Репост из: Образ будущего
Сенатор Клишас сделал любопытное заявление: голосование по Конституции пройдет по тем же принципам, что и голосование на последних президентских выборах (в марте 2018 года).
Что это как не намёк на возврат к риторике президентской кампании Путина, которую мы слышали два года назад.
Напомню, тогда главный посыл компании заключался в озвучивании запросов большинства населения, была чёткая связь с событиями 2014 года, с ощущениями общества, которые лежат в плоскости патриотической консолидации и психологии победителей.
Кампания 2018 года отменила ставку на безликий технократизм лидера и вернуло его в статус политика мирового уровня, который поддерживается абсолютным большинством населения России.
Язык, смыслы, настроения кампании были уловлены очень точно, чтобы решить главную задачу: обозначить тотальную легитимность президентской власти через политическую повестку, единую для лидера и для общества. По сути, референдум о стратегических путях развития страны, был проведён 18 марта 2018 года. Путин сокрушил всех своих оппонентов, внешних и внутренних.
Что было потом? А потом партия 3 процентов во главе с Кудриным, Грефом и Набиуллиной сообщила президенту, что единственный рецепт для выполнения всех обещаний это пенсионная реформа.
И общество удивилось такому повороту.
Так вот сейчас главный вопрос: уступка Путина сислибам была запланирована как технологический приём, чтобы выйти из-под их давления сейчас, или то была классическая игра в реформы-контрреформы.
Если мы играем и качаемся на качелях, то после вечерней конституционной мобилизации и духоподъёма нас ждёт ещё одна «пенсионная реформа».
Но я надеюсь, что не играем, потому на кону расклад, каким будет историческое будущее страны, и как будет восприниматься наследие Путина.
Стремительность разгрома правительства говорит о том, что Путину двух лет хватило, чтобы определиться.
Что это как не намёк на возврат к риторике президентской кампании Путина, которую мы слышали два года назад.
Напомню, тогда главный посыл компании заключался в озвучивании запросов большинства населения, была чёткая связь с событиями 2014 года, с ощущениями общества, которые лежат в плоскости патриотической консолидации и психологии победителей.
Кампания 2018 года отменила ставку на безликий технократизм лидера и вернуло его в статус политика мирового уровня, который поддерживается абсолютным большинством населения России.
Язык, смыслы, настроения кампании были уловлены очень точно, чтобы решить главную задачу: обозначить тотальную легитимность президентской власти через политическую повестку, единую для лидера и для общества. По сути, референдум о стратегических путях развития страны, был проведён 18 марта 2018 года. Путин сокрушил всех своих оппонентов, внешних и внутренних.
Что было потом? А потом партия 3 процентов во главе с Кудриным, Грефом и Набиуллиной сообщила президенту, что единственный рецепт для выполнения всех обещаний это пенсионная реформа.
И общество удивилось такому повороту.
Так вот сейчас главный вопрос: уступка Путина сислибам была запланирована как технологический приём, чтобы выйти из-под их давления сейчас, или то была классическая игра в реформы-контрреформы.
Если мы играем и качаемся на качелях, то после вечерней конституционной мобилизации и духоподъёма нас ждёт ещё одна «пенсионная реформа».
Но я надеюсь, что не играем, потому на кону расклад, каким будет историческое будущее страны, и как будет восприниматься наследие Путина.
Стремительность разгрома правительства говорит о том, что Путину двух лет хватило, чтобы определиться.