Мы разделим мир, так и будет, Зоя Ивановна. Нет, нет, не возражайте, мир будет наполовину англосаксонский и наполовину славянский, Америка и Россия! Таково будущее. И нас ни черта не интересует мнение Берлина или Токио. В конце концов, наверное после какой-нибудь драки, мы подчиним их, голубчиков, всех, да, Зоя Ивановна! Это единственное разумное равновесие в мире.
- Но потом будет борьба между вами?
-Да нет. Русские построят статую свободы на берегу Тихого океана, так, как наша стоит на берегу Атлантики. Мы, конечно, подерёмся, наверное и не однажды, но в конце концов поймём друг друга, как вам сейчас ни кажется это странным. Не может человеческая масса жить без воли, не может жить без Америки. Но она не может жить и без чувства, то есть без России. Инженер и мужик, бизнесмен и земледелец. Больше ничего и не надо. Согрей меня, одень меня, дай мне инструменты — а я дам тебе хлеб. Ваши Лувры, архивы, музеи, библиотеки — прекрасные вещи! Но в конце концов — что это такое? Вы там смотрите, чтобы в один прекрасный день все это не погорело, как Александрийская библиотека.
(Рудольф Медек, 1922)