Репост из: Ватфор | Автострадный think tank
Тихо и незаметно в начале декабря уже прошлого, 2019 года, научная служба Бундестага опубликовала интереснейший документ о роли России в украинском конфликте. Забегая вперёд скажем, что ШОКИРУЮЩЕЙ ПРАВДЫ там нет, но текст вполне может огорчить украинских политиков.
На 17 страницах отчёта прямым текстом говорится, что роль России в гуманитарной и военной поддержке ЛДНР отрицать нельзя, также очевидна поддержка республик в государственном строительстве, да и паспортизация не всем нравится, но… Всё это — вмешательство во внутриукраинский гражданский конфликт, причём, как пишут сотрудники научной службы, ещё не факт, что это можно считать вооружённым вмешательством: нет (достаточных) свидетельств, что Россия де-факто управляет военными формированиями ЛДНР, и доказательств участия российских военных формирований в открытом доступе тоже нет (тут авторы делают оговорку, что они могут быть в распоряжении спецслужб). Вмешательство же в гражданскую войну хоть и нарушает суверенитет государства, на территории которого этот конфликт происходит, но не обязательно превращает конфликт в межгосударственный. Перспективы Украины в суде по обвинению России в поддержке терроризма представляются довольно туманными, потому что фактов собственно терроризма, то есть сознательного и намеренного убийства гражданских, со стороны сепаратистов нет.
Наблюдательный читатель заметит, что в документе конфликт назван гражданской войной, в которую уже по факту вмешалась Россия. Забавно, что если абстрагироваться от оценок, то это совпадает с позицией России. Правда, только в отношении Донбасса: в Крыму как раз имеется достаточно оснований назвать происходившее вооружённым вмешательством России на Украине, но это вопрос отдельный и в отчёте не рассматривается.
Сама публикация интересна и пространным анализом ситуации с точки зрения международного права: из похожих прецедентов, вроде поддержки никарагуанских Контрас со стороны США, авторы отделяют понятие вмешательства от вооружённого вмешательства: для второго, кроме, собственно нарушения суверенитета, нужен контроль вмешивающегося актора над действиями одной из сторон конфликта, а не только материальная поддержка.
На 17 страницах отчёта прямым текстом говорится, что роль России в гуманитарной и военной поддержке ЛДНР отрицать нельзя, также очевидна поддержка республик в государственном строительстве, да и паспортизация не всем нравится, но… Всё это — вмешательство во внутриукраинский гражданский конфликт, причём, как пишут сотрудники научной службы, ещё не факт, что это можно считать вооружённым вмешательством: нет (достаточных) свидетельств, что Россия де-факто управляет военными формированиями ЛДНР, и доказательств участия российских военных формирований в открытом доступе тоже нет (тут авторы делают оговорку, что они могут быть в распоряжении спецслужб). Вмешательство же в гражданскую войну хоть и нарушает суверенитет государства, на территории которого этот конфликт происходит, но не обязательно превращает конфликт в межгосударственный. Перспективы Украины в суде по обвинению России в поддержке терроризма представляются довольно туманными, потому что фактов собственно терроризма, то есть сознательного и намеренного убийства гражданских, со стороны сепаратистов нет.
Наблюдательный читатель заметит, что в документе конфликт назван гражданской войной, в которую уже по факту вмешалась Россия. Забавно, что если абстрагироваться от оценок, то это совпадает с позицией России. Правда, только в отношении Донбасса: в Крыму как раз имеется достаточно оснований назвать происходившее вооружённым вмешательством России на Украине, но это вопрос отдельный и в отчёте не рассматривается.
Сама публикация интересна и пространным анализом ситуации с точки зрения международного права: из похожих прецедентов, вроде поддержки никарагуанских Контрас со стороны США, авторы отделяют понятие вмешательства от вооружённого вмешательства: для второго, кроме, собственно нарушения суверенитета, нужен контроль вмешивающегося актора над действиями одной из сторон конфликта, а не только материальная поддержка.