Рассказ о том, как в Москве появилась улица Высоцкого
Много лет назад - теперь уже много, - прихожу я в Госдуму к Станиславу Сергеевичу Говорухину. Тогда как раз закончился президентский электоральный цикл 2012 года. Именно тогда мы с ним лично и познакомились - на каком-то мероприятии, пообщались, и далее между нами сложились добрые человеческие отношения.
Помимо предвыборного штаба кандидата Владимира Владимировича Путина, чьим доверенным лицом я на тех выборах являлся, Говорухин возглавлял ещё и парламентский Комитет по культуре. И пришёл я к нему именно в этом разрезе.
На вас когда-нибудь смотрел в упор Говорухин? Вот этим вот взглядом своим, в своём полутёмном, насквозь прокуренном думском кабинете.
Ну, чего припёрся? - дружелюбно, но явственно читалось во взоре мэтра.
Дело было в том, что мне всю сознательную жизнь крайне недоставало в Москве улицы Высоцкого. Отсутствие такой улицы в столице нашей страны жесточайше оскорбляло моё всё, начиная прям с разума. Этот факт попросту не укладывался в моё подсознание. Да и не только в моё, чего скрывать.
В общем, я выдохнул, и внятно изложил идею. Хочу, мол, улицу Высоцкого в Москве. Обратиться больше не к кому. Да и к кому по такому вопросу ещё и обращаться, как не к человеку, отметившемуся в истории созданием «Места встречи изменить нельзя»? Который я наизусть знаю.
Мэтр ещё раз испытующе на меня посмотрел, с минуту попыхтел трубкой, и хладнокровно и безапелляционно изрёк:
- Ни хрена у тебя не получится.
Мне немного полегчало. Стало ясно, что выйду я из этого кабинета хоть с каким-то, но пониманием ситуации.
В технические детали, что я вынес в итоге из его кабинета, вдаваться не стану: они невероятно скучны и зубодробительно унылы, плюс их было очень, очень много. Пару последующих лет я рвался пополам, обивая пороги всех на свете мало-мальски пролегавших в нужной плоскости кабинетов, всех этих швондероподкомиссий по очистке, вместен со всеми их параграфами вприкуску, пытаясь хоть как-то пробить головой абсолютно железобетонную бюрократическо-чиновничью крепость.
В итоге у меня и впрямь ничего не вышло. Потому что обычным способом провернуть такое невозможно. И титан советской культуры, полжизни угробивший на продирание сквозь всякие чиновничьи препоны, понимал это лучше всех на свете.
Но жизнь, как обычно, оказалась лучшим сценаристом.
В 2015-м году возник у меня короткий, но яркий роман с журналисткой Лесей Рябцевой. Работала она тогда помощницей Алексея Алексеевича Венедиктова, служившего в те годы в "Газпром-медиа" главредом покойной ныне радиостанции "Эхо Москвы", и его пускали к президенту.
В какой-то момент случается очередная прямая линия президента с журналистами. И Леся, прекрасно знавшая об этой моей мечте, решает сделать мне приятно. Это была её личная инициатива. Хватает она, значит, Веника за горло, и прижимает к стене. Мысленно, разумеется. Ну, или нет. Проси, мол, улицу Высоцкого, и всё тут.
Веник, понятно, такого вопроса не планировал: он хотел спросить что-то про Немцова. Уж не знаю, какие она там аргументы привела, но отказать он ей не смог - задал оба сразу. Дай обоим бог здоровья.
Короче. Минутный иронический диалог Веника с ВВП - и высшая политическая воля была озвучена, осмыслена, и вполне оперативно Сергеем Семёновичем Собяниным реализована. Реализована, кстати, блестяще и элегантно: не на каких-нибудь выселках, а прямо у театра на Таганке, где Высоцкий на работу ходил.
Говорухин был первым, кто услышал от меня эту историю. Довольно хмыкнул. Теперь рассказываю всем. Да и когда её ещё и рассказать, как не в 85-летний юбилей Владимира Семёновича.
