разговоры ходили, что владеет Чемезов через какие-то разные руки, недавно прошла новость, что вот кто-то купил, кто этот человек купил, не знаю. Ты знаешь? Можешь про это ответить?

Пивоваров: Я тебе могу про это ответить.

Синдеева: Можешь просто попробовать раскрыть все карты.

Пивоваров: На какой вопрос? Кто купил или кто…

Синдеева: И кто купил. Кто владел, кто владеет и кто сейчас купил.

Пивоваров: Смотри, значит, для меня в этом смысле все было понятно с самого начала. Вот как я пришел, договорился с Русланом Соколовым о правилах, на которых я работаю, прошло три с половиной уже года, в этом смысле ничего не поменялось. Я не разделяю вот этой вот позиции, которую ты сейчас назвала, что все всё должны предъявить, вести себя честнее Папы Римского, или просто показывать всем какой-то пример. Я исповедую другое правило, по делам их узнайте их. Я все эти три года отвечал за редакционную политику, и с самого начала была наша договоренность с владельцем, с Русланом, что она строится на определенных принципах, которые он обещал не нарушать. Ни разу за эти три с половиной года он их не нарушил. И если есть какие-то конкретные вещи, которые мне можно предъявить за редакционную политику, я готов за это ответить и готов это обсуждать. Какие там отношения у Руслана, с кем, когда и почему, меня, правда, не интересовало с самого начала.

Синдеева: Почему?

Пивоваров: Потому что, объясняю, потому что я хорошо понимаю, Наташ, что мы все живем в России, и мы все живем последние двадцать лет, в том числе, в России, и мы с тобой хорошо понимаем, что плюс-минус все серьезные деньги в нашей любимой стране происходят в общем из одного источника, из одного кармана. Если начать копать кого угодно, ты все равно придешь к какому-нибудь другу Путина, условно говоря, и поэтому, знаешь, разговаривать про то, что это вот, наверное, владеет такой, и значит, это вот зашквар. А вот этот вот не зашквар. Почему? Ну то есть как бы ну это бред. Причем тут кто владеет, вот реально? Причем тут кто владеет, если нет вопросов к тому, что они делают и как они делают? Да хоть там пусть этим владеет, не знаю, хоть баба Маня из деревни, или пусть Игорь Иванович Сечин владеет.

Синдеева: Ну, хорошо, вот ты говоришь, да, Игорь Иванович Сечин, это все равно?

Пивоваров: Если это делается честно, если канал, в том числе, рассказывает о новостях, касающихся условного Сечина, или условного Чемезова, кого угодно, а мы про все про это всегда рассказываем, какие вопросы ко мне, как к руководителю?

Синдеева: То есть ты считаешь прозрачность в данном случае СМИ, которые декларируют определенные, не знаю, ценности и подход, это не очень важно? Ну, например, недавно я тоже с кем-то обсуждала здесь, благотворительные деньги, вот надо ли думать, происхождение какое было у этих денег или нет, если эти деньги пошли на добро? Вот это вопрос такой, знаешь, на который у меня нет точного ответа, понимаешь.

Пивоваров: Вот я тоже общался недавно с Митей Алешковским, когда «Редакцию» мы про него снимали, вот он сказал, по-моему, он ссылался на другую свою известную коллегу, на Нюту Федермессер, что если «Аль-Каида» (Верховный суд России признал организацию «Аль-Каида» террористической, ее деятельность на территории России запрещена) даст мне денег на благотворительность, я возьму и скажу спасибо, потому что я-то эти деньги в любом случае потрачу лучше, чем «Аль-Каида». А в нашем случае, в твоем, в нашем, в любом другом случае, понимаешь, еще раз говорю, что если начать копать, все равно там кто-нибудь что-нибудь и накопает. Но опять же, мы делаем свое дело честно, у меня к себе, вот честно, никаких там моральных компромиссных вопросов за эти последние три года нет, мне в должности главного редактора никогда раньше так комфортно не работалось. Хотя там я на НТВ был де-факто главным редактором какое-то там довольно продолжительное время, и это, конечно, там был размах был совсем другой, но комфорт, который я имел эти три с половиной года, он ни с чем не сравним, и я за это очень благодарен. И я не хочу лезть во взаимоотношения финансовые Руслана Соколова с кем бы то ни было. Не хочу.

Синдеева: Хорошо. Сейчас последний, всё. Покупка, это кто купил, ты понимаешь или нет?

Пивоваров: Никто не купил. Там другая история. Есть действительно человек по имени Майк, я его видел, очень прикольный парень. Он бизнесмен русскоязычный из Калифорнии. Насколько я знаю, сейчас объясню, почему я говорю, насколько я знаю, он рассматривается одним из ключевых партнеров возможных по выходу RTVI на рынок Калифорнии, чего RTVI давно очень хотел, и он всегда в ту сторону шел. В этом качестве Майк и появился. Почему я сказал, насколько я понимаю, потому что наконец-то некоторое время назад, к моей большой радости, в компании появился совет директоров, появилась Юля Москвитина, которую я хорошо знаю по работе в «СТС Медиа», очень спокойный и грамотный специалист, которая отвечает за весь комплекс корпоративных вопросов. Я ей рапортую по нашей корпоративной цепочке. Я с удовольствием перестал вообще этим интересоваться, вот честно, потому что есть человек, есть бэк-офис наконец отстроенный, не то что было три с половиной года назад, когда я приходил. Я понимаю свою зону ответственности и занимаюсь тем, чем я занимаюсь. Все. Где деньги, я тебе не скажу, мне бы кто сказал.

Синдеева: И в самом начале стратегия была такая, что основные деньги это, условно, кабельные сети, операторы, прежде всего это американский рынок.

Пивоваров: Да.

Синдеева: Сейчас это остается также?

Пивоваров: Да.

Синдеева: В этом есть все-таки перспектива? Потому что кабельные сети, мы же тоже с тобой понимаем, они все как бы скукоживаются, все это переходит в интернет. То есть все равно бизнес-стратегия это продажа прав кабельным сетям?

Пивоваров: Стратегия RTVI очень сильно направлена уже и в интернет, и безусловно в расширение на новые рынки, откуда взялась Калифорния, потому что внутри Америки, ты понимаешь, там Восточное побережье одна история, Западное — другая.

Синдеева: Ну конечно.

Пивоваров: И более активные выходы на традиционную аудиторию, и работа с новыми аудиториями, в том числе продажа рекламы, увеличение рекламной выручки, эти все задачи, опять же насколько я знаю, поскольку я корпоративный человек, стоят перед новым…

Синдеева: Но это все-таки туда, а российский рынок? Здесь есть какая-то перспективная монетизация?

Пивоваров: На российском рынке мы представлены только в digital. И насколько я знаю, никаких всерьез разговоров про вещание в России не велось и не ведется.

Синдеева: Понятно. То есть так оно и не рассматривается сюда.

Пивоваров: Ну, нет. Я не очень понимаю, насколько это возможно, без какой-то продажи канала какой-то медиагруппе внутри России, но я про это никогда не слышал и не думаю, что это реально, и как это принято говорить, стоит в повестке дня у кого-либо.

Синдеева: Давай про «Редакцию». Спасибо, Леш, извини. Это, конечно, внутренний разговор больше, чем для зрителей, но важный. «Редакция». Смотри, давай прямо просто, чем ты больше ты больше всего сейчас гордишься? Я понимаю, что это все дети, и там реально очень крутые есть выпуски, но есть такой…

Пивоваров: Ты знаешь, я отвечу нескромно тебе, я горжусь тем, что мы не забздели, не забоялись и все-таки это сделали, потому что было адски страшно. И мне многие, в том числе люди, которые считаются крупными визионерами, говорили, что это не будет востребовано, такой подход никому в ютьюбе не нужен. Либо ты приходишь, материшься и говоришь как ты думаешь, либо ты никому там не нужен. И у меня пару раз опускались руки, я думал, что не надо. Потом мы все-таки решились, и получилось, и тьфу-тьфу, и как-то вроде неплохо идет, и вот этим я в общем, наверное, да, горжусь, что мы не забоялись. А могли.

Синдеева: Вот смотри, вот Леня не забоялся Парфенов, его вдохновил Дудь. Я помню всю эту историю.

Пивоваров: Нас всех в известном смысле вдохновил Дудь.

Синдеева: Да, но все-таки, ты понимаешь, уже после Дудя появился Леня, появился Коля Солодовников, то есть уже… Да, Юра открыл эти врата, слава богу, рая, а не ада, и в ютьюб пришла…

Пивоваров: Ну, не рая, нет.

Синдеева: Ну, слушай, это, конечно, потрясающая история, что в ютьюб пришла свободная журналистика, там, где…

Пивоваров: Деньги в первую очередь пришли, деньги.

Синдеева: Ну, и это.

Пивоваров: Юра показал, что они там есть. Это самое главное, мы же все рациональные люди.

Синдеева: Ну, ты знаешь, он тоже, извини, не забздел, простите, тоже начать, понимаешь, все-таки быть…

Пивоваров: Да, это его большой-большой личный вклад.

Синдеева: А пример Парфенова, как твоего еще учителя, он для тебя был таким релевантным, когда ты думал про запуск на ютьюбе проекта?

Пивоваров: Ну, Парфенов мой учитель в профессии, но все-таки не на ютьюбе. Мне кажется, мы разные форматы делаем, но в том числе, конечно…

Синдеева: Он же тоже не забоялся, понимаешь. Все-таки, представляешь, с его именем когда-то, вот так…

Пивоваров: Ну, в том числе, конечно, да, в тот момент, когда Леонид Геннадиевич вышел, я уже принял для себя решение, что я там тоже должен быть, правда, не понимал, в каком качестве и как. Но конечно, это было еще одним важным подтверждением, что вот уже Леонид Геннадиевич вышел на ютьюб. А почему ты до сих пор не на ютьюбе, а что я там буду делать…

Синдеева: Сколько человек сейчас работает внутри команды?

Пивоваров: Ой, двенадцать человек нас примерно, плюс-минус. Но постоянно…

Синдеева: Скажи, я так понимаю, что у тебя просто ежедневно теперь работа, вот этот вот поток…

Пивоваров: Да, я занимаюсь этим каждый день вообще, без выходных.

Синдеева: Ты когда-нибудь столько работал, скажи?

Пивоваров: Нет, никогда в жизни.

Синдеева: Вот мне кажется, что ты столько никогда…

Пивоваров: Никогда в жизни я столько не работал, но я и не вспомню, когда меня так вштыривало, потому что даже если сравнивать годы раннего НТВ, когда появилась «Страна и мир» программа, которую я там вел, в 2003-2004 годах, она появилась это тоже был драйв, но несравнимый. Потому что если я вот сейчас недавно сидел в час ночи в аэропорту «Внуково», ждал задерживаемого рейса в Пензу, по-моему, в Пензу, и такой сижу и думаю, мне бы вот кто год назад сказал, что я, такой уже, знаешь, типа такой менеджер уже, вот это все, знаешь, привычка к хорошей неспешной жизни, буду сидеть во «Внуково» и с удовольствием ждать, когда этот рейс в Пензу наконец подадут к посадке, я бы сказал, что с ума сошли. А вот…

Синдеева: Какое самое яркое проявление любви со стороны зрителей? И чувствуешь ли ты, как отличается, условно, популярность вот того НТВ, золотого НТВ, когда ты там был, и того, что есть сейчас?

Пивоваров: Ну, смотри, на самом деле главное, продолжая мою предыдущую тему, главное, что там нашлось, это как раз аудитория, потому что я, конечно, довольно сильно отвык. Еще до того, как я ушел с НТВ, оттуда ушла аудитория, которая была мне релевантна, и в общем, вот это, знаешь, ощущение, когда ты делаешь важное дело, но его никто особо не видит, оно такое, оно не то что прямо как-то тебя угнетает, но как-то оно тебя и не приподнимает. А когда я сделал «Редакцию», когда в течение трех месяцев, даже двух месяцев, наверное, вдруг я получил огромный фидбэк, я просто увидел, что там куча людей, которые это смотрят, которым это нужно.

Синдеева: И они смотрят, и это люди, которых можно пощупать даже.

Пивоваров: И это настоящие люди, которые реально существуют, никакие там не боты, и это реальные люди, на которых ты хотел бы работать, для которых ты бы хотел работать. Это адски крутое ощущение непосредственного контакта с аудиторией, которое на «телеке» никогда я не ощущал, именно в силу того, что «телек» все-таки там дистанция до аудитории ближе, а на ютьюбе она вообще минимальная, просто минимальная.

Синдеева: И там все равно это всегда абстрактные какие-то цифры, доли какие-то, какая-то масса кого-то.

Пивоваров: Да, то есть ты получаешь, конечно, фидбэк, но он все-таки опосредованный, и он не мгновенный. А на ютьюбе сразу просто, и там возвращается…

Синдеева: На улицах узнают, что на улице?

Пивоваров: Стали, да, стали узнавать, намного чаще, чем…

Синдеева: Что говорят?

Пивоваров: Спасибо, говорят, селфи делают. Но на самом деле нам как-то, я этим очень дорожу, потому что лояльность аудитории нас очень…

Синдеева: Не, это очень круто.

Пивоваров: У нас очень высокая лояльность аудитории. У нас там нет таких цифр, как у Юрия или у Ксении Анатольевны, иногда, правда, у нас бывает близко, но в целом, конечно, если сравнивать с той же Ксенией, у нас чисто математически, вот по цифрам, лояльность аудитории намного выше. Там можно даже спорить, хорошо это или плохо, что там для хайпа полезнее, но я очень дорожу этой лояльностью, и поскольку мы заявили такой формат, который очень сильно зависит от доверия аудитории, то я считаю, что это наш вообще главный актив, реально.

Синдеева: Это правда. Я могу сказать, условно, что касается Дождя, я всегда везде говорю, понимаете, это не абстрактная какая-то аудитория, это прямо люди, которых ты чувствуешь, понимаешь, ты встречаешь на улицах, ты их видишь, они тебе пишут письма, понимаешь, и это, конечно, самое крутое, я тоже считаю, как бы есть, когда ты руководишь медиа. Скажи мне, как приходит, только ты генеришь все темы, вообще редакторски это только ты или у тебя…

Пивоваров: Я, конечно, очень много генерю, но не только я. У нас сложилась отличная команда, и некоторые темы меня даже команда заставляет делать. Я такой — да, ну, блин…

Синдеева: Какую, например?

Пивоваров: Вот у нас вчера вышел выпуск про Бориса Немцова. И мой шеф-редактор, Карина Мухутдинова, мне три недели назад или четыре, когда она мне позвонила и говорит: «Слушай, вот только не говори сразу нет, вот давай сделаем выпуск про Немцова». Я такой, блин, я сразу представляю, что за этим тянется, и возможные риски, потому что я, знаешь, уже такой…

Синдеева: А есть такое уже чуть-чуть внутреннее, есть еще…

Пивоваров: Да, вот это мешает, груз вот этого вот телевизиощика…

Синдеева: Обычного.

Пивоваров: Телевизионщескости, он в этом смысле очень мешает, потому что говоришь «Ой, а как… ».

Синдеева: Но ты его из себя все-таки изживаешь?

Пивоваров: Прямо я себя заставляю, знаешь. И вот мне Карина говорит, давай сделаем, будет круто, мы сделаем то, то и это. Ну и я понимаю, что я переживаю, переживаю совершенно вторую молодость, я понимаю, что я не могу сказать «нет», просто потому что неправильно это, вот надо делать. Вот новая платформа, и все по-новому, давай делать. И сделали, и вот вроде все неплохо.

Синдеева: Слушай, я очень бы хотела понять, сколько стоит производство одного выпуска, но ты можешь не говорить, но насколько сейчас…

Пивоваров: Я не буду говорить цифры…

Синдеева: Но насколько сейчас получается уже окупать интеграцию и так далее.

Пивоваров: Смотри, рассказываю все совершенно честно, как есть, без, единственное, не буду называть цифры. У нас стоимость производства значительно выше, чем у всех уважаемых коллег, которые делают просто интервью.

Синдеева: Ну это видно. Конечно, понятно.

Пивоваров: По понятным причинам, мы все время ездим куда-то. И у нас в одном выпуске до десяти интервью, причем снятых в разных городах. И безусловно, у нас очень дорогое производство. Стоимость рекламы при этом, интеграции, у нас не самая дешевая, но далеко и не самая высокая, если сравнивать со столпами рынка, даже не с Юрой, а с Амираном или с Эрик Давидычем, у нас намного дешевле реклама стоит. И этой рекламы нам сейчас, я этому очень рад, хватает на то, чтобы окупить полностью производство, и чуть-чуть Леше Пивоварову хватило на жизнь.

Синдеева: То есть у ребят, все они спокойно зарплату получают.

Пивоваров: Да. Все ребята на зарплате, и как бы надеюсь, что все в целом довольны.

Синдеева: Нет, ну это круто. Леш, послушай, тебя драйвит, ты кайфуешь, у тебя вторая молодость, понимаешь, ты получаешь любовь зрителей, сам все делаешь, сам, понимаешь, изживаешь из себя…

Пивоваров: Я тут должен сказать большое еще раз спасибо RTVI, потому что, конечно, без вот этой поддержки, которую они оказывали с самого начала мне, ситуация была бы намного тяжелее для меня, правда. Они большие молодцы. Я, честно сказать, не ждал. Не то что я ждал, что они будут на меня косо смотреть, нет, но я и не ждал, что они как бы в эту историю эмоционально впишутся. А вписались, и это как бы вот приятно.

Синдеева: Скоро будет принят или он уже вступает в силу…

Пивоваров: Запретят ли ютьюб, ты хочешь спросить?

Синдеева: Ну, слушай, конечно мы об этом говорим все и думаем про это. Понятно, что ютьюб не дает им спать спокойно точно, потому что совершенно свободная площадка. Это, с одной стороны, со стороны власти, но с другой стороны, ютьюб тоже, сейчас там все время обсуждают введение, например, другой монетизации. Они вдруг поняли, что все деньги почему-то уходят куда-то, авторам.

Пивоваров: Да, Google это обсуждает. Это известно. Некоторые вещи вообще сложнее на ютьюбе, чем на «телеке», вот с авторскими правами, например, намного жестче ситуация, с музыкой, в первую очередь, но и с видео тоже. Есть чисто экономические рычаги, которые ютьюб активно использует, например, если им контент кажется подходящим не всей аудитории, не всем рекламодателям, точнее сказать, они тебе выставляют так называемую «ограниченную монетизацию» и платят тебе меньше, чем ты мог бы получить. Правду сказать, в условиях российского рынка ютьюб и Google настолько мало платят, что…

Синдеева: В том-то и дело, за прямую рекламу они платят три копейки.

Пивоваров: Что заплатят они мне, условно говоря, тысячу долларов или шестьсот долларов, как бы я от этого, понимаешь, выпуск не окуплю. И в этом смысле это как бы не очень приятно, но не более того. Что касается их планов ввести другую систему монетизации для криэйтеров, ну как бы они хозяева, это их право, посмотрим. Я тоже про это много разговоров слышал, посмотрим. Я не думаю, что на самом деле Google настроен что-то такое сделать, что будет мотивировать авторов, криэйтеров искать другие площадки, все-таки это конкурентный рынок, все-таки Google нами в широком смысле дорожит. Что касается нашего государства, наверное, оно дорожит нами в меньшей степени как криэйтерами на ютьюбе, и возможно, даже не дорожит совсем некоторыми из нас. Тут, понимаешь, это тоже философский вопрос. Могут запретить ютьюб? Конечно, могут. Запретят ли? Это более сложный вопрос.

Синдеева: К чему это приведет.

Пивоваров: Да, потому что на ютьюбе разного всякого контента много, понимаешь, и если запретить, условно говоря, канал Алексея Навального, то придется запретить одновременно и ряд всяких других, совершенно не имеющих к политике отношения каналов, которые, как считается, окормляют молодую активную аудиторию, отвлекают ее от уличных протестов и все такое. Это же такая история, потому что глобальная площадка. Поэтому мое, честно сказать, личное мнение, что если ютьюб прямо вот будут жестко запрещать, то это какая-то к этому моменту уже должна сложиться очень серьезная, чуть ли не революционная ситуация. Вот в такой ситуации, конечно, что угодно могут отключить, и интернет в целом.

Синдеева: А сейчас не будут провоцировать.

Пивоваров: А вот так вот прямо вот сейчас, я не очень уверен, что это прямо сейчас в повестке дня.

Синдеева: Но то есть все равно ты думал про какие-то альтернативы? Дудь буквально прямо на днях объявил, что он подумал о том, что вдруг потенциально может такое случиться, во всяком случае, и он сделал приложение сейчас для SmartTV, уже они, по-моему, даже вышли в LG, еще где-то, по-моему. Я подумала: «Да, это крутое развитие, это, конечно, сильно сужает аудиторию, не у всех есть SmartTV».

Пивоваров: Это вообще не те деньги, не тот рынок, да.

Синдеева: Конечно, конечно. Но это вот еще один. То есть ты для себя пока?..

Пивоваров: Нет, ну как? SmartTV ― это понятно, мы все смотрим в сторону SmartTV, но это такая, знаешь, на дальнюю перспективу история. А вот другие платформы, которых сейчас бум в России, в России же бум, бум платформ.

Синдеева: А что ты имеешь в виду?

Пивоваров: Я сейчас не могу говорить, но думаю, что до конца текущего года мы попробуем еще один продукт делать.

Синдеева: А, вот.

Пивоваров: Да, для другой платформы. Есть у нас такие.

Синдеева: Как? Извини, типа «Яндекс», типа вот для таких?

Пивоваров: Типа. Но я не буду называть, потому что мы сейчас в стадии переговоров находимся.

Синдеева: Хорошо. Вот я как раз тоже хотела спросить, что еще. Я не думаю, что ты хочешь остановиться только на «Редакции». То есть будешь еще куда-то развиваться, в какой-то жанр?

Пивоваров: У меня есть планы того… Нет, во-первых, я хочу развивать «Редакцию», я хочу развивать «Редакцию» не только как свой личный канал. Здесь мы пока остановимся. В смысле в рассказах. Кроме того, мы хотим пробовать еще всякие альтернативные, нет, не альтернативные, спин-оффы, грубо говоря. Есть основной формат, в процессе производства основного формата всегда появляются возможности и желание развивать какую-то параллельную историю, которая ответвление.

Синдеева: Ответвляется.

Пивоваров: Спин-оффом является от этой основной. И вот как раз один из таких спин-оффов сейчас нас повел в очень интересную сторону. Будем надеяться, что нам хватит на это сил.

Синдеева: Сил и денег опять же должно хватить, чтобы туда тоже пришли рекламодатели.

Пивоваров: Денег, да, денег ― понятно, что когда… Конечно. Но там еще вопрос в твоих личных силах, потому что как бы тут болезнь, вернее, этот синдром быстрого развития и слишком стремительного роста, нам всем известно, к чему приводит.

Синдеева: Да.

Пивоваров: Я тоже про это всегда помню. Я бы этого не хотел, потому что если еще чуть-чуть вложиться в то, чтобы еще побольше зарабатывать, еще побольше зарабатывать, начнет падать качество основного контента, а на YouTube аудитория мгновенно это замечает.

Синдеева: Ну да. Слушай, самое большое количество просмотров у «Курска», да?

Пивоваров: «Курск» ― самое большое ever.

Синдеева: Да.

Пивоваров: Это наш второй выпуск, но это не наши просмотры, это Эрик Давидыч.

Синдеева: Соболь? А, Эрик Давидыч.

Пивоваров: Эрик Давидыч. Мы просто сделали первое с ним большое интервью после его выхода из СИЗО. И, конечно, это была аудитория Эрика Давидыча. Тем не менее я страшно признателен и этой аудитории, и лично Эрику, он нам очень сильно…

Синдеева: Дал такой…

Пивоваров: Он наш ютьюбовский, он мой ютьюбовский брат. Он нам, конечно, очень сильно помог.

Дальше, если говорить уже про наши, вот такие уже чисто наши просмотры, когда мы уже перестали делать ставки на внешних звезд, стали делать ставку на собственную, уже такую собственную работу с контентом. Да, на первом месте, конечно, «Курск». Ржев очень хорошо собрал. Донецк очень хорошо собрал. Я думаю, что Немцов хорошо соберет, по моим ощущениям. И порно ― понятно было, что оно соберет неплохо.

Синдеева: Порно я не успела еще посмотреть. Вообще у тебя хватает времени?..

Пивоваров: Кстати, RTVI, между прочим, RTVI же… То есть я не управляю закупками этого контента.

Синдеева: Что, порно купили?

Пивоваров: Нет.

Синдеева: Не купили?

Пивоваров: RTVI сочло, что это не для его аудитории. И это их право.

Синдеева: Дай нам! Денег нет, дай нам, мы покажем. У нас отлично! У нас, знаешь, после того, как Монгайт сделала программу «Женщины сверху», мы теперь столько всего узнали! Нам отлично подойдет выпуск про порно.

Пивоваров: Слушай, это же выпуск не про порно, это выпуск про людей. У меня там не то что обнаженки…

Синдеева: Ладно-ладно, я шучу.

Пивоваров: У меня там даже, понимаешь, голого плеча нет, да.

Синдеева: Нет, я понимаю, что ты исследуешь это. Ты исследуешь как исследователь, это все понятно. Продолжу о монетизации. Недавно была история, когда ФАС наехала почему-то только на вас за рекламу алкоголя.

Пивоваров: Нет, они до этого наезжали еще на Варламова.

Синдеева: Было такое, да?

Пивоваров: Была история с Варламовым и рекламой виски, насколько я знаю.

Синдеева: Ты понимаешь, сейчас алкогольщики ― одни из самых главных так или иначе рекламодателей в YouTube.

Пивоваров: Смотри, это серая зона в интернете, называй вещи своими именами. Это регулирование пока не такое жесткое и не такое очевидное, как с теликом.

Синдеева: Категоричное.

Пивоваров: Но, конечно, там каждый криэйтор сам решает, он как-то идет, играется в эту игрушку или не играется. И на самом деле у меня серьезные вопросы к ФАС, почему они пошли в паблик вместо того, чтобы прислать нам какую-то бумагу официальную, не пошли официальным путем.

Синдеева: То есть тебе не пришла бумага. Вначале была новость.

Пивоваров: Нет, мне никакая официальная бумага на официальный адрес, как положено по закону, не приходила. О том, что у ФАС есть такие ко мне претензии, я узнал, так сказать…

Синдеева: Из новостей.

Пивоваров: Из новостей. И мы на самом деле решили, что мы лучше потеряем в деньгах в дальнейшем.

Синдеева: Не будете рисковать.

Пивоваров: Мы больше, да, в алкогольную историю не пойдем.

Синдеева: Смотри, ты вообще всегда очень взвешенный журналист. Есть что-то, в чем ты радикален сам? Не знаю, какая-то тема, что-то, где ты вот эту свою взвешенность готов отодвинуть и быть категоричным.

Пивоваров: Ты знаешь, это не темы, это скорее какие-то частные проявления каких-то историй. Глобально, например, к теме, скажем, условно, роли Сталина в войне я довольно жестко отношусь. Все эти разговоры, что мы должны признать, что верховный главнокомандующий там, вот он вклад в Победу ― это все ересь полнейшая, это незнание в лучшем случае, а в худшем случае просто от рабского сознания все это идет. Это вот один пример.

Или другой пример, когда заходит речь, например, про убийство в ЦАР Расторгуева, я понимаю, что просто Саша был моим другом, я Саше многим в жизни обязан. Я не могу быть непредвзятым в этой истории, понимаешь?

В целом я все-таки топлю за объективистскую журналистику. Это такая история, когда ты все-таки предоставляешь аудитории самостоятельно делать выбор и самостоятельно делать выводы. Понятно, конечно, что не бывает никакой объективности.

Синдеева: Ну да.

Пивоваров: Поэтому я и говорю «объективизм», мне это слово больше нравится. Потому что ты отбираешь факты, которые ты предоставляешь и так далее.

Синдеева: Конечно. Нет, всегда ты сам субъект, это уже значит, да.

Пивоваров: Конечно. Ты субъект, и поэтому ты не объективен. Но соблюдать некоторые принципы объективизма можно. Я считаю, их важно соблюдать. И вот возвращаясь к разговору о том, как долго и непросто мы шли к формату «Редакции», меня на самом деле, правда, мы уже запустились к тому моменту, но я все еще сомневался. У меня был разговор с Познером, и я его спросил: «У вас есть ощущение, что такой объективизм в YouTube может быть востребован?». И Познер сказал: «Да».

Он сказал интересную вещь. «Я много езжу по регионам с выступлениями, ― сказал Владимир Владимирович, ― и вижу в зале все больше и больше молодых лиц, хотя я человек совсем не молодой». «И я, ― сказал он, ― задал себе вопрос. Сначала меня это удивляло, а потом я понял, что у людей возникает потребность»…

Синдеева: Потребность.

Пивоваров: На честный разговор, на разговор, где они чувствуют, что им не врут. И это очень важная характеристика. Не надо врать, не надо просто лгать в глаза аудитории. А взгляды у тебя могут быть самые разные, аудитория все про твои взгляды прекрасно понимает. В YouTube это проще простого, они просто на тебя не придут никогда и не подпишутся. Но те, кто пришли и подписались, хотят от тебя именно того, что ты даешь, потому что в YouTube огромная свобода выбора и огромный выбор конкурирующего контента.

И раз люди хотят, чтобы им предлагали качественный продукт, качественную журналистику, тележурналистику, это важная, кстати, ремарка, что это именно тележурналистика, старая добрая в новой инкарнации, и выводы будут делать сами, значит, это людям нужно, и это людям нужно давать. Спрос рождает предложение.

Синдеева: Да, это правда. Это чувствуется, тренд есть, и это очень круто. Ты со своими бывшими какими-нибудь коллегами, которые сейчас продолжают работать на федеральных каналах, общаешься вообще?

Пивоваров: Нет, ни с кем.

Синдеева: Ни с кем вообще?

Пивоваров: Как-то я довольно давно ушел оттуда, уже шесть лет сейчас как раз, кстати. В эти дни исполняется. Все равно вся жизнь крутится вокруг непосредственной текущей работы, весь круг общения где-то вот так, у меня, по крайней мере. И просто не по каким-то там сильно политическим причинам, просто я…

Представь, что я тут недавно был в «Останкино», там писал одно интервью.

Синдеева: Да ладно!

Пивоваров: Да, вот буквально на прошлой неделе. Для нашего следующего выпуска одно очень статусное я писал интервью. И я захожу, и стоит один мой бывший коллега, не буду называть, конечно. И говорит мне: «О, Алексей! А что ж ты не на ТЭФИ?». И какая-то, знаешь, немая сцена.

Синдеева: И ты вдруг понял, что…

Пивоваров: Во-первых, я от него узнал, что ТЭФИ.

Синдеева: Да.

Пивоваров: Во-вторых, я понял, что как-то мы совсем про разное. Где я, а где ТЭФИ? Я даже удивился. И я понял, что да, мы довольно далеко разошлись.

Синдеева: А скажи все-таки, ты же наверняка все равно видел результаты последнего ТЭФИ.

Пивоваров: Я поздравил Николая Борисовича Картозия с блистательным «умным голосованием», как он сам это называет.

Синдеева: Скажи, ты успеваешь что-то еще смотреть? Потому и ты, и мы, и Дудь ― мы все, конечно, боремся за вот это невероятное время нашего зрителя, да, у которого я не знаю, где оно берется. Например, часть твоих программ не посмотрела, я отложила их, и я понимаю, что я просто разрываюсь, мне не хватает времени. И что вообще с этим делать с точки зрения нас как производителей, понимаешь?

Пивоваров: Слушай, я всегда исповедую такой принцип, очень верный, он гласит, что время находится на то, на что ты хочешь его найти. И обратное тоже верно, конечно. И в этом смысле, конечно, то, что ты хочешь посмотреть, ты всегда посмотришь. Но я принципиально сейчас стал смотреть, как раньше я смотрел на каналы-конкуренты, когда я работал на телике, сейчас я смотрю на то, что делают плюс-минус в моем цеху в широком смысле. И тех, кого принято считать производителями и криэйторами нашего смыслового ряда, условно говоря, Шихман, «Нежного редактора», понятное дело, Юрия, Парфенова, Солодникова я смотрю.

Синдеева: То есть ты успеваешь.

Пивоваров: Скажем так, я часто посматриваю.

Синдеева: А в другие зоны пытаешься заходить еще?

Пивоваров: Я отмечаю, что они сделали. Например, нам было важно, у нас же все-таки такая среда довольно конкурентная, нам было важно, мы хотели, мы немного боялись, что на этой неделе у нас Немцов.

Синдеева: Да, что он будет.

Пивоваров: Мы выходим в четверг, понимаем, что Дудь выходит во вторник, и спрашивали всех, кого мы снимали: «А вас еще кто-нибудь снимает?» ― с некоторой опаской. И в этом смысле мы, конечно, друг за другом наблюдаем, что хорошо. Как ты понимаешь, любая конкуренция очень на пользу качеству.

Синдеева: Да.

Пивоваров: Из других я смотрю Амирана. Мне совсем не близко вообще его нынешнее шоу и мне совсем не близок его соведущий Эдвард Бил, но это сделано талантливо и профессионально. Если ты работаешь на этом рынке, ты должен за этим наблюдать. То же самое к Эрику Давидычу относится и еще к нескольким ютьюберам, которые делают совсем другой контент, но поскольку они… Важно смотреть на отцов-основателей рынка, на передовиков профессии, как раньше говорили, чтобы понимать свои GPS-координаты относительно всех остальных.

Синдеева: А вот если бы ты себе сейчас, ― я стала задавать себе часто такой вопрос, зачем я это делаю. Вот зачем ты это делаешь?

Пивоваров: «Редакцию» зачем я делаю?

Синдеева: Да. Вот если так, знаешь…

Пивоваров: Очень просто ответить на этот вопрос. Это приносит мне огромное удовольствие. И когда то, что ты делаешь, то дело, которое приносит тебе удовольствие, тебе еще приносит и деньги…

Синдеева: Да, это самое…

Пивоваров: Вообще кайф!

Синдеева: Скажи, есть ли какие-то темы, которые ты для себя пока, из твоего старого телевизионного прошлого, да, как бы чего вдруг не вышло? Есть какие-то темы, которые ты пока не готов вообще рассматривать, даже если твоя редакция к тебе придет?

Пивоваров: Есть, конечно. Очевидно, есть темы, которые стремно делать. И, кстати, они касаются не только современной России, условно, Чечни, Путина или чего-то такого, да. Они касаются и некоторых, например, исторических моментов, исторических эпизодов.

Синдеева: Например?

Пивоваров: Вот, например, тут один коллега, с которым мы летели вместе из Екатеринбурга, где мы с тобой тоже увиделись, говорит мне: «У тебя же, ― говорит, ― хорошо получались фильмы про войну. Давай сделаем про Берлин 45-го». Я такой: «Упс»… А про Берлин 45-го…

Синдеева: По-настоящему если делать.

Пивоваров: Если по-настоящему делать, у нас прямо, ты знаешь, очень многие не готовы про это слушать, вообще воспринимать. Хотя на Западе это мейнстрим, там как бы совершенно не оправдывают немцев, все это всегда говорится через запятую, что Германия посадила ветер, пожала бурю, что они сами виноваты, что все всё знали про Гитлера и нацистов, они сами все это навлекли. Но, конечно, там про эти массовые изнасилования все говорят, это открытая тема.

Синдеева: Ну да, а у нас…

Пивоваров: Здесь это закрытая тема. И вот про это, пожалуй, я… У нас с ним даже дискуссия, он помоложе и поборзее, и вот я так: см. выше, мы с тобой про это сегодня говорили. Я так, значит, мы пару раз к этой теме возвращались. Что-то я пока для себя не решил. Не знаю. Может быть, это, кстати, и самоцензура, которая на самом деле существует только внутри тебя и не дает тебе жить. Это я сам с собой дискутирую, не то что я сейчас что-то тебе пытаюсь показать. Не знаю. Ты знаешь, вообще в YouTube аудитория другая. Она просто, пока мы там копошились на нашем телике, выросли совершенно другие поколения, которым сейчас уже 25–35, а это моя основная аудитория. Я когда сделал «Курск», мне несколько человек написали, я был совершенно не готов к таким комментариям. Написали: «Жалко, что вы не начали с изложения общей канвы, потому что очень хорошая, интересная история, но мы не в курсе дела, от вас узнали, что что-то там утонуло».

Синдеева: Вообще не понимаем.

Пивоваров: И очень было много комментариев про фразу Путина «Она утонула». Я понял, что многие реально впервые увидели ее в нашем фильме, хотя мы ее цитировали просто как общее место.

Синдеева: В том-то и дело, это нам так кажется.

Пивоваров: Да. И тут я понял, что вот нам кажется…

Синдеева: Да, а контекст…

Пивоваров: А на самом деле для огромных аудиторий, более молодых тем более, вообще нет. Поэтому все надо рассказывать с нуля.

Синдеева: То, что Дудь попытался сделать с Колымой, он-то как раз попытался контекст передать, потому что он лучше говорит с этой аудиторией, да.

Пивоваров: Он большой молодец, потому что…

Синдеева: И это, конечно, такой вклад в это был! Понимаешь, невероятный.

Пивоваров: Безусловно. Юра молодец. И он, кстати, борзый, борзый чувак. У него внутренних этих страхов меньше, чем у меня, очевидно мне, и он молодец, что он, так сказать, это демонстрирует.

Синдеева: А как тебе вот эта последняя история, Дудь-президент?

Пивоваров: Слушай, я бы проголосовал.

Синдеева: Я бы тоже.

Пивоваров: И мне кажется, что в карьере Юрия это логичный следующий шаг после, так сказать, той ноты высокого проповедничества, которую он задал своими лучшими фильмами последними. Но просто это явно, скажем мягко, не при нынешнем царствовании должно произойти.

Синдеева: Как раз он дорастет, нормально.

Пивоваров: С другой стороны, знаешь, Украина не Россия, Россия не Украина. В Украине могут выбрать человека смешного президентом, а в России нет. Я очень буду удивлен и рад, если это не так. Но боюсь, что это одно из наших основных отличий от Украины, что там Зеленский может быть избран президентом, а Семена Слепакова президентом России представить…

Синдеева: Это может быть все-таки сейчас, ты знаешь, она же все равно как-то меняется.

Пивоваров: Да, с другой стороны, Россия меняется быстро, правда.

Синдеева: Последний вопрос. Ты пилот, летчик, любишь…

Пивоваров: Пилот-любитель я.

Синдеева: Пилот-любитель. Скажи, есть мечта, где ты хотел бы полетать именно, да, вот над чем?

Пивоваров: Ой, я над стольким бы хотел полетать! Большая часть земного шара мной не облетана.

Синдеева: Нет, хорошо, ладно, это такой… Нет, давай найдем какую-то точку.

Пивоваров: Сейчас. Давай найдем какую-нибудь точку. Слушай, на самом деле, если честно говорить, понимаешь, летать ― этим надо довольно серьезно заниматься. Сейчас, когда я стал заниматься «Редакцией»…

Синдеева: Ну да, мне кажется, ты сейчас меньше.

Пивоваров: Я вообще перестал летать. И главное, что я в целом понимаю, что, наверно… Вот у меня была прямо тяга, я очень хотел. Я хотел получить пилотское, хотел получить вот это умение, знание, хотел летать. Хотел летать самостоятельно. Я эту задачу выполнил, я получил пилотское, я летал какое-то время, летал самостоятельно.

Но я дошел вот до какого-то уровня, который при моем образе жизни и, что очень важно, моих доходах возможно поддерживать, а дальше либо это должно становиться де-факто профессией, либо с этим надо завязывать. У меня так было с фильмами про войну, кстати, когда я понял в какой-то момент, что либо я сейчас остановлюсь с этой темой, либо я примкну к поисковикам и уйду в леса копать вот эти солдатские могилы. Это прямо в какой-то момент надо себе говорить «Стоп!».

И это же довольно такая вещь серьезная в том смысле, что если ты к этому относишься наплевательски, то ты сильно рискуешь жизнью.

Синдеева: Ну да. Были случаи, когда кто-то из твоих гостей, которых ты иногда все-таки умудряешься посадить в вертолет, боялся и не садился?

Пивоваров: Конечно. Все люди в целом…

Синдеева: Нет, все в целом боятся, но, слушай, побоялся, но сел.

Пивоваров: Нет, все люди делятся на тех, кто соглашается лететь, и на тех, кто не соглашается. Из тех, кто соглашается, половина тоже потом отказывается под благовидными предлогами.

Синдеева: Да ладно, да?

Пивоваров: Просто некоторые сразу говорят: «Нет, что-то я боюсь, нафиг-нафиг», а некоторые говорят: «Да, конечно. О, кстати, у меня бабушка заболела, мне срочно надо к бабушке». И это очень забавно. Над чем полетать? Точно не над Кремлем, нет, таких амбиций у меня нет. Кстати, ни в прямом, ни в переносном смысле. Я лучше проголосую за Дудя, когда/если это случится, я вот так.

Синдеева: А, то есть ты сразу сказал, что в президенты Леша метить не будет.

Пивоваров: О, нет, нет. Это точно не моя карма, не мой путь. Мне туда точно не надо, я не политик ни разу.

Синдеева: Был у меня Алексей Пивоваров. Спасибо тебе большое.

Пивоваров: Спасибо.

Синдеева: Спасибо за «Редакцию», за то, что вы делаете, это правда очень круто.

Пивоваров: Тебе спасибо.

Синдеева: Спасибо. А, стоп! Подожди! У меня для тебя подарок.

Пивоваров: Подарок?

Синдеева: А где подарок? А, подождите. У нас же спонсорская интеграция! Алексей, ты теперь это понимаешь.

Пивоваров: Теперь и меня тоже касается наконец.

Синдеева: Слушай, они очень крутые, эти бокалы.

Пивоваров: А это что такое, это чашечки?

Синдеева: Да, это такие чашки De'Longhi, слушай, они не нагреваются, они очень красивые, это реально удобно.

Пивоваров: Понял. Когда у нас будет в «Редакции» устойчивый миллион на каждом выпуске, я дорасту до кофе-машины! Пока беру чашки.

Синдеева: Миллион показов.

Пивоваров: Просмотров.

Синдеева: Просмотров.

Пивоваров: Нет, у нас уже на многих выпусках есть миллион, но это называется «устойчивый миллион».

Синдеева: Есть, но это чтобы стабильное. Да?

Пивоваров: Как мне сказал Коля Соболев, один из пионеров рынка, он сказал: «Чтобы стать типа батей, нужен стабильный миллион на каждой теме».

Синдеева: И я хочу напомнить, кстати, что у нас есть региональная подписка. Мы сделали специально цену 1000–2000 рублей в год для наших регионов. Этот эксперимент мы запустили весной и поняли, что надо это оставить. Пожалуйста, приходите, покупайте, посмотрите нашу программу с Лешей. Спасибо.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.