Макс Владимирович Альперт родился в Симферополе в семье ремесленника. Свой жизненный путь определил уже в 15 лет. Сначала переехал из Симферополя в Одессу, где поработал фотопечатником в фотоателье, а потом красноармейцем, отвоевав Гражданскую, перебрался в бурлящую событиями Москву. В Москве устроился фотокорреспондентом в популярную тогда «Рабочую газету». Время было живое, энергичное, требовало от репортера высокой оперативности и Альперт ездил по городу, выполняя по пять-семь съемок в день - снимал писателей, военачальников, политических деятелей, событийную хронику.

Шел 1924 год. В Москве в это время при Доме печати было организовано объединение фотографов, где собирались молодые инициативные репортеры, которые создавали свои будущие фотографические шедевры, творили, что называется, на века, рождая фотолетопись страны: Аркадий Шайхет, Семен Фридлянд, Георгий Петрусов, Георгий Зельма... Активным членом этого сообщества становится и Альперт. В творческом соперничестве рождались новые изобразительные формы. На фоне повсеместной индустриализации необходимо было подробно и обстоятельно рассказывать обо всех великих событиях, которые происходили в стране. Появляется новый жанр - фотоочерк – серия снимков, объединенных одним содержанием с одного события. Порой такой фотоочерк можно было «прочитывать», как рассказ.

Очень скоро Альперт занимает лидирующее положение в среде репортеров. Его фотоочерки отличаются эпическим содержанием, они многоплановы, психологичны, эмоциональны. Через лица своих героев, дополнительные детали он точно передает настроение и масштаб времени. Наиболее известны из этого периода два фотоочерка. Первый - «Гигант и строитель» показывает биографию целого поколения в лице простого деревенского парня Виктора Калмыкова, который, приехав на Магнитогорский металлургический комбинат, становится передовым квалифицированным рабочим и коммунистом. Другой очерк - многоплановый и повествовательный - о московской рабочей семье Филипповых - был снят в содружестве с Аркадием Шайхетом и Соломоном Тулесом.

В 1930 году по инициативе А.М.Горького начал работу иллюстрированный журнал «СССР на стройке». Фотоочерки и отдельные фотографии Альперта часто публикуются на его страницах - строительство Днепрогэса, прокладка Туркестано-Сибирской железной дороги (Турксиб) и многие другие. Режиссер Сергей Эйзенштейн, вместе с которым Макс Владимирович отправился в командировку на строительство Большого Ферганского канала в Узбекистане, позже вспоминал: «С Альпертом мы бок о бок исколесили Ферганский канал. Какое удовольствие следить за его неутомимостью и фоторепортерской одержимостью. Из горы прекрасных фотографий, запечатлевших эту интереснейшую страницу истории человеческого труда, складывается монументальный образ нашей эпохи».

Макс Владимирович Альперт прошел всю Великую Отечественную войну от начала до конца, работая и в тылу, и на фронтах. В съемках военной обыденности Альперт раскрывает беспощадную правду войны. Вот что писал о фотографе Константин Симонов: «Мне как военному корреспонденту, работнику «Красной звезды» немало пришлось находиться в самых различных обстоятельствах на фронтах Великой Отечественной войны рядом с военным фотокорреспондентом ТАСС Максом Альпертом. Его военные снимки бесчисленны и хорошо известны. Но мне доставляет радость лишний раз засвидетельствовать, что многие из этих снимков делались в трудной и опасной обстановке, и для того, чтобы, не отступая, выполнять там, на фронте, свой долг, этот человек неизменно проявлял свойственное ему спокойное и молчаливое мужество».

По окончании войны Макс Владимирович Альперт продолжал активно трудиться.

Цепкость глаза и умение проникнуть в суть явления, характеризующие его снимки, проявлялось и в его отношениях с людьми. О нем говорили: фотограф от Бога. Высокий, статный, вызывающий уважение к себе уже внешним видом, с добрыми внимательными глазами он всегда умел поддержать разговор, дать нужный совет. Несмотря на почтенный возраст, он не уступал молодым коллегам ни в энергии, ни в умении видеть материал и воплощать его в зримые образы.

В последние годы жизни свою трудовую деятельность Макс Альперт увенчал фотоочерком «Мысли и сердце» о прославленном хирурге-кардиологе академике Николае Амосове. Фотоочерк был отмечен несколькими международными премиями.

Имя Макса Альперта широко известно в мировых фотографических кругах, его работы неоднократно были удостоены высоких наград на всесоюзных и международных выставках, персональные экспозиции побывали во многих странах.

Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалями. Заслуженный работник культуры РСФСР.

Из рассказов Эдгара Дмитриевича Брюханенко о себе, о начале своего творческого пути, о своей профессии.

---Когда мне исполнилось 13 лет, дядя прислал в подарок 100 рублей, и я пошел на рынок. А что купить? Какая-то старушка уговорила меня купить фотоаппарат, оставшийся от погибшего на войне сына. Купил. Дома своей покупкой похвастался соседке, и соседка принесла чемодан мужа, погибшего на фронте, со всеми необходимыми принадлежностями к фотографическому процессу – химикаты, ванночки… Разобрался интуитивно, как с этим неожиданным добром пользоваться. А к вечеру еще одна соседка привела и попросила сфотографировать дочку двух лет. Я поставил ее на кухонное окно против света и снял. Удивительнее всего, что снимок этот получился. Соседка, тётя Ира, дала мне за тот снимок три рубля со словами: “Это тебе, Эдька, не за работу. Это тебе на счастье”. Видно, лёгкая у неё была рука, потому что я, и в правду, человек счастливой судьбы.

***

---На мою трудовую жизнь пришлась половина двадцатого века. Это было время восстановления хозяйства после Великой Отечественной войны, роста крупной индустрии, великих строек, созидательного труда нашего народа, огромных перемен от лет застойных до реформаторских. Я был свидетелем того, как развивалась сибирская наука, возводились плотины ГЭС, строились города и заводы, прокладывались через вековую тайгу стальные пути БАМа.

***

---Десятки километров пленки прошли за объективом моей фотокамеры. В крохотном окошке видоискателя промелькнула жизнь моих земляков с ее радостями и горестями, буднями и праздниками. Герои моих фотографий — ученые, геологи, строители, руководители всех рангов, простые люди, с кем пришлось обживать суровый, богатый и сказочно красивый край. Мне в жизни повезло: я многое увидел и запечатлел на пленке. Фотографии мои — уже во многом страницы прошлого, но и начала будущего.

***

---В 19 лет я пришел на студию кинохроники (Иркутск), “Выплакал” себе работу осветителя, потому что мечтал приблизиться к плёнке. Это был мой университет. Моими учителями стали великолепные мастера кино: операторы, режиссёры. Меня учили, как установить свет, найти точку съемки, выбрать сюжет, даже тому, как разговаривать с людьми, которых снимаешь. Эти люди делились со мной своим опытом, но при этом все говорили: “Брюханенко, ты для кино не рождён, твоё дело – фотография”.

***

---Скажу прямо: трактористов за рояль я никогда не просил садиться. А вот способы, когда приходилось иногда переодевать работяг, имелись. Для этого у меня при себе всегда был комбинезончик, а кепочка-восьмиклинка кочевала с одной головы на другую, из одного снимка в другой. И комбайнера-передовика я снимал чистого и опрятного, аккурат после того как он портил мою бритву о свою железную щетину. Я не хочу сказать, что в этом было много лицемерия. Наверное, нацепить на тракториста галстук было бы смешным. Мы просто искали, обдумывали и творили. Из этого слагалась работа всех журналистов того времени.

***

---Медлить с передачей снимков в столицу было нельзя. Поэтому, возвращаясь со съемок, я, почти не раздеваясь, сразу рвался в свою фотолабораторию. Там у меня всегда стоял готовый проявитель и закрепитель, в который окунались ролики с плёнкой. Времени на просушку пленки зачастую не было: приходилось ускорять процесс с помощью фена. Готовые кадры тут же отвозил в аэропорт. У ТАСС была специальная служба, которая занималась доставкой правительственной корреспонденции. Нередко приходилось отправлять снимки и с нарочными. И, что удивительно, ни разу за все 38 лет работы ни одной посылки не потерялось. Был ещё и фототелеграф. У меня дома стоял передатчик “Нева”, с помощью которого тоже время от времени передавал снимки в редакцию.

***

---Теперь цифровые фотокамеры позволяют делать до нескольких сотен снимков, не переживая ни о чём. Это просто потрясающе! Это настоящая революция в фотографии, поэтому я готов снять шляпу перед людьми, которые изобрели эту технику. Помню, как несколько десятилетий назад я громогласно заявлял: придет время, и у нас не будет необходимости рассылать по газетам пластмассовые клише, мы будем распространять снимки с помощью радиосигналов. И ведь свершилось! Теперь фотографы не травят себя химикатами, без которых нашу работу невозможно было представить, теперь они не экономят пленку, потому что просто не пользуются ей. Я рад тому, что смог заразить многих фотографов этим делом (фотографией). Не хочу сказать, что был для них учителем или наставником, но многие на заре своей фотожизни получили от меня массу полезных советов.

***

---Я всегда наблюдаю за лицами. На них написано все. Поэтому могу заметить, что в те времена лица были умиротвореннее, радостнее, а глаза у людей просто светились. Ведь то было время созидания, больших строек, надежд.

***

---В советское время журналистов всегда принимали достойно, относились к нам уважительно. Но давалось это не просто так. Требования к корреспондентам ТАСС были весьма суровыми. Мы должны были всегда быть готовыми к самым непредвиденным командировкам, к выполнению неожиданных заданий. Принадлежность к элите, в частности, проявлялась в том, что я имел право сопровождать кортежи приезжавших в Иркутск первых лиц государства. Правда, мой служебный автомобиль шел не в первых рядах, а где-то во втором десятке. Поэтому, обжегшись пару раз, я стал сопровождать чиновников, сидя в машине гаишников, которая следовала первой. Это позволяло появляться в нужном месте в самое подходящее время и не опаздывать сделать тот самый снимок, который назавтра публиковался во всех центральных газетах. В моем фотоархиве 50 тысяч снимков. Я всегда предъявлял к себе повышенные требования. В год делал по 300 снимков, а "золотых" кадров у меня всего 30-40...

***

---Я никогда не был членом КПСС, но я прекрасно понимал и выполнял задачи, которые ставила партия, думал и действовал по-партийному. Но не чувствовал никакой необходимости вступать в ее ряды. Друзья звали меня в коммунисты, на что у меня был один ответ: какой же с меня партиец, если я люблю погулять? А они говорили: да ты наш, мы такие же! Но как-то не сложилось. Красная книжечка с гербом СССР на обложке – удостоверение тассовского корреспондента – была пропуском во все инстанции и заменяла мне партийный билет. В Иркутске в те годы работало больше двадцати корреспондентов центральной прессы. Нас связывали дружеские отношения, ведь делали, как никак, одно дело. Ребята, все до единого, были коммунистами и периодически получали продовольственные пайки. А потом живо восторгались содержимым и недоумевали, почему я никогда не ходил за пайком. Мне это всегда представлялось страшным унижением, поэтому, как и все нормальные люди, я стоял в очередях и покупал в магазинах то, чем радовала советский народ партия. И к жизни никогда не приспосабливался! В то время в душе у меня звучали незамысловатые строчки беспартийного поэта Евгения Евтушенко: на российских тропинках я останусь в веках, в беспартийных ботинках и партийных шнурках…

Краткие рассказы из журналистской жизни.

Наедине с алмазом. В Якутии в Мирном нашли алмаз в 106 карат! Достижением считалось найти 40 карат, а тут такой огромный! Нужно достойно снять, словом, нужен антураж, а где его взять? Обошли всю фабрику, наконец пришли в женский туалет, оказалось, что это самая светлая комната… На окне покачивалась форточка, не раздумывая я оторвал ее, установил на спинки двух стульев, развёрнутых сиденьями наружу, положили камень на стекло, и он заиграл! Вот получилась красота! Хочешь снизу снимай, хочешь сверху, с девушкой Машей, как угодно! Однако не хватает маленьких алмазов, чтобы подчеркнуть масштаб невероятной находки. Сопровождавшая меня сотрудница, которая несла камни, говорит: “Надо, так надо. Сейчас принесу”. (Прим. редактора: Конечно, фотографа она уже не первый день знала, была в курсе его добрых отношений с директором фабрики, но всё-таки… Взять и оставить журналиста наедине с алмазом – это очень ярко говорит о характере людей и эпохи и ещё о каком-то беспредельном доверии к пишущей и снимающей братии, которое питали люди советской поры.)

Хрущёв. Хрущева я снимал возле танка. В Иркутске стоял сильный мороз, а народу – тысячи. Мы тогда работали с плёнкой, которая на холоде перемерзала и ломалась, и в самый неподходящий момент у меня обрывается плёнка. Перезарядить её нереально, что делать? Тогда я срываю с какого-то любителя аппарат “Смена” и начинаю этим аппаратом снимать. Любителю сунул своё удостоверение, говорю: выручай. Когда проявил пленку, оказалось, что она совсем дрянная, всего 65 единиц. Ну, выбрал пару кадров неплохих. Потом вернул парню плёнку, ещё своей дал хорошей, на 200 единиц.

Иосип Броз Тито. Тито приезжал с визитом в Иркутск. У меня в домашней фотолаборатории собралось множество западных фотографов. Всем нужно было срочно проявлять снимки и отправлять их в свои редакции. Но вот в чём была загвоздка: Тито оказался ужасно нефотогеничным. Мало того, что он носил чёрные перчатки, скрывая старческие пятна на руках, так ещё у него было очень загорелое лицо, оттенённое белейшей рубашкой. Как здесь сделать чёрно-белый снимок, да ещё такой, который можно отправить по фототелеграфу? Но тут я вспомнил науку Ниночки Микешиной (фотопечатница). Когда я одним тампончиком водил по перчаткам, а другим по рубашке, чтобы она приобрела хоть какой-то цвет, мои югославы стояли за спиной и почти рыдали от счастья, восхищаясь нашим техническим приёмам. Кстати, на балконе иностранцы установили такой передатчик, который иначе как чудом, наш фотограф и назвать не мог. Но где бы они были со своим чудом без нашей смекалки!

Источники: интервью Брюханенко СМИ, Иркутск.

С 1956 по 1995 - собственный корреспондент ТАСС по Восточной Сибири.

• Заслуженный работник культуры СССР,
• Член Союза журналистов России.

Награжден медалями:

• “За трудовое отличие”, “За строительство Байкало-Амурской магистрали”.
• Лауреат почетного знака “Золотое перо” и губернаторской премии 2003 года.
• Активный участник отечественных и зарубежных фотовыставок – “ТАСС- Фото”, “СССР: страна и люди в художественных фотографиях” - с 1970 по 1976гг; ССОД, имеет многочисленные медали и дипломы.
• Постоянный участник “World Press Foto”, бронзовая медаль за серию фоторабот “Байкальские нерпы”.

Персональные фотовыставки

• под названием “Земля Сибирская” экспонировались в Москве, в Германии (Мюнхен, Берлин), Чехословакии (Прага), Японии (Токио).

Автор трех книг:

• ”Забайкалье”, Фотоальбом. М, Сов. Россия, 1969, “Легенды о Байкале”, “Есть только миг”.
• Его фотографиями проиллюстрированы десятки изданий о Сибири

- Юра, а как ты попал в ТАСС? Ведь в те времена в этом строгом агентстве работали весьма солидные репортеры...

- Все началось еще в старших классах. Я занимался в фотокружке Дворца пионеров под руководством замечательного наставника Бориса Ефимовича Ритова. Один из нештатных фотокорреспондентов ЛенТАСС Владимир Цин, выполняя просьбу редакции, поинтересовался, нет ли у него в кружке толковых ребят, которых можно было бы попробовать на репортерской работе. И Борис Ефимович назвал меня. Тогда я получил первое задание - снять балет "Лебединое озеро" в исполнении труппы Латвийского балета, приехавшего к нам на гастроли. И мой снимок появился на фотовитрине ЛенТАСС. Помню, я так радовался! Ведь эти тассовские витрины были, можно сказать, моим первым учебным пособием по репортерской фотографии. Две из них стояли на Невском около входа во Дворец пионеров. И я их всегда очень внимательно рассматривал. Уже даже начал различать - где чей снимок. Ну а потом и познакомился со всеми этими журналистами. Каждый из них был мне чем-то интересен, от каждого можно было позаимствовать что-то полезное.

- В те времена в Ленинграде еще не была налажена подготовка профессиональных фотожурналистов?

- Первые шаги были сделаны в 1959 году, когда в городе заработали курсы фоторепортеров, из которых потом возник факультет фотокорреспондентов при Союзе журналистов. Причем у истоков этого дела стоял наш тассовский фотокорреспондент Анатолий Бахарев. Но в связи с учебой вспоминается что сказал по этому поводу классик мировой фотографии Анри Картье-Брессон, побывавший в Ленинграде в 1971 году. Когда ему сказали, что у нас искусству фотографии учиться негде, он очень удивился: "Как негде! У вас же есть Эрмитаж". Нашей профессии можно учиться всю жизнь.

- Помнишь свою первую профессиональную съемку?

- Конечно, помню... Мне поручили снять ночную новогоднюю плавку на Ижорском заводе, который потом стал одним из моих постоянных и любимых объектов. В последний день уходящего 1966 года никому из фотокорреспондентов не хотелось ехать в такую даль, портить себе новогодний праздник. Так что я для такого задания оказался очень кстати. Пресс-службы на заводе тогда не было. Через партком заранее заказали пропуск. Добрался до завода на электричке. Ну а возвращаться мне посоветовали на автобусе, который отправлялся прямо от проходной. И без пяти минут до Нового года я был уже дома, успел с мамой и папой поднять бокал шампанского...

- Какой камерой ты тогда снимал?

- Сначала своими аппаратами - "Зенитом", ФЭДом. Потом мне выдали немецкий двухобъективный "Ролик" /Роллейфлекс - О.С./, прекрасную неубиваемую камеру. На Кольском полуострове она у меня по камням катилась - и ничего, осталась цела. Многие мои старшие коллеги сделали ее универсальной, которой можно снимать все.

- Ну а "Никоны" когда появились?

- Ну, это попозже... Они были очень дороги, их закупали партиями. Причем нередко мы их получали без объективов, на которые у ТАССа, видимо, не хватало валюты. Но фотохроника нашла выход из положения. У нас на договоре работал мастер с ЛОМО /Оптико-механическое объединение - О.С./ Александр Иванович Герасимов. Он делал нам переходники и приспосабливал к "Никону" зенитовскую оптику.

- Кого из коллег старшего поколения, с которыми начиналась твоя тассовская служба, ты мог бы вспомнить?

- Помню всех... Павел Васильевич Федотов, которого назначили моим куратором, блестяще владел техникой фотографии. Мастерами своего дела были Иван Александрович Баранов, Сергей Арамович Григорьяни... Мне интересно было учиться у Николая Афанасьевича Науменкова, который привлекал меня тонким художественным вкусом и интеллигентностью. Это были люди, которые соприкоснулись с войной. Ну а с Олегом Пороховниковым мы были не просто коллегами, но и друзьями. У нас было много совместных поездок, съемок. И один "Золотой глаз" за снимок "Жирафенок"на конкурсе "World Press Photo" мы получили дуэтом.

- Как в те времена отправлялись снимки в Москву?

- Самые оперативные - прямо из ЛенТАСС, фототелеграфом, установленным на нашем узле связи. Фотохроника и у нас и в других отделениях ТАСС по стране была оснащена этим оборудованием. Мы звонили на телефонную станцию, нам выделяли линию. На передачу одного снимка уходило 15-20 минут. Ну а менее срочные снимки отправлялись по почте.

- Бывал ли ты в столичной редакции фотохроники ТАСС? Кто был тебе как профессионалу интересен из москвичей, коллег из других городов?

- Впервые я попал в московскую фотохронику, когда она еще находилась на улице 25 Октября, рядом с Красной площадью. И там я воочию увидел тех людей, снимки которых ежедневно в большом количестве печатались в газетах страны. С удовольствием называю их фамилии: Владимир Савостьянов, Марк Редькин, Сергей Преображенский, Николай Акимов, Валентин Мастюков, Александр Коньков, Валентин Соболев, Василий Егоров, Борис Трепетов, Вячеслав Ун Да-син, Валерий Генде-Роте, Евгений Кассин, Виталий Созинов, Валентин Будан, Виктор Великжанин, Владимир Мусаэльян. Я их считаю своими учителями. Мне довелось учиться у этих мастеров не только по их снимкам, но еще и в живом профессиональном общении. Добавлю к этому списку коллег-собкоров: Семен Майстерман, Юрий Муравин, Варфоломей Тетерин, Юрий Набатов, Виктор Садчиков, Юрий Бармин, Анатолий Кузярин, Эдгар Брюханенко, Владимир Войтенко, Сергей Метелица, Александр Овчинников, Борис Клипиницер, Рудольф Дик. Внимательно следил я и за работой фотокорреспондентов из тогдашних наших союзных республик.

- Мне вспоминается, что фотохроника ЛенТАСС всегда была в числе лидеров...

- Да, мы были в Москве на хорошем счету, работали четко. Каждый месяц в целом по Союзу отмечалось по 30-40 фотографий, и Ленинград всегда там присутствовал. На первых порах моей тассовской работы фотохроникой заведовал Анатолий Васильевич Сонин. И он, как правило, откликался на мою инициативу, надеясь, что поиск может быть отмечен Москвой. Работало у нас два опытных редактора - Зинаида Дмитриевна Байцурова и Фаина Львовна Гурвич. Технология была хорошо отлажена. Мне больше всего нравилось делать фотоочерки. Их герои были, как правило, очень интересными людьми. И в процессе работы можно было узнать этих людей поближе. Иногда такие встречи перерастали в многолетние отношения. В каких-то случаях мы делали крупные материалы с соавторстве с пишущими коллегами, которые готовили тексты.

- Твои любимые объекты?

- В числе самых любимых - Большой драматический театр, начиная еще с тех времен, когда он носил имя Горького, а Георгий Александрович Товстоногов был в расцвете творческих сил. Эти отношения из деловых и производственных со временем переросли в дружеские, партнерские. Иногда спросишь: "Георгий Александрович, можно у вас на репетиции поснимать?". И слышишь в ответ: "Вам - можно". Эта фраза дорогого стоила.

- Недаром в двухтомнике о Товстоногове так много твоих фотографий.

- Ко мне часто обращаются с просьбой что-то поискать в домашнем фотоархиве. За эти годы в нем накопились тысячи фотографий. И я бы, конечно, утонул в этом обилии материала, если бы не формировал его по темам и годам. Но, к сожалению, не удается сделать все идеально. И иногда приходится тратить очень много времени на поиск того или иного негатива.

- Я очень ценю этот твой порядок, потому что далеко не все твои коллеги так относятся в своему архиву. В твоем же коллективе фотохроники были репортеры, работавшие по принципу: снял, отправил и забыл. В кабинках у них стояли мешки, набитые негативами, которые потом выбрасывались.

- Ну, это уж каждый решает сам.

- Но ты не назвал еще один свой любимый "объект"...

- Если ты о Пушкинских Горах, то это уже не объект, а скорее судьба. Первый раз я попал туда, еще работая на Ленинградской студии кинохроники. Ну в 1977 году я в сентябре ушел с отпуск и решил провести его в Михайловском. У нас в ТАССе работал тогда Рудольф Кучеров, который составил мне компанию в этой поездке. И с тех пор мы с Рудиком часто ездили туда вместе. Со временем сложился большой пушкиногорский архив, главный герой которого - Семен Степанович Гейченко. Время от времени он присылал нам почтовые открытки: "Когда в наши края?". Благодаря ему мы открыли для себя целый мир, познакомились с интереснейшими людьми. Тут и Михаил Дудин, и Расул Гамзатов, и Михаил Ульянов, и Эдуард Хиль, и Василий Звонцов... В тех краях по-иному отношения людей складываются. Я и поныне дорожу этими поездками, которые для меня - не только съемки, но и накопление душевных сил.

- Вспоминаю много твоих снимков, ставших фотоклассикой. Тут и клоун Карандаш с двумя своими собачками в Летнем саду, и выступление Булата Окуджавы в Доме архитекторов, и мастер-класс Ростроповича в Санкт-Петербургской консерватории... А еще - отец и сын Райкины, словно в канун передачи творческой эстафеты...

С Аркадем Исааковичем была у меня интересная история. Я делал о нем фотоочерк. И вот остался последний кадр: снять его на Невском, в переходе у Гостиного двора, среди множества людей. Звоню ему - а он все время занят /"У нас сегодня ничего не получится"/. День, два, три... На десятый день говорю: "Аркадий Исаакович, вы меня зарежете, если скажете "нет".. - "Ладно. Но у меня - только 30 минут". - "Успеем!". Я заехал к нему на Кировский проспект на своей машине. Домчались до Невского. Он по моей просьбе два раза прошел... Когда съемка была закончена, и мы доехали до подъезда его дома, я взглянул на часы и сказал: "Мы, Аркадий Исаакович, уложились 27 минут".

• Юрий Георгиевич Белинский родился в 1946 году, с 1967 года фотокорреспондент Фотокорреспондент Ленинградского отделения ТАСС, собственный фотокорреспондент ТАСС с 1967 года.
• Награжден орденом Трудового Красного Знамени
• Юрий Георгиевич Белинский - активный участник отечественных и международных фотовыставок. Дважды лауреат международного конкурса профессиональной фотографии "World Press Photo" в 1970 и 1977гг.
• Лауреат премии "Интерпрессфото", 1975г.
• Первая премия на конкурсе "Золотой объектив" в Великом Новгороде за фотографию композитора О.Каравайчука.
• Участник фотовыставок "СССР: страна и люди в художественных фотографиях", проходивших за рубежом с 1970 по 1976гг.
• "Семилетка в действии", "ТАСС-фото"- 1967-1972гг.

• Персональные фотовыставки: в Москве, по линии ССОД за рубежом.
• США, Нью-Йорк, Manhattanville College - фотовыставка, посвященная памяти русского поэта А.С. Пушкина, 1990г.
• Авторская выставка в 120 фотографий "Ленинград и ленинградцы" демонстрировалась в выставочном зале Фотохроники ТАСС в Москве, в 50 зарубежных городах по линии международного сотрудничества средств массовой информации в 1980-1986гг.

• Юрий Георгиевич Белинский в течение многих лет - постоянный участник официальных событий, происходящих в Государственном Пушкинском заповеднике в Михайловском Псковской области. В заповеднике многократно экспонируются его персональные фотовыставки. Он – иллюстратор и автор книг и фотоальбомов, посвященных гостям Заповедника, его жителям, директору Семену Степановичу Гейченко, природе заповедного края.

Авторские издания:

• "Повседневная жизнь сельца Михайловское с 1976 по 1994", Фотоальбом, Юрий Белинский, Псков, 2004.
• Портфолио в серии книг "Святогорская галерея", изд. Псковской областной типографии совместно с Государственным музеем-заповедником А.С.Пушкина,2004г.
• Traveler St. Petersburg, издание National Geographic, 2007.

Издания с участием Юрия Белинского:

• "В краю, где Сороть голубая", Гейченко С.С., изд-во "Советская Россия»,1986. Михаил Дудин "Святогорское лето", Советский писатель, 1989.
• О. Сердобольский, Ганшин В. "ТАСС уполномочен рассказать", в 2х томах, 2014.

Известный советский журналист и писатель Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968), который, кстати, в 30ые годы активно сотрудничал с ТАСС, размышляя в своих очерках, что же такое работа информационного агентства, выделял способность журналиста “все события - яркие, видимые или скрытые - вовремя обнаружить, не прозевать и донести факты, заключенные в этом событии, до зрителя и читателя… - и далее он суммировал - журналист - профессия: все знать ”. А для журналиста с фотоаппаратом - означает еще и “уметь снимать все” - это неукоснительное правило было и остается основным требованием для фоторепортера Фотохроники ТАСС.

С самого начала Юрий Белозеров показал себя человеком добросовестным и дисциплинированным. Подконтрольная ему территория – многонациональный экономически развитый район с богатым историческим наследием, и Белозеров всегда вовремя передавал новостной материал, успешно справляясь с редакционными заданиями и каждый раз доказывая, что он “умеет снимать все”. По его фотографиям можно отчетливо представить картину важнейших событий, которыми была наполнена жизнь этого края. Регулярные фоторепортажи из сборочных цехов по производству гражданских самолетов ТУ-204 и сервисному обслуживанию знаменитых Ан-124 “Руслан”, выпуск автомобилей “Нива” и “Жигули” с конвейера Волжского автомобильного завода (ВАЗ), лаборатории ученых-исследователей НИИ атомных реакторов, успехи агропромышленного комплекса – все это показатели развития страны и общества, первостепенный материал для регионального репортера. Подробными и красочными были снимки Белозерова с фестивалей национальных культур народов Поволжья и, конечно, Юрий Николаевич умел увидеть и запечатлеть красоту природы, и в отличие от многих других репортеров, репродуцировал картины природы в естественных цветах, благодаря тому, что раньше других овладел съемкой на цветной негатив.

Белозеров много работал в жанре портрета. В центре внимания были передовики производства, ветераны Отечественной войны 1941-45гг, популярные артисты, спортсмены. Спустя годы фотопортреты выглядят исторически интересными и нужными.

Юрий Николаевич Белозеров по характеру был человеком скромным, в передовики не лез, но в редакции пользовался уважением. В среде областной журналистской организации был хорошо известен, имел своих учеников и почитателей.

Став пенсионером, Юрий Николаевич продолжал фотографировать и, премного удивив своих друзей и знакомых, сел за компьютер. Уже в начале 2000-ых годов ХХ1 века в Ульяновске Юрий Николаевич экспонировал две персональные фотовыставки. Помимо фотографий, сделанных в качестве фотокорреспондента ТАСС, на стендах были представлены фотоработы, выполненные им при помощи компьютерных технологий. Среди выставочных работ было много фотоснимков, сделанных во время поездок по старинным русским монастырям. Через образы и обращение к истории автор размышлял о духовности, ее состоянии в современном обществе. Отзывы коллег и сообщения прессы говорили о незаурядности и творческом даровании автора.

Юрию Николаевичу Белозерову, можно сказать, повезло работать в области, где фотографию любили и губернатор, открывая очередную областную фотовыставку, приветствовал журналистов такими словами: “Фотография – самый честный жанр журналистики и самый демократичный вид искусства. Раскрывая красоту родного края и душу человека, вы умеете передать свою душу и свою любовь к миру. Спасибо за умение удивляться и удивлять”.

• 1971-1994 – собственный фотокорреспондент ТАСС (ИТАР-ТАСС) по Ульяновской и Куйбышевыской областям, Мордовской АССР

• С 1971г проживал в Ульяновске. Сотрудничал с газетами “Горьковский рабочий”, “Вестник”, “Симбирский курьер”

• Закончил отделение журналистики Казанского Государственного Университета.

• За высокий профессионализм, вклад в развитие средств массовой информации Ульяновской области и многолетний добросовестный труд удостоен Благодарственным письмом губернатора Ульяновской области

• Член Союза журналистов СССР

• Участник и призёр региональных, всероссийских и международных фотовыставок и фотоконкурсов.

Жанр портрета привлекал Григория Вайля, как самостоятельный вид фотоискусства. Специального образования у него не было, он постигал фотографическую науку по ходу своей деятельности, учась у своих же товарищей по цеху, перенимая все лучшее, что видел в фотоискусстве и живописи. Работал много и настойчиво, и вскоре на Первой Всесоюзной выставке фотоискусства в 1937 году он выставил фотопортрет летчика Валерия Чкалова. Работа молодого фотохудожника была замечена и большинством встречена одобрительно. Это был несомненный успех, поставивший Вайля в один ряд с действующими мастерами фотографии, такими, как Б.Игнатович, С.Иванов-Аллилуев, М.Наппельбаум.

Первые военные годы 1941-1942 Вайль, находясь в эвакуации в Свердловске, работал фотохудожником при окружном Доме Красной Армии. Вернувшись в Москву, он продолжил сотрудничество с Центральным домом и музеем Красной Армии в качестве руководителя фотостудии, одновременно продолжая выполнять заказы на фотопортреты.

В 1945 году к юбилейной сессии Академии наук СССР по случаю 220-й годовщины со дня ее основания Григорий Михайлович Вайль подготовил выставку портретов академиков, которая экспонировалась в Большом театре. Выставка получила всеобщее признание. Искусствовед, историк и теоретик фотографии С.А. Морозов в своей книге “Советская художественная фотография” (Изд-во Искусство, 1958) приводит отзыв художника живописца Грабаря о представленных работах Григория Вайля: “Портреты выполнены с большим художественным вкусом и мастерством. Мне, как художнику-искусствоведу, особенно хочется отметить умение мастера найти в каждом портрете наиболее характерные черты, умение прекрасно построить композицию….” и далее Морозов от себя продолжает: “Вайль успешно овладел практикой композиции, техникой работы со светом; он смело вводит в портрет изображение рук, при этом редко повторяется в композиции. Выполняя десятки портретов в короткие сроки, Г.Вайль придерживается высокого уровня профессиональной работы. Отдельные портреты из серий его снимков несомненно могут быть отнесены к художественным”.

В 50-ые годы Григорий Вайль активно сотрудничает с Фотохроникой ТАСС в качестве фотокорреспондента. Растет и его популярность как профессионального фотографа. И по выражению одного из коллег, Григорий Вайль, “творческий наследник выдающихся фотомастеров прошлого, становится фотопортретистом “околоправительственным”.

Но на пике успеха его благополучная биография прерывается. Ему пришлось пережить застенки сталинского концлагеря, из которого он был освобожден “за отсутствием состава преступления”.

Оставив темные страницы своей биографии позади, Вайль включается в общественную фотографическую жизнь Москвы: вместе с группой энтузиастов добивается возобновления издания журнала “Советское фото”, прерванного Великой Отечественной войной, входит в состав редколлегии журнала, активно способствует новому становлению журнала.

Он не забыл и свою портретную деятельность: создает цветные портреты маршалов К.К. Рокоссовского, С.М.Буденного, актера и режиссера С. Ф. Бондарчука, актера театра и кино С.А. Закариадзе.

Григорий Вайль - активный участник Всесоюзных художественных фотовыставок “Семилетка в действии” 1960, 1961, 1962 годов, проходивших в Москве. Лауреат международного фотоконкурса “За социалистическое искусство” в Берлине, его работы выдвигаются фотосекцией Союза журналистов СССР на выставку “Портретный салон 1961г” в Париже, организованную Ассоциацией “Французский национальный фотографический салон”.

Вайль проводит семинары мастерства с молодыми художниками в рамках Всесоюзного заочного лектория по журналистике и фоторепортажу в Центральном Доме журналистов в Москве.

На страницах журнала “Советское фото” (1960, №6) делится своим опытом фотохудожника - портретиста: “У нас чаще говорят о штампе портретных композиций, когда, как правило, изображается только лицо человека. Действительно, подобное композиционное решение сильно обедняет образ. Но беда тут не только в том, что однообразно – в фас или в профиль – изображается лишь лицо человека, а еще и в том трафарете, с каким показываются на фотографии чувства и переживания. Уж очень ограничен мир эмоций: на лице запечатлена либо “героическая решимость”, либо нарочитая бодрость с приевшейся улыбкой… Лучшие мастера изобразительного искусства, работающие в области портрета, учат нас тому, что в портрете должно “работать” все: и голова, и торс, и – что очень важно – руки. - В качестве примера таких удач он приводил работы М. Наппельбаума, М. Шерлинга… - Для раскрытия замысла должны быть использованы и общий, и средний, и крупный планы, смелые ракурсы, все разнообразие светотеневой палитры”.

По воспоминаниям коллег, Григорий Михайлович Вайль был хорошим профессиональным фотографом, специалистом высокого класса, прекрасным организатором, человеком практичным и умным.

Помимо Фотохроники ТАСС большая часть фотопроизведений Г.М.Вайля находится в архивах Российской Академии наук, также в других государственных архивах и в личных коллекциях.

В Петропавловске я поступил в мореходное училище. Учился прилично на штурмана, но за разгильдяйство меня на третьем курсе отчислили, пришлось «корочку» штурмана получать в учебно-курсовом кабинете.

Еще в училище заболел фотографией, посещал кружок, а затем, получив от отца подарок – ФЭД -2, отправился в «свободное плавание». В 1957 году возобновила работу газета «Камчатский комсомолец» и во втором номере напечатали мой первый снимок! Дальше-больше. Вскоре я получил официальное приглашение возглавить спортивный отдел газеты с условием, что все материалы - текстовые и фотографические – делаю сам. Конечно, приходилось снимать не только спортсменов, но и ударников коммунистического труда, короче, снимал всё, чем жила страна.

Тогда же я познакомился с мэтром фотографии собственным корреспондентом ТАСС по Дальнему Востоку – Юрием Муравиным. Полистав нашу газету, он предложил мне попробовать свои силы и послать в Фотохронику ТАСС пару материалов. Первый фоторассказ я отправил о почти неизвестной тогда Долине гейзеров (ни троп, ни маршрутов, ни даже приличных карт с Долиной тогда не было). Юрий Яковлевич собственноручно отредактировал мой фоторепортаж, объясняя, что и как нужно подавать в фотографическую «святая святых».

С легкой руки Муравина у меня завязались добрые отношения с Фотохроникой, а в 1977 году я был принят на работу собкором по Камчатской области. Добрые отношения с Юрием Яковлевичем продолжались долгие годы. Не один раз мы вместе ездили по полуострову, итогом чего стала наша совместная книга – фотоальбом «Камчатка».

В 1984 году собственный фотокорреспондент ТАСС Игорь Владимирович Вайнштейн в Петропавловске-Камчатском открывал свою первую персональную фотовыставку, приуроченную к 60-летию со дня его рождения. Выставка называлась «Признание в любви». Такое название выставки объяснялось, по словам автора, его признанием в любви к людям, которые обживают самый дальний восточный край страны: «Лучше людей, чем здесь, на Камчатке, я нигде не встречал. Здесь легко дышится. А уж, природа - красивее ничего в мире нет».

Городской выставочный зал не вмещал всех желающих, народный люд толпился в дверях. Раздавались возгласы приветствия, восхищения, благодарности. Оказалось, автора в городе многие знали и лирическое название выставки было не случайным, любовь была обоюдна. С тех пор персональные фотовыставки камчатского фоторепортера Игоря Вайнштейна с успехом экспонировались во многих странах мира.

Когда-то давно в 70ых годах прошлого столетия у школьников и студентов бытовало выражение «сидеть на камчатке», т.е. на последних рядах в учебной аудитории - школе или институте. Так образно подчеркивалась в те времена удаленность Полуострова от центра страны, от Москвы. «Сидеть на камчатке» подальше от глаз преподавателя было удобно, иногда весело. С наступлением информационных технологий в 21 веке полуостров Камчатка стал значительно ближе и не последняя роль в потоке современной визуальной информации отводится фотографии, в том числе и работам фоторепортера ТАСС Игоря Вайнштейна.

Одной из любимейших тем для Вайнштейна стала природа Камчатки, ее уникальность и красота, но конечно, не в ущерб репортажам о повседневной жизни полуострова. Чтобы передать первозданность и многоликость природы края ему пришлось проявить характер исследователя. Он предпочел не вертолетом, а пешком обойти вдоль и поперек Кроноцкий заповедник, важнейшую достопримечательность полуострова, и мистическую Долину гейзеров, рискуя быть ошпаренным внезапно вырывающимися из-под земли фонтанами кипятка или вдруг провалиться сквозь обманчиво-плотную зеленую траву в горячую глубокую зыбучую землю… Наконец он побывал и в Долине смерти - зоне повышенной концентрации сероводорода, куда, по преданию, приходят умирать медведи. К счастью, репортер остался жив и невредим.

Вайнштейн снимает много и подробно, потому что хочет непременно зафиксировать открывшуюся ему красоту природного ландшафта. Пейзажная фотография – особый жанр. Это прежде всего внутренний отклик человека на состояние природы и художник, почувствовав этот эмоциональный всплеск, стремится передать свое впечатление от увиденного. Вот как фоторепортер в своей книге «Многоликая Камчатка» описывает извержение «миниатюрного» вулкана Алаид: «Феерические всплески лавы, гигантские столбы пепловых туч, живые потоки «красных» рек, жутко-зловещее шуршание которых невозможно передать. Вот тогда я понял смысл и суть магии огнепоклонников…….. Около трех часов ночи земля натруженно вздохнула, качнулась, кажется, даже охнула, и склон вулкана от бокки до вершины – около 120 метров – вдруг взлетел в воздух. Мы бросились в укрытие.»

Фоторепортер то в одиночку, чаще вместе с учеными, сотрудниками Института вулканологии, по несколько дней живет в палатке у подножия действующих вулканов, когда можно, взбирается на их вершины, спускается внутрь в кратер, чтобы потом предоставить ученым и любознательным зрителям убедительные фотодокументы происходящих природных процессов в глубинах Земли. Бывают и курьезные случаи. «Штурмовой квартет медленно начинает спуск. Идем со страховкой по всем правилам альпинизма, но вдруг сверху загромыхали камни. Кое-как прячемся, попутно соображая, в чем дело? Только высунули нос из укрытия, опять посыпались булыжники вперемешку с банками из-под сгущенки и тушенки. Тут уж причина камнепада становится ясна…. И дернула же нас нелегкая совершать научный поиск именно в воскресенье.

Вайнштейн преклоняется перед вулканологами, восхищается их работоспособностью, но и сам готов рисковать жизнью ради единственного, возможно, лучшего своего кадра. Он не побоялся принять участие в арктическом парашютном проекте «ЭКСПАРК». Вот как он рассказывает об этом: «В полночь у меня дома появились три друга и прямо с порога: «На Северный полюс хочешь?» К утру переговоров, выпив не один стакан чая, понял, что в шутке есть доля правды. Действительно, в ЦК ДОСААФ возникла идея высадить на Северный полюс парашютный десант. Возглавляет проект Александр Сидоренко. Называется он таинственно и интригующе - «ЭКСПАРК» - эксперимент парашютный арктический. Сидоренко бросил клич парашютистам страны…так начал рождаться фоторепортаж с СП-28. Сидоренко рад пополнению. Ему рабочие руки очень нужны, но тут же озадачил: «Групповой прыжок на льды Заполярья состоится впервые, прыгаем прямо в Книгу рекордов Гиннесса, условия адские, допускаются только те, кто имеет более 1 000 прыжков». Мне и Валентину взгрустнулось: у него 765, у меня, уже …5. Ночь напролет по очереди «беседуем» с руководителем проекта, а в другой комнате «прыгаем, прыгаем, прыгаем.…». К утру у меня в зачетной книжке было уже 1005 прыжков. Наконец, закончились треволнения, забили грузом безразмерный ИЛ-76, прилетели к будущей станции СП-28 и, совершив тот самый, групповой прыжок, приледнились. Сидоренко, ворча на тех, кого «сдуло» с помеченной крестом площадки, ткнул в мою сторону пальцем: «Вот сразу видно профессионала: у креста сел». Реальные заслуженные мастера застенчиво промолчали».

Вот так порой рождаются рекорды. Позже Вайнштейн признавался: «Стало страшно, когда предложили: прыгни, как обычный человек, без фотоаппарата. Тогда подумал: А зачем мне рисковать, если снимать ничего не буду?»

Каждый день фотокорреспондента информационного агентства насыщен съемками. Не упустить и не пропустить ничего что важно для края, для страны! Но нужно быть, наверное, прирожденным фоторепортером, чтобы за 10 000 километров от головного оффиса оценить актуальность, новизну события и выполнить в любой момент задание редакции.

У местного страстного библиофила Ивана Романюка хранится «Описание Земли Камчатки» Степана Крашенинникова, 1755г. Мы читаем дошедшие до нас из глубины веков строки из отчетного доклада известного исследователя и путешественника: «Кольми паче почитать нам надлежит описания, издаваемые о тех землях, о коих мы до сего или ничего не знали, или хотя и знали, но не обстоятельно; а нам бы ведать об них весьма нужно было, и хотя они находятся в дальном от нас расстоянии, однако составляют некоторую часть великого общества, к которому принадлежим мы сами».

Анкетные данные

• 1957 – 1962 – корреспондент газеты “Камчатский комсомолец”,
• 1962 – 1977 – работал на Камчатском телевидении затем заведовал кинофотолабораторией Института вулканологии,
• 1977 – 1999 – собственный фотокорреспондент ТАСС.

• Образование: Дальневосточный государственный университет, филологический факультет, отделение журналистики.


• Член Союза журналистов РФ,
• Заслуженный работник культуры РФ,
• Активный участник отечественных фотовыставок и международных проектов по линии ТАСС и ССОД, Постоянный участник «World Press Foto», участник выставки «СССР: страна и люди в художественных фотографиях», проходившей за рубежом, 1970-1976; Персональные выставки прошли в России (Петропавловск-Камчатский, Елизово, Москва), Чехии, Израиле, Японии, Австрии.
• Лауреат премии журнала «Советское фото» за серию фоторепортажей с Северного полюса.
• Лауреат премии журнала «Вокруг света» за серию фоторепортажей извержения вулкана Толбачик. Лауреат «Интерпрессфото» в Болгарии.


• Фотографиями Вайнштейна проиллюстрированы книги, атласы, проспекты, рассказывающие о природе и людях Дальнего Востока. Автор многих фотоальбомов о Камчатке, наиболее популярные: Кроноцкий заповедник, изд. Советская Россия 1979г.; Камчатка. изд. Планета 1983г; На берегах Авачи. изд. Холдинговая компания «Новая книга» 2004г; Многоликая Камчатка. изд. Холдинговая компания «Новая книга» 2005г; «Отсюда началась Камчатка» изд. Камчатпресс 2013г. и др.

«Я считаю, что фотография - это многоступенчатый, креативный процесс. Нажал на кнопку - это автомат для банок. Правда, если не умеешь творить, ничто не заменит задачу создания образного отражения реальности. Фотография - это система не только технических параметров, но и система эмоционального познания мира. Ведь, как переводится слово «фотография» с греческого? - «Пишу светом». Глаз — мера реального, а фотокамера — только инструмент в системе отражения. Фотография - это светопись всего видимого» - так отвечал фотожурналист Фотохроники ТАСС Виктор Великжанин на вопрос о том, что же такое фотография в одном из своих интервью.

Как рассказывал сам Виктор, после окончания школы он хотел пойти учиться во ВГИК, но по настоянию отца поступил в Московский энергетический институт - отец хотел, чтобы сын получил мужскую профессию. И хотя, закончив МЭИ, Виктор уже стал работать инженером в одном из НИИ, однако окончательный выбор профессии был сделан в пользу фотожурналистики - пример отца и деда одержали верх. После смерти отца Виктор Великжанин был принят на работу в Фотохронику ТАСС фотокорреспондентом.

В Фотохронику он пришел не новичком, а имея уже солидный практический опыт, приобретенный под руководством отца во время их совместных съемок, к тому же в архиве Фотохроники ТАСС к моменту зачисления его в штат редакции, наряду со снимками его отца Леонида Великжанина, были снимки и собственно Виктора Великжанина.

Перед новым репортером открылся огромный неизведанный мир: первые командировки, яркие волнующие события, интересные встречи с разными людьми. Довольно быстро он усвоил основополагающее правило, которое гласит: репортер Фотохроники должен уметь снимать все. И на первых порах он, нарушая существовавшие производственные нормы экономии пленки, не жалея ее, привозил из командировок десятки катушек с подробнейшими рассказами о том, что видел сам и желая, чтобы это увидели зрители и читатели, точно так же, как и он, в подробностях.

Виктор Великжанин, став уже признанным мастером фоторепортажа, постоянно расширял свои знания в области фотографического искусства. «Образование – методика познания» - внушал он молодым учащимся факультета журналистики МГУ, где преподавал. Сам он закончил аспирантуру МГУ по теории фотографии, был всегда в курсе технических новаций в оснащении фотографа, с появлением цифровой техники прекрасно сам ею владел, помогал разобраться в технических премудростях и никогда не отказывался дать профессиональный совет.

Любимым его жанром стал портрет, как возможность попробовать себя в иной фотографической ипостаси. Он сблизился с художниками и в течение многих лет наблюдал за их работой, изучал и обучался у них приемам композиции, называл такое общение «своим университетом». «Хороший портрет - утверждал он - это работа взаимоотношений, как минимум, двух людей, работа доверия и проникновения в духовный мир. Хорошо, когда про героя фотографии можно сразу много сказать, значит — образ передан». Он, как живописец в создании художественного образа, старался показать индивидуальные особенности своего героя, обращая внимание на выражение лица и взгляда, пластику тела, жест, позу, расположение и манеру человека держаться в пространстве. Он мастерски использовал фото-технические приемы в сочетании с художественными - комбинировал освещение, вводил второй план, контрасты черного и белого, выбирал наиболее выгодную точку съемки.

В результате Виктору Великжанину удалось создать интересную обширную панораму портретов российских художников разных поколений ХХ и начала ХХ1вв – от Ильи Глазунова и Эрнста Неизвестного до Татьяны Назаренко и Константина Худякова.

Проектом жизни стала для Виктора Великжанина персональная выставка «Художники на рубеже веков». Он первый среди российских фотографов удостоился чести представить свое творчество в Третьяковской галерее. По результатам выставки Виктору Великжанину был присужден президентский грант и выпущен фотоальбом «Творческая элита на рубеже веков».

• 1974 – ... - Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент
• 1999 – 2012 - Преподаватель факультета журналистики МГУ, отделение Визуальная реклама в СМИ.
• Заслуженный работник культуры РФ.

Награды

• Золотая медаль «ИНТЕРПРЕСС-Фото», 1970,
• Бронзовая медаль на выставке «Спорт – посол мира», 1980
• Большая медаль и Диплом Российской академии художеств, 2001

Участник выставок и международных проектов

• Ежегодная выставка, проходившая за рубежом «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - с 1970 по 1976 гг;
• «Олимпиада-80», Центральный Дом Художника, Москва, 1980,
• Постоянный участник «World Press Foto» с 1970 года.

В 1987 году стал одним из ста фотографов, приглашенных для работы над американским проектом «Один день из жизни Советского Союза». В проекте приняли участие 40 американских фотографов, 10 европейских и 30 из СССР.

• В 2007 году принял участие в акции «Один день Латвии. 20 лет спустя».

Персональные выставки

• Союз журналистов ГДР, Берлин, Германия, 1989
• «Дом Ирины», Галерея «Сегодня», Москва, 1993
• «Художники на рубеже веков», Государственная Третьяковская Галерея, Москва, 2003
• Выставка в ратуше г. Хан Мюнден, Германия, 2006,
• Галерея «Кино», Москва, 2007
• Дом науки и культуры РФ, Вена, Австрия, 2007.

Издания

• Фотоальбом «Рига», 1974
• Фотоальбом «Выборг», 1980
• «Творческая элита на рубеже веков», 2004.

Владимир Георгиевич Войтенко родился в 1925 году. Он – участник Великой Отечественной войны. В составе артиллерийских частей воевал на Юго-Западном, Сталинградском, 2-м Украинском фронтах. Дважды был ранен. После войны окончил Саратовское театральное училище и исторический факультет Кемеровского педагогического института. Войтенко хорошо известен как организатор и первый директор Русского музея фотографии в Нижнем Новгороде - первого фотографического музея в нашей стране.

Мысли о создании фотографического музея в России высказывались и в досоветский период, и хотя были сделаны первые попытки собрать фотографии русских мастеров “под одной крышей”, завершить начатое благое дело не удалось.

Идея русского фотомузея возродилась уже в наше время. И совсем не удивительно, что произошло это в Нижнем Новгороде, где жили и работали замечательные русские фотографы Андрей Карелин и Максим Дмитриев. Здесь образовалась группа энтузиастов, желавших создать музей фотографии у нас в стране. В 1989 году, в год 150-летия фотографии, городской администрацией наконец было принято решение о передаче будущему музею исторического здания, в котором располагались жилые помещения и мастерская Андрея Осиповича Карелина, а затем и Максима Петровича Дмитриева.

В 1992 году была создана общественная организация "Нижегородский фотографический фонд "Дмитриев и Карелин", при котором организовали Русский музей фотографии. Первым директором был избран бывший фотокорреспондент ИТАР-ТАСС Владимир Георгиевич Войтенко. В 1993 году открылась первая экспозиция Русского музея фотографии. В 2000 году Музей перешел в статус государственного.

Заслуженный работник культуры Чувашской АССР.

Постоянный участник отечественных и зарубежных фотовыставок.

Награды

Орден Великой Отечественной войны 1 степени,

Медали: “За отвагу”, “За оборону Сталинграда”, “За победу над Германией”,

“70 лет Вооруженных Сил СССР”, “За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина”.

Издания

• “В краю чувашском”, Изд-во “Советская Россия“, 1967г.
• “Город Горький”. Фотоальбом, 1971г.

Настольной книгой, чем-то, по выражению Генде-Роте, «фотосекцией на письменном столе» был чешский журнал «Фотография» под редакцией Вацлава Йиру, который выходил четыре раза в год, в том числе и на русском языке. Позже и Генде-Роте, и многие другие советские фотографы были представлены на страницах этого уникального журнала.

После закрытия Фестиваля молодежи и студентов энтузиасты, среди которых был и Валерий Генде-Роте, продолжили работу в Комитете молодежных организаций по созданию и проведению ежегодных фотовыставок «Наша молодость». Делали все сами, тщательно подбирая материал и выстраивая экспозиционный ряд, много экспериментировали: «сбивали» фотографии в блоки, развешивали их на разных уровнях. Выставки проходили в Парке культуры и отдыха имени Горького в Москве. При прямом участии Генде-Роте было проведено четыре выставки - в 1957, 1958, 1959, 1960 гг.

В дальнейшем работа в информационном агентстве Фотохроника ТАСС и периодических журналах сформировала у Генде-Роте особую изобразительную манеру как фотожурналиста и взгляд на фотографию, как на эстетический документ, отражающий правду жизни.

Генде-Роте считал, что настоящий фотограф должен уметь снимать все и любил повторять, что фотограф снимает не аппаратом и не руками, а головой. У фотографа может быть любимая тема, но он обязан квалифицированно выполнять любое задание редакции. Сам Генде-Роте - фотограф универсальный. В его творческом багаже представлен весь спектр социально-бытовой жизни - рабочие, академики, космонавты, артисты, фотомодели, прекрасные изображения природы и натюрморты.

Генде-Роте - замечательный мастер фотоочерка. Ему нравилось работать сериями, что позволяло наблюдать своих героев во времени - к некоторым из них он возвращался спустя несколько лет и не один раз. Валерий Альбертович создал целые фотобиографические циклы хорошо известных в мире людей науки и искусства: Петра Капицы, Льва Ландау, Эдиты Пьехи, Елены Образцовой, Софи Лорен, ансамбля «Березка» и его художественного руководителя Миры Кольцовой; портретные серии советских композиторов: Эмиля Гилельса, Евгения Мравинского, Юрия Темирканова, Святослава Рихтера, Георгия Свиридова, академиков: Бориса Патона, Анатолия Александрова, артистов: Иннокентия Смоктуновского, Аркадия Райкина. Он обладал талантом моментально завоевывать доверие героев своих будущих произведений, быстро и легко находить общий язык, со многими его отношения оставались дружескими и после съемки. Его репортажи отличают эмоциональная выразительность, непосредственность поведения и характерные личностные качества участников съемки.

Во второй половине XX века в мире, в том числе и в советской фотографии то вспыхивали, то затихали споры о принадлежности фотографии к изобразительным видам искусства. Предлагались разные варианты деления фотографии на документальную, хроникальную – ту, что протоколирует событие, и художественную, творческую – где есть место воображению.

На страницах журнала «Советское фото» Генде-Роте опубликовал несколько интервью с известными деятелями культуры и науки о значении фотографии в жизни каждого отдельного человека, о влиянии фотографии на эстетическую систему общества. На его вопросы отвечали: Дмитрий Лихачев, Юрий Темирканов, Георгий Товстоногов, Чингиз Айтматов, Эдита Пьеха. «Беседы о фотографии» предполагалось издать отдельной книгой, однако работа эта осталась незаконченной.

На главный вопрос, который часто задавали мастеру молодые фотографы – что же такое творчество – Генде-Роте отвечал, что суть творческого процесса заключается в умении художника широко и разнообразно использовать весь арсенал имеющихся у него приобретенных и накопленных за время его работы технических и художественных приемов. Каждый фотограф имеет определенный набор таких приемов или, как принято говорить, «штампов», но лучшим будет считаться тот, кто имеет наибольшее их количество и более умело их применяет.

Валерий Альбертович Генде-Роте – классик советской и российской фотографии, выдающийся мастер фоторепортажа, один из лидеров молодой фотографии 60-х годов ХХ века. В Фотохронике ТАСС представлена очень малая часть его творческого дарования – ограничена временем его работы в агентстве – и, конечно, очень сложно представить богатство запечатленных им характеров, событий и тем. Может быть, у наших читателей представится возможность увидеть где-то еще фотографии Валерия Альбертовича Генде-Роте, и уже зная, что это за фотограф и человек, они не пропустят этой возможности. Поэтому мы сочли необходимым дать наиболее полную характеристику его творчества.

• 1957 – член комиссии по подготовке фотоконкурса во время работы 6го Международного фестиваля молодежи и студентов в Москве, первая - серебряная - медаль за фотографию «Зима»
• 1957- 1959 – журнал «Советское фото», редактор отдела фотолюбителей
• 1959-1968 - Фотохроника ТАСС, редактор, фотокорреспондент
• 1968- 1970 – журнал «Советская женщина», фотокорреспондент
• 1970-1972 – «Неделя» - приложение к газете «Известия»
• с 1972г. - журнал Freie Welt в Москве, фотокорреспондент

Валерий Генде-Роте был постоянным участником всесоюзных, республиканских и зарубежных фотовыставок, неоднократным лауреатом и обладателем престижных дипломов, премий и наград. В издательстве «Планета», Москва, 1980 была издана его книга: «Валерий Генде-Роте. Фотографии».

Он снимает не только новые городские районы, но и деревни, вкрапленные в городские кварталы и пустыри, как будто догадываясь, что со временем здесь тоже вырастут новые здания, и будет интересно оглянуться назад и сравнить - что было и что стало. Через много лет в газете «Вечерняя Москва» из номера в номер печатались серии его снимков парами - раньше и теперь.

Современники называли Наума Самойловича Грановского фотолетописцем Москвы, которая была его главной темой и любовью. В течение полувека методично и самоотверженно со штативом и увесистым фотоаппаратом - он снимал еще на стеклянные фотопластинки – Наум Самойлович с помощью фотографии создавал архитектурную историю Москвы. Он работал с огромным энтузиазмом, любил верхние точки съемки. Коллеги смеялись: нет ни одной крыши в Москве, где бы не побывал Грановский. У него была своя «персональная» точка и на крыше Храма Василия Блаженного, откуда он регулярно два раза в год снимал парады и демонстрации на Красной площади.

Столица начала и середины ХХ века у Грановского монументальна, величественна и масштабна. В обширном наследии фотографического изображения Москвы почерк Грановского заметен и узнаваем. Академически строгая композиция кадра, точно найденный зрительный центр, правильно выбранное время суток для наилучшего освещения объектов, эмоциональная сдержанность - во всем этом чувствуется тщательная предварительная подготовка к съемке.

В книге "Записки фоторепортеров" (издание 1939 года), составленной замечательным историком и теоретиком фотографии Юлием Пригожиным, приводится короткий рассказ Наума Самойловича о своей работе:

«Я производил съемку Москвы по точно разработанному плану-сценарию, в котором были указаны объекты съемки, время съемки, точки съемки. Все данные были разработаны в результате длительных предварительных наблюдений. Я еду на съемку с тем, чтобы быть на месте в точно предусмотренный час, так как этот час – наилучший по освещению намеченного объекта. Боковой скользящий свет дает наиболее выигрышную игру светотеней, выявляя архитектурные особенности зданий. Вот, например, краткая выдержка из моего «графика»:

• 1. 1-я Мещанская улица. Съемка от 10 ч. 30 м. до 11 ч. утра с подмостков строящегося дома. Построение кадра по диагонали.
• 2. Крымский мост. Съемка от 12 ч. 30 м. до 13 ч. Съемка сбоку по диагонали.
• 3. Охотный ряд. Съемка от 17 ч. 30 м. до 18 ч. с крыши гостиницы «Националь».
• 4. Дангауэровская слобода. Съемка от 15 до 16 ч. (панорама из трех негативов 13х18 см) с крыши строящегося восьмиэтажного дома, выявляя архитектурные особенности зданий...

Крымский мост - один из красивейших новых мостов Москвы. Эта съемка оказалась особенно трудной. Мне хотелось показать это сооружение во всей его величественной красоте. Применяя при съемке широкоугольный объектив, я добился удачного композиционного разрешения темы...».

Особое место в фотоархиве Грановского занимает Москва 1941- 1945гг. Работа в военное время была очень напряженная - воздушные атаки фашистских самолетов не прекращались в течение нескольких месяцев. Его фотографии регулярно печатались в центральных газетах и миллионы читателей воочию могли видеть Москву, которая защищалась как крепость. В один из выездов на передовую линию фронта Грановский был ранен.

Фотографии Грановского интересны и с художественной точки зрения. Они не являются технической репродукцией городской архитектуры, а через людей и детали городского быта отражают стиль времени: Советская (Тверская) площадь в облаке летающих голубей, помпезные фонтаны ВДНХ, широкие улицы и оживленные проспекты.

Архитекторы и скульпторы доверяли Грановскому фотосъемку своих произведений не только в Москве, но и в других городах. В 60-х годах издательство «Прогресс» выпускало фотоальбомы с набором открыток Грановского Н.С. по городам Советского Союза в формате 10х15см, по 36 фото в каждом альбоме – Киев, Волгоград, Минск, Ташкент, Таллин, Воронеж.

Всегда улыбчивый, доброжелательный и остроумный Наум Самойлович Грановский щедро делился секретами своего мастерства с начинающими фоторепортерами. «Скрипка сама не играет, фотоаппарат сам не снимает» - этот постулат, проверенный на собственном опыте, он передавал своим ученикам.

• 1929 – 1934 - фотокорреспондент ТАСС
• 1934 -1941- издательство «Изогиз»
• 1941-1945 — фотокорреспондент газеты «Тревога» Московского фронта противовоздушной обороны
• 1946-1984 — фотокорреспондент ТАСС

Награжден орденом Красной Звезды и боевыми медалями.

Наум Грановский — заслуженный работник культуры РФ, член Союза архитекторов СССР и Союза журналистов СССР.

Участник крупных выставок:

• «Семилетка в действии» - с 1959 по 1965гг.,
• «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - ежегодных выставках, проходивших за рубежом с 1970 по 1976гг.
• Персональная выставка «Москва: страницы истории» -1984г.

Посмертно фотоработы демонстрировались на:

• Всесоюзной выставке «40 лет Великой Победы» - 1984г, выставочный зал Манеж, Москва.
• «40 лет Великой Победы» - 1985г, художественная галерея, Воронеж.
• Персональные выставки в рамках «Фотобиеннале». Москва.

Фотографии Грановского периода Отечественной войны, ставшие уникальными свиде-тельствами истории, хранятся в Москве в Центральном Музее Вооруженных Сил.

Анатолий Андреевич начинал осваивать профессию фотокорреспондента в Свердловске (Екатеринбург до 1924г и после 1991г), куда он переехал сразу после демобилизации. Первый снимок “Уборка урожая“, опубликованный в газете “Уральский рабочий“, снискал ему славу “самого быстрого фотографа“. Быстрая реакция на происходящие события была выработана у него еще в детстве, когда в семье из одиннадцати детей часто звучал голос матери: «Кто не успел, тот опоздал». Это девиз помогал Анатолию Грахову, когда он стал работать собкором информационного агентства ТАСС, где оперативность ценилась превыше всего.

На его поколение выпала задача восстанавливать разрушенную войной страну. Жил и работал, по его собственному высказыванию, в бешеном темпе: «Приходилось соревноваться с конкурентами — Агентством печати «Новости», репортерами крупных центральных газет, и мне, фотокорреспонденту приходилось не только снимать, проявлять и сушить пленки, но и писать тексты новостей. Тексты и снимки высылал в ТАСС самолетом. У меня были правительственные конверты, которые шли беспрепятственно из Свердловска в Москву и обратно. Чтобы всегда быть первым и везде успевать, я купил мотоцикл «Харлей Дэвидсон», вставал в шесть утра и ложился в час-два ночи».

Грахов работал всегда с полной отдачей, стараясь первым оказаться в гуще событий, чтобы успеть запечатлеть великие свершения в стране второй половины ХХ века. Он считал себя хроникером и гордился своей профессией. В годы работы фотокорреспондентом ТАСС Анатолий Андреевич Грахов объездил пол-страны. На месте съемок, где бы он не был - на хлебных полях или на строительстве Уралмаша, в цехах Белоярской АЭС или в угольных шахтах, его внимание привлекал человек труда. В одном из своих интервью сам фотожурналист рассказывал: «Я вообще всегда предпочитал снимать простых людей. Сейчас портреты рабочего человека считаются неактуальными, что ли. Это очень плохо. Я, например, чтобы воодушевить шахтеров, не ленился спуститься на сотни метров под землю. Хотя начальник шахты пытался отговорить: не рискуйте, мол, мы сейчас кого-нибудь попросим подняться к вам на лифте...» Фоторепортер Грахов понимал, что именно в условиях труда можно поймать и передать то особое настроение, которое характеризует создание образа. Его интересовала, как он говорил, эстетика труда - он предпочитал крупный план, стремясь как можно яснее обозначить профессию своего героя, искал фон и детали интерьера, эмоции, точку съемки, свет и пр. необходимые условия для решения задачи. Несмотря на академичность его снимков, выполненных по строгим каноническим правилам, он смог отобразить трудовой энтузиазм, охвативший страну в послевоенный период. Он не получил фотографического образования, он учился сам на собственных ошибках, покрывая недостаток знаний искренностью и уверенностью в том, что дело, которому он служит, необходимо.

Должность собственного фотокорреспондента предоставляла ему возможность быть аккредитованным на крупных политических и государственных мероприятиях в своем регионе и в стране, он был участником всех знаковых событий, многократно выезжал за границу. Ему довелось снимать руководителей государств – советских руководителей Никиту Сергеевича Хрущева, Бориса Николаевича Ельцина и многих других зарубежных руководителей и политических деятелей: Фиделя Кастро, Иосипа Броз Тито, Хо Ши Мина, Джавахарлала Неру… Он фотографировал космонавтов, писателей, художников, знаменитых артистов, причем зачастую это были люди горячо любимые нашим народом - Аркадий Райкин, Муслим Магомаев, Чингиз Айтматов, Мстислав Ростропович.

Грахова называли "патриархом уральской фотожурналистики". Работая в газете «Наука Урала», он вел хронику научной жизни региона, среди героев его фотоснимков были крупнейшие ученые Уральского отделения Российской академии наук, они гармонично дополнили галерею образов представителей яркой плеяды уральской интеллигенции второй половины XX века. Фотоматериалы Анатолия Андреевича Грахова являются частью областных государственных архивов Екатеринбурга.

Сегодня, при ретроспективном взгляде, благодаря духу времени, выраженному в содержании каждого кадра, фотографии Анатолия Грахова живут своей жизнью и находят своего зрителя. Доказательством тому служит беседа Анатолия Андреевича с фотолюбителями, когда ему было 85 лет, отрывки из которой мы здесь приводим. Фоторепортер отвечал на вопросы в режиме “on line” на сайте городской администрации Екатеринбурга: E1.RU (Екатеринбург Он-Лайн), 28.04.2008.

Вопрос: Скажите, должен ли фотограф быть эгоистом?

Ответ: Интересный вопрос. Любое творчество требует большой самоотдачи, поэтому в каком-то смысле, "да". Все в жизни фотографа подчинено работе, почти не остается времени на что-либо другое. Но вот в отношении героев своих сюжетов фотограф эгоистом быть не должен - очень важно создать доверительные отношения.

Вопрос: Здравствуйте. Анатолий Андреевич, назовите, пожалуйста, основные жизненные принципы, которым Вы следовали (старались следовать). Какими основными качествами должен обладать современный человек?

Ответ: Для меня принцип один: труд облагораживает человека. И я всегда старался ему следовать.

Вопрос: Добрый день Анатолий Андреевич! Ответьте, пожалуйста, на вопрос: в чём смысл жизни?

Ответ: Для меня - только в работе. И еще в том, чтобы не отставать от жизни.

Вопрос: Здравствуйте, Анатолий Андреевич! Как бороться с тем, что человек нефотогеничен? И нужно ли? Может быть, "сложные" лица - это выдумка плохих фотографов?

Ответ: Ситуации бывают разные. Иногда на съемку человека уходит не один час. Но я уверен, что можно найти такой ракурс и такой момент, когда человек будет выглядеть максимально естественно. Для этого фотографу нельзя готовить человека. Лучше наблюдать за ним и ловить момент.

Вопрос: Приветствую Вас. Сейчас очень трудно занять достойное место в фотоиндустрии. Еще сложнее получать деньги за те работы, которые ты делаешь для себя, исходя из своего взгляда на вещи, а не работая на "дядьку". Могли бы вы дать какие-нибудь советы по поводу захвата территорий для творчества такого плана? Заранее спасибо!

Ответ: Если сравнивать сегодняшнее время с тем временем, когда работал я (а это практически пятьдесят лет), то конечно, сейчас фотографу зарабатывать тяжелее. Раньше в каждой крупной газет работало по пять фотографов, а сегодня профессиональные фотографы газетам не нужны. В целях экономии переходят на любительскую фотографию. Поэтому невыразительные и похожие фотографии заняли почти все газеты и журналы.

Но я верю, что и в этой ситуации мастерство и профессионализм могут быть востребованными. А вам, если вы любите свое дело, я бы посоветовал быть настойчивым и добиваться таких результатов, чтобы с вами хотели работать. Чтобы не вы, а они к вам обращались.

Вопрос: Что для Вас свобода творчества?

Ответ: В возможности много и с увлечением работать.

Вопрос: Уважаемый Анатолий Андреевич, я очень люблю фотографировать, вроде бы и получается очень даже неплохо, но был бы очень признателен Вам, если бы Вы дали мне пару-тройку советов, как совершенствоваться в этом увлекательном деле. И какими хитростями фотосъемки пользуются фотографы? Заранее спасибо, многоуважаемый Анатолий Андреевич!!!

Ответ: Все познается только на практике. Еще не помещает постоянное любопытство к работам профессиональных фотографов. Как можно чаще смотрите удачные фотографии в фотоальбомах, журналах, ходите на выставки. Сравнивайте, учитесь у лучших в своем деле.

Вопрос: Здравствуйте, уважаемый Анатолий Андреевич! Скажите, пожалуйста, что является самым главным фактором для получения качественной, красивой, а может, наполненной глубоким смыслом, фотографии?

Ответ: Необходим художественный взгляд и умение увидеть сюжет. Плюс, повторюсь, опыт.

• 1952- 1983 стажер, фотокорреспондент, собственный фотокорреспондент Фотохроники ТАСС по Свердловской области
• Член Союза журналистов СССР

Награды:

• Орден Красной Звезды, боевые медали;
• Участник и дипломант всесоюзных и международных фотовыставок,
• призер конкурса World Press Photo – 1956, 1980; международная премия ГДР, 1964:
• Лауреат премии губернатора Свердловской области за фотоальбомы "Свердловск" и "30 лет в ТАСС". за достижения в области литературы и искусства, 2009г.
• Персональные выставки проходили в Москве в 1974г и многократно в Свердловской области. Последняя прижизненная выставка работ А. Грахова была организована в мае 2010 года в Доме ученых Уральского отделения РАН.

Мастер издал 7 авторских альбомов, среди них : "Анатолий Грахов. 30 лет в ТАСС", "Свердловск", "Анатолий Грахов - фотокорреспондент ТАСС", "Борис Ельцин в фотообъективе фотокорреспондента ТАСС Анатолия Грахова". Последним прижизненным изданием стала книга «Фотобиография», изд-во ОМТА - летопись жизни мастера, проиллюстрированная его этапными работами.

“Романтика необходима людям. Именно она придает божественные силы, необходимые для совершения путешествия по ту сторону обыденности. Глубоко в нашей природе, в каждом из нас коренится дух дерзания”, - сказал как-то норвежец Фритьоф Нансен – известный полярный исследователь. В прошлых веках исследователи и путешественники в подтверждение своих открытий вели дневниковые записи. В наше время эту роль успешно дополняет фотография.

В 500 километрах от Тикси, на острове Котельный в самом начале 20 века остановилась на зимовку шхуна “Заря” нашего соотечественника ученого Эдуарда Толля с надеждой совершить открытие – обнаружить здесь таинственную Землю Санникова. И здесь случилась беда, умер врач экспедиции доктор Вальтер. И свидетельством о тех трагических временах осталась только могила доктора. Узнав об этом, корреспондент газеты "Маяк Арктики" отправился туда на собаках и привез репортаж и фотоснимки с места захоронения доктора.

Фотографии молодого журналиста Романа Денисова – он окончил МГУ - широко публиковались, расширяя наше представление о северных широтах: безбрежные снежные равнины, причудливые торосы, белые медведи. Тикси – один из заполярных морских портов страны и репортажи Романа Денисова рассказывали читателям о работе порта и повседневной жизни горожан, моряков и полярников.

Фотожурналист Денисов успевает повсюду. Он забирается в отдаленные участки Севера к оленеводам и сорок дней путешествует по Чукотке. На СП-19 раскололась льдина, и он летит на станцию, чтобы сделать репортаж о работе мужественных полярников, проходят ходовые испытания ледокол “Арктика”, и он в команде журналистов, освещающих этот рейс (1975 год).

Не случайно именно Денисова Фотохроника ТАСС (с 1992 года Фотохроника ИТАР-ТАСС) командировала в Якутию, когда по заказу республиканской компании нужно было средствами фотографии для итальянской турфирмы отобразить маршруты по бескрайним просторам и могучим рекам Якутии, где туристов ожидают полный приключений отдых, увлекательные охота и рыбалка. Вот как о своем приключении в этой командировке рассказывает Роман Иванович:

“Наш первый маршрут был по Лене. На этом маршруте я и мои спутники едва не погибли. Нас было семь человек. От Якутска на двух моторных лодках мы пошли по течению вниз по Лене, ушли примерно на 300 километров, поставили базу со всем необходимым для дальнейшего пути и перебрались на другой берег. Расположились лагерем. Прекрасная погода, девственный лес, чистая река, поистине рай для туристов. Вдалеке от нас разместились, как потом оказалось, якутские прокуроры, которые приехали на выходные дни порыбачить, их было человек пять и две моторные лодки. Мы предполагали поработать здесь двое суток, а задержались на десять. Дело в том, что был уже сентябрь, а в сентябре здесь начинаются продолжительные шторма и ночная температура опускается до “минуса”. Так и случилось. И Лена показала свой крутой нрав. Начался шторм, волна поднялась - метра на четыре и мы оказались пленниками. Продукты кончились, связи никакой нет, ширина реки в этом месте, наверное, 10 километров. Видим, рыбаки наши тоже сидят. Шторм продолжается. Уже прошло несколько дней, и никакой возможности вернуться на базу, к тому же начался прилив. Вдруг тишина и слышим, наши рыбаки заводят моторы и начинают выруливать. А справа идет огромная черная волна, как раз оттуда, где сходятся Лена и Алдан, и эта волна их догоняет и на наших глазах накрывает. В ужасе от увиденного мы окаменели.

Наступает очередная ночь и вдруг тишь да гладь, и мы решили рискнуть. У меня была одна забота: сохранить камеру, все уже упаковано на случай быстрого отъезда. Но откуда ни возьмись, опять ветрила. На середине реки нас захватила волна и понесла мимо топляков… Ночь … ни зги не видно, если наскочим на бревно – конец! У нас в лодке глохнет мотор, ломаются весла, кто-то плачет. Вторую лодку затапливает, но там сообразили и вытолкнули за борт 300-литровую бочку бензина. В конце концов нас всех выбрасывает на сушу, мы остались живы, ура! Прежде всего смотрю, что камера со мной и делаю первый кадр: восход солнца. День начался с хорошей погоды, мы высыхаем, я огляделся и ахнул – нас выбросило на отмель, скоро начнется прилив. Второй раз никто умирать не хотел, мы лодки бросили и бегом по мокрому песку к едва различимой вдалеке барже, а там рабочие вылавливают топляки и их сменят только через месяц - безнадега… и тут внезапно появился на реке катер, начинаем бегать и кричать… Нас увидели – это - оказались геологи, они нас и доставили на базу”.

Север остается для Денисова территорией притяжения. Он участвует в экспедициях полярного путешественника Владимира Чукова. В 1992 году Роман Денисов десантировался на Северный полюс вместе с командой в 19 человек и в районе Северного полюса впервые был установлен флаг Российской Федерации.

В течение почти 10 лет Роман Иванович Денисов был аккредитован при МЧС России. “Это была трудная работа, – рассказывает он. - Фотокамера наготове и днем, и ночью. Но труднее всего снимать страдания людей. Представьте, колонна беженцев, в колонне - женщина с тремя грудными детьми и вдруг один ребенок падает, а она даже этого не замечает, идет дальше. Зрелище ужасное. Это я видел в Руанде. Команда МЧС России прилетела туда с гуманитарной помощью под эгидой ООН в связи с обострившимся межэтническим конфликтом Руанды с Танзанией (1994г).

Много горя видел я в Нефтегорске (Сахалин) после землетрясения (1995г). Жилые дома сложились, как картонные коробки. Под завалами люди. Надо снимать, а мне неудобно, беспокоюсь: наверное, думают про меня: “…ходит… высматривает… вместо того, чтобы помогать спасать…” Это как военный корреспондент на поле боя – мне рассказывали – что делать? хвататься перевязывать раненого, упавшего рядом с тобой или продолжать свою работу - снимать бой. Страшно снимать людское горе. Кстати, я работал при Шойгу С.К. и должен признать, что при нем присутствие фотокорреспондента членами команды спасателей воспринималось как необходимость и всегда мне оказывали содействие. А в связи с крушением российского самолета Ту-154 на острове Шпицберген, мне довелось "стать” спасателем, ибо по норвежским законам прессу не допускают туда, где имелись человеческие жертвы.

Фотокорреспондент ИТАР-ТАСС Роман Денисов был свидетелем многих операций МЧС с 1989 по 1998 годы - наводнение в Башкирии, железнодорожная катастрофа в Кемеровской области, землетрясение на Курилах, теракты в Москве на улице Гурьянова и в метро. Он неоднократно летал в командировки в Чечню, присутствовал при отправке на родину погибших, тогда это называлось ”Груз 200”, спускался в батискафе “Мир” в район гибели АПЛ “Комсомолец” в Норвежском море.

В своей книге “Виражи”, которая вышла в 2016 году Денисов пишет: “….мою жизнь определили две привязанности - Север и горные лыжи… Горные лыжи я опробовал в шестом классе, когда будучи пионером участвовал в лыжном агитпоходе по Московской области. Став фотокорреспондентом, я по-прежнему бредил горами и с первым снегом начинал “выбивать” у начальства командировки, чтоб снимать горнолыжные соревнования. Сорок лет моей профессиональной деятельности отдано этому спорту – сначала в АПН, а потом в ИТАР-ТАСС. Мне посчастливилось застать и отобразить период невероятного взлета нашей горнолыжной сборной в 80-ые годы”.

Благодаря Роману Денисову в архиве Фото ИТАР ТАСС наша сборная горнолыжников представлена в полном составе. Имена Валерия Цыганова, Александра Жирова, Владимира Макеева и др. были довольно популярны на страницах нашей и зарубежной прессы. Снимки спортсменов дополнялись прекрасными видами высокогорных трасс Кавказа, Приэльбрусья, курортов Франции, Австрии, Норвегии.

В 1978 году Роман Денисов отправился в командировку с Институтом биологии моря АН СССР на корабле “Каллисто” в Австралию в район Большого Барьерного рифа. Впервые экспедиция советских ученых проходила в рамках международной программы “Человек и биосфера” и впервые такая экспедиция была представлена профессиональным фотокорреспондентом. Командировка рассчитывалась на полгода с остановками в городах Сингапур, Таунсвилл, Сидней и, по словам самого Романа, для него явилась в некотором роде проверкой сил. Требовалась оперативная многоплановая работа - фотосъемка, тут же на корабле проявка фотопленок, печать контрольных экземпляров (контролек), отбор и аннотация фотоснимков, отправка материала в Москву. Но чтобы принять участие в такой экспедиции, Роману потребовалось получить права дайвера с определенным количеством подводных часов практической работы.

Денисов вместе с сотрудниками экспедиции опускался под воду, фотографируя их подводные исследования и невероятно красивый мир коралловых рифов. Написал несколько статей о работе советских ученых в Австралии и его статьи были опубликованы в прессе Таунсвилла, сделал прекрасный фоторепортаж о Сингапуре.

Глубоководные путешествия Романа Денисова продолжились и в своей стране. Через иллюминатор подводного корабля “Пайсис” (“Pisces” ) во время советско-американскиой экспедиции на озеро Байкал он снимал на глубине семьсот метров редкие растительные образования.

Не менее интересными состоялись фотосъемки на раскопках, проводившихся учеными и практикантами Института археологии АН СССР в Таманском заливе, где дно и берег Черного моря хранят свидетельства существования античных городов. Фотокорреспонденту Денисову, можно сказать, повезло, он запечатлел очередное открытие, сделанное археологами при исследовании подводного города Патрей ( 5 век до н.э), где были обнаружены фундаменты жилых домов, склады амфор. Одну амфору, полную серебряных монет, нашел Роман. Там же была найдена гемма размером с ноготь с изображением Нефертити.

Роман Иванович Денисов много повидал за свою репортерскую жизнь. Он стремился ехать - лететь хоть “на край света“, чтобы поскорее сообщить читателям о самом важном событии и, порой, только в спорах с руководством добивался разрешения на съемку. Его влекло к тем областям человеческой деятельности, где наиболее ярко проявляются личностные качества героев его будущих фотосъемок. Он как будто ищет ответ на вопрос “где предел человеческим возможностям”. Ответ - в его фоторепортажах.

На собственном опыте он знает, что самые мужественные люди - полярники, живущие в ледяном царстве на краю Земли по полгода и больше вдали от дома. Он впечатлен отважными спасателями МЧС, посвятившими себя поистине героическому благородному труду ради жизни других. Влюбленный в спорт и сам хороший спортсмен, он поднимается вместе с горнолыжниками сборной на высоту, доступную только отчаянно бесстрашным: “поднимите голову и вам в лицо заглянет Монблан!”

Фототворчество Романа Денисова многогранно. Оно эмоционально, потому что наполнено его энергетикой, его осмыслением жизни. Оно интересно, потому что через конкретные события он создал образы сильных замечательных людей.

Анкетные данные

• 1967-1970 – Якутия, Тикси, газета “Маяк Арктики”, корреспондент, заместитель главного редактора,
• 1970-1976 - Агентство печати “Новости” (АПН), фотокорреспондент,
• 1976–2003 - Агентство “Фото ИТАР-ТАСС”, специальный фотокорреспондент. В течение десяти лет Роман Иванович Денисов был аккредитован при МЧС России с 1989 по 1998 годы.

Московский Государственный Университет им. Ломоносова (МГУ), факультет журналистики.

Член Союза журналистов СССР, Москвы,

“Золотой Глаз России”, 2010. Гильдия профессиональных фотографов СМИ и Союза журналистов РФ

Участник фотовыставок

• “Семилетка в действии” и “Наша молодость”, 1960-1963гг;
• “СССР: страна и люди в художественных фотографиях”, 1969-1975гг,
• Лауреат международных выставок “Интерпрессфото”.
• Серебряная медаль Nicon за фото “Северные олени”, 1986г.
• Председатель Большого жюри видео на Всемирном фестивале подводного изображения в Антибах (Франция), 1993г.

Персональные фотовыставки

• - “Вниз к вершинам” (1978), “Дорогами разных широт” (1988), “Время жить” (1997), “Среди стихий” (2004) .

Издания

• Мишки на Севере. Фотоальбом. О жизни белых медвежат на дрейфующей станции “СП-19”, изд-во “Народна младежь”, Болгария. 1973.
• Оружие коллекции Петра 1, Фотоальбом. Издательский дом “Техника молодежи”, Москва, 1994.
• Арктика-Arctic. музей "Московский Дом фотографии" 2007.
• Горнолыжный спорт в России. История и современность. КНИГИ WAM 2014
• Авторский фотоальбом "Виражи", 2016 г. Издан в Италии

Иванов-Аллилуев родился в 1891 году в семье учителя. Окончил физико-математический факультет Санкт-Петербургского императорского университета. Фотографией начал заниматься, как любитель, но уже в 1911 году на Международном фотографическом салоне в Антверпене (Бельгия), получил профессиональную награду - Почетный диплом за черно-белый снимок, а в 1913 году был удостоен серебряной медали на фотовыставке в Нижнем Новгороде «за исключительное художественное исполнение цветных работ».

Фотография стала его профессией. В разные годы ему приходилось работать и фотолаборантом, и мастером по ремонту фотоаппаратуры. Во время Гражданской войны Иванов-Аллилуев - фотограф Приуральского военного округа Красной Армии, в 1930-е годы - кинооператор на студии Ленфильм и фотохудожник на студии Мосфильм, в военные 1940-ые - фотохудожник Госкино. С 1946 года Сергей Кузьмич Иванов-Аллилуев - фотокорреспондент Московской группы Фотохроники ТАСС. Аттестационная комиссия следующим образом охарактеризовала нового сотрудника: «Тов. Иванов-Аллилуев С.К. – высококвалифицированный фотомастер. Участник международных фотовыставок. Специализировался на портретной, пейзажной и архитектурной съемках. Систематически перевыполняет установленную норму выработки. Отличается исключительной аккуратностью в выполнении заданий. Пользуется авторитетом среди репортеров, с которыми охотно делится своими знаниями, активно участвует в творческих совещаниях, в общественной жизни коллектива. Заключение: тов. Иванов-Аллилуев соответствует занимаемой должности».

Архив Фотохроники ТАСС содержит созданные Ивановым-Аллилуевым пейзажи и портретную галерею видных деятелей культуры, в частности, портрет Сергея Эйзенштейна, который сам фотограф считал наиболее удачным своим произведением.

По мнению известного историка и теоретика фотографии А.В. Фомина, Иванов-Аллилуев пришел в фотографию в то время, когда ее документальная сущность еще не так остро ценилась. Фотографы учились у мастеров живописи, искали пути сближения фотографической техники с техникой художников-живописцев. И живописная манера Иванова-Аллилуева всецело отвечала вкусам времени. Для него природа была объектом эстетического любования. Виртуозно владея искусством освещения, возможностями мягкорисующих объективов, умело используя способы художественной печати – тонирование, бромойль, гуммиарабик, соляризацию - он наделял пейзаж осмысленным содержанием, передавая на фотоотпечаток свое эмоциональное настроение. В одной из бесед с Фоминым, фотохудожник, как бы подводя итог своей деятельности, сказал: «В моем творчестве все многообразие жизни не нашло должного отражения. Многие годы я отдал жанру чистого фотопейзажа. Но если в смысле выработки вкуса, в смысле эстетического воспитания я оказал людям хоть малую услугу, я готов считать, что не зря прожил жизнь, целиком отданную фотографии».

Однажды Фомин обратился к мастеру с вопросом: «Сергей Кузьмич, что же все-таки, по-вашему, фотографический талант?» Мастер улыбнулся: «Прямо скажем, вопрос для меня не из легких. Сошлюсь на авторитет. Горький говорил: Талант - это труд, любовь к делу, к процессу работы. В полной мере это относится и к нам, фотографам».

Иванов-Аллилуев Сергей Кузьмич работал в Фотохронике ТАСС фотокорреспондентом с 1946 года до выхода на пенсию.

Награды

• Медали – «За оборону Москвы», «В память 800-летия Москвы»

Издания

• - Фотосъемка пейзажа. С.К. Иванов-Аллилуев, Изд-во «Искусство», серия: Библиотека фотолюбителя, Москва, 1958. Переиздана в 1971г.
• - Сергей Иванов-Аллилуев, Избранные фотографии, Изд-во Планета, Москва, 1986г.


• Участник Выставки художественной фотографии в Москве, 1955,
• Участник выставки фотоискусства СССР в Москве, 1958,
• Член Оргкомитета фотовыставки «Семилетка в действии», 1959-1965.

Ни одно важное событие или явление в жизни страны не оставалось без внимания Евзерихина - он снимал знаменитых героев труда, деятелей советской культуры и искусства, спортивные парады и массовые праздники, строительство жилых кварталов в Москве. Работал в республиках Средней Азии и в составе полярной экспедиции на острове Шпицберген. Занимался съемкой Чрезвычайного VIII Всесоюзного Съезда Советов, утвердившего Конституцию СССР, других значимых политических конгрессов.

С началом Великой Отечественной войны Евзерихин – специальный военный фотокорреспондент ТАСС. Во время обороны Сталинграда он героически все 200 дней, рискуя жизнью, снимал бои и ежедневно отправлял отснятый материал в редакцию. Пленки проявлялись и сушились в полевых условиях, а затем передавались самолетом в Москву, чтобы фотографии могли появиться в газетах одновременно со сводками Совинформбюро.

Сколько же мужества было в этом небольшом худеньком молодом человеке, создавшем правдивую и одновременно сильную своей простотой фотолетопись войны. Евзерихин снимал на многих фронтах, в том числе бои за освобождение Минска, городов Польши и Чехословакии, участвовал в операции по взятию Кенигсберга. Он организовывал обучение солдат ведению фоторазведки огневых точек противника, приспособив для этого «лейку» к артиллерийской стереотрубе. Многие его военные кадры стали хрестоматийными.

Вернувшись с фронта, Евзерихин продолжил свою работу в Фотохронике ТАСС. Одновременно он преподавал в Заочном Народном Университете искусств, выступая с лекциями по стране об основах искусства фотографии. Это была важная работа, потому что не существовало никаких специализированных учебных заведений подготовки фотокорреспондентов.

• 1930-1931 – реквизитор и фотограф в театре рабочей молодежи «ТРАМ», Ростов-на-Дону
• 1932 – 1937 - фотокорреспондент Союзфото, Москва
• 937 – 1940 - фотокорреспондент газет «Вечерняя Москва» и «Московский Комсомолец»
• 1941-1945 - специальный военный фотокорреспондент Фотохроники ТАСС
• 1945-1971 – специальный фотокорреспондент Фотохроники ТАСС
• После 1971 года оставался внештатным фотокорреспондентом Фотохроники ТАСС.

Награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями СССР.

Участник выставок

• «Выставка Советского фотоискусства» в Москве, 1935;
• Всесоюзная выставка «Семилетка в действии» - с 1959 по 1965 гг;
• Ежегодная выставка, проходившая за рубежом «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - с 1970 по 1976 гг;
• Персональная выставка Э. Евзерихина - ИТАР-ТАСС, Москва, 1977;
• Ретроспективная выставка Э. Евзерихина, организованная наследниками, Фотоцентр, Москва, 1998;
• «Время парадов» - фотогалерея имени братьев Люмьер, Москва, 2002;
• «Классики российской фотографии» - Московский дом фотографии, 2004; Монографическая выставка Э. Евзерихина - Русский музей, Санкт-Петербург, 2007;
• «Московские истории. ХХ век. Часть I» - Центр фотографии им. братьев Люмьер, Москва. 2011.

Многие работы Эммануила Евзерихина отмечены медалями и дипломами Всесоюзных выставок; фотограф был награжден грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР за многолетнюю работу в советской печати и в связи с 50-летием ТАСС.

После окончания Великой Отечественной войны Василий Егоров возвращается в Фотохронику ТАСС и работает разъездным фоторепортером, выполняя задания редакции: высаживается вместе с полярниками в Арктике на станциях СП-4 и СП-5, делает фоторепортаж с открытия Волго-Донского канала, выезжает в республики Средней Азии, города России, чтобы запечатлеть свидетельства исторических событий и времени. Одна из его первых зарубежных поездок состоялась в 1953г в Бухарест на 4ый Всемирный фестиваль молодежи и студентов.

С середины 50ых годов Егоров в качестве специального фотокорреспондента ТАСС сопровождает советские правительственные делегации в поездках по стране и за рубежом. Очень быстро он становится одним из ведущих фотожурналистов страны.

Перед его фотообъективом прошли выдающиеся люди отечественной и мировой политики и культуры ХХ века - Хрущев и Кеннеди, Неру и Кастро, Чарли Чаплин, Софи Лорен и многие другие знаменитые академики, писатели и артисты. Он объехал более сорока стран. В его фоторепортажах воссоздана целая эпоха мировой политической элиты ХХ века - от Иосифа Сталина до английской королевы Елизаветы II.

Советская традиция в жанре фоторепортажа требовала от репортера строгой передачи факта без лишних подробностей, особенно это касалось первых лиц государства. Существовавшая цензура очень часто накладывала на снимки печать «НДП» : «не для печати», и отснятые негативы оседали в архивах, читатели газет и журналов эти снимки не видели.

Однако рождение новых жанров и новых изобразительных приемов в мировой фотографии в 1950е годы 20го столетия, поддерживаемое быстрым развитием фототехники, не могло не повлиять на фотографическое мышление советских фотографов. Егоров среди новаторов. Его привлекает линия, фактура материала, живые эмоции людей. Он не боится экспериментировать. Снимая архитектурную Москву, ищет необычные точки съемки, оригинальные ракурсы, и его Москва с башнями, памятниками, кремлевскими звездами всегда нова и современна.

В творческом багаже мастера наряду с обязательными «протокольными» снимками появляется множество фотографий, показывающих политических деятелей в неформальной обстановке в свободных позах с естественными жестами и лицами. Политический репортаж Василия Егорова приобретает «человеческое лицо». Хрущев, Косыгин, Брежнев - советские и зарубежные политики – все предстают на снимках Егорова живыми людьми - разговаривают между собой, спорят, смеются, реагируют на различные ситуации, общаются с простыми людьми. Сделанные как бы случайно, «скрытой камерой», снимки отражают достоверность момента, а неординарность лиц, изображенных на фотографиях, гарантирует им историческую память.

Технические характеристики фотографий безупречны. К тому же тонкое чувство композиции и рисунка, идеальное световое решение делают снимки Егорова выразительными и притягательными. Мастер пользовался камерой 6х9 "Лингоф Техника", снимая на черно-белую пленку, в которой было всего 8 кадров...

Василий Васильевич Егоров отличался изящными манерами, элегантный, всегда изыскано одетый он и в отношении к своей профессии не допускал небрежности. Откровенно делился опытом своей работы с молодыми фотожурналистами: «Я никогда не был до конца удовлетворен своей съемкой. Я всегда сомневался. После съемки старался проанализировать, тот ли объектив использовал, ту ли точку съемки выбрал. Такой анализ позволял уже во время следующей съемки проверить правильность сделанных выводов и не повторять предыдущих ошибок».

• 1939 – 1946 - собственный фотокорреспондент ТАСС в Армении
• 1946 -1979 – специальный фотокорреспондент ТАСС
• До 1994 года, находясь уже на пенсии, продолжал активно работать: консультировал молодых фоторепортеров, участвовал в фотовыставках, фотографировал Москву.

Участник выставок:

• «Семилетка в действии» - с 1959 по 1965гг.,
• «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - ежегодных выставках, проходивших за рубежом с 1970 по 1976гг.
• Персональные выставки - 1974, 1984, 1994гг.
• Участник ежегодных конкурсов профессиональной фотографии «World Press Photo» - с 1976 по 1985гг.

За доблестный труд награжден орденами: Трудового Красного Знамени, Знак Почета, медалями.

Удостоен высшей награды Профессиональной гильдии фотографов и Союза журналистов России «Золотой Глаз России».

Алексей Николаевич часто приходил в нашу редакцию фотовыставок показать свои снимки, посоветоваться, порой услышать критику. Улыбчивый, он интересно и с удовольствием рассказывал о дружбе с легендарным оружейным конструктором Михаилом Тимофеевичем Калашниковым, каждый раз припоминая подробности его биографии – оказывается, оружейный мастер сочинял стихи.

Алексей Николаевич гордился встречей с великим писателем Михаилом Александровичем Шолоховым и тем, что сумел уговорить его сфотографироваться, хотя писатель отказывал всем, приезжавшим к нему с этой целью. Но Жигайлову писатель терпеливо позировал и даже попросил провести с сыном урок фотографии, научить его фотографическим премудростям, а расставаясь, подарил свой роман «Тихий Дон» с автографом: «Кубанскому казаку Алексею Жигайлову от Донского казака Михаила Шолохова».

Каждодневный труд фотокорреспондента информационного агентства часто бывает однообразным – изо дня в день о чем рассказывать? - об успехах промышленности и сельского хозяйства, событиях в спорте и культуре, видных политических и общественных деятелях и, конечно, о погоде. На ленту, как правило, из подобных сообщений редакторы отбирают по 1-3 кадра. И только в том случае, когда событие является «из ряда вон выходящим», когда требуется расширить информационный повод дополнительными подробностями, репортер получает задание на серийную фотосъемку или фотоочерк.

Таким «из ряда вон выходящим» событием для страны и для фотокорреспондента Жигайлова стало Постановление правительства СССР по уничтожению советских стратегических бомбардировщиков по условиям Договора 1989 года о ликвидации ракет средней и малой дальности, подписанного Главой СССР Михаилом Горбачёвым и Президентом США Дональдом Рейганом. Операция по уничтожение самолетов - носителей ядерного оружия происходила на военной базе близ города Энгельса в Саратовской области. Самолеты распиливали на части, но в первую очередь у них отрезали «хвосты». Фотографии самолетов с оторванными хвостами - хвосты были разбросаны тут же, рядом - производили страшное впечатление. Было ощущение, что с уничтожением этих самолетов простым «росчерком пера» уничтожалась вся военная авиация страны, в которую безоговорочно верили граждане СССР, как в надежный щит Родины. Жигайлов сделал серию снимков этого ужасного рукотворного действия. Мы рассматривали фотографии с горечью в сердце и голос Жигайлова дрожал, когда он комментировал снимки с расчлененными «стальными птицами», которые уже никогда не взлетят. Из многочисленной серии на архивную ленту ТАСС отобрали восемь кадров.

Жигайлов – репортер с четко выраженной гражданской позицией. Он глубоко переживает несправедливость, знает чем живет страна, понимает нравственные законы общества. У него есть серия фотографий под названием «Вдовы». Фотографии сняты в 1987 году. Главный кадр: тональный, по диагонали кадра ровной шеренгой вперед идут пожилые женщины со спокойными грустными лицами, головы покрыты темными платками, а на руках они несут солдатские каски - символ погибших в бою их мужей, сыновей… По каким-то причинам ни один кадр из этой серии не пошел на ленту ТАСС, но я не видела больше ни у кого из фоторепортеров фотографии, посвященной памяти, с такой пронизывающей болью.

Темпераментный характер Алексея Николаевича проявляется и в сопереживании героям своих репортажей. Так, например, в очерке о воспитанниках трудовой колония имени Макаренко А.С. в Харьковской области на Украине (съемка 1989 года) фоторепортер сумел показать внутреннее состояние подростков в условиях, когда они оторваны от дома, от семьи. Некая спокойная общительность молодых людей в совместных действиях на работе в саду, на спортивных площадках, в учебных аудиториях, но вдруг всплеск эмоций – слёзы, грусть, печаль, тоска на лице молодого человека, когда один сам с собой понурившись сидит в спальне или расстается после свидания с матерью или одинокий смотрит в закрытое окно. Эмоциональная выразительность фотографий - важная информационная составляющая, которая помогает зрителю лучше понять содержание изображения и замысел фотографа.

Алексей Николаевич Жигайлов - потомственный казак и авторитетный знаток казачьего движения. Он считал своим долгом вести фотолетопись своей родной станицы и благодаря ему на ленте информационного агентства ТАСС появилась тема российского казачества, здесь представлены снимки видных деятелей движения, собрание Круга – участников общевойскового съезда, выступления художественных самодеятельных коллективов в ярких национальных костюмах, будни и праздники казаков.

Жигайлов обладал важным качеством для репортера – в нем жил неутомимый исследователь всего нового. Как только ему стало известно, что в предгорьях Кубани существует наскальное изображение Христа, он узнал местонахождение скалы, добрался до скалы, и в подтверждение этого газета «Московский комсомолец» 30 сентября 2000 года напечатала снимок - наскальный лик Спаса Нерукотворного. Как установили специалисты, данное изображение Христа является точной копией Эдесского убруса, по христианскому преданию, чудесным образом отображенного на ткани прижизненного облика Иисуса Христа. Скала эта стала местом паломничества для многих верующих.

В другой раз, прочитав заметку иностранного агентства о «монстрах Каспийского моря», фоторепортер Жигайлов сразу же бросился выяснять что же это такое и очень скоро на ленте ТАСС появилась фотография Корабля-Макета (КМ) - это была конструкторская модель будущего ракетоносца - экраноплана «Лунь» - новой разработки советских ученых. К сожалению, как и в случае с самолетами, проект был приостановлен и прекращен в связи с тем, что ВМФ СССР «в таких морских судах больше не нуждался».

Нельзя не сказать о самом удивительном фотографическом проекте Алексея Николаевича Жигайлова. В родном подворье станицы Передовая (Краснодарский край) он создал фотовыставку-фотомузей. На воротах при входе надпись «Фотовыставка Алексея Жигайлова. Дорога к дому» и всегда приоткрытая калитка и всякий проходящий мимо может зайти и посмотреть фотографии о жизни станичников, также о главных событиях в стране. Многие фотографии с выставки вошли в фотоальбом, изданный в 2008 году под таким же названием «Дорога к дому».

Работа Алексея Николаевича Жигайлова Союзом Кубанских казаков была отмечена производством его в войсковые старшины и награждением медалями: «10 лет Союза казаков России», «Алексий человек Божий», «Атаман Платов», Почетным знаком «За возрождение казачества». Его имя записано на страницы «Казачьей энциклопедии».

В 2006 году в Манеже, главном выставочном зале в Москве была открыта выставка под названием «Back in the USSR» («Возвращение в СССР»). Фотографии на выставке были представлены дуэтом: Алексей Николаевич Жигайлов вместе со своим сыном Эдуардом. Подвести итог фотографической деятельности Алексея Николаевича Жигайлова можно словами декана факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова Ясена Николаевича Засурского: «…они очень говорящие, эти жигайловские снимки. Они многое могут рассказать не только о том и тех, кто на них, но и о сделавшем их мастере».

Анкетные данные

• 1964 – 1974 – собственный фотокорреспондент Агентства печати Новости по Сибири и Северному Кавказу, после окончания факультета журналистики МГУ.
• 1974 – 1987 – специальный фотокорреспондент изд-ва «Правда», издательства ЦК КПСС «Плакат»
• С 1987 – фотокорреспондент ТАСС (ИТАР-ТАСС с 1992г)


• Член Союза журналистов СССР, РФ
• Лауреат премии комсомола Кубани, заслуженный журналист Кубани

Участник фотовыставок

• «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - ежегодных выставках, проходивших за рубежом с 1970 по 1976гг.
• Международная фотовыставка «Интерпресс-фото 77» Москва, «Интерпресс-фото 87», Ирак, Багдад - дипломант
• Всесоюзная фотовыставка «60 лет СССР», Москва, 1977, Диплом.
• Всесоюзная выставка «Страна моя», Москва, 1967. Диплом.
• Всесоюзная фотовыставка «60-летию образования СССР посвящается», Москва, 1982.

Персональные выставки

• Наш край – Сибирь, Новороссийск-Париж, 1967.
• Краевые выставки на Кубани, в Ставрополье 1969-1972, 1983-1984, 1991-2001, Дорога к дому, Москва, 1996. Станица Передовая, Краснодарский край, 1997-2007.
• Back in the USSR. Возвращение в СССР. Центральный выставочный зал Манеж, Москва.

Авторские издания

• Фотоальбом «Дорога к дому», Издательство Снег, 2008.

Мировую известность, но с привкусом горечи, Зуфаров получил выполняя свой профессиональный долг подобно солдату, оставшемуся на боевом посту, ценой жизни презревшему опасность.

В апреле1986 года, когда произошла авария на Чернобыльской АЭС, фотокорреспондент ТАСС Валерий Зуфаров получил задание: произвести с вертолета детальную фотосъемку взорвавшегося реактора для передачи фотоснимков в правительственную комиссию с целью определить реальные размеры случившегося и выработать дальнейшие действия по ликвидации последствий катастрофы. Это ответственное задание Зуфаров выполнял вместе с украинским коллегой Репиком Владимиром Адамовичем, фотокорреспондентом ТАСС по Украине (РАТАУ). В те времена съемки с вертолета часто совершались через открытый люк - это была обычная практика. И вполне естественно, что и в данном случае, приступая к съемке, репортеры первым делом распахнули люк, чтобы четче получились кадры… Их вертолет зависал на высоте 25 метров над пламенеющей бездной. Позже Владимир Репик вспоминал, как их лица в распахнутом люке вертолета обдавал горячий воздух, идущий снизу от раскаленного реактора Четвертого блока. Валерий высовывался из люка дальше и дольше, ощущая себя первопроходцем, не давая Репику пространства и ракурса. Он получил огромную дозу радиации.

Первые отснятые пленки оказались засвеченные и им пришлось еще раз облететь вокруг опасного, источающего смерть дымящегося реактора. Но тогда, в первые дни, облетая на вертолете Чернобыльскую АЭС, фиксируя все детали атомного выброса, они не задумывались о последствиях этой операции для своего здоровья. Они называли это работой.

Опубликованные фотографии развалин Четвертого энергоблока АЭС буквально потрясли мир.

Чернобыльская АЭС надолго стала темой Валерия Зуфарова. Он возвращался к ней и во время строительства защитного саркофага над Четвертым блоком и потом, когда в зону отчуждения приезжали ученые, исследовавшие воздействие радиации на окружающую среду.

Обоих репортеров лечили. Вроде вылечили. Валерий Зуфаров после Чернобыля до своей кончины успел снять вывод советских войск из Афганистана, приход к власти Бориса Николаевича Ельцина, две Олимпиады – в Сеуле и Барселоне, но энергия жизни неуклонно угасала и в 52 –й год рождения Валерия, в 1996 году, Чернобыль с ним рассчитался, мы с ним простились.

Из книги Виктора Дюнина “Другой ТАСС“

В зале Новой кирхи Амстердама (1987г) шла церемония награждения победителей наиболее престижного для фотомастеров мира конкурса “Уорлд пресс фото”. Прежде чем пригласить Валерия Зуфарова, председатель жюри рассказал, как много времени провел новый лауреат в опасном для жизни Чернобыле, что в момент присуждения Гран-при был в больнице, и Фонд “Уорлд пресс фото” решил поздравить его цветами.

И вот на сцену поднимается Валерий Зуфаров. Не смертельно больной человек. А крепыш, уже успевший побывать в южной командировке. Буря оваций заглушила голос ведущего, букет цветов был вручен победителю. Валерий – корреспондент, сам привык брать интервью, а здесь его окружили выдающиеся репортеры со всего света, и каждый хотел потрогать, поговорить с “Зуфаровым из Чернобыля”.

Цена жизни: Золотая медаль “Уорлд пресс фото- 87”.

1971-1996 - фотокорреспондент, специальный фотокорреспондент ТАСС

• Член Союза журналистов СССР
• Лауреат премии Союза журналистов СССР
• Заслуженный работник культуры Марийской АССР

Награды

• Орден “Знак Почета”.
• Медаль “Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг”

Выставки

• Международный Мастер пресс-фотографии.
• Золотая медаль “Уорлд пресс фото - 87”.

Олег Владимирович Иванов окончил факультет журналистики МГУ, работал стажером в Фотохронике ТАСС, затем фотокорреспондентом в Агентстве печати Новости (с 1991года РИА “Новости”), а с 1976 года специальным фотокорреспондентом в Фотохронике ТАСС.

Снимки фотокорреспондента Олега Иванова хорошо публиковались в советской и зарубежной печати, всегда отличались разнообразием тем. Он был один из лучших мастеров репортажа. Его мимолетные снимки превращались в маленькие истории, иногда драматичные, иногда ироничные, и всегда узнаваемые по почерку: снимал Олег Иванов.

Он одинаково успешно работал и в помещениях, и на улице, в его фотоархиве вы найдете и крупномасштабную стройку, и совещание в Кремле, и лабораторию ученого. Он не боялся экспериментировать с объективами, применял разные фильтры в поисках наибольшей выразительности, главное, как он говорил, чтобы было интересно. Он бывал в частых командировках по стране, много раз сопровождал правительственные делегации за рубеж.

Врожденная интеллигентность и мягкий общительный характер позволяли ему быстро находить общий язык с персонажами своих съемок - будь то строитель газопровода или артист в гримерке, прохожий на улице или политический деятель. Он успешно работал в жанре очерка. Интересен его очерк об Аркадии Райкине. Олег рассказывал, что он начинал снимать человека-маску, а под маской сценического героя вдруг увидел глаза, руки скульптора, движения уставшего человека и добрую улыбку мудреца.

Олег был очень наблюдательный, сразу целиком схватывал кадр. Как-то мы вместе делали материал о музыкальной школе. Пришли в класс, пустой зал, за роялем музицирует одна девочка. Я думаю, что снимать, как снимать? Никаких эмоций, не к чему “привязаться”. Пытаюсь сделать снимок спереди, кручусь так-и-сяк… Олег Владимирович мгновенно оценил обстановку, подошел сзади, за спину девочки и снял, “обыграв” ее распущенные волосы. Фотографию напечатали на всю полосу в журнале “Soviet Union” , издание на Канаду.

Работать вместе с ним и учиться у него было легко. Он никогда не показывал своего превосходства, не занимался нравоучениями, не кричал, не грубил. Он никогда не останавливал съемку, даже если видел мои метания и мою неуверенность, но достаточно было одного его взгляда, чтобы понять: я опять ошибся. Мы работали слаженно, на равных, но, конечно, я чувствовал, что он старше и мудрее, поэтому всегда с ним соглашался. Я знал, что у Олега Владимировича слабое сердце - он быстро уставал на съемках, но я ни разу не слышал, чтобы он жаловался или просил отдохнуть, а, наоборот, всегда с улыбкой уверял, что нет причин беспокоиться и выполнял съемку до конца.

Олег интересовался творчеством многих мастеров мировой фотографии. Одним из его кумиров был замечательный пейзажист американский фотограф Ансел Адамс (Ansel Easton Adams). Олег восхищался техникой, позволявшей Адамсу достигать в своих пейзажах сходства с импрессионистами, но сам снимал пейзажи очень редко, может быть, потому что понимал, что не может тягаться с таким великим мастером, а просто копировать природу ему было не интересно. Ему импонировало выражение Адамса: фотографию не снимают, фотографию создают. В этой фразе Олег Иванов видел подтверждение своему собственному убеждению в том, что фотограф – личность творческая. От того, как фотограф трактует факт или событие, как он, используя технические возможности, свет и композицию, сможет наиболее ярко показать содержание, зависит, обратит ли на снимок свое внимание зритель.

Олегу нравились фотоработы Антанаса Суткуса. Его восхищало проникновение литовского фотографа в психологию улицы, эмоциональная утонченность его образов. Но он сетовал, что событийному репортеру порой не подвластна такая длительная, поистине созерцательная работа, требующая многократного наблюдения за субъектом или местом съемки. Задача репортера заключается в том, чтобы быстро среагировать на событие и быстро донести это событие до зрителя.

Олег восторгался мастерством Василия Васильевича Егорова, его всегда технически совершенными и выразительными фотоснимками.

В коллективе фоторепортеров Олега Иванова уважали за профессионализм, готовность откликнуться на зов о помощи, доброжелательность. С ним было легко общаться, он был, как “бабушкин сундук” – открыт для всех, кто в нем нуждался. Но мне казалось, его угнетало однообразие съемок, заданий, дисциплинарная зависимость. Олег хотел большей самостоятельности, творческой свободы, и вскоре он действительно ушел из Фотохроники в только что созданный тогда журнал “Итоги” главным редактором фотоотдела и успешно работал там до закрытия журнала в 2001 году. C его назначением на эту должность журнал выходил богато и разнообразно иллюстрированный.

Фоторепортеры доверяли Олегу Владимировичу и “припасали” для него свои лучшие материалы. Он чувствовал себя нужным на этом месте и был доволен.

Записано со слов фоторепортера ТАСС Кавашкина Б.Е. - апрель 2017

• 1958 – 1960 – окончил двухгодичный Всесоюзный лекторий по фоторепортажу и поступил на работу в Управление Фотохроники ТАСС на должность ученика фотокорреспондента.
• 1961 -1976 - Агентство печати Новости, фотокорреспондент,
• 1976 – 1996 - специальный фотокорреспондент ТАСС.

Член Союза журналистов СССР.

Награды:

• Медаль “За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Ленина”.
• Медаль Болгарской народной Республики, 1972.

Участник всесоюзных и международных фотовыставок и фотоконкурсов

• Ежегодная выставка, проходившая за рубежом «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - с 1970 по 1976гг;
• “The Golden Eye” (“Золотой глаз”) на фотоконкурсе “World Press Foto”, Лауреат премии "Интерпрессфото",
• Участник выставок “Олимпиада-80”, “ТАСС-Фото”, ССОД.
• Персональные выставки: “Моя Африка”, “По странам СЭВ”.

- Борис, расскажи, пожалуйста, где ты получил фотографическое образование, с чего начался твой интерес к фотографии?

В конце 1950-ых годов в стране был принят закон «Об укреплении связи школы с жизнью», и учащиеся последних старших классов – 9, 10 и 11 - должны были учиться по какой-либо специальности. Я прошел по конкурсу в школу с обучением профессиям кино. Я был ассистент оператора. Три дня в неделю мы занимались общеобразовательными предметами и три дня по профессии. Практические занятия проходили на киностудии Мосфильм. Мы общались с артистами, работали на съемочных площадках. В школе была оборудована киностудия, в пользовании две кинокамеры, осветительные приборы. Обучались мы по программе первого курса ВГиКа: нас учили ставить свет, выстраивать композицию, мы изучали историю искусств. В систему занятий входила и собственно фотография.

- А фотоаппараты вам также предоставлялись в пользование?

Нет, у каждого был свой собственный, принесенный из дома. У меня была камера «Телма» 4,5х6, привезенная отцом с фронта. В сложенном виде она была похожа на танкетку и в детстве была любимой игрушкой, а вот теперь пригодилась. Фотографию преподавал нам замечательный человек Анатолий Александрович Кузнецов, до войны работавший фотокором в журнале «СССР на стройке». Он сам был влюблен в фотографию и учил нас любить и понимать ее. Его выпускники, как правило, шли работать в печать. До службы в армии я также познал нелегкий труд газетного репортера в “Московской правде”, потом работал в армейской газете, но грезил кино.

- Почему же ты решил пойти в фотографию?

После возвращения из армии многое изменилось, в кино уже был спад. Мои товарищи, с которыми я учился и которые блестяще окончили ВГиК, не могли найти работу. Я тоже маялся, не видел перспективы для себя, пошел работать фотолаборантом в “почтовый ящик”. Помог Николай Николаевич Рахманов. По его рекомендации я попал в Фотохронику ТАСС и в АПН.

- Почему ты выбрал очерковую редакцию? Ты же мог пойти репортером?

Очерк мне был по сердцу еще в АПН. Стилистика создания фотоочерка очень схожа с созданием фильма и возможность раскрыть индивидуальные способности здесь ничуть не меньше. В результате соединения отдельных фотографий фотомастер выстраивает свой образ происходящего события подобно тому, как сценарист и режиссер с помощью монтажа собирают фильм. В Фотохронике по инициативе Главного редактора Портера Льва Михайловича как раз в это время создавалась очерковая редакция. К тому же собиралась неплохая команда, со мной вместе пришли репортеры из АПН - Олег Иванов, Игорь Зотин, Роман Денисов, присоединились и тассовцы - Сергей Метелица, Валерий Христофоров, Петр Носов.

- Как ты можешь объяснить, что для тебя образ в фотографии?

Словами пояснить сложно. Любое событие в жизни лучше всего запоминается через образ. Я назову два конкретных примера. “Комбат” Макса Альперта - энергия духа, зов к победе. Пианист Святослав Рихтер Олега Макарова - виртуозный музыкант, полное погружение в музыку. Каждый из них несет информацию о времени, характере, в каждом заключена определенная эмоциональная сила. Единство этих трех составляющих и создают образ. Именно поэтому нас волнуют работы мастеров, запечатлевших историю страны. Поэтому фотографы 1960-ых Евгений Кассин, Валерий Генде-Роте, Владимир Лагранж остаются до сих пор примером для подражания.

- Насколько трудно создать образ? Например, уже в твоем тассовском очерке о старом солдате, который гильзами на железнодорожной шпале выложил надпись “Мы победим”.

Тут есть повод сказать, что репортер иногда может направить ситуацию согласно замыслу в нужном направлении, не нарушая общий рисунок события. Над этим очерком мы работали втроем - заведующая редакцией Наталия Куприй, Сергей Метелица и я. В Мясной Бор Новгородской области на встречу с однополчанами мы привезли и главного героя. Перед нами стояла чрезвычайно сложная задача. По сути нужно было “заставить” наших ветеранов пережить заново события минувшей войны. Было много объятий, слез, воспоминаний, не хватало зрительного образа братского единства и когда я попросил ветеранов: Вы можете пройти обнявшись? - получился кадр: они вместе уходят по дороге вдаль… Это была та степень допустимого вмешательства, которая сработала на тему. Неожиданно помогли воссоздать реальность и десантники - саперы, взрывавшие рядом в окрестных лесах оставшиеся от войны снаряды и еще не заросшие окопы.

- Значит, для передачи образа должна быть какая-то ситуация, возможно, созданная даже искусственно?

Пожалуй. Например, я снимал пианиста Николая Петрова – интересный человек, экстравагантный исполнитель. Работал с ним долго, но не мог похвастаться, что образ его мне удался. И вдруг однажды я оказался свидетелем, как Петров буквально “растаял” при встрече со своим старым другом. Он вел себя непринужденно вольно и я понял причину, мешавшую ему раскрыться со мной. Работа пошла намного быстрее.

- Можно ли передать образ человека моментальной съемкой, т.е. непосредственно во время репортажа?

Можно, вероятность 50х50. Я сторонник того, чтобы за человеком понаблюдать. Приведу пример замечательного фотографа Юрия Роста. Все его фотографии - результат не сиюминутности, а длительного общения со своим героем. Не думаю, что первая и единственная встреча у него с героем могла быть основой для создания образа. Мне очень хотелось сделать портрет актрисы Натальи Гундаревой. Ее лицо - само добродушие, но я чувствовал, что она достаточно властная особа. Я искал возможность, ждал момента.

Как-то я работал на празднике награждения первой “Золотой маски”. Гундареву почему-то не пускали в зал, она стояла в дверях, бурю эмоций выражало ее лицо и вся фигура – нетерпение, негодование, протест… Я снял. Вообще за актерами и музыкантами очень интересно наблюдать - они народ эмоциональный. Я снимал Юрия Башмета, наверное, раз-пятнадцать, во многих вариантах, но, считаю, удались только два кадра. Портреты Башмета и Гундаревой - съемки репортажные, но результат предварительных многократных наблюдений.

- В твоих фотографиях часто присутствуют некие детали, которые дают дополнительную характеристику герою или событию. Мысленно убираешь эту деталь, но видишь, без нее хуже. Используешь ли ты специально аксессуары для улучшения кадра?

Нынче есть такое популярное слово, как “фотосессия”. Я – категорический противник этого жанра. Вмешательство в личную жизнь, по-моему, недопустимо. Другое дело, например, если стоит между тобой и объектом съемки запотевший стакан, я могу его отодвинуть. Каждый человек окружает себя какими –то деталями, которые потом в кадре невозможно не увидеть. Приведу такой пример: по заданию редакции мне довелось фотографировать писательницу Татьяну Устинову у нее дома. Съемка была репортажная. Мы договорились, что она будет заниматься обычными домашними делами, а я свободно наблюдать за ее действиями и фиксировать на пленку что считаю необходимым. Работали часа два или больше. В итоге отобрали 6 или 7 фотографий, в них естественным образом присутствовали разные предметы быта. В подобных съемках очень важно взаимное доверие. Фотограф должен проявить такт и терпение, получить доверие того, кого он снимает. Этому надо учиться. Я учился у Рахманова.

- Что по-твоему значит фотожурналистика? Должен фотожурналист в равной степени владеть фотоаппаратом и словом?

Фотожурналистика, на мой взгляд, это попытка фотографа честно и беспристрастно средствами визуальной пропаганды рассказать о ситуации, в которой он оказался. Должен ли он к визуальному образу прибавить еще и текст? Это в идеале. Пример Василия Пескова, кажется, неповторим. Он был, пожалуй, один из первых, кто слову придавал то же значение, что и фотографии, но нужно сделать оговорку - Песков работал в жанре очерка. У нас другой случай. Мы пишем текст под конкретное изображение и правила информационного агентства требуют следовать строгому изложению фактов при полном отсутствии эмоциональной окраски.

- В архивных материалах Фотохроники присутствуют достаточно длинные текстовки. Кто являлся автором текстов?

Это зависело от того, шли мы на съемку с редактором или без него. Если с редактором – текст был обязанностью редактора и наоборот. Одно время текст оплачивался отдельным гонораром. Но постепенно стали требовать от фоторепортера лишь указание “кто, что, где и когда” и оплату сняли. Правда, бывали исключения - например, в 1990-ые годы снимали тему под названием “Вы чье, старичье?”. Впечатление от получившихся фотодокументов было столь сильным, что редактор не удержался от эмоций и, несмотря на отступление от тассовских нормативов, текст был принят.

- Сейчас практически каждый, кто держит в руках фотоаппарат, снимает в цвете. Когда случился твой первый опыт в цветной фотографии?

Первая сделанная мной цветная фотография в АПН пошла на обложку журнала “Орбита”. Мне было очень приятно. Я сфотографировал ребенка на детской площадке и тогда даже не думал, что жанровая фотография может быть цветной, пейзаж – понятно, а жанр… - снял этот кадр “на автомате”. Когда цветная фотография пришла к нам в страну - а это было в начале 1970-ых годов - повсюду и в агентствах и в журналах репортеры, как правило, снимали двумя или тремя камерами. Так было и в Фотохронике – выдавали 5-6 катушек черно-белой пленки, пару катушек цветной негативной пленки и одну катушку слайда. Камеры на плечо и – вперед: газетам – чб, издательствам - слайд, зарубежным изданиям - цветной негатив.

- Малые города вокруг Москвы сняты тобой в цвете. Это изобразительный прием или привычка снимать все в цвете?

Зависит от восприятия автора. Не стоит идти на съемку и заранее настраиваться только на цвет или чб. Приезжаю, например, в город Дмитров - в свое время он был признан самым удобным для проживания городом в Подмосковье. Город, как город - сначала покосившиеся дома, потом выхожу на центральную площадь и вижу, без цвета не обойтись: сохранившийся кремль окружен высоким валом, золоченные купола, роскошные цветники. Решено. Снимаю в цвете. А, к примеру, Торжок просится в черно-белой гамме: нахмуренная улица, серые дома… и только художественная печать или использование специального приема может спасти этот сюжет.

Зависит от восприятия автора. Не стоит идти на съемку и заранее настраиваться только на цвет или чб. Приезжаю, например, в город Дмитров - в свое время он был признан самым удобным для проживания городом в Подмосковье. Город, как город - сначала покосившиеся дома, потом выхожу на центральную площадь и вижу, без цвета не обойтись: сохранившийся кремль окружен высоким валом, золоченные купола, роскошные цветники. Решено. Снимаю в цвете. А, к примеру, Торжок просится в черно-белой гамме: нахмуренная улица, серые дома… и только художественная печать или использование специального приема может спасти этот сюжет.

Конечно черно-белая. Далеко не все поддается цвету. Цвет интересен, когда он играет самостоятельное значение. Перенести на фотографию то, что мы видим в природе, не интересно, это копирование. Искусство фотографии – искусство образное, в копировании образа нет. Цвет должен воздействовать на человека.

- Кто из авторов Фотохроники тебе интересен?

Я работал с Валерием Христофоровым, Игорем Зотиным, Сергеем Метелицей – со всеми было интересно, постоянно друг у друга учились. С Валерой Зуфаровым мне приходилось работать в Афгане – смелый, я бы сказал, безрассудный - он же первым снимал аварию на Чернобыльской АЭС. Олег Иванов - интеллигентный человек, мягкая изобразительная манера, его отец Владимир Иванов был специальным военным фотокорреспондентом ТАСС, погиб в 1941 году. Юра Белинский лаконично точно умеет передать образ, всегда классически строгая композиция.

- Это репортеры твоего поколения, а из поколения, ушедшего в историю?

Пожалуй, Евгений Халдей, он остро чувствовал ход событий и всегда был на шаг впереди. Василий Васильевич Егоров - фотограф экстра класса, потрясающее владение техникой. Абрам Петрович Штеренберг, настоящий фотохудожник, непохожий на других, к сожалению, почти забытый. Но именно поэтому и хочу его назвать. В 1960-70-ые годы он работал в АПН.

- Твой сын стал фотографом, как ты учил его? Какие советы ты дал бы своим ученикам?

Самое главное - будьте честными в оценке события и старайтесь передать это правдиво, как умеете и чтобы другим было интересно. Учитесь анализировать. Можно смотреть, например, на демонстрантов и не увидеть ничего, кроме вскинутых рук и не понимать их действий. Что будет в кадре? Неизвестно. Снимок не получится. Браться за камеру без анализа ситуации не стоит.Что касается сына, брал его с собой на съемку, давал ему камеру: вот событие, снимай что хочешь. Потом вместе выкладывали снимки и анализировали результат. У него здесь в Фотохронике была практика. Я наблюдал со стороны и радовался, что у него есть способности психолога и он умеет создать психологический портрет.

- Ты, наверное, легко перешел к цифровой камере? Я думаю, этот вопрос еще остается актуальным.

Несколько цифровых фотокамер «Никон» (Nikon) появилось в Фотохронике только в 2000-ые и выдавались они в первую очередь для оперативных съемок. Мне не спешили давать камеру, я не был в обойме репортеров горячих новостей, но когда очередь дошла до меня, я быстро овладел этой мудреной техникой. Некоторые сопротивлялись, но я считаю, нужно соответствовать времени. Хотя должен признаться, даже при пользовании цифровой техникой я остался верен себе - лучше подожду состояния, которое мне кажется больше всего характеризует человека. Но для меня сверхзадача - образ человека. Снимая на цифру тоже нужно думать. Думать нужно всегда.

- Хотя цифровая техника достигла фантастических возможностей, все же для издания художественных книг предпочтительней остается фотопленка?

Технология совершенствуется и развивается и уже сегодня цифровая фототехника позволяет получить от съемки все, что хочешь. Например, широкая камера Мамия (Mamiya) с цифровым адаптером, где матрица соответствует размеру пленки 6х7см, приближается по своим показателям к аналоговой камере, решает все проблемы. Многие мастера, работающие цифровой техникой, достигают очень высоких результатов. Например, по настоящему креативно работает Марина Лысцева, чувствуется свободное владение техникой и постоянный поиск новых изобразительных решений.

К сожалению, абсолютное большинство людей, попадая под влияние современных технологий, упиваясь легкостью получения фотографического изображения, снимают все подряд, засоряют страницы интернета банальными снимками.

- Тебе близка жанровая фотография. Что бы ты хотел сказать о жанровой фотографии?

Да. Жанр, я считаю, лучшая школа для репортажной фотографии. Без стремления посмотреть и зафиксировать отдельные моменты жизни, из которых она и состоит, фотограф не получится. Помню, как Лев Михайлович Портер, заходя в комнату репортеров, играющих в шашки, говорил: улица вас ждет, идите и снимайте, на улице вы найдете и тему и приобретете необходимую практику. Жанровая фотография одновременно самая легкая и самая сложная. Человек с фотоаппаратом, “набивший руку” на жанровой фотографии, уже не думает о композиции. Техническое мастерство фоторепортера - это моментальное единовременное действие – оценка события и композиционное решение. Только освоив жанровую фотографию, можно идти в серьезную журналистику. А если достигнув высоких результатов в своей фотографической области, фотограф возвращается снова к жанру, значит он не охладел душой.

• 1968 - Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент,
• 1969-1976 – Агентство печати “Новости”, фотокорреспондент,
• 1976 – 2014 – Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент,

Член Союза журналистов СССР

• Активный участник отечественных и международных фотовыставок “ТАСС – фото” по линии ССОД, “World Press Photo”, “Интерпрессфото“ ,
• Участник фотовыставок “ СССР: страна и люди в художественных фотографиях“, проходивших за рубежом с 1970 по 1976гг.
• Почетный член общества фотографов Филиппинской прессы. Персональные выставки в Москве, на Филиппинах.

После окончания армейской службы Женя решил поступать в МГУ на факультет искусствоведения, не хватило одного балла, не поступил. Мама его, Евгения Прокофьевна, работала редактором в ТАСС, она помогла сыну устроиться в Фотохронику учеником фотокорреспондента.

Рассказывает Рахманов Николай Николаевич: “Лучшей школы для фотокорреспондента в то время не было. Первым учителем Жени Кассина был Николай Алексеевич Кулешов, весьма бережно относившийся к творческим успехам своего подопечного и всеми возможными способами подогревавший его интерес к фотографии. Строгим ценителем творчества молодых был Вадим Владимирович Ковригин, обладавший почти абсолютным фотографическим вкусом, создавший сам немало превосходных работ. Наш редактор и заведующий отделом Петр Семенович Клячко терпеливо учил нас: Запомни, друг мой, снимают не фотоаппаратом, снимают головой и сердцем! - Наконец, начальник управления “Фотохроника ТАСС” Николай Васильевич Кузовкин - журналист, опытный руководитель, именно он послал ученика Евгения Кассина в ответственную командировку на строительство Каракумского канала, и ученик оправдал доверие. Евгений Кассин привез фотосюжеты, которые сразу же стали классикой отечественной фотографии. Очерк назывался “Вода пришла в Кара-Кумы” (1960г).

В редакции мы сдружились. Нас называли “три мушкетера”. Петр Семенович верил в нас, он опирался на наши плечи, а мы были его солдатами, готовыми к выполнению любого задания. Наша задача состояла в том, чтобы давать фотоинформацию о выдающихся людях страны, о знаменательных событиях и необыкновенных происшествиях. Каждый разрабатывал самостоятельную тему, но иногда темы пересекались. На двоих с Женей у нас была по тем временам очень важная область: начало космических исследований. Мы ездили по разным НИИ, в частности, были постоянными фотокорреспондентами в Институте медико-биологических проблем (ИМБП), который возглавлял Газенко Олег Георгиевич, основоположник космической медицины. В Институте изучали влияние космических факторов на человека, шли исследования на подопытных животных во время орбитальных полетов и потом вернувшихся с орбиты собачек и прочих космических путешественников демонстрировали журналистам.

Мы с Женей были друзья “не разлей вода”. Я к тому времени купил “Москвич” и мы часто вместе ездили на съемки. Во время наших совместных поездок, в разговорах рождались идеи новых фотосъемок. Так, например, присмотрели, что с балкона гостиницы Метрополь можно снять весь проспект Маркса и угловую башню Третьяковского проезда, снимок получился оригинальным. Наша дружба была искренняя с обеих сторон, мы доверяли друг другу, совместную съемку подписывали двумя фамилиями, никогда не ссорились за право преемственности кадра. Со временем у каждого появились свои интересы и свой круг общения, но мы не прерывали наши отношения, встречались на выставках и в домашней обстановке. Женя сумел передать свою привязанность фотографии не только своим сыновьям, но и своей жене”.

В этом составе редакция просуществовала недолго. Каждый из “трех мушкетеров“, в разное время оставляя работу в Фотохронике, уходил искать свой творческий путь. Молодые, энергичные, талантливые они создавали эстетику новой фотографии, и им было тесно в ограниченных рамках официальной фотоинформации.

Евгений Павлович Кассин выбрал путь фотохудожника. Он создал большую выразительную портретную фотогалерею выдающихся деятелей советского искусства и науки. Для Кассина важен образ и он более всех уловил и понял, что ничем другим, как именно освещением достигается результат. Крупный план и главное - лицо, глаза - смеющиеся, грустные, веселые, искрящиеся…. передают настроение человека, тем самым разговаривают со зрителем. В галерее Фотохроники ТАСС много чисто репортажных портретов, есть и произведения образной художественной фотографии.

Обращает на себя внимание лаконичный в темной тональности портрет Дмитрия Шостаковича. Кассин, подсмотрев однажды состояние напряженной глубокой задумчивости, в которой пребывал композитор, создал свой образ великого музыканта, безусловно запоминающийся.

Трогательные чувства вызывает двойной портрет Ландау и его жены Коры – превосходно задуманный, идеальный по композиции. В этом случае Кассин сумел выразить трагедию гения и силу любви и беззаветной преданности.

Самым громким успехом Евгения Кассина была фотография под названием “Славянка”. Долгое время “Славянка” оставалась эталоном фотографической практики в светлой тональности, которая в настоящее время имеет техническое название ”высокий ключ” (high key). В 1970-ые годы “Славянка” Евгения Кассина обошла весь мир в составе фотоэкспозиции “СССР: страна и люди в художественных фотографиях”. В тех странах, где экспонировалась выставка, зрители ею восхищались, выражали желание купить эту фотографию.

За многообразием портретной галереи, ее художественными образами стоят фундаментальные знания и серьезный труд профессионала. Как опять же сказал Николай Николаевич Рахманов: “Нельзя быть мастером, не освоив досконально всех тонкостей профессии. Я помню, что Женя проводил часы в ателье, изучая рисунок светотени, отбрасываемой обыкновенной канцелярской скрепкой. Впрочем, иногда он развлекался подобным же образом с каким-нибудь другим предметом”.

В те годы фотографы предпочитали сами печатать свои фотографии. Евгению Павловичу повезло, ему помогала его жена Ирина Александровна, которая также работала в Фотохронике по специальности фотолаборант-фотограф. Она рассказывает, что Женя был очень требователен к процессу печати и “как демон” стоял вместе с ней в лаборатории над увеличителем, в мельчайших деталях добиваясь желаемого результата, воплощая на фотобумаге свой воображаемый образ. Он любил фотографировать небо, любовался переменчивой красотой облаков и часто использовал небесное искусство в своих волжских сюжетах.

Кассин много и с огромным энтузиазмом работал с фотографом ТАСС Марком Степановичем Редькиным. Результатом их совместного труда состоялась книга “ Волга. Фотоальбом” (1975), богато иллюстрированная пейзажами, видами волжских городов. В близком общении и в тесной профессиональной работе с Редькиным Евгений Кассин приобрел опыт самостоятельных решений и почувствовал вкус к работе с книгой, начал сотрудничать с издательством “Планета”.

В 1969 году Евгения Кассина вместе с Владимиром Савостьяновым командировали на праздник поэзии в Пушкинские горы. Отправляясь в Михайловское, Кассин тогда еще не знал, что на многие годы Пушкиногорье и дружба с Семеном Степановичем Гейченко будут определять его новое мироощущение, где торжествуют красота, добро, любовь.

«….- То, что я пережил в Михайловском, было каким-то шоком, прозрением. Тогда уже почти отшумела "оттепель", мы повидали, казалось, все, снимали в Кремле сильных мира сего - Хрущева, Брежнева - думали, что творим историю... И вдруг поняли, что вся наша московская жизнь - не более чем мишура и суета…» ".

Работа в атмосфере, где время сохранило дух поэта, захватила Евгения Павловича Кассина настолько, что он оставил Фотохронику ТАСС. Он был очарован природой Михайловского. Ему открылись новые возможности и тайны цветной фотографии. Он полюбил Пушкина и все, что связано с ним - места, где поэт жил, атмосферу быта, переписку с друзьями, воспоминания современников о нем и, конечно, стихи.

Евгений Павлович задумал издательский проект о жизни и творчестве Пушкина в трех томах - “Царское Село”, “Болдино”, “Михайловское” - смелый художественный проект, основанный на композиционном взаимовлиянии современной фотографии и литературы – исторических документов о Пушкине и стихов самого Пушкина. Этот проект стал делом его жизни. На осуществление этого проекта Евгений Павлович потратил 20 лет, последний третий том вышел в 2011 году. К счастью, он успел увидеть тиражи всех изданных книг.

1957 – 1968 – Фотохроника ТАСС, ученик фотокорреспондента, фотокорреспондент, Член Союза журналистов СССР,

Награжден медалью “ За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина”

Активный участник и дипломант Всесоюзных фотовыставок: “Семилетка в действии”, “Наша молодость”, “ТАСС-фото”,

“СССР: страна и люди в художественных фотографиях” - ежегодных выставках, проходивших за рубежом с 1970 по 1976гг.

Лауреат фотоконкурса “Моя Москва” за снимки: “Ливень”, “До скорой встречи”,

Дипломант конкурсов профессиональной фотографии “World Press Photo”, Interpressphoto”,

Дипломант Всероссийских конкурсов искусства книги.

Изданные книги:

• В краю великих вдохновений. Фотоальбом (на русск. и англ. яз.). С.Барабаш, Е.Кассин, В.Савостьянов. Изд-во Планета, Москва, 1971.
• Я более всего весну люблю. Сергей Есенин. Барабаш С., Кассин Е., Редькин М. Изд-во Планета, Москва,1972.
• Волга. Фотоальбом. Леонид Лиходеев, Марк Редькин, Евгений Кассин. Изд-во Планета, Москва, 1974.
• Палех – село художников. Евгений Касин, В.Янков. Изд-во Прогресс, 1977.
• У высоких берегов Амура. Фоторассказ о Хабаровском крае. 1976. Авторы: Евгений Кассин, Юрий Муравин, Владимир Трепцов, Хабаровское книжное издательство, 1977.
• Приют сияньем муз одетый. Евгений Кассин, Григорий Расторгунв, Изд-во Планета, Москва, 1979.
• Лев Толстой и Ясная Поляна. Евгений Кассин, Григорий Расторгуев, В. Янков, Изд-во Прогресс, 1981.
• Краски земли Дерсу. Кассин Е.П., Расторгуев Г.Д, Хабаровское книжное издательство, 1982.
• Хабаровск. Фотоальбом. Евгений Кассин, Григорий Расторгуев, Хабаровское книжное издательство, 1983.
• Болдино. Осень.1830. Кассин Е. Изд-во Планета, 1989.
• Поэзия как ангел-утешитель…Александр Пушкин. Михайловское. 1824-1826. Е.Кассин, 2004. Букинистическое издание.
• Пир воображения…Александр Пушкин. Болдино. 1830-1833-1834. (серия Святые пенаты России). Евгений Кассин. Изд-во Парадиз, 2006. Букинистическое издание
• Лира мой удел…: Александр Пушкин. Москва-Захарово, Царское Село, С-Петербург. 1799-1820. П.Е. Кассин, Изд-во Парадиз, 2011.

В первые послереволюционные годы, когда в стране проходила широкая индустриализация и миллионы людей с энтузиазмом возводили заводы, строили электростанции, прокладывали железные дороги, отечественная фотожурналистика получила мощный импульс для своего развития. Время предоставило фотожурналистам исключительные возможности для творчества, для рождения новых художественных приемов отражения действительности. Фотокорреспондент агентства «Союзфото» Федор Кислов был один из тех, кто повсюду успевал, работал много и успешно. Он был «своим» человеком на многих строительных площадках, в частности, был дружен с начальником Днепрогэса Александром Васильевичем Винтером и несколько раз в год регулярно приезжал на строительную площадку. Днепрогэс был под особым вниманием Кислова - он вел фотолетопись строительства электростанции. И хотя эти снимки носили хроникальный характер – они не отличались художественными достоинствами - но это были волнующие документы первой пятилетки. Они показывали пафос и победу коммунистического труда. В октябрьскую ночь 10 октября 1932 года Днепровская гидроэлектростанция имени В.И. Ленина вступила в строй и на следующий день читатели газет увидели панорамный снимок сияющей огнями плотины ГЭС, сделанный Федором Кисловым. Во всю ширину плотины горели слова «Коммунизм – это есть советская власть плюс электрификация всей страны».

Удивительное чувство актуальности и своевременности темы позволяли Федору Кислову быстро ориентироваться в самых сложных условиях. Ради того, чтобы вовремя дать материал, он готов был подниматься в горы или идти по раскаленной пустыне, добираться к объектам съемки на попутных машинах или верблюдах. Адреса его фотосъемок разбросаны по всей стране: Магнитка, Азовсталь, Уралмаш, Сталинград, Турксиб, Волховстрой....

Фотокорреспондент Кислов часто сопровождал правительственные инспекционные поездки на строительные объекты страны. Во время одной такой поездки нарком (народный комиссар) промышленности Орджоникидзе попросил Кислова сфотографировать его с рабочим, укладывавшим бетон, и тут же посоветовал ему «побольше делать снимков рабочих, для истории нашей страны». Кислов создал целую галерею портретов героев первых пятилеток, среди них: шахтер А.Стаханов, шахтер Н.Изотов, ткачихи М. и Е.Виноградовы, кузнец А.Бусыгин, машинист П.Кривонос, трактористка П. Ангелина и многие другие, он сохранил для последующих поколений лица тех, кто сделал труд делом чести, славы и геройства.

Им создана и галерея портретов выдающихся деятелей партии и государства. Он фотографировал Сталина и Калинина, Хрущева и Ворошилова, Орджоникидзе, Крупскую... Существует мнение, что Федор Кислов был любимцем Сталина и якобы «был допущен к вождю так близко, что прикуривал от трубки Сталина».

В годы Великой Отечественной войны специальный фотокорреспондент ТАСС Кислов был участником сражения под Москвой, снимал танковую битву на Курской Дуге, дошел до Берлина и фотографировался у стен Рейхстага 2 мая 1945 года вместе с группой журналистов, прошедших, как и он, через огонь войны.

После войны он вернулся к съемке мирных объектов – новых городов, ГЭС и заводов. Он не потерял своей активности и по-прежнему был изобретателен в выборе нужной точки съемки. Это подтверждает и хорошо известный случай, произошедший с ним на строительстве Волжской ГЭС, где в конце 50-ых годов ожидался пуск первого генератора. В поисках выразительной композиции он забрался в вагонетку подвижной канатной дороги и оттуда сделал несколько кадров, когда она скользила над серединой кипящей Волги. Фотографировал съезды партии, военные парады, приемы в Кремле.

• Кислов Федор Иванович награжден орденами Отечественной войны 1 степени и Красной Звезды.

Новый собкор ТАСС Клипиницер был призван освещать это грандиозное событие поистине исторического значения. У него был опыт работы с фотографией в газете во время службы на флоте, и уже в первых своих фоторепортажах он показал хорошее владение техникой съемки и грамотный выбор нужных сюжетов. Его фотографии отражают во всем многообразии жизнь первых целинников – самоотверженный труд на полях и непритязательный быт, вечерние посиделки у костра и очереди у приехавшего фургона с книгами и пластинками.

В Оренбурге (Чкаловск с 1938 по 1957 годы) Клипиницеру посчастливилось фотографировать будущего первого космонавта Земли Юрия Гагарина в пору его учебы в военном (Чкаловском) авиационном училище, и фотокорреспондент любил порой похвастаться тем, что был автором уникальных снимков.

Каждый фотокорреспондент, поступая на работу в ТАСС, знает, что он должен уметь снимать все. И когда корпункт ТАСС переехал в Челябинск, в зоне ответственности собкора Клипиницера оказался огромный промышленный район со множеством крупнейших предприятий. После работы на целине с живыми людьми Борис Михайлович окунулся во власть металла и механических машин. В 60-е годы в стране настало время полномасштабной научно-технической революции в народном хозяйстве, и фотокорреспондент снова оказался на острие исторических свершений. Он и в этой продемонстрировал свое фотомастерство. Все самые значительные предприятия области, передовики производства, научные достижения отражены в его фотоархиве.

У Бориса Михайловича Клипиницера был характер государственного человека, неравнодушного к проблемам общественной жизни. Он собрал группу энтузиастов для исследования экологической обстановки в дельте реки Урал, когда возникли опасения загрязнения реки отходами атомных предприятий области. Результатом его деятельности стал напечатанный фотоальбом документальных фотографий. Он был активным защитником интересов хорошо известного в стране Челябинского фотоклуба, участвовал во всех его мероприятиях. Путешествовал и пропагандировал природную красоту и богатства области, издавая фотоальбомы художественных фотографий.

Член Союза журналистов СССР

Заслуженный работник культуры

Награды

• Орден "Знак Почета",
• Медали: "За освоение целины", "Ветеран труда", три медали ВДНХ.

Выставки

• Золотая медаль - Международная выставка “Спорт – посол мира”, 1975. -
• Участник всесоюзных и зарубежных фотовыставок, “ТАСС-Фото”, ССОД.
• Персональные фотовыставки в Москве в Фотохронике ТАСС, в Челябинске.

Издания и публикации

• Фотоальбомы: “Подвиг на целине” -1961, “Челябинский металлургический завод” -1973, “Магнитка: сталь и люди”- 1979, “Гай – тысячный город России” - 1997, “Гайские самоцветы”- 1999. По его фотографиям изданы наборы цветных открыток с видами городов СССР, в том числе, городов Урала.

В 1930 году Вадим Ковригин переехал в Москву. В столице Ковригин освоился довольно быстро - сначала устроился работать в газету «Вечерняя Москва», затем работал фоторедактором газеты на канале «Москва-Волга», фотографом в журнале "СССР на стройке». Несмотря на отсутствие художественного образования, Ковригин стал своим в культурной среде столицы. Он сблизился с Родченко, Маяковским, Борисом и Ольгой Игнатовичами, авангардными художниками.

Под влиянием Родченко и своих новых друзей Ковригин много фотографирует - индустриальные стройки, становление колхозов, известных деятелей культуры, передовиков труда. Перед войной в конце 30-х годов, став уже известным фоторепортером, Ковригин начинает работать в Фотохронике ТАСС. В первые дни объявления начала Великой Отечественной войны он уходит добровольцем служить в Отряд особого назначения, 2ой мотострелковый полк войск НКВД. С 1943 года и до окончания Великой Отечественной войны Вадим Ковригин - специальный фотокорреспондент ТАСС на Северном флоте - участвует в походах боевых кораблей, делает фоторепортаж о самом молодом командире подводной лодки капитане И.И.Фисановиче и его команде. Фотоматериалы о Фисановиче неоднократно публиковались в зарубежной прессе. Специальный фотокорреспондент Ковригин выполняет отдельные командировочные задания и на Черноморском флоте.

После окончания войны Ковригин возвращается в Фотохронику ТАСС, становится одним из ведущих репортеров и, как наиболее опытного, в 1945 и 1946 годах его командируют в Лондон и Париж на съемки заседаний Генеральной Ассамблеи ООН. Ему поручают наиболее ответственные правительственные съемки, ему доверяют «самое дорогое» – фотографировать Сталина. И, по слухам, некоторые снимки Сталину очень нравились.

Но случилось так, что в один миг счастье и удача отвернулись от него, он потерял все, его имя было забыто. В апреле 1950 года фотокорреспондент ТАСС Вадим Владимирович Ковригин был арестован и осужден.

Вот как рассказывал Владимир Мусаэльян со слов самого Вадима Владимировича, что же произошло на самом деле: «Вадим Ковригин, один из моих наставников в Фотохронике ТАСС, был личным фотографом Сталина, его для этой миссии даже отозвали с фронта. В 1950-ых, во время голосования на Всенародных выборах в Верховный Совет СССР в момент съемки Сталин нагнул голову и тень от козырька фуражки загородила пол-лица. Что делать? Пришлось сделать монтаж. Было принято решение использовать снимок с предыдущего голосования, где лицо было видно целиком - тогда такая практика применялась в издательском деле. Никто ничего не заметил, ретушер Данилов свое дело знал хорошо. Фотографию напечатали в журнале Life. Но иностранцы монтаж раскусили. В зарубежной прессе сопоставили снимок с прошлогодним и заметили, что фото одно и то же! Ковригин всю вину взял на себя, прикрыв и художника, и главного редактора Николая Васильевича Кузовкина. От расстрела спас случай — в кабинете следователя висела фотография И. Сталина, сделанная Вадимом Ковригиным. Получил он пять лет лагерей. В 1956 году его реабилитировали, и Кузовкин, в то время все еще главный редактор Фотохроники ТАСС, восстановил Ковригина в должности фотокорреспондента на работе в Фотохронике ТАСС. В правительственный пул его, правда, снова не приняли, да и сам он этой компании уже сторонился. Говорить на эту тему не любил, однажды дал мне понять, что не хочет вспоминать об этом. Общался с молодыми фотографами, рассказывал им о запретном авангарде, снимал фестиваль молодежи в 1957 году, интересовался театром, увлекся фотографиями Анри Картье - Брессона и, вдохновившись ими, сделал фотоальбом о жизни Москвы (1957)».

Долгое время в Фотохронике ТАСС использовали способ просмотра фотографий, придуманный Ковригиным - так называемые «лежанки». Сначала это был щит, им сконструированный, на который выкладывались фотографии в авторской интерпретации для всеобщего обозрения и обсуждения. Со временем щит исчез, но остался метод просмотра – автор выкладывал свои снимки согласно своему замыслу в определенной последовательности - будь то очерк, серия или отдельные фотографии, никак не связанные между собой - при этом, какие-то кадры показывал в увеличенном масштабе, создавая тем самым нужный акцент, и все желающие принимали участие в обсуждении выложенных работ. У автора была совсем не лёгкая задача – публично отстаивать свои фотографии, защищать свой образ мышления. Лучшую школу придумать было трудно.

По рассказам тех, кто работал с Ковригиным вместе и хорошо его знал, это был преданный своей профессии фотожурналист, талантливый мастер, который умел сделать фотографию зрелищной, интересной.

В архиве Фотохроники ТАСС, к сожалению, фотографий Ковригина недостаточно, чтобы судить о его таланте в целом, но представить творческий почерк мастера можно. Каждая из этих фотографий примечательна по-своему, главное в них – четкая композиция, ярко выраженное настроение. Автор сумел вдохнуть в них жизнь. Впечатляет живой взгляд в портретах людей, тональное богатство архитектурных снимков Московского Кремля, виртуозное владение художественными изобразительными приемами. Москва стала темой, которой Вадим Ковригин, фоторепортер и фотохудожник, отдал последние годы жизни.

• 1919 – Иркутск, школа прапорщиков
• 1920 – 1929 – Благовещенск, Красная армия, служба на флоте, Иркутск, преподаватель, журналист, газеты
• 1930 - Москва, «Вечерняя газета», фотожурналист,
• 1933–1937 – канал Москва-Волга, фотожурналист, Союзфото,
• 1937 – 1941 – Москва, «Вечерняя Москва», Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент,
• 1941 – 1943 - 2ой мотострелковый полк, НКВД СССР, старший лейтенант,
• 1943 – 1945 - Фотохроника ТАСС, военный фотокорреспондент на Северном и Черноморском флотах,
• 1945 –1950 - Фотохроники ТАСС, заместитель заведующего, фотокорреспондент,
• 1950 – 1956 – осужден,
• 1956 – 1961 – реабилитирован, освобожден, Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент, 1961 - вышел на пенсию.

Награды:

• медали «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг»

Издания

• Альбом «Москва». Фотографии В.Ковригина, Государственное издательство изобразительного искусства, Москва, 1957.

Вот как Анатолий Иванович Ковтун рассказывает о себе сам: «В 1962 году я снимал на Кузнецком (улица Кузнецкий мост), вижу, наблюдает за мной огромного роста седой человек. Подошёл ко мне, стал спрашивать что же я снимаю. Как оказалось, это был Николай Иванович Свищов – Паола. До революции его фотоателье находилось на Кузнецком мосту, однако после революции ателье отобрали и вместо ателье дали большую комнату в деревянном доме рядом с Кузнецким, куда Николай Иванович и привёл меня после знакомства. Он показывал мне свои фотографии и я был потрясён. Особенно запомнился «Спящий лев», сделанный им в одном из подмосковных усадебных парков. Я думал… смотрел: ну что же здесь такого? Холодный камень, но на фото «Лев» выглядел живым, а фотография передавала положительное настроение. С этого момента старейший мастер дал мне старт в мир художественной фотографии. На следующую встречу я принёс свои фото похвастаться. Он долго их рассматривал, отложил несколько в сторону и сказал, что «вот эти – неплохие, старайся снимать не хуже». Так у меня появилась папка с выставочными фотографиями. Познакомившись с Николаем Ивановичем Свищовым-Паола, я стал ответственно относиться к съемкам. От него я многое перенял, многому научился. Запомнились навсегда его рекомендации - учиться фотомастерству можно в залах художественных музеев, там есть всё: идея, сюжет, композиция, свет, ракурс и т.д

Николай Иванович Свищов – Паола (1874-1964)

В 1963 году работая на Центральной студии документальных фильмов ассистентом кинооператора, я открыл свою первую персональную фотовыставку. Одной из фотографий заинтересовался Роман Кармен (старший), стал спрашивать, как я добился на ней светлой тональности. Неужели!? Он - великий режиссер, оператор, который работал профессиональным фоторепортёром и спрашивает у меня технические приемы! Я почувствовал себя «мастером». Но не надолго.

Придя в Фотохронику ТАСС на должность фоторепортёра, я понял, что не умею снимать. Примерно через полгода стал своим. В 1974 году заместитель главного редактора Фотохроники ТАСС Александр Владимирович Катков предложил мне сделать фотоочерк о Василии Шукшине: «….Вы же из кино, вам Шукшин ближе, может быть, вы сумеете найти какой-либо контакт с ним». В то время как раз на экраны СССР вышла кинокартина «Калина красная», снятая на киностудии «Мосфильм» с Василием Шукшиным в главной роли. Шукшин находился на пике своей популярности.

Но этим назначением я вызвал к себе недовольство со стороны нашего старшего поколения, особенно, чему я был необычайно удивлен, больше всех возмущался Валентин Михайлович Мастюков, который меня же и пригласил в Фотохронику. Но как бы то ни было, назначение попало в точку хотя бы из-за того, что я прекрасно знал все творчество Шукшина.

Я вспоминаю и не могу понять, как я тогда не испугался такого серьёзного задания. Шукшин был мой кумир и у меня был просто мандраж перед этим человеком. Но спокойный ли, располагающий к себе голос Шукшина или его домашние тапочки с опушкой повлияли, но волнение моё исчезло, едва Василий Макарович пригласил меня в свой рабочий кабинет.

Я волновался, готовясь к предстоящей работе, набрасывая план съёмок: Шукшин дома с семьёй, Шукшин за любимым занятием, Шукшин с друзьями. Особенно мне хотелось снять Шукшина обычным пешеходом, где-нибудь на улицах города. Однако, центральным снимком очерка должен был стать портрет Мастера. Съемки проходили в Москве и в Бронницах (Подмосковье). Кроме того, мне посчастливилось провести съемки на Дону, где с участием Шукшина снимался фильм «Они сражались за Родину» и где я запечатлел своего кумира не только на съемочной площадке, но и во время обсуждения его роли Петра Лопахина с режиссером Сергеем Бондарчуком. К несчастью, это был последний фильм Василия Макаровича Шукшина, во время съемок он скоропостижно скончался.

Я был просто влюблен в Шукшина, и по прошествии времени я могу сказать твердо, что без любви не получилось бы этой съемки. Я снимал с любовью этого человека. Характер у него был ершистый, вокруг него всегда находились какие-то люди и Василий Макарович часто надевал маску неприступности, защищаясь от излишнего внимания. Я же фотографировал его издалека телеоптикой – не люблю суетиться с фотоаппаратом перед человеком, это всегда раздражает и люди застывают. Снимая его издалека, я смог, наоборот, приблизиться к нему настоящему, чтобы поймать его естественное настроение и считаю, что мне это удалось.

За стены Фотохроники я выходил как на фотоохоту, снимал для души. Специфика информационного агентства требует принести материал любой ценой, как развед-задание. Я предлагал редакции то, что снимал в свободное время, но часто это было не нужно. Я обижался, но честно говоря, Фотохроника ТАСС дала мне много для становления профессии репортера. Однако после съемок Шукшина меня снова влекло в кино. Поэтому, когда мне предложили работу оператора, я согласился, тем более что у меня уже был опыт работы оператором до моего поступления в Фотохронику ТАСС.

До Фотохроники и после я снимал интересных, известных личностей. Это были домашние съемки в кругу друзей - художников или на вернисажах. У меня состоялись встречи с удивительными людьми: Юрием Гагариным, Галиной Улановой, Вячеславом Клыковым, Савелием Ямщиковым, Оскаром Рабином, Валентином Распутиным и многими другими, занимался портретной съемкой. Предлагал, но не брали.

Портретная фотосъёмка одна из самых сложных. Чтобы получился художественный портрет, надо знать характер человека, дабы выявить его на фотографии. Много в этом решает свет, точнее, освещение. В Фотохронике меня удивлял и воодушевлял репортёр Владимир Иванович Савостьянов. К сожалению, Савостьянов был не очень общительным, иногда спросит, как дела, и даже не дожидаясь ответа, убегал, всегда куда-то торопился. Но он был настоящим мастером портретной фотографии, даже члены ЦК и прочие чиновники у него получались с живыми лицами, с чертами, присущими их характеру или деятельности.

Горячие точки моей биографии. Когда я работал на Центральной студии документальных фильмов (ЦСДФ) состоялся мой первый самостоятельный опыт кинооператора. В 1969 году во время вооруженного конфликта между СССР и КНР на острове Даманский я был командирован 2ым оператором, главным был Алексей Лебедев. Там я понял, что такое страх. О страхе поделился с начальником погранзаставы. Он похвалил, что я признался в этом и сказал, что признание в страхе помогает избавиться от него и, действительно, страх прошёл и не появлялся в последующих военных ситуациях. Не раз, рискуя жизнью, через телеобъектив, снимал все, что происходило на другом берегу реки Уссури на китайской территории. Позже на Датском ТВ я уже работал как «боевой» оператор, во время Грузино-Осетинского конфликта, в Приднестровье, Чечне, трижды в Афганистане.

Считаю, что мне с карьерой фоторепортера, да и кинооператора, не очень повезло. В Фотохронике ТАСС я работал не долго, кино(оператором) снимал для заграницы и моих материалов никто не видел, хотя я знаю, что у меня были успешные съемки, но, получается, снимал я «на чужого дядю».

Я выбрал для себя девиз: «Жизнь пишу через линзу». Линза имеет волшебное свойство. Она - как магнит, манит и тянет к себе. Перед съемкой напрягаюсь, все внимание на объекте, как на охоте. Линза заставляет нажать на курок именно в тот момент, в доли секунды, когда мозг и сердце подсказывают решение – фиксировать! У меня всегда перед съемкой возникает такое волнение, что я должен сейчас же «остановить» то, что происходит, иначе это уйдет и больше не повторится. Жизнь сама иногда подводит меня к этому событию и объектив является орудием моего внутреннего мира. Когда я отснял, появляется чувство легкости и радости. Я прихожу домой, проявляю, смотрю… а снимка нет - я ошибся. Бывает наоборот. Казалось бы, не интересно, но снимаю на всякий случай. Дома смотрю, а это – выставочный кадр. Тем самым я хочу сказать, что не все еще я вижу реально то, что потом, отснятое через линзу, появляется на фотографии. И так бывает не однажды. Поэтому у меня какое-то раболепие перед линзой, она – линза - в некотором роде волшебный «самостоятельный» инструмент, который принимает решение самостоятельно вопреки замыслу фотографа.

Предпочтение я отдаю жанровой съёмке. Интересно остановить мгновение врасплох, в этом, возможно, на меня повлиял Анри Картье-Брессон, фотографии которого меня восхищают. Учителями своими считаю Свищова-Паола Н.И., Дмитриева М.П., Штейнберга Я.В., Игнатовича Б.В. Каждый из них будто говорил «делай, как я», но копии никогда не бывает. Хорошо помню выражение Леонардо да Винчи: «Жалок тот ученик, который не превосходит своего учителя».

Когда фотографии напечатаны и висят, возникает ощущение, что они уже не принадлежат мне. Со временем они становятся ценнее, потому что эпоха уходит, время стирает все, а фотография останавливает время. Хочу напомнить фотографам, особенно молодежи, что фотография, как и кино, обладает свойством летописания окружающей жизни, и если кино можно смотреть по случаю, то фотография всегда рядом и ее воздействие ярче, сильнее.

От редактора (P.S.)

На съёмку фотоочерка о Василии Шукшине Анатолию Ковтуну отводилась неделя - с мая по июнь. По окончании съемок редакция выпустила 12 кадров. По заключению руководства, информационное задание было выполнено достойно и вовремя – в советской и зарубежной печати снимки публиковались многократно. Однако нужно признать, что большое количество материала осталось невостребованным.

Анатолий Иванович Ковтун признается, что фотосъемки Шукшина – его «лебединая песня», он исполнил свою тайную мечту – познакомиться и общаться со своим кумиром Слова «Я снимал его с любовью» – звучат как откровенное признание автора и как ключ к успешным съемкам. В этом небольшом по количеству собрании кадров образ писателя и актера Шукшина получился достаточно органичным – веселый с детьми, сосредоточенный за письменным столом, правдивый и узнаваемый в роли. Шукшин, по выражению критиков, не «писал» и не «играл» своих героев, он жил их жизнью. Таким Василий Шукшин получился и на снимках фоторепортера Ковтуна – в жизни как в кино, в кино, как в жизни.

Близость Анатолия Ковтуна к кино давала возможность редакции использовать его опыт для приобретения фильмографии популярных деятелей кино. В результате в архиве Фотохроники появились фотокадры знаменитых режиссеров Леонида Гайдая, Петра Тодоровского, Акиры Куросавы. Также на ленте представлены снимки с участием в киноролях таких известных и любимых в народе артистов, как: Анатолия Папанова, Леонида Куравлева, Евгения Леонова, Нонны Мордюковой, Вячеслава Тихонова, Андрея Мягкова и др.

В фототворчестве Анатолия Ивановича Ковтуна обращает на себя внимание серия фотографий о скульпторе Вячеславе Клыкове. Фотограф делает акцент на руках скульптора, что безусловно оправдано. Руки - одно из средств выразительности в искусстве, в том числе, и в фотографии. «Куда девать руки?» - один из труднейших вопросов у многих фотографов часто не находит решения. Анатолий Ковтун умело использует руки как смысловой и композиционный элемент в кадре. Например, для характеристики масштабной фигуры скульптора Клыкова именно руки играют главенствующую роль. Руки скульптора присутствуют в каждом кадре – и в каждом кадре руки выполняют разное смысловое содержание. В портрете - нарочитое спокойствие сложенных рук подчеркивает уверенность и достоинство мастера в своей профессии. Мускулистые сильные руки скульптора в кадре у груды собранного им рабочего материала – как бы в ожидании нового художественного образа, а в завершение серии фотограф представляет руки скульптора с рабочим инструментом на заключительной стадии. Руки, как основной элемент, помогли фотографу передать мощную энергетику образа художника - созидателя.

И в случае со скульптором, и в других случаях Ковтун наглядно показывает – как будто дает урок композиции - возможности использования рук в качестве творческого элемента. Например, протянутая рука певицы Аллы Пугачевой – как жест эмоциональный, ожидающий ответной реакции зрителей. Или положение рук и поза артиста Владимира Меньшова выявляют пластику отдыха и расслабленности.

У Анатолия Ковтуна есть еще одна примечательная особенность его творчества. Он стремится создать в кадре некую эпизодическую историю, которую можно пересказать словами, т.е. литературным языком. Иногда это достигается добавлением в кадр какой-то детали, которая позволяет расширить изображение до фоторассказа, как, например, фотография «Молодожены у ворот Александровского сада», снятая через круг-кольцо в изгороди, подчеркивает торжественность ситуации. Из фотоархивной ленты Ковтуна можно привести несколько подобных примеров.

Анатолий Иванович объясняет это тем, что всегда любил и любит читать книги. «Благодаря чтению - говорит он - я научился фотографировать вдумчиво. В молодости книги развивали мою фантазию, воспитывали во мне образное мышление. Книги сделали меня человеком».

Анкетные данные

• 1958 – 1959 – электромонтажник-высотник, Северо-Восточная ж/д,
• 1959 – 1963 – осветитель, Московский телецентр на Шаболовке,
• 1963 – 1972 – ассистент кинооператора, ЦСДФ,
• 1972 – 1978 – фоторепортёр, Фотохроника ТАСС,
• 1978 – 2005 – кинооператор, телеоператор Датского ТВ.

• Образование: МГИК, факультет кинофоторежиссура по специальности: Режиссёр самодеятельных кино-фотостудий.

Награды

• Золотая медаль «Василий Шукшин», всероссийская общественная награда, учредитель: Союз писателей России.
• Нагрудный знак «Почётный ветеран»


• С 1978 года член Всероссийского общества охраны памятников и культуры (ВООПиК), ведущий отдела кино – фото пропаганды.

Персональные фотовыставки

• Дипломант конкурсов профессиональной фотографии. Персональные фотовыставки:


• ЦСДФ (кинохроника) 1966,
• Дом кино, Союз кинематографистов, 1975,
• Знаменский храм, ул. Варварка, Москва, 1991,
• Алтай, с. Сростки. Музей В. М. Шукшина. 2015.
• курсах фоторепортажа при ЦД журналистов

Признание в профессиональном сообществе Кубееву приносит работа на демонстрациях. Вот выдержка из журнала "Пролетарское фото" (1932, №6, с. 17): "В ответственные октябрьские съемки этого года впервые были включены молодые фоторепортеры тт. Чернов (коммунист), Евзерихин (комсомолец, в будущем фотокорреспондент ТАСС — прим. ред.) и Кубеев. Молодые фоторепортеры оправдали доверие".

С середины 1930-х годов Николай Кубеев работает в Московском отделении "Союзфото" (ТАСС был соучредителем организации — прим. ред.), а с начала 1939 года на его снимках появляется надпись "Фотоклише ТАСС" (26 ноября 1940 года "Фотоклише ТАСС" было переименовано в "Фотохронику ТАСС" — прим. ред.).

С 4 по 9 августа 1937 года на пароходе "Алексей Стаханов" в составе большой группы фоторепортеров он участвует в ознакомительной поездке по только что построенному каналу "Москва — Волга". Известно, что по результатам поездки в московском Доме печати была организована выставка лучших работ, а некоторые снимки Кубеева были выпущены как открытки и вошли в набор из 18 штук, который вышел в 1937 году тиражом 5000 экземпляров.

Великая Отечественная война

Формирование народного ополчения — эта тема стала главной в творчестве Кубеева в первые, самые тяжелые месяцы войны. На снимках — не только парадные портреты бойцов и командиров, но и процесс боевой учебы, тактические занятия, лыжные тренировки стрелковых подразделений, работа различных служб дивизии, а также ежедневный быт бойцов Красной Армии. В октябре 1941 года Николай Кубеев ушел на фронт добровольцем в составе Дивизии московских рабочих, ставшей впоследствии 3-й МКСД. Сражался на Калининском и Северо-Западном фронтах обычным красноармейцем, наряду с выполнением боевых задач готовил фоторепортажи с места боев. 26 апреля 1943 года заместитель командира взвода пешей разведки по политчасти гвардии лейтенант 157 гвардейского стрелкового полка Николай Дмитриевич Кубеев был награжден орденом Красной звезды. Копия ее наградного листа есть на сайте «Подвиг народа».

18 февраля 1943 года на Северо-Западном фронте у деревни Кукуй Николай Дмитриевич был тяжело ранен в ногу осколком мины. Больше года боролся за жизнь — сначала в полевых госпиталях на фронте, а затем в столичных больницах. Скончался в мае 1944 года и был похоронен на Пятницком кладбище г. Москвы.

Имя Николая Кубеева высечено на мемориальной доске, установленной при входе в штаб-квартиру ТАСС.

Подробнее о Николае Кубееве можно прочитать на сайте ТАСС.

Валентин Кузьмин являл собой пример репортера широкого профиля. Темами его фоторепортажей были промышленность, сельское хозяйство, научно-исследовательские институты, армия, медицина, церковь, но наиболее полно представлены в архиве Кузьмина спорт, театр, космос, важнейшие государственные события. Он успешно выполнял репортерские задания на любую тему, всегда умея оценить и показать самое главное или самое интересное в происходящем событии. Фотографировал первого президента России Бориса Николаевича Ельцина, любил вспоминать, как его угощала своими пирогами Наина Иосифовна Ельцина, когда он приезжал на съемку в загородную резиденцию президента в Барвиху. Ему поручали фотосъемку президента Владимира Владимировича Путина, многих отечественных и зарубежных политических лидеров. Валентин Анатольевич снимал и парады на Красной площади.

В 1987 году на фотоконкурсе “World Press Photo” (Нидерланды, Гаага) Валентин Кузьмин был удостоен премии “The Golden Eye” (“Золотой Глаз”) за фотографию возвращающегося из ссылки физика-ядерщика, лауреата Нобелевской премии Андрея Сахарова. В одном из интервью Валентин Анатольевич рассказывал, как ему удалось сделать это фото: “Толпа на перроне становилась все плотнее и плотнее. Снимать уже было невозможно. Была реальная возможность остаться без фотоаппарата. Я вырвался из толпы и пошел к выходу с перрона. И там на мое счастье стоял электрический столб, и я залез на него и начал снимать. Вот так я и сделал этот снимок”.

Валентин Кузьмин много работал на крупнейшем в мире космодроме Байконур, и не всегда работа на этом объекте была безопасна. Однажды во время запуска ракеты произошел взрыв и все, кто там находился, едва не погибли. В 1982 году В.А.Кузьмин был награжден медалью им. Академии С.П.Королева от имени Федерации космонавтики СССР.

Мало кто знает, что Валентин Кузьмин мог стать актером, и он даже поступил в один из театральных ВУЗов Москвы. Но даже сменив театральную деятельность на фотографическую, остался верен духу творчества. Был хорошо знаком со многими известными артистами и музыкантами, общался с ними, фотографировал, получал от них одобрительные отзывы о своей работе. Снимал спектакли и творческие вечера в Государственном Академическом Малом театре, работал на Международном конкурсе имени П.И.Чайковского, сделал прекрасные портреты представителей творческой элиты СССР и России – Александра Солженицына, Валентина Распутина, Дмитрия Кабалевского, Людмилы Зыкиной, Юрия Любимова и многих других Специальный фотокорреспондент ТАСС Кузьмин объездил все республики СССР. Неоднократно участвовал в экспедициях на Северный полюс вместе с Д.И.Шпаро и А.Н.Чилингаровым, побывал на архипелаге Северная Земля, расположенном в центральной части Северного Ледовитого океана, на его островах Комсомолец и Средний, летал в Антарктику.

Валентин Кузьмин вел активный образ жизни – любил лыжи, легкую атлетику, футбол, биатлон. Наверное, поэтому с большим удовольствием снимал спортивные мероприятия и фиксировал интересные моменты. В его рабочем активе такие крупные соревнования, как IX летняя Универсиада в Софии (Болгария) 1977 года, XXII летние Олимпийские игры 1980 года в Москве. Часто выезжал в зарубежные командировки и привозил красивейшие фотографии природы, архитектуры, жизни людей того региона, в котором побывал.

Валентин Анатольевич был очень скромным человеком и никогда не афишировал свое знакомство и дружбу с известными людьми. Он работал, не стремясь к наградам и признанию. Общительный, остроумный, не раз помогал коллегам в проведении их персональных выставок.

Кузьмин работал с фотопленкой в 36 кадров и считал, что права на ошибку у него нет – любой кадр отснятой им пленки мог идти в печать.

• 1957-2004 – Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент, специальный фотокорреспондент.

Награды:

• Медаль им. Академика С.П.Королева от имени Федерации космонавтики СССР, 1982.
• Медаль “Экспериментальный полет Аполлон - Союз”, СССР, USA.

Активный участник всесоюзных и зарубежных выставок

• Золотая медаль на Всесоюзной художественной выставке “ ХХХ лет Великой Победы 1945-1980” , Москва, 1980.
• Премия “The Golden Eye” (“Золотой Глаз” ) за фотографию возвращающегося (в Москву) из ссылки в Горький лауреата Нобелевской премии физика-ядерщика Андрея Сахарова, “World Press Photo”, Нидерланды, Гаага, 1987.
• Международная выставка художественной и документальной фотографии, посвященной 100-летию со дня рождения В.И.Ленина, Москва, 1970.
• VIII Международная выставка “Интерпрессфото -77”. За мир и дружбу, за гуманизм и прогресс.
• Выскоширотная полярная экспедиция газеты “Комсомольская правда”. Северный полюс”, Москва, 1979.
• Международный фотоконкурс “Спорт служит идеалам дружбы, мира и прогресса”, Москва, 1980.
• Всесоюзная фотовыставка “60-летию образования СССР посвящается”, Москва, 1982.
• Всесоюзная фотовыставка “Фотообъектив и жизнь”, Москва, 1984.
• “Дружба на Земле и в Космосе. Посвящается совместному советско-болгарскому полету в космос”, Болгария, 1988.
• Персональная выставка фотографий, Москва, 1993.

Текст подготовили дочери Варвара и Дарья Кузьмины, май 2015

После окончания войны и демобилизации Олег Кузьмин пришел работать в Московскую редакцию Фотохроники ТАСС, затем в течение нескольких лет работал разъездным собственным фотокорреспондентом ТАСС по республикам Средней Азии - в Таджикистане и Киргизии, был командирован спецкором на строительство Главного Туркменского канала.

Новая незнакомая среда требовала от репортера внимательного изучения особенностей быта, культуры среднеазиатских народов и Кузьмин старался найти и находил нужные технические приемы, чтобы наиболее выразительным образом отразить все многообразие и отличительные черты людей, живущих на этих древних землях. Особое внимание он уделял фотографированию архитектурных исторических памятников, создав серии снимков Бухары, Самарканда в Таджикистане, археологических музеев в Киргизии. В его снимках чувствуется вдумчивая работа, нетривиальный взгляд на предмет съемки, профессиональное владение техникой.

В Москве Олегу Кузьмину поручают съемки по теме науки. Он взялся за работу увлеченно: использует любую возможность, чтобы поехать на космодром, проводит много времени в научных лабораториях вместе с учеными, вникая в их исследования и, как результат своих творческих исканий, создает прекрасную портретную галерею советских ученых и вместе с ними образ передовой советской науки.

Олег Иванович Кузьмин был страстным путешественником и путешествовал непременно всегда с фотоаппаратом. На карте Советского Союза Олег Иванович специально изготовленными для этой цели флажками отмечал места, где побывал и что зафиксировала его фотокамера и, как отмечали друзья-путешественники, никто не мог сравниться с ним ни по количеству пройденных маршрутов – а их у него было более 300 - ни по богатству эмоциональных впечатлений. В нем присутствовал дух художника и естествоиспытателя. Он забирался на горные вершины Памира, исследовал склоны Камчатских вулканов, ходил под парусом по рекам Сибири, плавал по Северному морскому пути и привозил интереснейшие фотоснимки, пополняя архив Фотохроники ТАСС. Он любил фотографировать в заповедниках, где можно было близко видеть и наблюдать животных, мечтал заняться макросъемкой и сделать портреты муравья и пчелы…

Мягкий по характеру и художник по натуре Олег Иванович для коллег репортеров в подарок по случаю их знаменательных дат рисовал плакаты и выпиливал медали с образом виновника торжества, оживляя тем самым церемониальные мероприятия и создавая праздничную атмосферу.

В родных стенах Фотохроники у Олега Ивановича Кузьмина прошли две персональные фотовыставки и обе – юбилейные: к 65- и 70-летию со дня рождения. В своих экспозициях наряду с репортажами, выполненными по заданию редакции, он показал красоту и богатство родной природы, которую любил и в которой находил вдохновение для жизни и творчества.

• 1931-1933-ученик слесаря ФЗУ Метростроя, Москва
• 1933-1934 – «Крекингстрой», Москва, чертежник
• 1934-1935- «Нефтепроект» Москва, чертежник, «Союзтехфильм» Москва, помощник художника,
• 1935-1938 - Пресс-клише Союзфото, художник-каррикатурист, Союзмульфильм, стажер-мультипликатор,
• 1938-1945 - Служба в Красной армии, участник Великой Отечественной войны,
• 1946 -1955 - Фотохроника ТАСС, разъездной фотокорреспондент по Средней Азии: в Таджикской и Киргизской советских социалистических республиках,
• 1955- до выхода на пенсию - фотокорреспондент Московской редакции Фотохроники ТАСС

Награды

• Медали: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг», «50 лет Вооруженных Сил СССР», «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина»

Постоянный участник всесоюзных выставок и конкурсов: «ТАСС-фото», «Семилетка в действии», «СССР - Страна и люди в художественных фотографиях», выставок по линии ССОД и газеты «Правда».

Кузбасс – крупнейший промышленный центр страны и к этому региону всегда был особый интерес не только у нас в стране, но и в мире. Кузярин, понимая это, работал четко и дисциплинированно, осознавая степень своей ответственности перед редакцией. Удостоверение собственного корреспондента ТАСС открывало перед ним все двери. Он ездил в крупные города на промышленные предприятия и стройки и в отдаленные таежные деревни. Не жалея себя, спускался в забои угольных шахт, участвовал в учебных атаках войсковых частей, жил по несколько дней со строителями Байкало-Амурской магистрали. Не раз случалось рисковать жизнью.

Так, однажды, в годы промышленного освоения нефтегазоносных месторождений Анатолий Кузярин на вертолете МИ-1 полетел на одну из буровых в Томской области. Вертолет потерпел крушение. От неминуемой гибели спасли пилот и…глубокий снег. С трудом выбрались из кабины вертолета, осмотрелись: руки, ноги целы. До буровой еще оставалось километров восемь. По тайге пешком по снегу в 40-градусный мороз добрались до места к полуночи. Ночь провели в бытовом вахтовом вагончике, а утром фоторепортер Кузярин уже снимал репортаж о передовой бригаде бурильщиков мастера Фаттахова. В этот же день материал о геологах поступил на оперативный выпуск в Фотохронику ТАСС и позже был опубликован в центральной и зарубежной печати.

Во время строительства Саяно-Шушенской ГЭС и перекрытия Енисея Кузярин, как скалолаз, поднялся на тросе на высоту громадной дамбы и висел над бездной воды, пока не убедился: кадр есть!

Риска в работе репортера было предостаточно, но он ни разу не пожалел о выбранной профессии и на все вопросы о пройденном пути отвечал: "Я счастлив, что жил именно так!"

По заданию ТАСС Кузярин работал в разных советских республиках, во многих зарубежных странах, освещая важнейшие мировые события. Неоднократно вызывался в Москву для работы на съездах КПСС, общесоюзных или международных мероприятиях, фотографировал ответственных лиц. Он был свидетелем грандиозных событий ХХ века, встречался с космонавтами и людьми, делами прославившими свою страну.

Знаменательную дату своего 80-летия Анатолий Николаевич Кузярин встретил на пике профессионального и общественного признания. Анатолий Николаевич награжден высшей наградой Кемеровской области - Орденом “Почёта Кузбасса”. В поздравительном послании Кузярину от имени Союза журналистов России было отмечено: “Не будет преувеличением сказать, что все, чего Вы достигли в жизни — это результат Ваших личных усилий, крепкой закваски, журналистского репортерского таланта, настойчивого характера, который помог подняться к вершинам мастерства”.

В городском архиве Новокузнецка создан фонд Кузярина Анатолия Николаевича по истории Сибири, истории металлургической отрасли, истории Кузбасса.

Анатолий Николаевич Кузярин - коренной сибиряк, с сибирским характером, родился в 1935 году в Барнауле. Раннее детство пришлось на суровые военные годы. После школы он получил образование художника-оформителя, работал заведующим отделом иллюстраций в кемеровской областной газете “Комсомолец Кузбасса”. Первые фотоснимки Анатолия Кузярина публиковались в областных изданиях, потом «получили прописку» в центральных СМИ.

1954-1956 – художник-оформитель, краевое управление МВД, Барнаул; внештатный фотокорреспондент газеты “Ленинский шахтер”, г. Ленинск-Кузнецкий;

1956 -1963 - художник-ретушер и заведующий отделом иллюстраций газеты “Комсомолец Кузбасса”, г. Кемерово,

1963 – 2005 – фотокорреспондент, собственный фотокорреспондент ТАСС, ИТАР-ТАСС,

С 2005 по 2014- продолжал работать в качестве внештатного фотокорреспондента

Член Союза журналистов России

Заслуженный работник культуры РСФСР

Награды

Орден “Знак Почёта”,

Медаль “За доблестный труд. В ознаменование 100летия со дня рождения В.И.Ленина”.

“Орден Почета Кузбасса”, медаль “За особый вклад в развитие Кузбасса” III степени,

Выставки

• Участник всесоюзных и зарубежных фотовыставок: “ТАСС-Фото”, ССОД;
• “СССР: страна и люди в художественных фотографиях”, 1970 -1976;
• Участник ежегодных конкурсов профессиональной фотографии “World Press Photo”.
• Лауреат премии Союза журналистов СССР, лауреат зарубежных фотовыставок.

Фотографии Анатолия Кузярина публиковались в энциклопедических изданиях и фотоальбомах, посвященных Кузбассу, Кемеровской области.

В фотографии, как и в жизни, Георгий Липскеров ставил перед собой самые сложные задачи, решение которых нередко граничило с риском для жизни. Он следовал правилу: «объехать и обойти как можно больше, добраться до всего и испытать все самому». Так, в период массового развития парашютного спорта Липскеров задумал снять спортсмена-парашютиста крупным планом со второго самолета, а другой раз - закрепившись на неубирающемся шасси.

Его путешествия, непременно с фотоаппаратом, всегда были полны опасностей: девять дней выбирался один из тайги на лыжах, сотни километров проехал на оленьих и собачьих упряжках по тундре, оказался на борту самолета, совершившего вынужденную посадку на лед Карского моря, участвовал в дальних авиационных перелетах, уходил с экспедициями на Памир и Камчатку, был неизменным спутником многодневных велосипедных гонок, преодолел тысячи километров за рулем автомобиля.

В первые дни Великой Отечественной войны вступил в народное ополчение, участвовал в боях под Москвой. Капитан Георгий Липскеров отважно воевал в Сталинграде с «лейкой» и автоматом, шел в атаку вместе с бойцами, справедливо считая, что удачный кадр, как удачный выстрел - вклад в дело победы над врагом.

Вошел в историю уникальный снимок 1943 года «Фридрих Паулюс взят в плен в Сталинграде». По стечению обстоятельств только два фотографа - Георгий Липскеров и Анатолий Егоров оказались на месте в момент пленения немецкого фельдмаршала и его допроса в штабе советского командования. Вот как рассказывает об этом сам Георгий Абрамович: «На исходе долгих сталинградских боев меня срочно вызвали в штаб 64-й армии, где я служил фотокорреспондентом. Прибыв в Бекетовку, я увидел среди собравшихся командующего армией М. Шумилова, председателя ГКО А.Чуянова и узнал, что вскоре привезут пленного Паулюса. Нужно ли говорить, в каком я был напряжении. Вскоре его привезли. Около дома, где находился штаб Шумилова, Паулюсу, начальнику его штаба и адъютанту, пришлось подождать. Как только Паулюс увидел наведенный на него объектив моего аппарата, он приосанился и поднял голову. - Время шло, но Липскеров понимал: все, что успел снять, немногого стоит. В фотографиях не будет правды. То, что фельдмаршал чувствовал, переживал, скрывала маска высокомерия. - Но вот Паулюса повели в штаб. На миг он меняется в лице - от его офицерской выправки ничего не осталось, и снова на нем маска». Однако настоящая фотография уже сделана и в использовании этого решающего мгновения проявилось мастерство Липскерова – фоторепортера.

Георгий Липскеров дошел до Праги, где в мае 1945 года сделал свою не менее известную фотографию «Пусть солдаты немного поспят». Авторы вышедшей в ЧССР в 70-е годы монографии «Они фотографировали войну» относят снимки Липскерова к блестящим образцам советского военного репортажа.

• 1932 - фотограф особой сводной агитэскадрильи имени Максима Горького
• 1930-е – фотокорреспондент Союзфото
• 1941-1942 - работа на строительстве оборонительных сооружений в Подмосковье
• 1942 - 1945 – фотокорреспондент армейской газеты 64-й армии «За Родину» и газеты 52-й армии «Боевая красноармейская»
• В августе 1943 года политуправлением 2-го Украинского фронта был прикомандирован к киногруппе Романа Кармена.
• 1946 – 1950-е - специальный фотокорреспондент ТАСС
• С 1956 г. - фотоиллюстратор книг в издательстве «Детская литература». Выпускал серию книг "По дорогим местам": Тарханы, Мелихово, Абрамцево…

Награжден орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией».

Участник выставок

• ХХХ международный салон фотографического искусства в Париже, 1935;
• Всесоюзная выставка «Семилетка в действии» - с 1959 по 1965 гг;
• Ежегодная выставка, проходившая за рубежом «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - с 1970 по 1976 гг;
• Ретроспективная выставка, посвященная 45-летию творческой деятельности - Центральный дом журналистов, 1980.

Съёмка была аховая! Устинов с Орденом в руке подошёл к наклонённому Знамени и... “успешно” повернулся спиной к залу и к нам, снимающим его репортёрам! И только в конце процедуры бросил короткий взгляд в зал, в это мгновение я и нажал кнопку на “Никоне”. Птичка вылетела! Оперативный выпуск Фотохроники ТАСС получил снимок из Куйбышева, моя командировка закончилась. На Дорогомиловке я поднимаюсь на третий этаж к Главному редактору Льву Михайловичу Портеру, разговора с ним практически не было: “Я всё видел по телевизору, молодец, – сказал он и совсем уж мягко добавил: – Иди работай!“

Малышев о себе, Куйбышев, 1982г

*Куйбышев — название города Самара в период с 1935 по 1991.

“Фотография как занятие и досуг не затрагивала меня в детстве и юности. Я никогда не мечтал стать фотографом, и тем более фотокорреспондентом, я даже не фотографировал на бытовом уровне ни в школе, ни в армии, хотя снимки любил. Всё произошло совершенно неожиданно и очень быстро. В начале 70х годов в предгорья Кавказа, где я отдыхал, приехал мой сосед по дому Коля Егоров с женой и привёз с собой совершенно изумительный чемоданчик с фотоаппаратом “Зенит”, обьективами, фильтрами, и какими-то “примочками”. Я, как заворожённый, трогал эту красоту, что-то пробовал снимать, щелкал, крутил и рассматривал, короче, «загорелся». В Москве начал собирать литературу по фотоделу, кстати, тогда этого было очень мало, и я её просто “проглатывал на бегу”, хотя и ездил в “ленинку” (Государственная библиотека СССР им. В.И.Ленина с 1925г, Российская государственная библиотека с 1992г,), чтобы хотя бы прочитать двухтомник о “скрытом фотографическом изображении и влиянии галогенов серебра на его формирование”. Осваивая фотоаппарат и приёмы съёмки, я стал опытным фотолюбителем, и мне уже было тесно в технической литературе и в журнале “Советское фото”, я стал искать и покупать польские, немецкие и другие зарубежные фотожурналы. Верхом удачи и счастья было отыскать в киоске чешское “Фоторевю”.

В 1976 году я окончил факультет фотожурналистики Московского института журналистского мастерства при Союзе журналистов СССР. Рекомендации мне дали в Фотохронике ТАСС, куда я ходил каждую неделю, чтобы “повариться в этой кухне”, послушать мастеров, увидеть их фотографии, получить ответы на свои вопросы, и уже были выпущены первые мои материалы с подписью – Фото Н. Малышева (ТАСС).

Меня приглашали в “Правду”, “Красную звезду”, но я предпочёл снимать для ТАСС. Фотохроника ТАСС (позже – ИТАР-ТАСС) и тогда, и сегодня – это лицо страны. А что такое фотокор информационного агентства? Это человек, который умеет снимать всё: официальные встречи и заседания, спортивные состязания и парадные кадры чемпионов, социальные проблемы внутри страны и красивые кадры, портреты и пейзажи, чтобы представлять советскую жизнь за рубежом – короче говоря, всё, что останавливает взгляд.

Фотохроника ТАСС – это звёздные имена мировой фотографической культуры: Евгений Халдей, Эммануил Евзерихин, Василий Егоров, Владимир Савостьянов, Владимир Мусаэльян…. Впервые я увидел их в 1972 году, когда был ещё студентом внештатником…

Была ещё такая история. О том, как Горбачёв поднимал президентский штандарт (знамя СССР с крупным гербом на нём) над подводной лодкой. Высота с 11-этажный дом. И нужно опередить первых лиц, чтобы подняться раньше и занять нужную позицию для съёмки. Получилось... но нет, слишком близко, надо отойти – куда? Пришлось лезть прямо по корпусу лодки, рискуя свалиться в воду. Хотя больший риск в другом: военный держит на мушке и не знает, что делать с таким вопиющим нарушением режима. Спасла Раиса Максимовна Горбачёва, личным фотографом которой я работал в то время. Она дала нужную отмашку. И снова – работа сделана, кадр есть: и Горбачёв, и все военные чины, и флаг полощется по ветру, ярко-красный на сером северном просторе... Хотя Горбачёв не любил фотографов, у меня с ним одно-единственное случайное фото. Зато снимков самого генсека и последнего президента СССР я сделал в то время немало. Первые – с Бушем-старшим. Последнее – на похоронах Раисы Максимовны. Жена генсека была тем человеком, кто опекал и помогал мне в сложных ситуациях, так что её я вспоминаю с благодарностью.

Работа фотокорреспондента – это всегда риск и масса неожиданностей. Главное правило: увидел – сними. Помню, был в гримёрке испанского певца Хулио Иглесиаса, к нему на концерт пришёл футболист Лев Яшин. И вот зарубежный гость опускается на колени и целует вратарю руку. Я бы себе отрезал руку, если бы это не снял!

Бывает и так, что событие приходится реконструировать. У нас в фотохронике даже поговорка была: “ТАСС – поцелуйтесь ещё раз!” И такое бывало: два-три дубля рукопожатий или поцелуев начальников рангом пониже. Конечно, с первыми лицами государств такой номер не проходит, тут уж второй попытки не бывает.

Как и в жизни: нечасто удаётся что-то повторить. И прозевать кадр – так обидно! Всё стонет в груди. Один раз увидел, как самолёт летел и пересекал Луну. Я выхватил камеру, но не успел. Позже узнал, что этот самолёт – почтовик, он летает по расписанию. Ровно через год я стоял на том же месте и ждал. Но не было ни самолёта, ни Луны.

Люблю снимать родные места, Троицк. Это уже не задание, а просто свободная охота за окружающей красотой, мне радостно и интересно. Маленький Nikon всегда со мной. Шёл, обернулся, нажал – иду дальше. Поймал момент – и стало радостно на душе.

Малышев, 2018г

Анкетные данные

• 1972 – 2008 - Фотохроника ТАСС, внештатный, стажер, фотокорреспондент, специальный фотокорреспондент. С 1993 года аккредитован при Государственной Думе Российской Федерации в качестве фотокорреспондента. За многолетнюю и плодотворную работу по освещению деятельности Госдумы и в связи с 60летием Малышев награжден Благодарностью Председателя Госдумы Грызлова Б.В,.

Союз журналистов РФ.

Выставки

• Лауреат и призер международных, всесоюзных, российских фотоконкурсов, в том числе Interpress, World Press Photo

Награды

• “Профессионал России”- орден Российской Геральдической Палаты
• Медаль «За содействие органам наркоконтроля»
• Медаль “В ознаменование 140-летия со дня рождения В.И.Ленина”
• Благодарность Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации
• Памятная медаль Совета Безопасности РФ за профессионализм и личное мужество при работе в Чечне
• Лауреат общественной премии профессионального признания “Лучшие перья России”

Публикации, авторские издания

• Десятки книг, фотоальбомов, буклетов, пластинок, афиш, иллюстрированных фотографиями Малышева, были изданы как в России, так и за рубежом.

«... В гостиничном номере, где остановился поэт, было темновато. И даже то, что он сел у окна, положения не спасало. Марк взял простыню прямо с неубранной постели и попросил коллегу подержать ее - «для рефлекса». Установив аппарат на штатив, потребовал от поэта 20 секунд не шевелиться. Не моргнув глазом, Маяковский смотрел треть минуты в объектив, чуть набычившись, без улыбки. Так, словно нет ничего обычнее, как позировать, едва встав поутру, настырным газетчикам, у которых еще неизвестно что получится на снимке. Получилось хорошо».

Свои самые знаменитые снимки Марков-Гринберг сделал до Великой Отечественной войны. Фотографировал строительство Днепрогэса, организацию первых колхозов, известных советских писателей и приезжавших в Советский Союз зарубежных - Ромена Роллана и Бернарда Шоу, простых рабочих, шахтеров-новаторов Алексея Стаханова и Никиту Изотова, знаменитых летчиков – Валерия Чкалова, Михаила Громова, Валентину Гризодубову и Полину Осипенко. Известны его очерки «Уголь и розы» о шахтерах Донбасса и «Мы – хозяева земли» о первых сельских молодежных бригадах.

Фотоочерк «Уголь и розы» о шахтере Никите Изотове Марков-Гринберг продумывал вместе с Лазарем Межеричером, редактором зарубежного отдела «Союзфото». Очерк предназначался не только советскому, но и зарубежному читателю и должен был наглядно показать условия работы и отдыха трудящегося человека в Советской стране. И основным мотивом в очерке проходили отличительные особенности города Донецка – угольные шахты, как признак промышленного центра и цветочные клумбы рядом с шахтами, как признак удобного для жизни зеленого города. Фотоочерки решали важные пропагандистские задачи и от фотографов во многом зависело их успешное решение. Очерк Маркова-Гринберга, как отмечалось в передовой статье журнала «Советское фото» №1 за 1934 год, явился успешным показательным примером решения подобных задач: «Фоторепортеру и фотокору из груды замечательных явлений нашей перестраивающейся жизни нужно брать конкретное, наиболее яркое содержание и найти форму, в которой развернуть показ распределения этих материальных благ. Лучшие наши фоторепортеры так и работают.

Едва ли не на первое место в этой области нужно поставить работы т. Маркова (Маркова-Гринберга), ездившего в Донбасс с прямой задачей показать решающие сдвиги в области каменноугольной промышленности.

Теперь Донбасс живет совершенно другой жизнью. Старая Горловка, - беспорядочное скопище кривых, нищих хибарок, в которых ютилось в грязи и темноте племя добытчиков черного золота, - эта Горловка неузнаваема. Целыми кварталами сносятся хибарки, на их месте выросли новые корпуса социалистической Горловки. Грязь и пустыри сменились зелеными насаждениями, парком культуры и т. д. возле шахт разбиты клумбы.

Особенно ярко на этом фоне общего подъема выделяются жизнь и условия быта передовиков-ударников Донбасса. Появление Изотова в каменноугольной промышленности не случайно. Изотов - новый тип борца с трудностями угольной промышленности, выполняющей в нашей стране важнейшую роль. Тов. Маркову (Маркову-Гринбергу) удалось в очень ярких снимках показать Изотова на работе, производстве, во время отдыха, дома и т. д. В этой серии выпукло показан тот Изотов, которого знает вся страна, который сделался вожаком целого движения».

Обладая удивительной силой убеждения, хрестоматийные снимки Маркова-Гринберга стали символами ушедшей эпохи, которые, спустя более чем полвека, воспринимаются сегодняшними зрителями, как символы счастливой жизни, радостного бытия и красоты духа. Вот запись, сделанная в одном из интернет-блогов, подобно записи в книге отзывов, которая непременно лежала в зале на столе во время работы тех самых фотовыставок: «Я опять смотрел на фотографии широко раскрытыми глазами, я опять дивился работам очередного шедеврального мастера. Проникаешься, вклиниваешься вглубь черно-белой картины и не можешь себя за уши оттащить от ощущения застывшей жизни. Будто параллельная реальность захватывает, а ты не в силах ей сопротивляться. И занятие это - сладкое и приятное. Никаких глазных и умственных мучений, только жизнь, только свет, только люди, которые были когда-то там, в том самом объективе, будто специально искавшему их».

В разные периоды творчества Марков-Гринберг обращался к разным темам. Это и сельское хозяйство страны и темы авиации, детства, производства, строительство Москвы и портреты известных людей. На фронт Великой Отечественной войны он был отправлен рядовым, служил в отряде связистов, но всегда фотографировал, когда было возможно. И его фронтовые фотографии так же искренни, как и все его творчество.

«Люблю фотографию» - в этих простых словах классика отечественной фотографии Марка Борисовича Маркова-Гринберга заключено высокое личное отношение к своему искусству и честность к тем зрителям, которые будут с этим искусством общаться. Поэтому он искал неожиданные ракурсы, забираясь на крыши домов, ремонтные вышки или в солдатские окопы, поэтому для него важны были законченность формы и утонченность света, поэтому он преодолевал страх, когда было страшно. Вот, к примеру, его воспоминания о том, как он фотографировал на кремлевской башне смену Орла на Звезду: «Полез я на башню, на которой была смонтирована довольно примитивная конструкция – ни теперешних, принятых в таких случаях ограждений, ни иных средств техники безопасности не применялось. А тут еще звезда в кадр не входит – надо вылезать на какой-то кронштейн. Страшно было. Но немного привык к высоте и все же снял. Правда, пришлось делать панораму из двух кадров объективом 35 мм – в один кадр звезда все-таки не уместилась...».

После окончания Великой Отечественной войны Марков-Гринберг работал корреспондентом газеты «Красноармейская иллюстрированная газета», позже – в издательстве ВДНХ; с 1957 года и до ухода на пенсию в 1973 году он сотрудничал с журналом «Клуб и художественная самодеятельность».

Марк Борисович умер в 2006 году в Москве, не дожив года до своего столетия.

• 1925 - газета “Советский Юг”, фотокорреспондент и внештатный корреспондент журнала “Огонек”.
• 1926 - учеба в Москве, внештатная работа для журналов «Смена», «Пролетарий связи», «Медицинский работник».
• 1930- 1941 – Пресс-клише ТАСС, Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент 1939 -1940 – Советско-Финляндская война, военный корреспондент ТАСС
• 1941 – 1945 – Великая Отечественная война, рядовой, корреспондент армейской газеты «Слово бойца»

Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1 степени, медали; почетный член Союза фотохудожников России.

Участвовал во многих советских и зарубежных фотовыставках. Имел персональные выставки:

• - Посвященная 90-летию со дня рождения. Фотоцентр Союза журналистов, Москва, 1997г.
• - Галерея «ФотоСоюз», Москва, 2001г.
• - В рамках международного фестиваля «Visa pour l’image» 2002 г, Перпиньян, Франция. Медаль мэра г. Перпиньяна
• - Посвященная 95-летию со дня рождения. Московский дом фотографии, 2002г.
• - Посвященная 100-летию со дня рождения, Галерея «ФотоСоюз», 2007г.
• - «Советская эпоха Маркова-Гринберга», Центр фотографии имени братьев Люмьер, 2012г.

Публикации:

• PROPAGANDA & DREAMS, Edititon Stemmle,1999

Валентин Михайлович Мастюков прошел нелегкий путь от ученика до всеми уважаемого мастера, неизменно следуя в своей работе основным правилам фотожурналиста: актуальность, оперативность, ответственность. Начало его работы в Фотохронике ТАСС пришлось на конец сороковых годов ХХ столетия. Первые самостоятельные фоторепортажи он сделал в разрушенном послевоенном Сталинграде. Потом была казахская степь и целина, где он выдержал, можно сказать, экзамен на прочность, когда в трудных походных условиях приходилось проявлять, печатать и оперативно в тот же день отправлять снимки в Москву, потому что завтра эта информация будет уже устаревшей. Он работал на важнейших стройках Сибири и Дальнего Востока, привозил интересные фотографии из зарубежных командировок, снимал космонавтов, членов правительства, великих артистов, спортсменов. Мастюков был фотокорреспондентом, как о нем говорили, широкого профиля – одинаково качественно работал в жанре фотоочерка, портрета, событийного репортажа или лирического этюда.

Среди всех жанров более всего его привлекал портрет. Своим учителем он называл классика отечественной фотографии, мастера фотопортрета и поэтического пейзажа Сергея Иванова-Аллилуева, советами которого дорожил. У него Мастюков учился точности композиции, умению передать в портрете не только внешний вид человека, но и его психологическую характеристику. Позже, поясняя свои высокие требования к съемке портрета, он говорил: «Если это фотопортрет художника, то задача – обрисовать не только характер героя снимка, но и характер его творчества. Чтобы даже тот, кто, предположим невероятное, не видел, не знает Смоктуновского, понял бы из снимка, каким он мог быть прекрасным Гамлетом...».

Мастюков много работал, создавая серийные портреты своих персонажей, среди них люди культуры и искусства - Илья Эренбург и Евгений Евтушенко, Сергей Образцов и Аркадий Райкин, Илья Глазунов и Рубен Симонов. Мастюков много и увлеченно работал со сценическими образами, стремясь запечатлеть на снимках ведущих мастеров советского киноискусства - Юлия Борисова, Татьяна Самойлова, Иннокентий Смоктуновский, Юрий Яковлев, в его фотоархиве есть и снимки звезд зарубежного кинематографа - Жерар Филип, Симона Синьоре, Софи Лорен, Клаудиа Кардинале.

Портреты в исполнении Мастюкова многохарактерны - его персонажи живут богатыми эмоциями, в них есть сосредоточенность, ирония, восторг! Портреты столь эмоциональны и подвижны, что создается впечатление, будто они разговаривают со зрителем. Снимки такой выразительности можно сделать, очевидно, только при полном взаимопонимании и доверии между художником и моделью и, безусловно, при наличии у мастера чуткой наблюдательности и высокого мастерства.

Валентин Михайлович Мастюков придерживался своих методов работы - избегал специфических эффектов, считая это частными случаями. В одном из своих интервью он ясно высказал свою позицию: «Предпочитаю снимать нормальным объективом, который по своим оптическим параметрам ближе всего к естественному восприятию объекта человеком, его зрением. Не только оптику, но и любые другие изобразительные и технические средства фотографии необходимо так соотнести с материалом и сюжетом, чтобы они растворились в этом сюжете и потеряли самоцельность». На первых порах так же строго и категорично он относился к применению цвета, как одному из средств изобразительного решения снимка: «Цветовая палитра, как бы привлекательна она не была, не может прикрыть других профессиональных просчетов – неряшливости композиции, например, или тем более – отсутствия ясного тематического замысла». Со временем он стал убежденным сторонником цветной фотографии.

Мастюкову, пожалуй, первому пришла идея собрать серию фотографий под общим названием «У могилы Неизвестного солдата». Вокруг центрального смыслового кадра «Вечного огня» смонтированы отдельные, выделенные из очереди к мемориалу, фотографии людей разных возрастов с разными выражениями лиц, но объединенных общностью чувств. Серия в авторском исполнении неоднократно публиковалась и демонстрировалась на международных выставках. В 1968г. получила премию Союза журналистов СССР, в 1975г. - первую премию и золотую медаль на Всесоюзной выставке, посвященной 30-летию Победы.

У Валентина Михайловича Мастюкова была одна единственная персональная выставка под названием «Люди и время», на которой экспонировалось 120 фотографий - итог большого этапа на творческом пути мастера, В книге зрительских отзывов была и такая запись: «Выставка характеризует Мастюкова как художника-журналиста с высоким и всеобъемлющим жизненным кругозором, подмечающего все красивое и жизнеутверждающее». Также был издан фотоальбом: Валентин Мастюков, Фотографии, Издательствово Планета, 1983год.

В 1977 году на Ярославскую студию телевидения потребовался фотокорреспондент. К тому времени я самоуверенно считал, что со своим «Зенитом» уже все могу. Пришел на студию, показал свои фотографии, и как, это ни странно, но меня взяли. А вот когда приступил к работе, понял, как же я заблуждался. Пришлось на ходу все осваивать и доказывать свой "профессионализм". Через два года меня пригласили в областную молодежную газету «Юность». Работа в газете оказалась хорошей школой. Общаясь с опытными фотокорреспондентами, в том числе собкором Фотохроники ТАСС Сергеем Метелицей, набирался опыта и мастерства. Снимал много, сотрудничал с центральными изданиями, особенно с «Комсомольской правдой» , и Фотохроникой ТАСС. Как-то Ольга Владимировна Турова, заведующая союзной редакцией Фотохроники ТАСС, поинтересовалась: если возьмем тебя в штат, поедешь на Север работать? Согласился не задумываясь. Так, в мае 1987 года, мы всей семьей отправились в Сыктывкар.

Север - фантастическое время. Я с упоением осваивал территорию от Белого моря до Урала. Многие командировки превращались в настоящие экспедиции, которые продолжались месяцами. Спасибо Ольге Владимировне, она всегда поддерживала такие поездки. Так как дорог там нет, передвигаться приходилось либо на вертолетах, либо - и зимой и летом - по руслам рек от истока до устья. Так удалось пройти Печору, Мезень, Пинегу, Онегу, поморские деревни, Белое и Баренцево моря, ненецкую тундру, заполярную Воркуту, Северную Землю. В итоге удалось издать четыре фотоальбома о Севере.

Однажды, в тундре под Воркутой попали в сильнейший буран. При минус 30 ветер был такой силы, что находясь в машине, надо было кричать что есть мочи на ухо, чтобы что-то услышать. Когда кончился бензин, стало не до шуток. Машина изнутри покрылась толстым слоем инея. Сожгли все блокноты, кроме пленок, которые в отличии от рукописей не горят. Жгли все, что могло гореть, чтобы хоть пальцами шевелить и не уснуть. Через сутки, когда ветер немного стих, к нам пробился вездеход. Подумал, что есть повод отмечать 13 февраля второй день рождения. Я тогда еще не знал, что таких поводов у меня будет так много, что перестану на них обращать внимание.

В январе 1989 года с фотовыставкой ТАСС меня отправили в командировку в Чехословакию. Так, случайно, я попал на их "бархатную революцию”. Снимал митинги, разгоны демонстраций, аресты на улицах. Полиция меня не трогала. Я был из СССР, вроде как на особом положении и полицейские не знали что со мной делать. А вот у всех других иностранцев засвечивали пленки. Интернета еще не было. Отснятые пленки отвозил в аэропорт и с летчиками передавал в Москву. Неоценимую помощь в этом мне оказывал корреспондент ТАСС в ЧССР Валера Ржевский. Из редакции в Прагу прислали телеграмму с благодарностью за съемку этих событий. Правда, когда вернулся в Москву, в иностранной редакции сказали, что не стали все это выпускать, потому что «чехи - наши друзья, а тут такое…» Вместо этого выпустили фотографии стекольных, фарфоровых и пивоваренных заводов.

Мне очень нравилось работать на севере. Но всегда хотелось чего-то большего, не зацикливаться на одном, сменить обстановку. Ольга Владимировна Турова предложила Ростов-на-Дону, но если я сам договорюсь с местной администрацией. Стал летать в командировки в Ростов. Начинались 90-е годы. Было тяжело, и много трудностей пришлось пережить. Но в 1995 году мы все-таки переехали в Ростов-на-Дону. Я словно попал в другой мир, а точнее сказать - на войну. Я хотел перемен, я их получил. Заканчивалась первая чеченская война. О войне рассказывать тяжело, уж очень много пережито.

Поездки по горам, война в Дагестане, штурм Грозного, бои в Веденском и Аргунском ущельях, обстрелы на блокпостах. В январе 1996 года произошло нападение боевиков на Кизляр. Мне повезло, у военных оказалось место в вертолете. Прилетели вовремя. В городе еще кое-где стреляли, на улицах трупы боевиков и мирных жителей. Снимал на черно-белые и цветные пленки. Кроме фотоаппаратуры, тащил на себе огромный чемодан с чудо-техникой -компьютером и сканером. Но проявиться невозможно, все закрыто. Безнадежно тащусь по улице. Увидев вывеску военкомата, решил зайти. Военком на месте, помог найти фотолюбителя, у которого были пакетики проявителя и фиксажа. Проявил пленки в трехлитровой банке и, подключив компьютер проводками к телефонной розетке, успел передать несколько фотографий, после чего телефонная связь пропала. Потом после съемки в Первомайском на вертолете с ранеными добрался до Грозного, а там опять повезло, в аэропорту перебежал в уже улетающий в Ростов самолет. На следующий день со всеми пленками я уже был в Москве. Вот такая в то время была оперативность.

В сентябре 1999 года опять война, теперь уже Дагестан. Нападение боевиков на республику. Вместе с собкором ИТАР-ТАСС в Дагестане Федором Завьяловым на его машине по горным дорогам добрались до села Карамахи, где уже шел бой. Руководил операцией генерал-лейтенант Геннадий Трошев. Когда я его увидел, уставшего, осунувшегося от недосыпания, стал сразу снимать. На что он посетовал, «ну зачем ты меня в таком виде фотографируешь?» - «Геннадий Николаевич, это необходимо, придет время и вы сами будете вспоминать эти события по фотографиям».

Не пройдет и двух лет, вручая мне награду - Крест «За службу на Кавказе» - скажет: «ты был прав тогда в Дагестане, очень важно снимать все как есть». А тот портрет появится на обложке его книги «Моя война». Ну а потом началась вторая чеченская война. Передвигался с войсками, сначала вышли на Терек, штурм Грозного, бои в горах. В апреле 2000 года удалось добраться до горного селения Хатуни в Веденском ущелье. Комбат десантников оказался моим однофамильцем, поэтому он согласился взять меня в рейд до Ведено, хотя командир полка и был против. Рано утром выехали верхом на БМД. Помню, когда началась стрельба, лежал уткнувшись носом в придорожную пыль, боясь не то что голову приподнять - пошевелиться боялся. Когда все-таки решил оглядеться, увидел то, что до сих пор простить себе не могу - снять не успел: десантник в тельняшке выскочил из-за БМД с пулеметом наперевес, стреляя на бегу и чего-то крича. В голове мелькнуло: такое и в кино не увидишь… Тут уж про все забыл, вскочил, добежал до БМД и стал снимать. Потом на вертолете с ранеными долетел до Моздока. Там проявился, отсканировал негативы и все передал в Москву. Когда появились первые сообщения о нападении на десантников в Веденском ущелье, снимки уже были в редакции. А тот, не снятый кадр десантника с пулеметом наперевес до сих пор иногда снится.

Это всего лишь эпизоды из того времени. Порой мне казалось, что в Чечне я нахожусь больше, чем дома. Странные чувства возникают при возвращении домой. Стрельба, кровь, грязь, смерть, час полета и ты едешь по южному городу в огнях: уличные кафе, гуляющие прохожие, музыка… Комок к горлу подступает. Беспечный таксист, глядя на меня, спрашивает: «что-то случилось?» - « Нет, нет. Я просто рад, что вернулся домой, а про себя, ...из ада».

Через 15 лет после штурма Грозного, я снова вернулся в этот город. Прошел по местам боев, узнаваемых и совсем непохожих на те, которые снимал тогда, уже так давно. Пятиэтажки в Старопромысловском районе узнал сразу..... Я бежал от дома к дому в тяжелом солдатском бронежилете вместе с бойцами, штурмующими город. Прямо возле дома стоял подбитый танк, рядом лежал сгоревший танкист. Из-за угла этого дома снимал двух бойцов, которые под обстрелом на плащ-палатке выносили с поля боя погибшего товарища. Когда они его дотащили, оказалось, труп без головы. А теперь на этом месте изумрудный газон и отреставрированные, будто только что построенные, новые дома.

После Чечни думал, что все, теперь снимать буду только мирную жизнь и если битвы, то только за урожай. Однако случилась Осетия, а потом Крым, Донбасс. Опять война, только намного ближе.

Как-то еще в 2000 году мне предложили отдохнуть от войны и съездить на «Кинотавр». С тех пор вот уже 15 лет работаю на этом кинофестивале. Кого только там не снимал за это время. Так что и в гламурной фотографии я немало "наследил".

• В 1976г закончил Ярославский государственный педагогический институт.
• 1977 – 1979 – студия телевидения, Ярославль, фотокорреспондент.
• 1979 - 1987 - областная газета «Юность», фотокорреспондент.
• 1987 - 1995 – собственный фотокорреспондент ТАСС по Коми АССР и Архангельской обл.
• С 1995г – собственный фотокорреспондент ТАСС по Ростовской обл. и Краснодарскому краю.

Награды:

• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, Крест «За службу на Кавказе»,
• Медали: «За укрепление боевого содружества», «За принуждение к миру».
• Благодарность президента РФ В. Путина, 2000г.
• Благодарность президента РФ Д.Медведева, 2008г.

Персональные выставки

• 1994 - «Нежный Север» - Сыктывкар, Архангельск, Москва, Ростов-на-Дону.
• 2000 - «Добро пожаловать в ад» - Ростов-на-Дону, Ставрополь, Москва.
• Участник международных конкурсов профессиональной фотографии «World Press Photo» в Голландии. Дипломант международных и отечественных фотовыставок.

Изданы фотоальбомы:

• «Нежный Север». Издатель Фонд развития республики Коми, 1995.
• «Печора». Издатель Фонд развития республики Коми, 1995.
• «Матерая земля Михаила Ломоносова». Издательский Дом «СК», 2001.
• «Север. Русь изначальная».Издательский Дом «СК», 2001.

Май 2015

В архиве фотоагентства представлено много его прекрасных фотографий, сделанных на трассе гонки не иначе, как с проявлением мужества и бесстрашия. Мировую известность Михаилу Медведеву принес снимок Президента России Владимира Путина, который во время своего визита в Татарстан в 2000 году на празднике Сабантуй попробовал себя в национальной игре “Катык”, доставая ртом монету из чаши, наполненной этим молочным продуктом.

От Парижа до Пекина

- Вы, Михаил Михайлович, какой человек?

- Прямой, простой и, наверное, нахальный. Это не раз, начиная со студенчества, выручало. Друзья шутят, что у меня – энергия среднего танка. Применяю её в мирных целях.

- У Вознесенского есть стихи про червяка, чей путь – прямая, и про творца, который живёт по параболе. Как вам такое сравнение?

- В молодости и там, и сям себя пробовал. Учился на истфаке Ростовского пединститута, в музыкальном училище. Выгнали со второго курса… Выпало счастье поиграть даже в знаменитом джазовом оркестре А. Кролла. Окончил режиссёрский факультет Московского института культуры. А когда работал на Ростовской киностудии, получил приглашение возглавить кинофотослужбу КАМАЗа. Что и произошло в 1974 году.

- Грязь по уши на необозримых стройплощадках, неустроенный быт, журналистская работа по 24 часа в сутки… Вы тоже “месились” в этом котле?

- Зато – невероятные патриотизм и энтузиазм! За сутки могли несколько раз уволить и столько же раз - поблагодарить. Я был участником пуска всех заводов, торжеств на Красной площади в Москве, куда пришла первая колонна грузовиков. С 1974 по 86-й год вся история КАМАЗа – на моих снимках. Они публиковались в республике, стране и за рубежом. В Челны тогда приезжали члены Политбюро, ЦК КПСС, кандидаты в Президенты США, крупные фирмачи – все прошли через мой объектив. В 1986-м стал фотокором ТАСС по Татарстану. И тут пошло всё - от навоза до балета. Нормальная работа!

- Как попали в команду КАМАЗ-Мастер?

- Я профессионально занимался мотоспортом и брал призовые места на всесоюзных соревнованиях. Был уже “тассовцем”, когда команде потребовался разбирающийся в автоделе журналист и фотограф. Я участвовал в 42 автогонках, 11 из них - Париж - Дакар. Та же трасса, скорости на “пресс-автомобиле”. А когда гонщики отдыхали, я готовил и пересылал отснятый материал на родину. Круглосуточная работа – либо тяжёлая, жуткая пахота, либо щенячий восторг, и всё в кайф! Иначе нечего там делать. Гонка Париж – Москва - Пекин впервые прошла в 1991 году. Тогда ещё “цифры” не было. Так что крутиться приходилось будь здоров! Были и слёзы, и пот, и хроническая усталость. Но если привёз своё тело домой – уже хорошо. Однажды даже публикация была: “КАМАЗ-Мастер” чуть не лишился своего талисмана”, а талисманом называли меня. Чуть не погиб! В Сахаре был трамплин, где все машины высоко подпрыгивали и летели в сторону. Наш грузовик летел прямо на меня, но я успел заснять его 5 (!) раз снизу и откатился. Ребята закричали: “Михалыча убили!” Мой любимый афоризм – “Кому суждено быть повешенным, тот не утонет!”

- Вы работали на КАМАЗе в период его славы. Не больно видеть иные времена?

- Был момент, когда казалось, что все рушится. Сейчас, не сглазить бы, ситуация нормализуется. Недавно ребята гнали машины в Гавр, откуда те пойдут в Южную Америку, на очередную гонку. Мы встретились, пообщались. Езжу на все их мероприятия в Челны. Такой кусок жизни не может пройти бесследно. Ведь более 10 раз Новый год я встречал не дома, а то во Франции, то в Бельгии, то в Африке… хотя больше двух недель не могу находиться в иноязычной среде. Это - простое желание жить дома, где я родился, влюбился, женился, где покоятся мои близкие.

- Нет ностальгии по прошлому, живя в настоящем?

- Противно, что коррупционные скандалы без видимых выводов. Но ностальгия – не моё. Надо трезво понимать, где и когда живёшь, с кем общаешься, что реально можешь сделать как для себя, так и для страны.

Жизненный оазис

- Вы остановились на фотографии после музыки, кино, ТВ, литературы… Почему?

- Здесь все рождается в моей голове и ни от кого не зависит. Фотожурналист работает в режиме “онлайн”, добравшись до места события. А туда не так- то просто иногда добраться. Мне интересно всё. Но в первую очередь – репортаж. Фото - ограниченное пространство, нужен такой “кусок”, который несёт смысловую нагрузку. Если репортаж, то должны быть личность, событие, неординарная ситуация.

- Например, В. Путин с лицом в катыке?

- Неважно кто! Майкл Джексон, которого я снял в Эмиратах на финише автогонки на Кубок мира, или слесарь, токарь, пекарь Вася Пупкин. Важна ситуация. Это может быть только один кадр. Но сделать его – высший пилотаж в моей профессии!

- Есть человек, перед которым вы в неоплатном долгу?

- Марина, моя жена. Несколько лет назад она погибла в автокатастрофе. Я обязан ей всем.

- В жизни каждого - свой горизонт, свой финиш. Ведут к ним разные пути. Можно обойтись без виражей и трамплинов?

- Многое, если не всё, зависит от старта, от окружения. И, в первую очередь, от тебя самого, от цели, которую перед собой ставишь. Тот, кто тихонечко живёт, настоящего дела не сделает. Не потому, что не хочет, а потому, что не сможет, ведь целью было достижение маленького житейского оазиса. А горизонт – бескраен!

Автор портрета Михаила Медведева: Фарит Губаев, член Союза журналистов РФ и Союза фотохудожников РФ, Казань, Татарстан.

Анкетные данные

• Михаил Медведев фотографировать начал с 13 лет. С 1967 года занялся фотографией серьезно. Окончил Московский Государственный институт культуры по специальности “режиссура”. После учебы работал на телевидении, где опубликовал 14 телевизионных и 15 кино- фильмов. В 1974 году приехал на работу в Татарстан, где создал фотолетопись строительства Камского автомобильного завода (КАМАЗ), г. Набережные Челны.
• 1974 -1986 – начальник центральной кинофотолаборатории КАМАЗ, фотокорреспондент газеты “Рабочий КАМАЗа”, Набережные Челны,
• 1986 - специальный фотокорреспондент ТАСС (ИТАР-ТАСС с 1992г) по Татарской АССР (Республика Татарстан с 1992г.), Казань.
• Заслуженный работник культуры Татарской АССР и РФ.
• Лауреат Государственной премии в области литературы и искусства РФ, обладатель национальных премий Татарстана, диплома “Серебряный лучник” в области дизайна.

Издания

• Три фотоальбома “Татарстан с высоты птичьего полета”, “Портфолио – Казань”, “Татарская кулинария”. К 1000-летию Казани вышла книга-альбом “Татарстан»” авторы Марина и Михаил Медведевы, Изд-во Стар, Казань, 2005.

Всю ночь мы проговорили на разные темы: я поделился своими мечтами поступить на радиоастрономический факультет университета и новым армейским увлечением – купленным недавно фотоаппаратом и фотосъемкой моих друзей-однополчан и нашей пограничной жизни. Виталий Гордиенко, так звали моего нового знакомого, который, кстати, в дальнейшем тоже связал свою журналистскую судьбу с ТАСС, рассказывал о своей работе в окружной газете «Часовой Родины». К утру мы стали закадычными друзьями. Расставаясь, он взял из моего армейского альбома несколько понравившихся ему снимков. Через месяц в газете «Часовой Родины», которая очень скоро стала моей альма-матер, были напечатаны отобранные по воле случая мои фотографии, и я заработал первый в своей жизни гонорар – 20 рублей, весьма солидный в те годы. Я был несказанно горд. А закончилась эта история переводом меня, старшего сержанта, в Алма-Ату фотокорреспондентом этой газеты.

-А как же ты оказался в Фотохронике ТАСС?

После окончания службы в армии я поступил на факультет журналистики в Казахский госуниверситет. Проучился я на очном отделении журфака совсем недолго – всего один семестр. Закончил его на отлично, но продолжить учебу пришлось уже на заочном отделении. «Виной» этому стал руководитель Фотохроники Казахского телеграфного агентства Тарас Чапала. Увидев в университете мою фотовыставку, он предложил мне прервать очную учебу и начать трудовую деятельность в полуподвальном помещении главного фотографического агентства республики. С большим трудом и сомнениями в правильности решения я дал согласие.

За пять лет работы Казтаговским фотокором я побывал во всех областях огромной республики. С фотоаппаратом «намотал» тысячи километров по Памиру, Горному Алтаю, в горах Тянь-Шаня. Многие километры приграничья были пройдены пешком, десятки горных перевалов с фотоаппаратурой преодолевались с помощью лошадей, на дальних расстояниях выручали вертолеты. Получил даже первое боевое крещение в качестве военного фотокорреспондента во время командировки на погранзаставу Жаланашколь, где произошли боевые стычки с китайскими военными.

Часто выполнял задания и Главной редакции Фотохроники ТАСС, в состав которой входила фотослужба казахского агентства: фотографировал визиты в Казахскую ССР официальных лиц. Однажды получил задание снимать приезд в Алма-Ату Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева. Приехал в аэропорт, вроде бы не новичок уже, а руки от волнения дрожат. Отщелкал что полагается, примчался в редакцию – надо же срочно в номер сдавать! Начинаю перематывать пленку, а пленки-то и нет. Забыл зарядить от волнения. Спас коллега: попросил проявить его пленку заодно с моей. Спасителем оказался Владимир Гургенович Мусаэльян, ставший вскоре личным фотографом Брежнева. В 1970 году руководителем Фотохроники ТАСС Львом Михайловичем Портером я был приглашен на стажировку в Москву.

-Каковы твои первые впечатления от нового назначения – собственный фотокорреспондент ТАСС? Что означает «собственный фотокорреспондент?

В Москву я приехал со своей персональной фотовыставкой – эта выставка потом экспонировалась в Доме дружбы на Калининском проспекте. Я хорошо помню первое знакомство с коллективом тассовских фотографов и редакторов. Оно состоялось в стенах ставшего историческим дома номер 4 на улице 25-го Октября (Никольская до 1935 и после 1990). Здесь же состоялась первая знаковая встреча с будущим моим наставником, Ольгой Владимировной Туровой, руководившей в то время фотослужбами союзных республик страны и Российской Федерации. Мы «за глаза» называли ее фотомамой: при случае могли ей поплакаться о наших бедах, просить совета. Хотя мы работали на больших расстояниях друг от друга, мы чувствовали себя коллективом.

-Каковы были требования к молодому фотожурналисту? Как ты вписался в коллектив? -Как часто тебе приходилось ездить в командировки по стране?

Раз в год обязательно вместе все собкоры собирались в Москве на так называемые «совещания». Также в Москве проводились регулярные отчеты по командировкам. Это были довольно серьезные мероприятия. У выступающего был оппонент, который непременно критиковал съемку, а репортер отбивался, отстаивая свои фотосюжеты. Дух соревнования в редакции среди репортеров был очень высок. Для выполнения плана имело большое значение количество выпущенных снимков, при этом определялось место в рейтинге среди всех собкоров, и «первая пятерка» поощрялось премиями и престижными командировками.

В моем фотографическом пространстве собственного фотокорреспондента ТАСС оказались удивительные по своей значимости и красоте регионы: Вологодский, с его мощным металлургическим центром в Череповце, знаменитыми вологодскими кружевами и лучшим в СССР вологодским маслом. Кострома гремела своей ГРЭС и лучшей молочной породой скота, здесь трудились знаменитые женщины страны - председатель колхоза Прасковья Малинина и ткачиха Валентина Плетнева. Ярославль - родина покорительницы космоса Валентины Терешковой, жемчужина туристического Золотого кольца, здесь создавались лучшие в стране дизельные моторы. Архангельский регион знаменит разработками новых алмазных месторождений, космодромом в Плесецке и центром судостроения, в том числе атомных подводных лодок в Северодвинске. На Тульской земле я подружился с известными в стране земледельцами братьями Василием, Дмитрием и Федором Стародубцевыми. Камера моего “Никона” («Nikon») запечатлела работу тульских оружейников, музейных работников Ясной поляны. Запомнились поездки на Калужскую землю, где успешно трудились машиностроители, начал действовать первый в стране филиал клиники Научно-технического комплекса «Микрохирургии глаза», созданного академиком Федоровым С.Н., в редакции были отмечены мои сюжеты из музея Циолковского К.Э. в Калуге, из ядерного центра в Обнинске. Можете себе представить количество времени, отданного работе в командировках, некогда было дома бывать. Многочисленные поездки в эти регионы помогли мне найти свое место в работе собкоровской сети России. Многие годы мне удавалось возглавлять рейтинговый список качества работы фотокоров, или входить в пятерку лучших. Обогатили мою фототеку в агентстве и личном архиве зарубежные командировки в США, Аргентину, Японию, Гренландию, Италию, Данию, Исландию.

-Какая командировка была самой трудной или какая произвела на тебя наисильнейшее впечатление?

Удивительное путешествие совершил я вместе с членами экспедиции московского клуба «Приключение» на яхте «Апостол Андрей», целью которого было пройти под парусами четыре океана. У берегов Сенегала я впервые снимал фантастическое по красоте явление ночного свечения воды океана и даже испробовал надежность штурвала - несколько раз нес ночную вахту на яхте.

Опасной оказалась командировка в снежную Гренландию в составе лыжной экспедиции под руководством известного путешественника Матвея Шпаро. Она могла оказаться последней в моей биографии. Забросили на ледник: рюкзак килограммов 35, лыжи, фотоаппаратура, и я отправился снимать красивейший закат на фоне гренландских айсбергов. Расщелину было совершенно не видно под снегом, и я понял, что произошло, только когда провалился и застрял в ней. От верной гибели спас фоторюкзак. Выкарабкался как-то. Потом я из любопытства бросил в эту расщелину камушек, так он летел до дна минуты три.

Надолго запомнился полет с российскими солдатами и офицерами Миротворческих сил на место базирования в Косово. Во время приземления на аэродроме Тузла в Боснии и Герцеговине, порывом ветра наш ИЛ-72 чуть не снесло к стоявшим на заледеневшей посадочной полосе американским военным самолетам… От трагедии отделяло всего несколько метров!

Незапланированной оказалась съемка в Ташкенте последствий семи-бального землетрясения. Я был командирован, чтобы сделать репортаж из сейсмической лаборатории, а пришлось пережить само землетрясение, причем в его эпицентре. Неожиданно оказавшись в нужном месте в нужный час, я оперативно сработал и рано утром в редакцию отправил снимки с видами разрушений в городе и, конечно, сделанных по заданию сейсмологов.

-Что значит по-твоему «удачный кадр»?

Что значит для меня сделать удачный кадр? Приведу пример. Вспоминается съемка легендарного концерта Владимира Высоцкого в Ярославле в 1979 году. Во время этого выступления у артиста лопнула струна на гитаре. Мне удалось запечатлеть случившееся, что и отметил при встрече со мной артист, написав слова благодарности «за оперативность в съемке» на этой фотографии. Но ни этот кадр, ни съемка в целом с этого концерта не привлекла внимания редакторов и только в 2002 году вдруг выпустили несколько снимков с этого концерта, а тот самый кадр так и остался в моем личном архиве.

-Кто из мастеров Фотохроники был для тебя интереснее других?

Я работал с замечательными мастерами, у которых ежедневно учился уму-разуму. Большую роль в начале моего фотографического образования сыграл Иосиф Будневич. Школу спортивной фотографии преподали мне в разные годы Виктор Шандрин и Вячеслав Ун Да-син. Примерами театральной съемки для меня были работы Александра Конькова, мастерству репортажа учился у Владимира Мусаэльяна. Очень нравились работы собкоров Фотохроники Варфоломея Тетерина, Виктора Садчикова.

-На твое поколение выпало сразу несколько технических новшеств – появился цвет-негатив и слайд, переход на цифровую технику – как это воспринималось фоторепортерами?

Самым значительным событием было появление цветной пленки, но не все и не сразу приняли ее, считая, что цвет не отвечает критериям художественности. И только усилиями Главного редактора Льва Портера и заведующей цветной редакции Маргариты Виноградовой удалось цвет в фотографии сделать частью рабочего процесса. Пленка была дорогая, покупалась за рубежом и поначалу мы ее экономили, предварительно планируя съемку преимущественных сюжетов в цвете. Первым серьезным опытом применения цветной пленки для меня была работа над очерком о музеях Владимира и Суздаля, который я делал совместно с собкором Виктором Дыниным. Большой расход цветных пленок потребовался во время работы на Олимпийских играх 1980 года в Москве. За 30-летнюю работу в Фотохронике ТАСС я испытал все новейшие фотокамеры того времени. В моем арсенале «рабочими лошадками» были и Роллейфлекс, Никон, Хассельблад, и Мамия, Кэнон (Rolleiflex, Nikon, Hasselblad, Mamiya, Canon ). Новые фотокамеры время от времени нуждались в ремонте, и эту работу в Фотохронике выполняли братья Вячеслав и Валентин Мошкины. Это были непревзойденные мастера своего дела, к ним в маленькую мастерскую приезжали фотографы – профессионалы и любители со всей страны – починить аппаратуру и услышать полезные советы по пользованию.

Но как бы не были хороши современные фотокамеры, я с теплотой в сердце вспоминаю первый фотоаппарат в моей жизни, который купил в пограничном городке Зайсан, где проходил срочную службу. Деньги на него собирал из сержантской «зарплаты» и помощи совсем не богатых родителей. До сих пор помню терпкий запах футляра «Зенита-3М», покупку химикатов в единственной аптеке, проявку пленки и печать фотографий в солдатской каптерке.

Довелось мне поработать на первых цифровых аппаратах. Мне доверили первому из собкоров цифровой передатчик со сканером, с его помощью передавал оперативную информацию из мест дислокации наших Миротворческих войск в Косово.

-Имел ли ты свои авторские фотовыставки? Что такое фотовыставка для фоторепортера? Является ли она необходимой для фоторепортера?

В фотовыставках участие принимал, но не так часто. Выставлялся в Москве, Алма-Ате, Каире, Дамаске, Вашингтоне. Думаю, персональная выставка для репортера нужна. Она помогает обозначить этапы работы, проанализировать уже сделанное и определить направление для следующего «прыжка».

-Чем ты занимаешься, оставив работу в Фотохронике?

Сейчас я сотрудничаю с фотослужбой ТАСС внештатно. В основном это событийная съемка по заказу редакции: происшествия, спортивная информация, туристические маршруты Золотого кольца, ландшафтная фотография. Основное время сегодня занимает работа над фотоальбомами. Уже многие годы работаю над книжными и альбомными проектами с женой Мариной Шиманской. Она пишет тексты, я иллюстрирую.

-Что значит снимать для книги, в чем разница репортажа?

Книга – это в некотором роде повествование с началом, серединой и концом. Эта повествовательная линия должна выдерживаться, и фотографический ряд в этом смысле должен строго соблюдаться. Автор фотоповести должен вести читателя и зрителя книги за собой, предлагая ему свой тематический сюжет в зрительных образах. Ну, а репортаж – это мгновенная реакция на события. Главное здесь – успеть среагировать.

Вопросы задавала фоторедактор Вахромеева А.

Анкетные данные

• 1965 – 1968 - служба в погранвойсках, фотокорреспондент окружной газеты «Часовой Родины», Восточный пограничный округ,
• 1969 – 1974 - фотокорреспондент КазТАГ, Алма-Ата,
• 1974 – 2004 - собкор Фотохроники ТАСС, специальный корреспондент ТАСС (ИТАР- ТАСС) по Центральному региону и Северо-Западу России, Ярославль.

• Заслуженный работник культуры РФ
• Член Союза журналистов РФ
• Награжден Почетной грамотой Президента РФ,
• Орден преподобного Серафима Саровского III степени,
• Медаль Святого Даниила Московского.

Выставки

• Постоянный участник профессиональных конкурсов " World Press Photo", "Интерпрессфото" Зарубежная выставка "СССР: страна и люди в художественных фотографиях", с 1970 по 1976гг.
• «Олимпиада-80», Центральный Дом Художника, Москва, 1980,
• Фотовыставки ТАСС и ССОД за рубежом
• Персональные выставки: Алма-Ата, Москва, Ярославль, Каир, Бейрут, Дамаск, Вашингтон, Нью-Йорк, Токио.

Авторские фотоальбомы:

• Фотоальбом "Рыбинск", "Инкомбук", Москва, 1989.
• Энциклопедия "Монастыри и храмы земли Ярославской" в 3 томах, "Рыбинский Дом печати", Рыбинск, 2000.
• Фотоальбом "Молога. Земля и море", "Рыбинский Дом печати", Рыбинск, 2007.
• Фотоальбом "Демино. Окрестности", "Рыбинский Дом печати", Рыбинск, 2009.
• Фотоальбом "Иконы Рыбинска", "Рыбинский Дом печати", Рыбинск, 2009.
• Фотоальбом "Великие города России. Ярославль", "Пента", Москва, 2010.
• Фотоальбом "Цветные сны", "Медиарост", Рыбинск, 2011.
• Фотоальбом "Святая Толга" в 2 томах, "Арка", Санкт-Петербург, 2014.
• Вызов Гренландии, "Вагриус", Москва, 2001.

Николай Владимирович Мошков признается: «…увлекшись фотографией, альбомы Дмитриева и Карелина стали моими настольными книгами. Дмитриев – как первый российский фотожурналист, и Карелин – фотохудожник - были моими учителями. Наверное, по другому и не могло быть. Дмитриев намного опередил время своими снимками нижегородской голытьбы, бурлаков, староверов, голода в городах и селах Поволжья. И, несмотря на несовершенство фотоматериалов, он снимал жизнь, как сегодня не все репортеры умеют её снимать. У Карелина я учился пластике света и композиции. И я испытываю особые чувства гордости, восхищения и благодарности к этим классикам русской фотографии еще и потому, что они - мои земляки, нижегородцы».

Николай Мошков начал работать в Фотохронике ТАСС (ИТАР-ТАСС с 1992г) в 1985 году в качестве внештатного фотокорреспондента будучи сотрудником молодежной газеты «Ленинска смена», а в 1989 году он становится собкором агентства ТАСС по Нижегородской области. Задачи информационного агентства, каковым является ИТАР-ТАСС, требуют от фоторепортера умения снимать все, будь то новостная информация, пейзаж, или портрет. Камера всегда должна быть наготове. Региональный репортер является как бы полпредом Агентства вдали от головного офиса. Солидный опыт работы в газете и прекрасное знание особенностей жизни края, характера людей, населяющих эту землю, позволили Николаю Мошкову довольно быстро освоиться, обрести уверенность и стать одним из ведущих собкоров ИТАР-ТАСС.

Фоторепортажи Мошкова содержательны. Отслеживая события повседневной жизни своего края, репортер не скупится на информацию. Мошков – патриот, он влюблен в свой край и стремится рассказать как можно больше, показать все максимально интересное и важное, чем по его мнению богата Нижегородская земля. Так мы узнаем, что Нижний Новгород - город – миллионщик, и здесь функционирует метро, не хуже Московского, что всё еще популярные автомашины «Волга» выпускает Горьковский автозавод (ГАЗ), построенный в 1932 году, а по реке Волге ходят сухогрузы и танкеры, построенные здесь же, в Нижнем Новгороде на заводе «Красное Сормово». И даже такой занимательный факт, как содержание в городском аэропорту Стригино ястреба, чтобы отпугивать «неразумных» птиц для обеспечения безопасности полетов, не ускользает от его внимания. Если сложить все фотоснимки фоторепортера ИТАР-ТАСС Николая Мошкова, то легко вообразить себе, что же собой представляет Нижегородская область. Здесь родился легендарный летчик-испытатель Валерий Чкалов, здесь же собирали свое ополчение герои - освободители Русских земель Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский.

На фотоснимках Мошкова в центре внимания всегда люди. Фоторепортеру интересна эмоциональная сторона поведения людей, действующих в разных ситуациях, и мы видим этих людей: с живыми просветленными лицами участники фольклорного праздника Ивана Купалы на озере Светлояр, собравшиеся на митинг рабочие с тревожными вопрошающими лицами, взывающие к Богу сосредоточенные прихожане в храме...

Мошков много работает в жанре портрета, отчасти как бы продолжая «тему эмоций». На архивной ленте ИТАР-ТАСС представлены в основном портреты, выхваченные из уличных или бытовых ситуаций, то что согласно фотографической классификации относится к жанровому портрету. Мошков поясняет: «…портреты художественные на ленту попадают не сразу – они нуждаются в доработке, поэтому - как он выражается - до поры-до времени они остаются за кадром, т.е. ждут своего часа…». Среди жанровых портретов Николая Мошкова на ленте ИТАР-ТАСС следует отметить несколько. Один из них, например - «Деревенский гармонист». На снимке гармонист запечатлен в минуту душевной задумчивости, но гармонь свою держит надежно, он и гармонь – единое целое, не оторвать их друг от друга. Следующий портрет – вышивальщицы - покоряет открытым взглядом, улыбкой. Подняла глаза на минутку, но руки держат нить, работа не прекращается… Фотоснимок «Бондарь Иван Васильевич Романов» передает образ человека делового, крепко знающего свое ремесло.

Мошкову явно нравятся эти люди. Он передает их выразительные лица, положение рук, элементы их сферы деятельности - ничего лишнего в кадре, убеждая зрителя, что человек и, в частности, человек труда - важнейший для него объект творчества.

Представлены на ленте и портреты официальных лиц - первый губернатор Новгородской области Борис Немцов, молодой предприниматель Сергей Кириенко, лидер политической партии «Яблоко» Григорий Явлинский. Нижегородская область – крупный культурный центр страны и Николай Мошков имел исключительную возможность фотографировать приезжавших в область многих деятелей отечественной культуры. Здесь выступали с концертами Мстислав Ростропович и Галина Вишневская, Людмила Гурченко, Юрий Башмет, танцевала со своей балетной труппой Майя Плисецкая…

На репортерскую долю Мошкова пришлись тяжелые для страны 80-90ые годы конца 20 столетия и, понятно, Мошков по долгу службы отражает на фотоснимках того времени удручающе печальные факты нашей истории. Такие снимки оставляют щемящую боль в сердце, но тем больше доверия вызывают у читателей правдивые без прикрас, непридуманные, хотя и безрадостные фотодокументы мастера. С началом 2000-ых годов меняется страна, меняется и настроение фотосъемок. Лица светлеют, появляются новые темы для репортажей – театр, спорт, отдых, добавляются краски национальных праздников. Автор обращает наше внимание на городские архитектурные памятники 16-18 веков, знакомит нас с прекрасной природой края.

Свое первое фотографическое образование Николай Мошков получил в Нижегородском фотоклубе «Волга», одном из самых известных в нашей стране. В клубе чтут память о великих мастерах и по праву исторически сложившейся ситуации считают своим долгом поддержание их творческих традиций.

Николай Владимирович Мошков создает фотолетопись своего родного края, он - и ученик, и наследник творчества своих великих земляков. В Нижнем Новгороде – родном городе Николая Мошкова - прошли его авторские фотовыставки. Уже сами названия выставок - «Следы времени», «Время назад», «Портреты из прошлого» - говорят о глубине замысла, их публицистическом содержании и рождают уверенность в том, что не прерывается связь поколений.

Анкетные данные

• Родился в 1942 году, окончил Горьковский политехнический институт в 1966 году, работал конструктором на заводе «Красное Сормово» до 1967 года, комсомольская работа 1967-1970, служба в армии 1971-1973.
• 1973 – 1989 – молодежная газета «Ленинская смена», фотокорреспондент.
• 1963 – 1972 – ассистент кинооператора, ЦСДФ.
• 1989 – 2007 – Фотохроника ТАСС (ИТАР-ТАСС), собственный фотокорреспондент по Нижегородской области.


• Член Союза журналистов РФ

Награды

• Лауреат премии Нижнего Новгорода за фотоальбом «Образ земли Нижегородской» 1998г.
• Лауреат всероссийских конкурсов региональной и краеведческой литературы «Малая Родина», 2015 и 2018гг.
• Участник международных и всероссийских фотовыставок и конкурсов.

Персональные фотовыставки

• Нижний Новгород. Москва, 1991, Саранск, 1991.
• Следы времени, 2002г, Время назад, 2012г, Портреты из прошлого, 2017.

Издания

• - Волга. Люди и корабли. Фотоальбом. Авторы снимков: Н.Мошков, А.Морковкин, Изд-во «Арника», 1994.
• - Образ Земли Нижегородской. Фотоальбом, на рус, нем, англ, Изд-во «Арника», 1998г.
• - «Все еще в Болдине… А.Пушкин: три осени. Литературно-художественный сборник. Фото Н. Мошкова. Изд-во «Воскресение», 1999.
• - Нижний Новгород. Отражение. Н.Мошков. Фотоальбом, на рус, англ. ООО «Бегемот», 2006.
• - Нижегородская домовая резьба. Фотоальбом, на рус, англ. Н.Мошков, В. Федоров. Изд-во «Литера», 2014.

Я не думал, что фотография станет моим ремеслом, скорее, на подсознательном уровне почувствовал: это то, что мне надо и развернул свою жизнь на 180 градусов. Не надо бояться изменить свою жизнь. Если шанс выпадает, его надо использовать. Получится — хорошо. Не получится — можно еще раз развернуть.

Как только я пришел в Фотохронику ТАСС, Николай Васильевич сразу загрузил меня работой. Меня отправляли в командировки в Тамбовскую и Липецкую области по теме сельского хозяйства, да еще зимой. А что там зимой можно делать? Я рассуждал: люди же там живут, что-то делают и я находил сюжеты, работал. Творческая профессия дала возможность увидеть не только столичную жизнь, но и объехать Советский Союз, а вскоре и весь мир. Дрейфовал с полярниками на льдине в Арктике, изнывал от жары в Кушке, высаживался с морской пехотой в Балтийске, любовался красотами Дальнего Востока, дважды пересекал экватор. В ТАССе была образована судовая редакция, куда входили молодые литработники и фотографы. Мы ходили в плавание на «интуристовских» круизных судах, выпуская там бортовые газеты. В 23 года я уже побывал в Италии, Кенийском национальном заповеднике, на острове Занзибар, в Судане и Египте. Ездил с премьер-министром Цейлона Сиримаво Бандаранаике, когда она приезжала в нашу страну, с премьер-министром Турции Суат Хайри Ургюплю.

Повзрослев и заслужив доверие начальства, меня «прикрепили» к теме космонавтики. С 1967 по 1971гг я видел, как готовились к полетам в космос наши первые экипажи. Работая с космонавтами, спрашивал: «Не страшно?». Отвечали: «Страшно. Но преодолеть страх надо. Не даром ведь звание Героя дают». Сейчас мы относимся к героике как-то буднично. А героизм — это преодоление страха. Дружил с Георгием Береговым, Юрием Гагариным, Павлом Поповичем, Алексеем Леоновым, Владимиром Шаталовым, Георгием Шониным, Андрияном Николаевым, Валентиной Терешковой. А 30 июня 1971 года видел, как из спускаемого аппарата вынимали тела погибших — Владислава Волкова, Георгия Добровольского и Виктора Пацаева.

Но красной линией моей фотожизни был политический репортаж. Моя фотокамера видела жизнь политических деятелей на Олимпе карьеры и в кулуарах повседневности, тринадцать с лишним лет я был личным фотографом Леонида Ильича Брежнева.

К Брежневу я попал случайно. В 1969г я и специальный фотокорреспондент ТАСС Владимир Савостьянов выехали в командировку в Казахстан, где отмечалось 40-летие образования республики. Отсняв фоторепортаж, я собирался вылететь в Москву, но вдруг мне в гостиничный номер позвонил генеральный директор ТАСС Леонид Замятин: «Владимир, свяжись с начальником охраны Брежнева, ты едешь с Генсеком в турне по Средней Азии». Таким образом моя командировка затянулась на целый месяц. Потом я еще полгода ездил с правительственной делегацией и во время одной из поездок услышал голос Леонида Ильича: «А где Мусаэльян?» По тому, как он четко произнес мою фамилию (обычно ее перевирали), я понял, что он меня запомнил.

Я пришелся ко двору. Леонид Ильич принял меня в свою команду, я ему понравился, он не хотел меня отпускать. Мы много ездили по стране и за рубеж. Каждый день я должен был передавать в редакцию информацию и каждый день Брежневу приносили свежие газеты с моими фотографиями. Он привыкал ко мне, оценивал мою работу, а я привыкал к нему. Я постоянно был с ним, от зари до зари. Он встал - мы встали, он отдыхает - мы отдыхаем, он поехал - мы поехали. Моя жизнь была подчинена ритму его жизни, его работе. Все годы я работал без выходных, без отпусков. Дочь, сын выросли, по сути, без меня. Наша дача была в том же направлении, что и заповедник Завидово, где имел обыкновение отдыхать Брежнев, но в субботу я мчался в Завидово и обратно мимо своей дачи.

Вообще я хотел уехать собкором на Курилы. Я любил снимать животных, природу, лица людей, а тут я оказался зажат в рамки специальной съемки. Я старался совместить работу с космонавтами и Генсеком, но вскоре понял, что не выдерживаю такой нагрузки.

Работать с Брежневым было интересно. Часто он помогал во время фотосъемок и во многом определял политику фотографии, понимая, что фотография – это история. Допустим, приезжает Чаушеску (Николае Чаушеску – президент социалистической республики Румыния с 1974 по 1989гг), а с ним были сложные отношения, так Брежнев его обнимал, а мне за спиной делал знак, что этот снимок в прессу не давать. Я редко пользовался блицем – камеры Leica позволяли получить резкий кадр с выдержкой 1/15с, 1/8c, но бывали случаи, когда света не хватало и тогда Леонид Ильич, чувствуя это, сам говорил: «Давайте встанем, сфотографируемся, чтобы Володя не мучился».

Снимать вождей — тяжелый крест. Съемка лидера государства — особая ответственность. Как показать государственного деятеля человеком с простыми, свойственными каждому из нас чувствами и переживаниями? Я снимал Брежнева и в семье, и на официальных дипломатических приемах, я видел его серьезным, строгим и даже гневным, видел и смеющимся, веселым, добрым, хотя в нашей печати такие снимки не публиковались. На страницах нашей прессы его чаще всего представляли, мягко выражаясь, в «мундире, застегнутым на все пуговицы». На самом деле Брежнев был человеком чувствительным и я рад, что не упустил момент, когда у Леонида Ильича выступили слезы на глазах во время его встречи с Луисом Корваланом, лидером чилийских коммунистов, спасенным из застенков Пиночета, Генсек очень сочувствовал Луису Корвалану. Этот снимок стал мировой сенсацией, и получил Золотой Глаз World press-photo 1978.

После смерти Леонида Ильича в 1982 году я фотографировал Андропова Ю.В., Черненко К.У., ездил с Рыжковым Н.И., Лукьяновым А.И., Лигачевым Е.К., Воротниковым В.И. и другими государственными деятелями, снимал все съезды народных депутатов СССР, Российской Федерации. Эта работа была спокойнее. Когда настали бурные 90-е годы, жизнь круто изменилась: столько событий, волнений, столько фотографического материала, столько затрачиваемых физических, душевных и сердечных сил! Репортер остается всегда репортером, ибо выбранная профессия не позволяет оставаться репортеру безучастным к событиям страны. Настоящий репортер – думающий репортер и хорошая фотография может быть хорошей, только если она пропущена через сердце. Конечно, ничто не проходит бесследно, но каждый должен отдавать себя выбранной профессии по совести.

В 41 год, еще при Л.И.Брежневе, я перенес обширнейший инфаркт. Леонид Ильич, узнав об этом, послал за мной машину в 63-ю горбольницу, потом меня спасали уже в «кремлевке». Я провел 70 дней в интенсивной кардиологии. Выжил. Второй инфаркт я получил 4 октября 1993г. во время октябрьских событий в Москве. На Новоарбатском мосту стояли танки Таманской дивизии, введенные в Москву по приказу Ельцина и готовые стрелять по сторонникам оппозиции, остававшимися в «Белом доме» во главе с Руцким А.В. и Хасбулатовым Р.И. В это время я фотографировал на мосту. На следующее утро меня увезли в больницу на «скорой». Потом было еще две операции на сердце, за которые я благодарен нашим академикам, кардиологам Евгению Чазову, Юрию Белову и Ренату Акчурину.

Я считаю, что на «полную катушку» использовал выпавший мне счастливый «лотерейный билет», можно назвать его и шансом — я счастлив оттого, что попал на работу в самое престижное фотоагентство страны. В Фотохронику я пришел через 15 лет после войны, военные фотокорреспонденты едва успели снять гимнастерки. Страна только выходила из состояния разрухи, времена были тяжелые, но очень плодовитые и добрые. Я учился у Вадима Ковригина, Наума Грановского, Николая Кулешова, Льва Портера, Василия Егорова, Владимира Савостьянова…. Даже если непосредственно с ними не работал — я постоянно видел их фотографии. Это был сильный творческий коллектив.

Старшее поколение тяготело к постановочной фотографии, а мы, молодые, предпочитали репортаж. Конечно, выражение лица человеку не поставишь. Надо, что называется, «залезть под рубаху» к герою, прочувствовать его, чтобы он тебе поверил. Особенно это важно, когда ты делаешь очерк. А это работа не одного дня. Часто многие кадры мы «рисовали», т.е мы их предварительно продумывали, а не снимали с налету, по принципу «пришел, увидел, победил». К слову, мой очерк об архитекторах — авторах мемориала «Хатынь» в Белоруссии. Это были три человека — Ю. М. Градов, Л. М. Левин и В. П. Занкович. Мемориал был еще в стадии проекта, в рисунках, я видел только архитекторов. Кадр композиционно построен мной. Постановочная ли эта фотография? Да. А получила Диплом на World Press Photoв в 1960г.

Постановка или инсценировка бывала необходима. Хотели мы того или нет, условия съемки, например, на производствах были тяжелые. Мы брали с собой штативы, снимали на пленку с низкой чувствительностью при длительных выдержках, и, понятно, что люди во время такой съемки замирали в неестественных позах, становились похожими на манекены. К тому же, требовалось непременно, чтобы рабочий класс выглядел достойно, поэтому одевали работяг в чистую одежду. К рабочему и колхознику относились уважительно и, более того, я бы сказал, трепетно. Люди труда всегда были на переднем плане в газетах. Это была политика государства и партии.

Творческая составляющая в Фотохронике была на должной высоте. Очерк или серию фотографий, а бывало и отдельный снимок, обязательно выкладывали на стол перед всем коллективом. Подходили старшие товарищи, оценивали работу, спорили, советовали. Регулярно проводились творческие отчеты – каждый репортер должен был раз в год представить наиболее интересные свои работы. К делу относились серьезно. Чтобы получить удостоверение фотокорреспондента ТАСС, мы с Владимиром Лагранжем в течение 21 ночи снимали дипломную работу «Когда спят 7 миллионов». Днем договаривались с адресами и участниками съемок, а ночью снимали: врачей, милицию, носильщиков на вокзалах, студентов, которые к сессии готовятся, таксистов. Сами печатали, естественно. Ручная печать — это особый, именно творческий этап обработки материала. И нужно сказать, что в Фотохронике были замечательные своего дела мастера печати Микешина Нина Владимировна, Беляева Надежда Александровна. С их легкой руки фотографии наших авторов часто занимали призовые места на всесоюзных выставках, их имена в Москве были хорошо известны.

Фотокорреспондент ТАСС должен уметь все - и снимать, и писать - таково было правило. За каждым из нас были закреплены объекты съемок. Месяц фотокорреспондента условно разделялся по декадам. Первую, например, я должен был дежурить на оперативном выпуске и снимать текущие события. Вторая декада была занята съемкой закрепленных объектов. У меня, в частности, был МГУ (факультеты на Моховой: медики, юрфак, журфак), Университет имени П. Лумумбы, два театра (имени Станиславского и Малый), два завода - имени Серго Орджоникидзе и «Красный Пролетарий», подмосковные города Воскресенск и Химки с промышленными предприятиями. Со всех этих точек я обязан был давать информацию: утром ехал на завод, вечером шел в театр. Третью декаду я организовывал по своему усмотрению - либо снимал жанр, гуляя по Москве, либо делал очерк или серию снимков самостоятельно или по предложению редакции. Под снимком требовалась не простая подпись «Иван Иванович Иванов у станка», а нужно было подробно объяснить, почему даю эту информацию, с какой целью, чем знаменит человек, что за событие произошло. В командировках пленки проявляли сами в ванных комнатах гостиничных номеров и проявленные пленки отправляли по почте вместе с вложенным в конверт текстом. В случаях с политическими событиями фотографии размером 13х18см печатали на месте и фототелеграфом отправляли в редакцию или, на телевидение прямо на экран.

Хочу подчеркнуть, что меркантильных настроений не было, я просто не думал об этом - важно было освоить профессию. После денежной реформы 1961г моя стажерская зарплата стала составлять 41 рубль. Репортер 3-й категории в те годы получал оклад в размере 80 рублей, 2-й категории – 90 рублей, 1-й категории – 100 рублей. Плюс гонорары. Тематическое и жанровое разнообразие съемок, которые проводились силами редакции, было велико: политический репортаж, городской и бытовой жанры, портрет, работали в театрах, на заводах, научно-исследовательских институтах, медицинских и детских учреждениях.

Событийная съемка заставляет мгновенно оценивать ситуацию, видеть героя в нужном ракурсе и в нужном пространстве. К тому же, надо иметь в виду и технические составляющие: задний план, свет и многое другое. Я дал себе год, хотя бы в общих чертах охватить широту этих съемок. Но на освоение профессии ушло почти 10 лет. И никто не слышал от меня, что я все в этой профессии знаю. Такого быть не может. Идет постоянное обновление в жизни, природе, переосмысление того, что сделано и что предстоит сделать. Честно, без лишней скромности хочу сказать, что считаю себя неплохим фотографом. При этом полагаю, что свою профессию я все же до конца не постиг. Мне жалко тех людей, которые думают, что своей профессией они овладели в совершенстве. Таким людям следует быть поскромнее и чаще вспоминать слова Сократа: «Я знаю то, что я ничего не знаю». Эти слова я часто повторяю при встречах со студентами журфаков. При скудном фотографическом мышлении и непомерных амбициях покорение Фотоолимпа невозможно.

Всемирно известный мастер фотоискусства Картье-Брессон говорил, «что надо уважать свет, даже если его нет». Конечно, перед репортером лежит большая ответственность, когда все газеты ждут от тебя фотоинформацию о посещении высшим лицом государства завода или предприятия, а ты работаешь на пределе возможностей пленки и фотоаппарата. Но даже в тех условиях из пяти кадров два всегда бывали резкими. Рисковали, но рисковали оправданно. Зато сохранялся антураж.

Не могу не вспомнить главного редактора Николая Кузовкина, который практически своими руками и энергией создал Фотохронику ТАСС, ее корреспондентскую сеть. В течение нескольких лет он был главным редактором журнала «Советское фото», так много сделавшим для развития культуры фотографии в стране. Именно благодаря его инициативе на страницах вновь возрожденного после Отечественной войны журнала «Советское фото» развернулась острая дискуссия о постановочном и репортажном методе в фотографии. Николай Васильевич был активным сторонником репортажа и мы, молодые, поддерживали его.

Несколько слов о друзьях-товарищах. Талантом видения Бог одарил знаменитого Евгения Халдея, снимки которого превращались в нечто большее, чем документ - они становились символами. Чего стоит хотя бы только фотография «Знамя победы над Рейхстагом»! Наум Грановский защищал небо столицы, одновременно делая фотографии на крыше гостиницы «Москва». Целых шестьдесят лет своей жизни он отдал съемкам родного города. И он - единственный из нашего цеха, кто был принят в члены Союза архитекторов СССР. Марк Редькин, веселый, шумный, великолепный рассказчик, снимал, можно сказать, всё. Закончив войну у Бранденбургских ворот в Берлине, он объездил весь мир, проплыл все моря. Думаю, мало кто знает человека с фотоаппаратом, который работал с первыми космонавтами Гагариным, Титовым, Леоновым, Терешковой, Поповичем… Это был Валентин Черединцев. Он один из первых освоил цветную технику. Вальяжными казались Сергей Преображенский, Владимир Савостьянов, но это были настоящие редакционные мэтры. Также хочу назвать и тех моих коллег-ровесников, с которыми мы вместе начинали, — Олега Иванова, Виктора Будана, Володю Лагранжа, Валентина Кузьмина.

Каждый из нас — человек своей эпохи, независимо от того, является он субъектом или объектом фотосъемки. Недаром существует такое понятие, как востребованность конкретного снимка в данный исторический момент. Хочу сказать, что летопись нашей советской и российской истории — это и те конкретные имена и фамилии, которые я назвал. Май 2014

• 1956 – 1960 - слесарь авиационного завода,
• 1960 - 1969 - фотокорреспондент ТАСС,
• 1969 - 1982 - специальный фотокорреспондент ТАСС, личный фотограф Л.И. Брежнева, Генерального секретаря ЦК КПСС,
• 1982 - специальный фотокорреспондент ТАСС,
• c 1994 – парламентский фоторепортер,
• c 2005 - советник Главного редактора Фотохроники ТАСС.

Заслуженный работник культуры РФ, лауреат премии Союза журналистов СССР. Кавалер двух орденов Трудового Красного Знамени, лауреат множества медалей, званий и наград, участник всесоюзных и международных выставок и конкурсов.

• 1967-1978 – четыре диплома за участие в международном конкурсе World Press Photo
• 1974 - Большая Золотая Звезда на международной выставке в Болгарии, автомобиль «Опель-рекорд» за фотографию «Встречи на Малой Земле»
• 1977 - Гран-при и Золотая медаль на выставке Пресс-фото в Москве
• 1978 - «The Golden Eye» («Золотой глаз») за фотографию «Встреча в Кремле Л.И.Брежнева с Луисом Корваланом» на фотоконкурсе World Press Photo,
• 1999 - диплом и общественная премия профессионального призвания «Лучшие перья России»
• 2003 – премия «Золотой Глаз России» международной гильдии профессиональных фотографов СМИ
• 2006 – высшая награда Союза журналистов России «За честь и достоинство»
• Обладатель премии правительства РФ в области средств массовой информации за 2014 год

Персональные выставки:

• «Генсек и фотограф. Выставка работ В.Г.Мусаэльяна к 100-летию Брежнева Л.И.» - Исторический музей, Москва 2006;
• «Генсек и фотограф» - выставочное объединение "АРТ-ДИЕЗ", Великий Новгород , 2007.

Авторские альбомы:

• Фотоальбом «Всегда с народом», Изд-во «Планета», 1978;
• Фотоальбом «Генсек и фотограф», Изд-во «Кучково поле», 2006;
• Фотоальбом «Лики оптимизма», 2012.

Фотоаппарат в середине 1950-х годов был дорогой и редкой вещью. Семья жила небогато, но ради осуществления мечты сына необходимая сумма была собрана. Азы фотоискусства Юрий Набатов осваивал с фотоаппаратами «Любитель» и «Смена». Снимал на всех мероприятиях, проводимых в Доме пионеров, регулярно получая похвалы от учителей, и вскоре понял – ничем другим, кроме фотографии, заниматься не хочет.

А когда первые снимки школьника попали на страницы областной газеты «Заря молодежи» и были оценены не только словами, но и гонораром, процесс по-настоящему увлек юного фотографа. Чтобы стать штатным сотрудником газеты, перешел из дневной школы в школу рабочей молодёжи. Работа под руководством старших товарищей — Льва Крушинского, Вадима Земляниченко, Вячеслава Ибрагимова — окрыляла. Учиться было некогда и вскоре выяснилось, что у молодого человека в школе по предметам три двойки. Пришлось главному редактору на три месяца отстранить юного фотокора от работы: «Пока не сдашь все экзамены — чтоб ноги твоей на работе не было!» Пришлось юноше наверстывать упущенное. Экзамены сдал успешно, получил аттестат зрелости. Отслужил армию, поступил в Саратовский государственный университет на филологический факультет, потом перевелся в Казанский университет на заочное отделение факультета журналистики.

«Кроме молодежной газеты, - продолжает Юрий Васильевич, - мои фотографии также публиковались в главной газете страны - «Правде». Этим я гордился. Это было почетно для меня. Здесь я познакомился с легендарным фронтовым фотокорреспондентом Евгением Халдеем. Однажды по заданию редакции я позвонил ему и попросил организовать встречу с моим земляком Константином Симоновым. Встреча состоялась в Москве в редакции журнала «Молодая гвардия», где Симонов участвовал в обсуждении проекта нового альбома к 25-летию Победы. Давать интервью в редакции Симонов не стал, а предложил поехать к нему домой. Садимся в машину. Симонов на переднем сиденье, Сергей Казовский (корреспондент «молодёжки», мой коллега) и Халдей сзади. Они оба крупные мужчины были, все место заняли. Тогда Евгений Ананьевич говорит мне: Юра, садись на коленки ко мне. Так мы и доехали до дома Симонова, я со своим кофром на коленях у Халдея. А уже дома во время съемки Халдей взял софит и светил мне, пока я фотографировал Симонова. Я пошутил: Евгений Ананьевич, теперь я вас запомню не только, как знаменитого фронтового фотокорреспондента, который снял Знамя Победы над Рейхстагом, но и как осветителя Набатова. Симонов заулыбался: Да-да, когда-нибудь расскажешь потомкам, как знаменитый Халдей был твоим осветителем. Мне тогда 27 лет было».

В 1971 году Юрий Васильевич Набатов стал собственным фотокорреспондентом ТАСС по Саратовской и Пензенской областям. В центре внимания фотожурналиста были все важные вехи экономической, политической, социальной жизни двух крупных областей страны: стройки Большой химии, крупнейшие предприятия промышленности, успехи сельского хозяйства, портреты знаменитых и простых людей, жанровые сценки, природа и видовые снимки. Его фотографии широко печатались в российской, зарубежной и областной прессе.

Набатов вспоминает: «Я в те 70-е годы влился в работу Фотохроники, как река спокойно вливается в море. Я имел уже опыт работы в прессе, печатался в центральных газетах «Советская Россия», «Комсомольская правда», «Сельская жизнь». От «Правды» ездил в командировки, меня даже хотели взять в штат, только зав. отделом иллюстраций Александр Александрович Столяренко поставил условие: «не жениться». С холостяком легче, объяснял он, квартира не нужна, поживешь в общежитии. Но в это время меня взяли в армию. И условия я не выполнил, в конце службы женился. Принял предложение ТАСС – обещанные квартира, машина, фотоаппаратура решали многие бытовые проблемы. С зачислением в штат получился долгий путь. Главный редактор областной партийной газеты «Коммунист» И.М.Ширшин дал на меня хорошую характеристику, но в последних строках написал, что Набатов все время спорит, отстаивает свое мнение. Характеристика на несколько месяцев оттянула мое поступление на работу в Фотохронику ТАСС. Пришлось звонить Евгению Ивановичу Иванову (бывший главный редактор саратовской газеты «Заря молодежи», а в то время он уже был главным редактором Главной редакции Союзной информации ТАСС). Иванов поддержал мою кандидатуру: нам такие люди нужны, которые за себя могут постоять…. В конце концов через некоторое время раздался звонок Ольги Владимировны Туровой и приятное сообщение: Принят!

Запомнился мой первый творческий отчет после года работы. Две недели я делал фоторепортаж на саратовском авиационном заводе по производству самолётов ЯК-40. Приходил на завод утром, уходил с рабочими по окончании смены. Снял всё - от заклёпок до испытания самолета в небе. Думал, кроме газет, опубликуют в журналах. А Фотохронике так много не нужно было. В редакции начали делить репортаж по темам. Опять много. Приезжаю на отчет. Вхожу в союзную редакцию и вижу: стоит на столе редактор Назаренко, как наряженная новогодняя ёлка моими снимками с авиазавода. Тут входит Портер Лев Михайлович, спрашивает, что за маскарад? - Отчёт Набатова. Расхохотался! Отчёт на все «пять» прошёл.

Бывали и другие курьезные случаи…. Портер не любил, когда без его разрешения корреспонденты приезжали в Москву. Одно время я работал в Туле. До Москвы рукой подать. Поэтому раз в неделю приезжал и сдавал снимки прямо в редакции. Это быстрее, чем почтой. Да и личный контакт с редактором важен. Итак, в один прекрасный день приехал сдавать снимки. Сидим разговариваем с Ольгой Владимировной Туровой. Вдруг входит Вера Николаевна Богомолова и говорит, что поднимается по лестнице Портер. Турова быстро соображает: Набатов, лезь в шкаф для одежды. Залез. Сижу. А Портер не пошел в кабинет к Ольге Владимировне, а остановился в большой комнате – где как раз и стоял шкаф для одежды - и начал разговаривать с редакторами. Сижу, смотрю в щелочку. Наконец, Портер ушел к Туровой в кабинет. Я быстро выскочил в коридор, прятался там. Но, как всегда, тайное становится явным, напоролся на Льва Михайловича. - Ты здесь зачем? -Только что приехал сдать срочный материал. Обошлось».

По содержанию, качеству и количеству фотоинформации Набатов Юрий Васильевич находился в числе ведущих фоторепортеров ТАСС. Ему доверяли освещать самые значимые события в истории страны – съезды ЦК КПСС, Олимпиаду-80, Игры Доброй воли, Международный студенческий фестиваль. Он объехал с командировками всю страну. В объектив его камеры попадали знаменитости – Юрий Гагарин, Фидель Кастро, Константин Симонов, Михаил Горбачев, Аркадий Райкин, Олег Табаков, Борис Ельцин, Ясир Арафат, Александр Солженицын.

Для Набатова профессионализм - непреложное условие существования любого художника в творческом пространстве, уровень мастерства и умения «ловить мгновение», да и вообще - мерило отношения к фотографии, как искусству. В его устах слово «фотокорреспондент», как обозначение профессиональной принадлежности, наполняется особым смыслом - чувством собственного достоинства и внутренней свободы.

Переход от пленочной фотографии к цифровой Набатов воспринял легко. Сразу научился обращаться с новыми аппаратами, работать на компьютере, освоил специальные программы.

«Работа с современной техникой – это сказка, продолжает Набатов. - В XXI веке, как появилась цифровая камера, все бросились снимать. Снимать-то можно, но если без души, без головы, без интереса - мне кажется, нельзя. Когда я прихожу на заседание Думы, например, я со своей «колокольни» вижу, как снимать. Можно прийти и быстро сделать протокольные снимки - отснять всех выступающих. Я так делаю, конечно. Но найти какие-то ключевые моменты - характерные лица, которые выражали бы те или иные мысли, эмоции, позы или движения участников - это мне интересно, как профессионалу. Нажать на кнопку спуска может любой, но полагаться только на возможности фотоаппарата нельзя, – подчеркивает мастер. – На любой съемке надо включать голову по максимуму».

Оставив Фотохронику ТАСС в 2005 году после 34 лет трудового стажа Юрий Васильевич Набатов продолжает трудиться фотокорреспондентом в саратовском информационном агентстве «Взгляд-инфо». «Я – газетный репортер, привык снимать репортажи. Ловлю кайф, когда люди, глядя на мои фотографии удивляются: мы же тут были, но почему-то всего этого не заметили». - говорит Набатов. О профессиональных достоинствах фоторепортера Юрия Набатова в Саратове известно всем, кто хоть изредка просматривает саратовскую прессу. Его искренне любят за его спокойный и доброжелательный характер, всегдашнюю готовность помочь, оптимизм и чувство юмора.

• Образование высшее, факультет журналистики Казанского государственного университета.
• 1959 – 1964 – фотокорреспондент областной комсомольской газеты «Заря молодёжи».
• 1964 - 1967 – служба в Советской армии.
• 1967 -1971 - областные газеты "Заря молодежи", "Коммунист", фотокоррес-пондент
• 1971-2005 - ТАСС, собственный фотокорреспондент по Саратовской и Пензенской областям,
• С 2006 года фотокорреспондент ИА «Взгляд-инфо».

Награды

• «За любовь к родной земле» - Почетный знак губернатора Саратовской области, 2002г.
• Международное швейцарское издательство занесло его фамилию в энциклопедию успешных людей «Who is Who в России», 2007г.
• Премия губернатора Саратовской области. в сфере журналистики, 2009г.
• «За заслуги перед профессиональным сообществом». Почетный знак Союза журналистов России, 2011г.
• Премия Саратовской областной Думы, 2014г.

Выставки

• Многократный участник многих всесоюзных и международных выставок - «Interpressfoto-75,77», ТАСС-фото, … награжден медалями и дипломами.
• – «Этот безумный, безумный, безумный мир» (журнал "Русский Newsweek"), 3е место в фотоконкурсе, 2008г.
• - «Путешествие по Саратову» (деловой журнал «Что»), фотоконкурс, 1-е место, 2008г.
• - «Живая Волга – Великая Волга», фотоконкурс (учредители Бюро ЮНЕСКО в Москве, СЖР и компания Кока-Кола Хеменик), 1-е место, 2012г.
• - "65 лет Победы" - фотоконкурс, проводимый областным министерством информации и печати и Саратовским отделением Союза журналистов России, 1-е место, 2010г.
• Участник саратовских фотовыставок.
• Персональные выставки: «Взгляд сквозь объектив», 2007; «Избранное. 50 лет профессиональной деятельности, 2009; «Саратов -саратовцы», 2010; «Годы и мгновения», к 70-летию со дня рождения, 2012; «Мой город», 2015.

Издания

• Многие работы Юрия Набатова опубликованы в альбомах "Fotojahrbuch international 1977", "В объективе наша эпоха, 1976" (Германия), «Годы, люди, жизнь» (Германия), "Фото-80. Лучшие снимки года" (Москва),"«Олимпиада-80",
• - "Черты Саратовской губернии", "Между прошлым и будущим: Саратов глазами современных мастеров".
• - Издательский дом "Лица" включил Юрия Набатова в альманах "Лица Саратовской губернии -2010".
• Фотографии Набатова публиковались в журналах «Советское фото», «Огонёк», «Foto&Video» и других отечественных и зарубежных журналах.

В семидесятые годы ХХ столетия в Советском Союзе происходил значительный экономический подъем. С повышенными обязательствами принимались “пятилетки”, возникали ударные комсомольские стройки, больше внимания уделялось передовикам производства и чаще проводились награждения героев Социалистического труда и деятелей науки.

Индустриальный размах охватил всю страну, включая союзные республики, однако приоритетными территориями были Север и Сибирь Российской Федерации. Именно в этих районах рождались крупно-масштабные стройки и происходили самые важные события, которые определяли дальнейшее развитие страны. На Балтийском заводе в Ленинграде были спущены на воду атомные ледоколы «Арктика» и «Сибирь», с помощью которых стала возможной круглогодичная навигация по Северному морскому пути, на полуострове Таймыр набирал силу Норильский горно-металлургический комбинат, в Западной Сибири началось активное освоение месторождений нефти и газа, прокладывались магистральные газо- и нефтепроводы, начиналось строительство Байкало-Амурской магистрали, в Восточной Сибири были сооружены Красноярская, Саяно-Шушенская, Усть-Илимская ГЭС….

Надеждин буквально “рвался” в командировки. В Москве он не задерживался, предпочитая жизнь путешественника домашнему уюту и офисной суете. Коллеги и друзья называли его «вечным скитальцем», а он объяснял, что профессия фотожурналиста - есть особая ответственность перед людьми и страной, и заключается она в том, чтобы вовремя и правдиво донести до зрителя и читателя факты, заключенные в том или ином событии. “Людям нужна визуальная информация, “лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать”, - любил повторять он известную поговорку.

Фоторепортер-путешественник забирался в самые отдаленные места к геологам и нефтяникам, золотодобытчикам и строителям, к мужественным первопроходцам, которые в невероятно трудных условиях осваивали дикую вековую тайгу и вечно холодную тундру. Через серию психологических портретов репортер сумел показать волевые сильные характеры своих героев, их поистине героический труд, выразить свое собственное уважение к их преданности общему делу.

Как одного из опытнейших фоторепортеров, Георгия Надеждина отправляли в служебные командировки в “горячие точки” планеты - Афганистан, Ливан, Никарагуа, где Советский Союз оказывал военно-техническую помощь демократическим правительствам. Фотодокументы, привезенные Надеждиным, рассказывали о политических, экономических и культурных преобразованиях в жизни народов этих стран, особенностях быта в городах и селениях, показывали советских специалистов, работавших в университетах и госпиталях, свидетельствовали об оказании гуманитарной помощи из Советского Союза. Снимки фотокорреспондента ТАСС Надеждина широко печатались в российской и зарубежной печати, часто использовались в различных формах визуальной пропаганды.

Георгий Борисович Надеждин был хорошим рассказчиком, мы с интересом слушали его охотничьи истории - он состоял членом охотничьего хозяйства и в сезон ходил на медведя и кабана, и непременно угощал своих сослуживцев мясом, которое сам же готовил. У северных народов во время своих командировок он научился вырезать фигурки из кости морских животных, и мы с восхищением рассматривали искусно выполненные “якутские нэцкэ” и, случалось, кто-то из нас получал от мастера памятный подарок.

• 1950 -1955 - журнал «Колхозное производство», Сельскохозяйственная академия им. К.А.Тимирязева, художник-график,
• 1955 -1958 - Издательство АН СССР, художник-график,
• 1958 -1971 – газета “Известия”, заместитель заведующего отделом иллюстраций, специальный фотокорреспондент,
• 1971 - 1977 - Фотохроника ТАСС, специальный фотокорреспондент, заместитель главного редактора, заведующий редакцией центральной и местной печати.

• Заслуженный работник культуры РФ
• Член Союза журналистов СССР
• Участник отечественных и зарубежных фотовыставок по проектам ТАСС, газеты “Правда”, ССОД.

Награжден медалями:

• “За Трудовое отличие”, “За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-45гг”, “За Доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина”, “За Победу над Японией”, “За оборону Москвы”, “30 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-45гг”.

На открытии персональной фотовыставки репортера по случаю его 70-летия в выставочном зале самарского отделения Союза журналистов России, рассказывая об этом периоде работы репортера, главный редактор отметил, что: «…..фотоочерки Никитина изменили лицо газеты. Его снимки вызывали ощущение подлинной, непридуманной жизни. Никитину никто не организовывал эти снимки. Это были моменты жизни, пойманные профессионалом, он использовал неожиданные ракурсы, которые позволили по-новому увидеть известных людей, гостей Самары, это были: Солженицын, Лановой, Спиваков, великий вратарь Лев Яшин и многие другие. А рядом – снимки из сельской глубинки и удивительный лирический этюд с самарскими пэтэушниками, сидящими на лугу - “Пора цветения”, так называется снимок. Газета публиковала в фоторепортажах Николая Никитина приезд в наш город Горбачева, Ельцина, Путина. Многое из того, что поймал объектив Никитина, сегодня увидеть просто невозможно, например, фотография “Последний плот”. Только люди в возрасте помнят, что когда-то по Волге ходили плоты. Никитин создал поистине историческую полномасштабную фотолетопись Поволжья».

Николай Николаевич Никитин родился в Куйбышеве (Самара ) в 1945 году. В юности наперекор его желаниям все указывало на то, что ему суждено стать фотографом. На сэкономленные на школьных коржиках деньги по комсомольскому билету он купил охотничье ружье, но встретил вдруг приятеля с фотоаппаратом и тут же обменял ружье на фотоаппарат, и потом, чтобы отец позволил купить фотопленку и химикаты, “cтиснув зубы” продавал на рынке собранную в огороде малину. Мечтал стать летчиком, но родители спрятали документы – боялись, что разобьется.

Дальше: техучилище, служба в воздушно-десантных войсках, работа моторостроителем - испытателем на Заводе имени Фрунзе - участвовал в изготовлении двигателей для легендарных самолетов ТУ­22М и ТУ­144. Казалось, жизненный путь определен: не летать, так строить. Однако на заводе была кино-фотолаборатория, куда Николай зашел однажды просто полюбопытствовать, и любопытство “погубило его“ - он стал сотрудником заводской многотиражки и одновременно обучался премудростям фотографического мастерства. Следующим этапом его профессионального роста стала газета “Волжская коммуна”.

Никитин настойчиво продвигался вперед к самосовершенствованию. Окончил факультет журналистики Казанского университета, стал членом Союза журналистов РСФСР, активно участвовал в фотоконкурсах и на фотовыставках, многократно завоевывал дипломы и награды.

В 1988 году Николай Николаевич Никитин становится собственным фотокорреспондентом ТАСС по Куйбышевской (Самарской) и Ульяновской областям. Он много ездит по стране, много работает в своем родном крае –Поволжье, в Якутии, на Чукотке. Его репортажи всегда конкретны и понятны, он умеет выделить то главное, ради чего делается данная съемка и объединить последовательно снятые кадры в единый сюжет, емкий и образный.

Особое внимание обращает на себя репортаж Никитина, сделанный на месте бывшего лагеря смерти Бутугычаг в Магаданской области, прозвучавший, как серьезный фотопублицистический материал одной из самых страшных страниц отечественной истории.

Командировка в Магаданскую область была связана также с заданием сфотографировать почти забытого эстрадного певца Вадима Козина (1903-1994). Как Никитин рассказывал, Козин принципиально не давал никому интервью, не любил журналистов и фотографов. И чтобы добиться встречи с ним, репортер решил действовать со стороны. Он познакомился с хорошей знакомой певца, стал наведываться к ней, пил чай с ней, вел душевные разговоры и, в конце концов, она позвонила Козину и уговорила его принять фотожурналиста. Встреча состоялась и продолжалась два часа, беседовали, пили чай и ликер, Козин играл на пианино и пел: «Веселья час и боль разлуки готов делить с тобой всегда…», а Никитин сделал несколько хороших портретов певца.

Расположить человека к себе –важная часть ремесла фоторепортера, считает Николай Никитин. Если нет этой способности, ее надо воспитывать в себе, для журналиста, для фотожурналиста - это формула успеха.

В связи с открытием персональной выставки Николая Николаевича Никитина репортеры самых читаемых в городе СМИ - “Самарской газеты” и журнала “Самарские судьбы” подготовили интервью с ним (приводится с сокращением).

- Быть собственным фотокорреспондентом агентства Фото ИТАР-ТАСС по Самарской и Ульяновской областям – что тогда означало?

Работать надо было, “вкалывать, пахать”, не зная выходных. И творить. Пока учился на журфаке, не вылезал из библиотек. В ТАСС, все время испытательного срока – который продолжался в течение 5 лет, смотрели, умею ли я на профессиональном уровне снимать медиков, нефтяников, речников, пионерию. Наша область в основном была известна, как аграрная, но и промышленности было предостаточно. Мне на семинарах в ТАСС по этим темам вопросы задавали серьезные, буквально “пытали”. Я даже рисовал схему технологического процесса ВАЗа, фотографировал с закладки фундамента его научно-технический центр, снимал технологические процессы на промышленных предприятиях в Тольятти…

- Вы же не только фотографировали, но и тексты писали?

Конечно. Сначала текст, а потом фото. Если ты не написал текст, который поясняет содержание и значение твоей фотографии, то и не будет у тебя публикации. Это сейчас пишет журналист, а фотограф снимает. Хотя нужно заметить, журналисты сейчас часто не пишут, а переиначивают пресс-релизы, и информацию друг у друга передирают. В наше время в ТАСС нужны были грамотные, эрудированные специалисты. Был четкий план съемок вперед на год, полгода, на месяц.

- Что вас поначалу привлекало в фотоделе - момент съемки, печать?

Тут так просто и не ответишь. Вот, например, такая картинка. Мы с другом на лыжах бегали. Стоим, отдыхаем, а у него на бровях росинки блестят. Эти бы росинки, да сфотографировать! Таинство печати меня, конечно, влекло. Фотография была для меня словно фокус, совершенно загадочной материей. Я до сих пор помню, как сидел в темноте в ванной комнате, как возился с проявителем, с закрепителем. Как сушил фотографии, обрезал их, глянцевал. Что ты! Это же не работа была, а радость. Магия была в этом!

- У меня такое ощущение, что фотография для вас и по сей день – это не столько работа, сколько любовь и страсть.

Согласен. Во-первых, работу надо делать хорошо. А во-вторых, чувствую, “сидит” во мне художник. Я своей работой всегда недоволен, все хочется снять как-то необычно, нестандартно… Часто знаю, как надо снять, но сделать так не могу в силу разных технических причин. Настоящий фотограф не может быть самоуверенным.

- К чему у вас лежит душа – к репортерской работе, постановочной фотографии, к портрету, пейзажу?

Последние лет пять с выходом на пенсию у меня появилась возможность снимать городскую архитектуру, любуюсь нашим городом. Раньше времени не хватало на эту красоту. По внутреннему ощущению я портретист. Жаль, своей фотостудии у меня в Самаре нет. Ну, а как журналист, я люблю сквозной фоторепортаж.

- Каким аппаратом вы снимаете?

Полноматричный Nikon Д-700, портретник и три зум-объектива.

- В чем по-вашему секрет удачного кадра?

Есть у “старой гвардии” фоторепортеров неписанное правило: первое впечатление - самое верное. Увидел, немедленно нажимай на спуск! Через мгновение включается мозг и к тому что ты видишь, прибавятся эрудиция, образованность и будет совсем другое понимание кадра. В тот момент, когда фотографируешь, у тебя есть секунды, две-три минуты, и надо успеть увидеть человека, понять, каким будет человек в кадре. Модели снимают по-другому. Модели готовы к съемке, они красивы, чувствуют себя уверенно, к фотосессиям привычны, у них наработанные приемы, сами себе помогают. Но в обоих случаях нужен авторский взгляд и художественный вкус.

- Есть ли разница между техническим редактированием фотографий и цензурой?

Я думаю, что нет. Раньше ты снял кадр, а редактор вырезал кого-то или что-то в кадре, потом фото ретушировали. То же самое есть и сейчас. Раньше все дело было в секретности, но фоторепортер по роду своей деятельности сам себе цензор и я всегда знал, что можно снимать, а что закрыто для публикации.

- Сейчас только ленивый не фотографирует. Нажал кнопку – и готово. Сбросил файл, нажал кнопку и уже распечатал. Как вы прокомментируете сегодняшние возможности?

Сейчас настолько все доступно, что люди ко многому относятся поверхностно, в том числе и к фотоделу. В фотолаборатории на заводе меня как учили фотопечати? Я напечатаю пачку фотографий, а заведующий лабораторией взглянет на них и порвет. Фотография требует ясного взгляда и четкого порядка. В заводской многотиражке я это начал понимать.

- Что для вас сейчас фотография?

И сегодня, и вчера - это автор. Авторский взгляд прежде всего. Вот, например, фотографии таких тассовских мастеров, как Василий Егоров, Марк Редькин, Евгений Халдей совершенно узнаваемы, а почему? Потому что они чувствуют, переживают момент съемки.

- Сейчас вы как живете?

У меня пенсия и гонорары, если говорить о материальной стороне. Я вполне самодостаточен. Живу. Занимаюсь любимым делом, общаюсь с интересными и приятными людьми. Фотокорреспондент – это не столько профессия, сколько образ жизни. Состояние души. Если это есть – то навсегда.

С Николаем Никитиным беседовали корреспонденты Светлана Внукова и Александр Игнашов. Фрагменты интервью в сокращении перепечатаны для Фотохроники ТАСС, 2016 год

• 1961­1964 гг ­учащийся ТУ­6, наладчик токарных автоматов филиала 4­го ГПЗ;
• 1964­1967 гг ­служба в рядах советской Армии в ВДВ;
• 1967­1979 гг ­слесарь сборочного цеха моторного завода, моторист- испытатель авиадвигателей, Завод им.Фрунзе;
• 1979­1988 гг ­ фотокорреспондент газеты “Волжская коммуна”;
• 1988­2008 гг ­ собственный фотокорреспондент ТАСС.

Член Союза журналистов России

• Призер и участник многочисленных отечественных фотовыставок и зарубежных по линии ССОД, “ World Press Photo”, “Interpress -Photo”.
• Персональные фотовыставки экспонировались в Самаре (1991, 2015) и за рубежом: фотографии Никитина остались в фотоколлекциях в Зальцбурге (Австрия, 1996), Сент­Луисе (США,1997), Риме (Италия,1997).

Издания

• Никитин Н.Н. ­ автор фотографий в представительских фотоальбомах о Самарской и Ульяновской областях, многочисленных буклетах выпущенных в России о Поволжье.
• С фотографиями Н.Никитина и при его участии издано более 20 изданий, среди них:
• “Есть на Волге”, Изд-во “Ника”, 1996;
• “Жигулевск”, Изд-во “Ника”. 2001;
• “Самара ­ столица губернии”, Изд-во “Ника”,2009;
• “Самарская губерния”, Изд-во “Ника”, 2013.

В конце 1950-х годов Петр Носов становится активным и известным в стране фотолюбителем. Его снимки, удачно дополняются короткими живыми рассказами, появляются в журналах “Советское фото”, “Смена”, “Огонек” и других изданиях. Он – участник фестивальной выставки1957 года в Москве, участник и один из организаторов Всесоюзной фотовыставки “ Наша молодость” 1958- 1961гг, член бюро фотосекции Комитета молодежных организаций СССР. Много работает для популяризации и развития творческой фотографии в СССР.

С начала 1960-х годов Петр Николаевич Носов – фотокорреспондент ТАСС. Однако несмотря на широкую известность и авторитет среди фотографов, работа его в фотожурналистике не была безоблачной. Он не любил снимать на протокольных мероприятиях и часто уступал коллегам, желавшим заработать, свою очередь оперативных дежурств. Он стремился избегать фотосъемки на промышленных или сельскохозяйственных объектах, из-за чего порой возникали у него неприятности с начальством. Его больше увлекали эстетические, эмоциональные аспекты съемки и, прежде всего, люди – их настроение и поведение в различных жизненных ситуациях, что в теории фотоискусства, не имея специального термина, называется словом “жанр”.

Именно в области психологической фотографии ярко проявляется талант Петра Носова. Его темами в фотожурналистике становятся медицина, искусство, образование. Он создает прекрасные жанровые портреты - академиков медицины хирургов Евгения Чазова и Бориса Петровского, народных артистов Юрия Никулина и Олега Попова, Савелия Крамарова и Сергея Герасимова, выдающегося дирижера Геннадия Рождественского и композитора Александры Пахмутовой, известного поэта Евгения Евтушенко и знаменитого детского писателя Николая Носова. В ходе многолетней работы в Фотохронике ТАСС Носов выпускает несколько фотографических очерков – “Работа реставраторов в Музее изобразительных искусств им. Пушкина”, “Театр кукол Сергея Образцова”, “Клиника офтальмолога Святослава Федорова”, “Московский цирк на Цветном бульваре”, “Училище имени 1905 года”.

Поражает жанровое богатство в творчестве Петра Носова. Свои сюжеты – смешные или драматические – он находит в самых простых жизненных ситуациях, подсмотренных на улице, дома, в лесу, в метро, компании друзей…- фотографировал повсюду, никогда не расставался с фотоаппаратом. Фотография – часть его существования, его целостности. “Фотокамера для фотографа – говорил он своим молодым коллегам – это, все равно, что рука или глаз, фотокамера всегда должна быть при тебе, чтобы потом “не кусать локти” от упущенного кадра”.

Даже самые простые ситуации в исполнении Петра Носова интересны, осмысленны, эмоционально окрашены. Его фотографический язык предельно прост. Он избегает формотворчества, наиболее важным элементом в фотоснимке является содержание. И он всегда умел показать то главное, ради чего этот снимок сделан. При ясно выраженной мысли не перегружена и композиция – зритель не блуждает в поисках “зрительного центра”, в кадре всегда есть ощущение пространства.

Петр Носов – великолепный мастер фотографий о животных, в этом ему не было равных. В черно-белой фотографии, по сравнению с цветной, передать эмоциональное поведение животного чрезвычайно трудно, да еще так, чтобы при этом у зрителя возникали ассоциативные связи с поведением людей. Носову это удавалось. Он мог передать тончайшие нюансы настроения и движения в мимике животного и, к тому же, названиями своих произведений усиливал впечатление, например: “Расселся” (слон), “Завтрак вегетарианца” (Жираф), “Сквернослов” (медведь)… Хорошо известны серии фотографий Петра Носова “Птичий рынок”, “Ветеринарная лечебница”, публиковавшиеся на страницах фотографических и специализированных журналов и часто демонстрировавшиеся на выставках. А фотография “Укол” из серии “Ветеринарная лечебница”, дважды завоевавшая высшие награды на престижных международных выставках World Press Photo и Interpressphoto, стала гордостью архивной коллекции Фотохроники ТАСС.

Есть еще одна сторона творчества Петра Николаевича Носова, которая никак не отражена на архивной ленте Фотохроники ТАСС, но о которой нельзя не сказать, потому что слава о его искусстве распространилась далеко за пределы Фотохроники ТАСС. Носов был мастером фотошаржа на своих коллег, единственный в своем роде. Им было сделано более полусотни забавных, шуточных, остроумных фотопроизведений, в том числе и на себя самого. И никто никогда не обижался не его шаржи, потому что среди них не было оскорбительных. Это было всегда интересно, смешно, талантливо. Уникальные юмористические фотографии вошли в выставки “Мои коллеги” и “Кванты смеха”, которые Петр Носов подготовил вместе со своим сыном Игорем по линии Союза журналистов СССР.

По характеру Петр Николаевич Носов был человеком веселым, любил пошутить. Он создавал удивительные по цельности фотоновеллы, в которых раскрывалась его философия жизни – любите детей, любите природу, живите весело. Его друг, известный фотомастер Николай Рахманов так отзывается о творчестве Петра Носова: “В его фотографиях ощущается свойственная ему интеллигентность, душевная тонкость, неординарность творческого мышления”.

• Активный участник Всесоюзных выставок художественной фотографии “Семилетка в действии” – с 1959 по 1865гг, “Наша молодость” с 1959 по 1966.
• “ТАСС –фото”.
• “СССР- страна и люди в художественных фотографиях” –ежегодных выставках, проходивших за рубежом с 1969 по 1976.
• Участник ежегодных конкурсов профессиональной фотографии World Press Photo - с 1958 по 1990.
• World Press Photo 1979 - Золотая медаль.
• Interpressphoto 1979 - Золотая медаль.
• Персональные выставки проходили в ИТАР-ТАСС, ССОД, Выставочном центре Союза журналистов СССР.

“…. Собкор оперативно информирует страну обо всем происходящем в тех или иных регионах, будь то сообщения с предприятий промышленности и строек, из лаборатории ученых, события культурной жизни или вести с полей и ферм. Новость и еще раз новость – вот самый важный критерий его творчества. Одним словом, объектив (репортера) должен быть нацелен на все самое актуальное, достойное широкой гласности. Александр Овчинников – профессионал высокого класса, человек ответственный, а значит профессионально надежный – не было случая, чтобы он не выполнил задание редакции.

Наш корреспондентский пункт в Новгороде - настоящий “штаб новостей”. Сюда постоянно приходят, звонят по телефону рабочие, колхозники, руководители предприятий и хозяйств, партийные, советские работники. Тесные контакты помогают репортеру быть в курсе событий, отбирать все самое значительное, представляющее общественный интерес.

Овчинникову приходится выезжать и в командировки по стране. Его журналистские тропы пролегли по пустыням Туркмении и в горах Таджикистана, он снимал строящийся Камаз и растущий нефтеперерабатывающий комбинат в Омске, горняков Курской магнитной аномалии и покорителей Арктики. Ему были доверены репортажи со съездов партии. Хорошо известно, что работать в командировке всегда интересней, чем у себя дома – на одних и тех же объектах в привычной обстановке, в общении с одними и теми же людьми. Но, исколесив свои области, что называется, вдоль и поперек, Александр Овчинников находит все новые и новые темы. Когда смотришь на его фотографии, видишь не только событие, но и его истоки. Это и зафиксированный факт и последовательное повествование, у которого было начало, есть развитие и будет продолжение. Начиная работу над темой, фотожурналист тщательно изучает ее экономические и социальные аспекты. Он стремится шагать вровень с жизнью, не отставать от нее.

Выставка – это праздник. Главное в жизни Александра Овчинникова – человека энергичного, неугомонного – напряженные трудовые будни, которые он умеет тоже делать праздничными. В итоге – триста и более снимков нашего собкора ежегодно через систему абонементов Фотохроники публикуются в печати, отправляются за рубеж для пропаганды советского образа жизни. Помноженные на тиражи эти триста фотографий превращаются в весьма внушительный поток информации. Александр Овчинников – один из тех, чей труд характеризует сегодня почерк Тассовской фотопублицистики”.

О работах Александра Исааковича Овчинникова новгородские зрители говорили, что фотографии его наполнены жизнью. В них отражается красота Великого Новгорода, история развития края, красивые добрые люди в разных ситуациях с разными характерами. Как истинный репортер, не равнодушный к общественным проявлениям, Овчинников умел показать проблемы города, их успешное решение. Среди его фотографий можно было увидеть и грустные и смешные.

Свое отношение к фотографии он высказал в одном из своих интервью: “ Я должен видеть всякое событие значительно шире, чем оно есть в данной ситуации. На моих снимках никогда не бывает людей инертных, пассивных. Они у меня всегда живые. Почему? Я сам себя пассивно на съемке не веду. Глядя на будущего героя, вижу: вот таким он будет интересней. Я ведь не сиюминутным его должен показать, а вытащить наружу его скрытую суть, поставив в определенную ситуацию. И я его веду на эту ситуацию. По разному веду – анекдотом, разговором, режиссурой, показом… Когда я только иду на съемку, я уже люблю своего героя. Заранее, еще не видя его. А уже во время работы любовь эта или подтверждается, укрепляется или рушится. Второе редко бывает , но случалось…Все они встречают меня настороженно. Всегда. И для того чтобы этот барьер отчужденности рухнул, ты должен прийти с доброжелательным выражением на лице, скованность свою оставить за дверями”.

Для Александра Исааковича близкой по духу была тема памяти солдат Великой Отечественной войны. Он создал портретную галерею ветеранов войны, был своим человеком в экспедиции «Долина», ведущей поиск останков погибших воинов на Новгородской земле. Он участвовал в городских мероприятиях, посвященных встречам оставшихся в живых однополчан, фотографировал уроки патриотизма в школах, устраивал фотовыставки на тему “солдаты Победы”.

Всегда вокруг него были люди, он сам – общительный энергичный шумный заводила. Шутники сравнивали его с реактивным самолетом с той лишь разницей, что в небе мы сначала видим самолет, потом слышим звук, а на земле наоборот - громкий голос предупреждает появление Александра Исааковича Овчинникова. Его доброжелательность привлекала к нему людей и помогала решать многие вопросы с руководством города.

О нем рассказывали много занятных историй, в которых проявлялся характер человека неординарного. Как фотокорреспондент ТАСС Овчинников был аккредитован для работы на Московской Олимпиаде. В столицу он приехал на своей – служебной «шестёрке» - тогда только начали менять номера и Овчинникову выпали буквы НОЛ. На крыше машины была установлена сконструированная им самим складная раздвижная лестница для съемки с верхних точек. Пристроившись на крыше своего автомобиля, он беспрепятственно продвигался вместе с колоннами демонстрантов по улице Горького, фотографируя праздничное шествие и въехав на Красную площадь - решил сделать несколько снимков. Остановился, взобрался на лестницу и начал работать. Не сразу, но спустя время к нему подошел милиционер с вопросом: Вы, собственно, по какому праву? Овчинников отреагировал моментально: Ты номер на автомобиле видишь? Читать умеешь? Работает Национальная Олимпийская Лига. Больше вопросов не возникло.

Он любил город и город любил его. В честь мастера и в память о нем в Великом Новгороде с 2001 по 2006 годы каждую осень проходил Международный конкурс фотографии "Золотой объектив". Учредителем была группа компаний "Мясной Двор-ВН" при участии администрации и поддержке ИТАР-ТАСС. Конкурс был заметным явлением в культурной жизни города, популярным среди фотографов – профессионалов и любителей. Жюри конкурса получало тысячи снимков из разных городов страны и из-за рубежа. Победителям конкурса вручались дипломы и денежные премии. По результатам конкурса экспонировалась фотовыставка в Центральном выставочном зале Новгородского кремля. Лучшие работы участников конкурса были представлены на фотовыставках в Москве и Санкт-Петербурге.

Сегодня имя Александра Исааковича Овчинникова носит Новгородский дом творческой фотографии "Мы". Здесь на его работах учатся молодые люди, пожелавшие посвятить себя фотожурналистике. Как говорит основатель и руководитель организации Андрей Колодин, после девяти месяцев занятий абсолютное большинство выпускников школы-студии выбирают для себя фоторепортаж.

А начинал свой творческий путь Александр Исаакович Овчинников с фотоаппаратом «Смена», который ему подарили солдаты его взвода, когда он демобилизовался после тяжелой травмы, полученной во время прыжка с парашютом.

• Заслуженный работник культуры РСФСР, лауреат премии Союза журналистов Москвы,
• Дипломант Союза журналистов РФ.
• Почетный гражданин Великого Новгорода, Почетный гражданин г. Валдая.
• Внесён в книгу «100 имён новгородской земли».

Награды

Награжден медалями: “40 лет Вооруженных Сил СССР”, “За безупречную службу в Вооруженных силах СССР”, “За доблестный труд в ознаменование 100летия со дня рождения В.И.Ленина”.

Персональные выставки, публикации

• Многократный дипломант отечественных и международных фотовыставок.
• Его персональные выставки, в том числе: "Я люблю эту землю", “Школьные годы чудесные”, “Малая Родина”, “40 лет Победы –праздник с сединою на висках”, “Лица, эмоции, маски”, проведенные в Великом Новгороде, всегда имели большой резонанс среди горожан и являлись крупным событием в культурной жизни региона.. если снова начать посмертно
• Издан каталог и буклет фотовыставки "Я люблю эту землю". Александр Овчинников. Новгород, 1983.

Михаил Абрамович Озерский

Родился в 1898 году, в 20-х годах приехал в Москву. Благодаря встрече с Аркадием Шайхетом, который привлек его к коллективным творческим встречам с московскими фотографами, Михаил Озерский начал заниматься фотографией профессионально. Его активная деятельность в качестве репортера в Фотохронике ТАСС пришлась на довоенное время. Молодой репортер активно включился в кипучую жизнь советского государства и смело работал в разных жанрах. Он стремился успеть повсюду – фотографировал ударников труда в полях и на заводах, его журналистским интересом были врачи-хирурги, учителя, часто снимал спортивные состязания, фотографировал театральные постановки. Его девизом было правило: быстрота и натиск, мгновенное решение кадра, безошибочность выбора темы, как можно быстрее, пресса ждет! Его репортажи всегда отличались тонкой передачей деталей, которые любой снимок делают интереснее,

Он также с увлечением работал в жанре портрета, создал живые эмоциональные образы деятелей культуры, среди них: Владимир Маяковский, Максим Горький, Алексей Толстой, Павел Бажов, Дмитрий Шостакович, Николай Охлопков. Многие портреты представлены в книге:

« Михаил Озерский. Летопись встреч». Изд-во Искусство, М,1969г В 1941-1945гг - фронтовой корреспондент газеты «Правда», работал и в партизанских отрядах.

• Член Союза журналистов СССР

Израиль Абрамович Озерский

Родился в 1904 году. Трудовой путь начал рабочим-сварщиком. Потом по примеру старшего брата освоил фотографию и в тридцатые годы пришел работать в Союзфото. Израиль Озерский предпочитал съемки рядовых тружеников, простые бытовые ситуации. В годы Великой Отечественной войны был корреспондентом Фотохроники ТАСС с первого до последнего дня. Его снимок «Солдатский труд» вошел в классику советского военного фоторепортажа. Уже одного этого снимка было бы достаточно, чтобы имя Израиля Озерского осталось в фотолетописи отечественной фотографии. В отличие от своего брата Михаила, Израиль был человеком открытым, веселым и общительным. О нем говорили: «Изя –это же был душа человек и работяга, как тот солдат с его знаменитой фотографии. Его все любили и он всех любил».

• В послевоенное время работал фотоокорреспондентом на ВДНХ, журнал «Клуб и художественная самодеятельность».
• Награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени, медалями.
• Член Союза журналистов СССР

Работать в Фотохронику ТАСС Поляков пришел в 1961 году сначала разъездным фотокорреспондентом по республикам Средней Азии, а уже в 1970ые годы Анатолий Николаевич - стал ведущим фотокорреспондентом ТАСС по Западной Сибири и Новосибирску. В Новосибирске уже был создан один из важнейших научно-образовательных центров страны Академгородок АН СССР и от Полякова ждали регулярную информацию о научных исследованиях и ученых. Уже немолодой, но энергичный, работоспособный, творческий фоторепортер взялся за дело активно. Довольно быстро в фототеке Фотохроники ТАСС за подписью Фото А.Полякова появились портреты и жанровые снимки видных сибирских ученых: основатель Академгородка академик Михаил Лаврентьев, Нобелевский лауреат математик Леонид Канторович, самый молодой у нас в стране в то время академик Александр Скринский, директор вычислительного центра Сибирского отделения АН СССР академик Гурий Марчук…

Но как объединить образ ученого – харизматичного человека - с его научной деятельностью, предметом его исследований? Как с помощью фотографии приоткрыть для читателей тайну, заключенную в этих сложных приборах, загадочных конструкциях, необычных изображениях? Поляков оказался перед сложной задачей. Фотографировать науку было дело новым и не совсем понятным. Примеров или правил не существовало. В душе Анатолий Поляков был художник, его глаза и камера были настроены на красоту: красиво – значит понятно. Поляков фотографировал квантовые генераторы, голографические изображения, искусственные разряды молний и упорно искал всевозможные приемы и способы, чтобы показать, что наука – это красиво. Он был среди первопроходцев нового направления фотографического искусства – научной фотографии. Его фотопроизведения были убедительны, понятны, хорошо печатались в советских и зарубежных изданиях. Анатолий Николаевич Поляков, почувствовав “вкус” к науке, в 1980 году в составе комплексной экспедиции с учеными Сибирского отделения Академии наук прошел по Северному морскому пути на четырёх гидрографических судах, иногда пересаживаясь на вездеходы и самолеты, и снова фотоархив Фотохроники ТАСС обогатился прекрасными снимками о науке и ученых.

Свой дар художника Поляков продемонстрировал и в пейзажной фотографии. На своей отчетной персональной выставке он показал снимки, сделанные им во время экспедиций на высочайшие вершины Памира - пик Ком¬мунизма и пик Ленина, самый большой на Памире ледник Федченко и самый высокий и труднодоступный на Тянь-Шане ледник Иныльчек. Фотографии были встречены с восторгом. Коллеги, они же зрители, отмечали такие технические достоинства фотоснимков, как выразительный тональный рисунок, четкое графичное соотношение световых пятен и, выражаясь академическим языком, композиционно грамотно выстроенный зрительный центр (все фотографии были черно-белые – прим.ред.). По снимкам было видно, что автор влюблен в природу. Он сумел показать ее величие, удивительное многообразие форм, необъятную широту пространства.

На выставке среди пейзажей были представлены и фотосюжеты из дикой природы, по которым можно было судить, что автор человек наблюдательный и самоотверженный. Известен его рассказ о съемке сайгаков на водопое на берегу Арала. С ночи выбрав удачную позицию и замаскировавшись так, чтобы сайгаки не почувствовали его присутствия, он ждал, боясь пошевелиться, несмотря на нестерпимую жару и тучи мошкары. Терпел и ждал. Сайгаки пришли только в 2 часа дня!

Все снимки, по признанию самого автора, были сделаны “Зенитом - МТО-500”. Фотографии Анатолия Полякова печатались в газетах и журналах многих стран, отличались высокими художественными качествами, экспонировались на международных выставках.

• 1963-1968 - специальный фотокорреспондент по республикам Средней Азии
• 1968 -1986 - собственный фотокорреспондент ТАСС по Западной Сибири.

• Заслуженный работник культуры СССР,
• Заслуженный работник культуры СССР,

Награжден медалями:

• “За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945”, “Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг”.


• Активный участник отечественных и зарубежных фотовыставок – “ТАСС- Фото”, ССОД, Участник международных конкурсов “World-Press-Photo” и “Inter Press Photo”. обладатель престижных наград и медалей. Фотографии А.Полякова демонстрировались на выставках в Голландии, Германии, Англии, Франции, Чили, Индии и других странах.

Лев Михайлович Портер - личность многогранная, незаурядная. Его имя было хорошо известно в фотографической среде. Его знали и ценили, сначала как талантливого фотографа, потом как прекрасного руководителя. Масштаб его фигуры был одинаково признан и друзьями, и недоброжелателями.

Работу в Фотохронике ТАСС Портер начинал с должности разъездного фотокорреспондента, потом несколько лет работал в редакции иностранной фотоинформации. Руководство отмечало его работы, как лучшие журналистские материалы, в которых документальное событие всегда отличалось продуманностью и неравнодушным взглядом фотографа-психолога. Из его характеристики тех лет: «….Корреспондент Портер умеет находить наиболее яркие образные формы подачи материала, создает публицистически обобщенные очерки о советской действительности, пропагандирующие героику советских людей, достижения социализма, успехи советского народа в области экономики, образования, науки и техники…. рост благосостояния советского народа».

Лев Михайлович Портер одинаково профессионально владел всеми фотографическими жанрами. Старожилы Фотохроники вспоминают его психологические фотоочерки “Волшебники работают рядом” - о врачах, “Дело о разводе“. В архиве Фотохроники сохранились выполненные им прекрасные портреты народного артиста СССР Ивана Семеновича Козловского, американского певца Поля Робсона, итальянской актрисы Клаудия Кардинале. Одинаково выразительно Портер мог передать красоту Красной площади и Кавказских гор, сценический образ и производственный процесс. Сильное впечатление производили снимки, сделанные им в боевых условиях и объединенные общим названием “Борющийся Вьетнам“ . Во время военных событий в Северном Вьетнаме 1960ых годов, подвергая себя опасности, он зафиксировал в небе процесс уничтожения американского самолета ракетой “земля – воздух” , снимал на боевых позициях солдат народно-освободительной армии Вьетнама.

Портер был человеком живым и общительным. В течение нескольких лет он возглавлял Творческий совет. Своей энергией, дружелюбием он всколыхнул творческую активность репортеров: стали регулярными авторские отчеты и выставки, отправка фотоколлекций за рубеж, участие в международных конкурсах, обмен опытом, споры и дискуссии. Любой сотрудник мог принести свою фотографию на всеобщее обсуждение, и его удостаивали вниманием, давали совет, подсказывали какое-то решение. Жизнь в редакции кипела и Портер был лидером.

Творческую атмосферу в коллективе Лев Михайлович старался поддерживать и когда стал Главным редактором Фотохроники, уделяя особое внимание выставочной работе, справедливо считая выставки этапом в становлении профессионального мастерства репортера. Многие фотокорреспонденты Агентства получили тогда возможность собрать и показать свои лучшие работы и выступить с персональной выставкой. К выставкам издавались буклеты с краткой информацией о мастере и его фотографиях.

ТАСС имел широкую сеть собкоров во всех регионах и республиках Советского Союза. В подчинении у Портера, Главного редактора Фотохроники ТАСС, были десятки лучших фоторепортеров страны и каждого репортера он знал в лицо, видел и понимал возможности каждого. Под его неусыпным вниманием была и производственная база. Он часто наведывался к редакторам, в лаборатории к печатникам. Его личные знания фотографического процесса “от-и-до” позволяли ему говорить на одном языке с мастерами своего дела. В этом проявлялось обоюдное доверие и уважение.

Фотохроника ТАСС отправляла свою фотопродукцию - новостные фотографии и тематические фотовитрины - более чем в 120 стран в адреса советских загранучреждений: МИД, ССОД и отделения ТАСС . В течение десяти лет Портер умел руководить так, что эта мощная информационная система работала, как единый слаженный организм.

По характеру Лев Михайлович Портер был добросердечный, искренний, компетентный во всех вопросах своей профессии, остроумный. Как руководитель - демократичный, старался помочь сотрудникам в решении бытовых проблем, с ним легко было общаться. Ветераны еще долгое время вспоминали: “А при Портере было вот так”.

Заведующая Редакции фотоинформации для заграницы (РИДЗ) Фотохроники ТАСС Ланцова Галина Михайловна

Владимир Мусаэльян о Портере Л.М.

В 1960 году произошло мое знакомство с 25 штатными фотографами Фотохроники ТАСС. Это были маститые фотокорреспонденты, многие из которых прошли огонь и воду в Великой Отечественной войне. Это – Вадим Ковригин, Марк Редькин, Эмма Евзерихин, Наум Грановский, Сергей Преображенский, Николай Ситников, Борис Трепетов, Валентин Кунов, Валентин Соболев, Алексей Стужин, Лев Портер, который выделялся среди этих звезд фоторепортажа своей лучистой энергией, общительностью, готовностью помочь советом, и не только. Позже я узнал от народного артиста цирка Юрия Никулина, что он такой был и на Ленинградском фронте, где они вместе воевали и дружили.

В 1964 году при иностранной редакции была образована очерковая группа – требовалась более расширенная фотоинформация о жизни советских людей. В эту группу из пяти человек вошли Валерий Генде-Роте, Евгений Кассин, Марк Редькин, Петр Носов и Лев Портер. Это были фотографы с образным мышлением и умением находить интересные темы.

Я не буду перечислять темы, над которыми трудился Лев Михайлович, скажу только о его поездке во Вьетнам. Это была война Вьетнамского народа с американским агрессором. Перед глазами стоит его фотография - серия из пяти кадров сбитого американского истребителя, который разваливался в воздухе от попавшей в него ракеты. Рисовое поле с подбитым американским летчиком, лежавшим на крыле самолета. Галерея портретов пленных американских солдат. Надо было видеть их лица!

Кстати, эта поездка была его дипломной работой на факультете журналистики МГУ. И это несмотря на свой возраст. Ему было уже далеко за 40! Учиться никогда не поздно.

В 70ых годах прошлого столетия Лев Михайлович по праву становится Главным редактором Фотохроники ТАСС. Я к этому времени прошел хорошую школу профессионального фотомастерства, став спецкором Агентства, и Лев Михайлович принимал в этом участие. Это по его рекомендации я занялся политическим репортажем, став личным фотографом Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Каждый день и не один год мы обсуждали тематику правительственных съемок. Где бы я не был, сопровождая Генсека по стране или за рубежом, всегда на связи со мной был Главный редактор. От того, как мы сделаем свою работу - говорил он - будут судить о работе всей службы ТАСС. Приведу один пример: в 1972 году состоялся визит Президента США Ричарда Никсона в СССР.

Нам для оперативной работы выделили комнату в служебном помещении в правительственном аэропорту Внуково-2. Несколько раз с Портером мы ездили в аэропорт и вместе с ним рассчитывали по секундомеру время, которое я пробегу от траппа самолета до лаборатории. Все было рассчитано по минутам. Мы славно поработали. У нас были снимки рукопожатия лидеров двух стран, а также их проход вдоль роты почетного караула. Фотографии ушли в эфир через 7 минут! Это было феноменально!

Примеров можно привести множество. Скажу только, что Партия спрашивала строго, особенно если шла речь о работе с Генсеком. Так что профессионализм, которым владел Лев Михайлович, помогал избежать серьезных ошибок

• 1937-1939 – учащийся фототехникума, Москва;
• 1939-1946 - служба в Советской армии, зенитно-артиллерийский полк;
• 1946-1949 - Ленинградское отделение ТАСС (ЛенТАСС), разъездной фотокорреспондент;
• 1949 -1970 - Москва, Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент;
• 1970 -1975 - Москва, Фотохроника ТАСС, зам. Главного редактора, Первый заместитель Главного редактора;
• 1976 - 1986 - Москва, Фотохроника ТАСС, Главный редактор.

• Образование: Московский Государственный Университет им. Ломоносова (МГУ), факультет журналистики. Уже во время учебы и после окончания Университета Портер препо¬давал студентам МГУ фотожурналистику.
• Заслуженный работник культуры РСФСР;
• Член Союза журналистов СССР;
• Член бюро центральной фотосекции Союза журналистов СССР;
• Член редколлегии журнала Советское фото;
• Участник и призер отечественных и зарубежных выставок.



Награжден:

• орденами: “Красной Звезды”, “Отечественной войны 1 степени”, “Дружбы народов”;
• медалями: “За оборону Ленинграда”, “За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг”, “За трудовую доблесть”, “За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина”, “40 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг”

Альберт Алексеевич Пушкарев родился в 1937 году в Тверской области. Окончил Московское высшее техническое училище имени Баумана (МВТУ). Работал инженером, учился в аспирантуре и, по его собственному выражению, «немножко фотографировал». Увлечение фотографией привело его на фотовыставку «ИнтерпрессФото-66» в Москве, посмотрев которую, он оказался под столь сильным впечатлением увиденного, что поменял профессию инженера на профессию фоторепортера. Вот как Альберт Алексеевич сам об этом рассказывал: «...Огромная выставка. Весь Манеж был занят работами. Я молодой был. Пошёл на эту выставку и был буквально поражён. До этого больше ходил в Пушкинский музей, в Третьяковку. А тут смотрел на фотографии, и они мне казались интереснее настоящих полотен. Больше жизни, эмоций, экспрессии. Я просто влюбился в фотографию. Стал снимать всё подряд».

В 1971 году Пушкарев начал работать в Фотохронике ТАСС - сначала стажером, затем штатным сотрудником. Окончил с отличием Лекторий по фоторепортажу при Центральном Доме журналистов и стал специальным фотокорреспондентом ТАСС – ему поручили работать по теме космоса.

Будучи новичком в репортерской среде, он с удовольствием принимал участие в творческих дискуссиях, популярных в то время в Фотохронике. Любил вспоминать, как горячо и по делу проходили эти обсуждения, и даже споры, когда каждый репортер выкладывал свои фотографии для всеобщего просмотра на так называемых «лежанках». Это была прекрасная практическая школа, и Пушкарев не раз говорил, что именно творческая атмосфера сыграла большую роль в становлении его личного мастерства.

Космос Альберта Пушкарева - это особый вид фоторепортажа, в котором главными «персонажами» являются статические объекты - ракеты, технические аппараты, тренажеры, бесконечное количество деталей - и как признавался сам репортер: «Делать хорошие снимки по космической тематике не так-то просто. Большую часть времени космонавты проводят на разного рода занятиях вместе с инструктором, затем, как все мы не раз видели, садятся в корабль, и все. Снимать-то больше нечего. Поэтому без работы с людьми, разных предложений им, просьб, без контакта ничего путного не получится. Стараешься снимать людей, они оживляют снимок. Интересные фотографии получаются редко. Радуешься, когда один из тысячи кадров что-то символизирует, фиксирует действительно исторический миг».

Тем не менее, в каждом отдельном случае Альберт Пушкарев искал творческое решение кадра, используя все имеющиеся в арсенале фотографа средства художественного отображения действительности и прежде всего свое собственное восприятие. И как итог его усилий - несомненная зрелищность фотопроизведений. Вот еще один отрывок из его воспоминаний: «Мне всегда хотелось снимать ракеты. Но, как есть, снимать железо – не интересно. Хотелось всё время это опоэтизировать, чтобы было красиво, без повторов. Этого трудно избежать, но всё же...». И в подтверждение того, что «все же» ему удавалось это сделать, комментарий его знакомой, которая, присутствуя на Байконуре во время запуска ракеты, не увидела ничего интересного, кроме как «железо... ветер, холод..» - но восхищалась фотографиями Пушкарева, на которых это выглядит впечатляюще: «все в огнях, вспышках, красиво!»

Сохранился рассказ Пушкарева о том, как родилась фотография под названием «На работу в космос»: «Я дружил с Владимиром Джанибековым. Он написал картину «Дублеры». Я смотрел на нее и думал о том, что этот же замысел можно воплотить и в документальном снимке. Сделать его еще более торжественным, впечатляющим. Однако для реализации задумки понадобилось целых три года».

Пушкарев работал как художник, в своем творчестве он всегда искал и находил образное решение снимка, тем самым решая основополагающую задачу искусства.

Космонавты, с которыми Альберт Алексеевич работал бок о бок, отмечали его решительный и настойчивый характер. Его друг космонавт Владимир Джанибеков рассказывал: «Мне всегда нравилась особая сущность этого человека. Абсолютное чутье, и главное, колоссальная реакция – схватить тот кадр, когда нет возможности. На расстоянии 200-300 метров он снимает старт. Что творится в грудной клетке от вибрации, я не представляю. А он - стоит и снимает".

И как бы ни складывалась ситуация, Пушкарев непременно оказывался в нужное время в нужном месте. Бывали случаи, когда он ради удачного снимка подвергал свою жизнь опасности. Хорошо известен факт, случившийся с ним во время съемок программы полета корабля многоразового использования «Буран. Однажды фотокорреспондент оказался в казахской степи один. Аэродром для посадки «Бурана» находился примерно в 20 километрах. Как туда добраться? Ситуация казалась безнадежной. Тут он увидел приближающийся КамАЗ и, оставив на земле аппаратуру, бросился наперерез. Из кабины выглянул удивленный лейтенант:

• - Ты кто? – спросил недоуменно. - Как сюда попал?
• - Я фотокорреспондент Пушкарев…
• - Не может быть! Тот самый?
• - Да. Именно тот…
• - Я ваши снимки с детства вырезал из газет и журналов, благодаря им, можно сказать, в Космических войсках оказался.
• И с ветерком Алик был доставлен на съемочную площадку.

О нереализованных идеях Альберт Пушкарев говорить не любил. Сожалел, что ему не суждено было снимать из космоса. «Я (тоже) был космонавтом, только на земле», – так говорил он о себе. Работал по обмену опытом с журналистами в США - газетах «Хьюстон пост» и «Феникс газете», был в командировках во многих странах мира.

В 1995 году Альберт Алексеевич Пушкарев ушел из редакции и поселился в деревне в Тверской области. Построил дом, баню, начал заниматься пчеловодством. Был гостеприимным хозяином, даже встречал гостей пирогами собственного приготовления.

Если вдруг приезжал в Москву и забегал в Фотохронику, на вопрос «чем занимаешься, Алик?», отвечал «сельским хозяйством и немножко фотографией».

Награды

• Ордена: «Знак Почета», «Дружба народов»;
• Лауреат премии Союза журналистов СССР;
• Награжден медалью «Золотое Перо».

Выставки

• 1986 – «Интерпрессфото», серебряная медаль;
• Участник отечественных фотовыставок по программе ССОД, международного фотоконкурса «World Press Photo»;
• 2007 - Персональная фотовыставка «Рядом с космонавтами» в связи с 70-летием со дня рождения и посвященная 50-летию освоения космоса, галерея "ФотоСоюз", Москва, Тверь.

Издания

• Космическая гавань. Авторы: Анатолий Молчанов, Альберт Пушкарев. Издательство: Машиностроение, 1982.
• Земля над нами. Автор: Юрий Глазков. Фотографии А. Пушкарева и др. Иллюстратор: А. Сухоруков. Издательство: Машиностроение, 1992.

В 1953 году я пришел в Фотохронику ТАСС учеником фотокорреспондента, а до этого, сбежал из 10 класса и успешно сдал экстерном экзамены на аттестат зрелости в школе рабочей молодежи. Первое наставление в постижении азов моей новой профессии услышал от маэстро Валентина Кунова: «Никто тебя здесь учить не собирается. Смотри, как работают мастера, и усваивай все, что сочтешь лучшим в нашей работе. И если ты не дурак, может, из тебя через лет пять что и получится!» Я смотрел, усваивал, правда, не уверен, что то, что усваивал, было самым лучшим. За строптивость характера был сослан на полгода учиться печатать снимки на фабрику фотопечати при Управлении, за это наказание я благодарен Николаю Васильевичу Кузовкину - главному редактору Фотохроники ТАСС - ведь я освоил за короткий срок еще одну - очень нужную мне профессию фотопечатника.

Учителем своим, с глубоким уважением к его памяти, считаю Петра Семеновича Клячко – бильдредактора Фотохроники ТАСС, опытного фотожурналиста и прекрасного человека. Он сумел удивительно неназойливо заложить в меня – тогда весьма ветреного молодого парня - основное и главное в нашей профессии - умения добиваться поставленной задачи, какой бы трудной она не была, трудиться с выдумкой и «огоньком»! Именно Петр Семенович развил в Фотохронике полюбившиеся мне грани фотографии - фотосерия и фотоочерк. Это он, поверив в мою преданность делу, открыл мне тайну профессии, которую я помню всю жизнь: «Запомни, друг мой, снимают не фотоаппаратом, снимают головой и сердцем!» Его очень полезные и нужные советы по построению фотоочерка и фотосерии позволили мне подняться на следующую ступеньку моей творческой стези. Я начал считать себя не только репортером, я становился фотожурналистом. Вспоминаю, с какими трудностями мне удалось сделать фотоочерк о Галине Улановой, которая у себя дома в этот день готовилась отметить пятидесятилетие. Но фотографии произвели впечатление: фотовитрины ТАСС на Площади Революции были вдребезги разбиты, а снимки растащены поклонниками великой балерины.

Я и два мои друга, Женя Кассин и Валерий Генде-Роте, руководствуясь еще одним правилом Фотохроники ТАСС – «реже сиди на редакционном диване, придумывай темы, бегай, снимай» - готовили фотоматериалы о выдающихся людях страны, о знаменательных событиях или необыкновенных происшествиях в Москве: первые успешные эксперименты в космосе, международный фестиваль молодежи и студентов в Москве, первые кинофестивали французских фильмов в столице… Я проработал в Фотохронике ТАСС семь лет и должен признать, что школа Фотохроники ТАСС в подготовке фотожурналистов – прекрасная, это - школа точности, пунктуальности, оперативности и дисциплины.

Но оставалась еще одна область в фотографии, которая меня привлекала – это цветная фотография. В то время фотограф, рискнувший начать заниматься цветной фотографией, должен был постигать это искусство самостоятельно. В продаже в начале 60ых годов уже появилась обратимая цветная пленка ORWO, но сделать отпечаток с нее в домашних условиях не представлялось возможным, к тому же съемка и проявка пленки требовали от фотографа знаний и опыта. Специалистов было немного и, как правило, это были штатные лаборанты, работавшие в разных организациях и получить доступ к ним на проявку было сложно. В Фотохронике ТАСС своя цветная лаборатория появилась в 1976г.

Поэтому когда меня пригласили в новый цветной журнал «РТ-программа», одним из первых начавших публиковать на своих страницах цветные слайды, я довольно смело шагнул в журнал. Слишком необычный по тем временам, а порой и слишком непослушный журнал просуществовал всего два года. Но за эти два года под присмотром главного художника РТ Николая Кирилловича Литвинова я постиг науку колористической фотографии, печатал обложки и лаконичные из двух-трех, реже четырех сюжетов цветные фотоновеллы. За два года «сработал» 30 обложек и других тем. После того как журнал закрылся, я решил стать «свободным фотографом». Почти каждый день, взвалив на себя 25-30кг фотоаппаратуры, я занимался таким несложным делом, как изготовление фотоиллюстраций для авторских (соавторских) альбомов для издательств Московский рабочий, Планета, Прогресс, Детгиз, и др.

Моя любимая тема в фотографии Москва. Мои коллеги прозвали меня фотографом-домушником, но я более склонен считать себя урбанистом-асфальтовиком. Пристрастие к высоким точкам наметилось еще в раннем детстве. Мы жили в Газетном переулке, напротив нашего дома был знаменитый дом Меншикова, а на крышу его вела пожарная лестница. Я обожал залезать туда и наблюдать мир с высоты, первые фотографии пытался сделать именно с этой крыши. И Кремль всегда был у меня на глазах. Я рано понял возможности фотографической оптики и знал, что если поднимусь на высокую точку, то смогу увидеть и выхватить из городского ландшафта фрагмент, который с земли не виден. И необычный ракурс обязательно привлечет внимание. Однажды выступавшего в Доме дружбы главного редактора популярнейшего американского журнала «Life» спросили, что такое, по его мнению, интересная фотография, - «Это фотография, которая должна меня удивить», - ответил он. И вот, «поймав с высоты» необычную точку съемки, я удивляюсь сам и стараюсь удивить зрителя.

В 1978 году я сделал уникальную панораму. Тогда Москва готовилась к Олимпийским играм и колокольня Ивана Великого была вся в лесах. В один из летних дней мне разрешили подняться на леса выше креста Колокольни - 81м. С моей точки зрения это мой - один из «подвигов Геракла». Представьте себе площадку примерно 2 на 2 метра, легкие ограждения, порывистый ветер… когда я достиг этой точки, то не решался стать на ноги в течение минут двадцати, передо мной - бездна! Но тем не менее я заставил себя стоять, установил штатив, привязал камеру, специально, чтобы не унесло ветром и уже потом начал снимать. Снимал круговую панораму в 360 градусов целый день, поворачиваясь вслед за солнцем, чтобы не было контрового освещения. В первую половину дня снималась одна часть, а во вторую половину дня снимал, когда солнце уже заходило и получилась панорама, высвеченная ровным классическим светом: 16 вертикальных кадров 9х12. Не было у нас тогда компьютеров, и каким-то удивительным образом это удалось сделать в Австрии в маленькой коммунистической типографии «Globus», они соединили мои 16 листов, причем соединили так, что даже я не мог найти места склейки. Это был календарь в виде гармошки длиной в 5,5 метров, который вышел ровно к 1980 Олимпийскому году.

Уникальность этой панорамы заключается еще и в том, что никто после 1868 года не снимал панораму Москвы. А в 1868 году она была снята с гульбища Храма Христа Спасителя. Был такой фотограф Найденов, издательство «Шерер и Набгольц» выпустило эту панораму на отдельных листах, она была собрана из 17 или 18 листов и никто фактически 100 лет круговую панораму Москвы не делал, а мне удалось.

Мне очень захотелось переснять эту панораму осенью, когда все было покрыто осенней листвой. Опять хороший день. Я снова поднялся на «крест» и начал снимать. Снял три четверти всей панорамы, оставалось снять 2 кусочка – вид на Болотную площадь и на Дом на набережной. В этот момент налетел очень сильный порыв ветра, камера - это был Linhof – опрокинулась и панорама не состоялась.

При съемке с верхних точек я предпочитаю горизонтальное расположение кадра. Это понятно. Горизонтальная фотография – общеплановая, панорамная. Она близка к пейзажу, к ландшафту и передает определенное эмоциональное состояние. А вертикаль в кадре можно использовать для создания ощущения напряженности, монументальности, значительности объекта. Если снимаешь широкоугольником вертикальный объект, например, башню, то тем самым усиливаешь впечатление ее грандиозности и исключительности. То же – при съемке красивого дерева или природного явления.

Бывает иногда очень трудно себя заставить взять в руки камеру и пойти работать. Но когда ты это сделал и видишь, что у тебя в руках нечто интересное, ты чувствуешь легкость и начинаешь чуточку парить над этим местом. Тебе становится легче и радостнее. Такое состояние бывает не обязательно с фотоаппаратом в руках. Вспоминаю, как во время войны в Университет на Моховой попала большая бомба. Когда дали отбой воздушной тревоги, мы вышли из бомбоубежища. Была морозная лунная ночь, и все дворы вокруг дома оказались усыпаны осколками стекла. Было ощущение, что ты идешь по воде, так луч луны играл в этих битых стеклах.

Я не документалист, в архитектурную съемку стараюсь внести поэтическое ощущение. Я считаю, что город – живой организм, он все время меняется и каждый раз смотрится по-новому. И доказательством этому есть еще одна круговая панорама, которую я сделал все с той же «точки» - Колокольни Ивана Великого 20 февраля 2006 года. Кстати она висит и сегодня в кабинете главного редактора Фотохроники ТАСС.

Запомнилась мне панорама, снятая 1 апреля 2014 года. В этот день с самого утра с сильным ветром шел крупными хлопьями снег. Я уже воображал, как будет выглядеть Красная площадь под этим тюлевым занавесом, но когда добрался до своей съемочной площадки, снег прекратился, и только я успел снять тоже неплохо смотревшуюся покрытую белым пушистым ковром площадь, в белых шапках купола башен, как друг неожиданно выглянуло солнце и все вокруг стало ярко, заискрившись под его лучами. Такого у меня еще не было - в этой панораме встретились уходящая зима и наступающая весна.

Снимал я последние 25 лет камерой Sinar на слайды 13х18. Было У меня восемь объективов, причем семь я старался носить с собой постоянно. Под Sinar идет очень тяжелый штатив с массивной головкой. Снимал на пленку Кодак, проявлял сам, пленка для дневного и вечернего света чувствительностью 65-100ед. Думал, никогда не придется переучиваться с классической фотографии на «фотографический компьютер», но пришлось-таки. Купил Canon 5D 22МП и к нему три объектива. С этим комплектом тружусь и сегодня.

• 1953—1960 — Фотохроника ТАСС, отдел иностранной фотоинформации, фотокорреспондент
• 1960—1966 —газета «Неделя» (воскресное приложение газеты «Известия»), фотокорреспондент
• 1966—1968 — журнал «РТ-программы» (Радио и Телевидение), фотокорреспондент

Николай Николаевич Рахманов - лауреат премии «Золотой Глаз России» Международной гильдии профессиональных фотографов СМИ России «За достоинство и профессионализм»; награждён Почетным знаком Союза журналистов РФ и Австрийским рыцарским орденом замка «Lokhen Hause».

• Персональные выставки Николая Рахманова проходили в Москве, в России, Франции, Чехословакии, Чехии, Словении, Украине; в 2014г прошла персональная выставка в Музее Органической культуры в городе Коломна Московской области.

• С 1965 года было выпущено более 80 авторских книг и фотоальбомов Н. Н. Рахманова.

• Фотоальбом «Москва», опубликованный издательством «Планета» в 1972 был удостоен Гран-при и золотой медали на международном конкурсе «Самая красивая книга мира» в Лейпциге. Этот альбом переиздавался одиннадцать раз.

• Фотоальбом «Сокровища Московского Кремля», изданный в Швейцарии в 1983—1984 годах получил международный приз «Самая красивая книга Швейцарии» и диплом, приз фирмы «Кодак» — «Кодак Призбук». Альбом был издан на всех европейских и японском языках.

Сделать выбор в пользу фотографии помогла случайная встреча с Аркадием Шайхетом, который проводил в это время съемки на берегу Волги. Шайхет поделился с Редькиным секретами мастерства фотографа, заметив у молодого человека «врожденное чувство кадра». Их дружба продолжалась многие годы.

По путевке комсомола Редькин поступает учиться в Ленинградский фотокинотехникум. Окончив техникум и получив профессию фотографа, он вместе с тем подрабатывает электросварщиком в Ленинградском порту. По-прежнему его влечет море, и, на только что отремонтированном, крупном морском судне «Алеут» он отправляется в длительное заграничное плавание, совмещая сразу три профессии - матроса, сварщика и фотографа. Об этом путешествии Марк Степанович всегда рассказывал с удовольствием. Это был кругосветный океанский рейс для промысла китов и испытания гарпунного китобойного оружия, полный неожиданных приключений - через два океана и шесть морей.

Дальше была армейская служба на флоте в приграничной акватории Ленинградской области в должности фотографа, а затем работа специальным корреспондентом газеты «Красная Звезда». К началу Великой Отечественной войны Марк Редькин - фотокорреспондент ТАСС с богатым опытом военного журналиста, хорошо разбирающийся в особенностях воинской службы.

В своей книге «Избранные фотографии» Марк Редькин вспоминает, как 20 июня 1941 года он приехал в пограничную часть под Ленинградом снимать боевые учения. В мире было неспокойно, ходили слухи о возможных военных провокациях. «Под утро выходного дня - как раз это было 22-ое июня - решил отправиться на рыбалку. И только пошел хороший клев, как где-то на границе раздался грохот и послышались глухие удары. Подумал, бомбы? Неужели война? На берегу стоял красноармеец и отчаянно махал руками. Я бросился на берег. В лагере пусто, хватаю сумку с фотоаппаратом и скорее к машинам, где уже сидят бойцы в полном боевом снаряжении. Колонна трогается, мы уходим в сторону границы, рядом ползут танки-амфибии, катятся расчехленные орудия. Скоро вся эта боевая техника вступит в бой с противником. Я снимаю, снимаю и… срабатывает инстинкт фоторепортера: снимки должны быть срочно доставлены в редакцию! Нахожу КП командира, он понимает с первых слов и мы гоним с водителем в Ленинград на новой недавно полученной «эмке»… Это были мои первые кадры Великой Отечественной войны».

Марк Степанович прошел войну «от» и «до» фотокорреспондентом ТАСС и газеты «Фронтовая иллюстрация». Он побывал на всех фронтах, едва не погиб, около двух месяцев провел в госпитале, вылечился и снова ушел на фронт.

Конец войны Редькин встретил в Берлине, став свидетелем подписания капитуляции Германии. Интересный факт, связанный с работой Редькина на этом событии, приводит в своей книге «Объектив истории» собственный фотокорреспондент ТАСС Семен Майстерман : «1945 год. По репродуктору передавали репортаж о подписании в Берлине Акта безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Вел репортаж Лазарь Маграчев, эмоционально, с воодушевлением, приводя интересные подробности этого исторического события. Радиожурналист рассказывал, как фельдмаршал Кейтель подошел к столу с документами подписания Акта и положил на стол рядом с собой фуражку с высокой тульей. Эта высокая тулья заслонила главную страницу Акта капитуляции и тогда фотокорреспондент ТАСС Марк Редькин, не раздумывая отодвинул фуражку, мешавшую фотосъемке. Кейтель вернул фуражку на прежнее место. Редькин снова отодвинул ее и Кейтель уже протянул было руку, чтобы восстановить свой порядок, но наблюдавший за происходящим маршал Георгий Жуков посмотрел на Кейтеля таким уничтожающим взглядом, что тот мгновенно сник».

В Берлине перед самым концом войны Редькин разослал во все фронтовые корпункты распоряжения журналистам явиться 5 мая к 13 часам по московскому времени к южной стороне Рейхстага для фотографирования на память. Явились все, хотя и недоумевали – ведь Рейхстаг еще не был взят, но интуиция Редькина не подвела. В назначенное время собрались все. Фотографировались победители!

Ровно через 30 лет 5 мая 1975 года Редькин созвал прежних участников памятной встречи, уже в Москве, чтобы сфотографировать их у Триумфальной арки на площади Победы. Но не все дожили до этой даты.

Марк Степанович, по общему признанию коллег, за что бы не брался, во всем проявлял себя профессионалом - в совершенстве владел методом репортажной съемки, бесстрашно вел себя в экстремальных ситуациях. Редькин отличался необыкновенным жизнелюбием, добрым нравом, блестящими организаторскими способностями и обожал устраивать розыгрыши.

После окончания войны Марк Степанович демобилизовался, поступил работать в журнал «Советский Союз», а потом вернулся в ТАСС. В качестве корреспондента Фотохроники он много ездил по стране, разыскивал героев своих военных снимков и рассказывал в фотоочерках "Судьбы фронтовиков", как сложились их жизни в мирное время.

У Редькина была мечта создать большой альбом о море, наполненном парусами, дыханием волн и соленым ветром.

• 1932 - Ленинградский фотокинотехникум
• 1934 - служба в Красной Армии, газета «Красная звезда», фотокорреспондент. После демобилизации, корреспондент Союзфото.
• 1941 – 1946 – Фотохроника ТАСС, газета «Фронтовая иллюстрация», специальный военный фотокорреспондент,
• 1946 - журнал «Советский Союз», Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент

Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2-ой степени, медалями.Член Союза журналистов СССР, заслуженный работник культуры РСФСР.

Участник выставок:

• Всесоюзная выставка художественной фотографии «Семилетка в действии», «Наша молодость» - с 1959 по 1966
• World Press Photo - 64
• «ТАСС ФОТО-69»
• Ежегодная зарубежная выставка «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - с 1970 по 1976,
• Международные фотосалоны маринистов во Франции, ГДР, Югославии, Бразилии,
• Международные выставки в Праге, ГДР, Чехословакии, Италии, Англии,
• Персональные выставки в Астрахани, Якутске, Бухаресте.

Фотографии Марка Редькина неоднократно награждались дипломами и медалями на всесоюзных и международных выставках.

Война. Родился в тревожном 1940 году. Мы тогда жили в Воронеже. Войну помню смутно и не знаю что сам запомнил, а что из рассказов старших сестер. Сталинградская битва известна широко, а что на пути немцев к Сталинграду стоял Воронеж, знают только историки и те, кто там был. За город 200 дней шли бои. В первые дни боев тяжелый фугас угодил в наш дом. Родители - на службе, а мы, дети, при начале обстрела успели спрятаться в русской печи. Это нас и спасло. Но одна из сестер была тяжело ранена, другая навсегда потеряла слух, мама получила инфаркт. Мы, дети, бегали в окопы к солдатам — поесть чего-нибудь попросить. Однажды попали под артобстрел. Солдаты быстро сбросили нас в окоп и собой прикрыли.

Когда немцев под Сталинградом разбили, отец нас из Воронежа вывез и, как оказалось, навсегда. После нескольких дней путешествия набрели на маленькую лесную деревушку. Это было отделение совхоза “Прогресс”. Дворов десять всего. Там требовался счетовод и отца взяли на работу. С помощью селян выкопали землянку, в ней и зазимовали. Грелись у железной печурки. Как-то от скуки я ковырял земляную стенку. И вдруг из нее потекло зерно! Это была кладовая хомяка. Для нас, вечно голодных, это было, как манна небесная. Набрали ведро зерна. Неделю питались хомячьими запасами. И в войну, и после жили голодно. Ели все, что росло и двигалось. От истощения умерли две малолетние сестренки. Мама и мне уже сшила смертную рубаху. Я ее потом износил.

Родители. Мои родители происходили из разных миров. Мама, внучка управляющего имением князя Вяземского, еще при царе окончила классическую женскую гимназию. Вот она и натаскивала нас - по культуре, по манерам. “Не морщь лба – это не добавляет ума”, - наставляла мама. Отец - мастеровой человек, механик. Кстати, многие думают, что Садчиков – от слова “сад”. У нас — мастеровая фамилия: в роду у отца были кирпичных дел мастера, они держали секрет обжига — так сажали в печь сырец и так раскладывали солому, чтобы кирпич равномерно прокалился. И эта профессия называлась садчики. Отсюда и фамилия. В Первую мировую отец был командиром броневика, в бою контузило, потерял слух, поэтому в Великую Отечественную его на фронт не взяли. Тургенев. В детстве мечтал стать... Тургеневым. В Воронеже из разбитого бомбой дома мы вытащили книги и потом в землянке, чтобы как-то убить время и заглушить голод, читали классиков вслух. И мама нам рассказывала про любимого писателя. По этим рассказам я представлял его жизнь: дом, ковры, он сидит в кресле, у ног красивый сеттер, а рядом сундук, набитый конфетами и пряниками. Читает, руку протягивает и - то конфету, то пряник... Вот таким Тургеневым я мечтал быть... Тургенев выручил меня при поступлении на факультет журналистики. Когда увидел вопрос про него в билете, на моем лице, как потом рассказывал экзаменатор, был восторг. Конкурс-то - 23 человека на место! За этот экзамен я получил пятерку. Так что Тургенев, в общем-то, решил мою судьбу. Сейчас, когда тяжело на душе, слушаю романс на его стихи “Утро туманное”... И по щекам слезы...

Фотографии. Пять лет отработал на металлургическом заводе литейщиком и заочно учился в университете. В 1965 году пришел в журналистику и очень быстро “рванул” - от литсотрудника до заведующего отделом. В Липецкой областной газете выпускал субботнюю развлекательную страницу. Сам писал, сам макетировал. К сожалению, фотографы, с которыми работал, часто подводили: то принесут плохой снимок, то вообще не принесут. Решил снимать сам. Хотелось купить хорошую камеру, а она стоила полторы моих зарплаты. Год, пока копил, читал книги по фотографии - я всегда основательно изучаю вопрос, который нужно решить. С первой пленки два снимка пошли в газету. Это меня вдохновило. Через два года на Всероссийской выставке получил диплом с личной подписью Екатерины Фурцевой! (министр культуры СССР с 1964 по 1974гг), еще через четыре года меня взяли в ТАСС.

Курсы выживания. Могу показать свой личный автомобиль “Нива” 1991 года выпуска - он практически непотопляем. Друзья зовут его “Шаттл”. В нем все для автономной безопасной жизни в любых условиях. Многое придумал и сделал сам. Это благодаря папе – он с детства научил меня мастерить и придумывать всякие полезные штуки. А еще богатый журналистский опыт. Я ведь сутками сидел в сугробах. Для экстремальных поездок в машине всегда были полушубок, унты, меховые штаны, теплое одеяло, запас продуктов и обязательно пара канистр бензина. Однажды узнаю: утром следующего дня в Рубцовске на АТЗ должен сойти с конвейера миллионный трактор. Важное событие. Нужно запечатлеть и тут же отправить в Москву. А начался страшный буран. Поезда стояли из-за аварии на линии. И я на машине поехал в ночь один. В темноте и метели пролетел нужный поворот. Вижу - перемет на дороге. Обычно делалось так: разгоняешься и прошибаешь сугроб с лету! Я разогнался - и засел! Пригляделся, а это куча щебенки. Повезло - машину не разбил. Укрыл двигатель одеялом и не выключал его всю ночь. Сижу, дремлю - вдруг слышу гул сзади. “Урал” военный, дотянули меня до трассы, прямо по целине. И ведь успел - приехал как раз к митингу! У меня есть уникальный снимок: по небу летит олень. На свободу! Бывая в мараловодческих хозяйствах, обратил внимание, что олени идут след в след. И когда их из маральника выгоняют, некоторые через забор прыгают. Я лег на землю и стал снимать. Один запнулся и свалился на меня — выбил камеру из рук и пробил копытом куртку. Попал бы в грудь – убил. В советское время, особенно если работаешь на ТАСС, не дай бог ошибиться - мог налететь на огромные неприятности. У меня в правилах - записать фамилию печатными буквами и показать, даже если человека зовут “Иванов”. А вдруг “Иванков”? В пору работы в молодежной газете в Липецке ко мне обратились строители, которых мастер бил. Я попросил ребят написать мне письмо. Написали. Это меня и спасло. Фамилия мастера была “Сегал”, а мне показалось “Сегад”. Я тогда лихие фельетоны писал и эту фамилию “покрутил”. А тот мастер, оказалось, дачу строил секретарю обкома по идеологии. И сразу после статьи к нему побежал за подмогой. Вызывает меня этот секретарь. Ногами топает, орет: “Гаденыш! Да я тебя...” А я взбрыкнул ему в ответ: “Сейчас поеду в Москву, добьюсь приема в ЦК КПСС и обо всем расскажу. Расскажу и о том, что эта бригада строит вам дачу. Бесплатно. А вы их за это по мордам! У меня есть письмо строителей. И не пугайте! Меня в войну фашисты бомбами не достали...”. Он аж захлебнулся. И после этого — молчок.

Сверхзадача. Как журналист, горжусь некоторыми выступлениями. В 1989 году в московской “Неделе” вышла моя статья “Деревня окнами в завтра” о том, как на Алтае житель ликвидированной деревни Казанск Виктор Ильин решил возродить родину предков. После первой публикации вышло постановление Совмина СССР о возрождении малых деревень. Что потом началось!..1600 семей захотели переехать в эту деревеньку. Домой мне писали, звонили: куда нам ехать?! Легок на подъем был народ... А в Совмине развели руками: нет денег...

Летом 1991 года, когда появились проекты ликвидировать звание Героя Социалистического Труда, написал материал “Кому герои в тягость” про доярок Анну Дробот и Евдокию Бабич, которые в 1941 году от западных границ СССР перегнали в тыл большое стадо племенного скота. Их бомбили, обстреливали. Но самое трудное было - накормить коров, подоить, принять отелы. Вот про что надо кино снимать, а не про “Штрафбаты”. Они же спасали генетический банк, национальное достояние.

Эвакуированное стадо дало потом мощный импульс алтайскому животноводству. Одна из этих женщин надоила 1 миллион 750 тысяч литров молока. Уму непостижимо: черпаком не перечерпать, а ведь все по струйке! В 50-е годы у наших доярок-подружек были самые высокие надои коров в стране. Сразу в трех центральных газетах вышел этот материал. На головы столичных властей обрушились тысячи гневных писем со всех концов страны. Звание сохранили. А это не только слава и прибавка к пенсии, но главное - признание государством того, что человек совершил подвиг.

Во время кризиса 1992 года приехал к Евдокии Бабич и обомлел: ей жить не на что. Семьи не было, замуж не вышла, говорила - а когда? Вся жизнь на ферме. И ей, Героине, за 60 лет трудового стажа начислили 500 рублей пенсии. Совсем меня потрясла ее робкая просьба: “Молочка хочется... Давно не пила...” У соседей купил молока, метнулся в сельский магазин, а там пустые полки. Оставил ей всю еду, которая была про запас в автомобиле. События тогда бурлили и перехлестывали через край. Все же выкроил время навестить старушку. И опоздал. Евдокия тихо и незаметно ушла из жизни. На сельском кладбище с трудом отыскал заметенную снегом могилку. Ни памятника, ни оградки. Прости нас, Евдокия...

Примечание ред. По решению губернатора Александра Карлина в 2016 году на Алтае была учреждена премия «За верность профессии” имени Анны Дробот и Евдокии Бабич. Эта премия присуждается ежегодно пятерым отличившимся в труде животноводам с вручением специального Памятного знака и денежного вознаграждения в размере 125 тысяч рублей.

Подводя итоги. Честно скажу: больше всего люблю фотографировать природу, животных. Устал я от людей. Трудная это работа: незнакомого, обычно очень занятого человека в считанные минуты расположить к себе. Сейчас я знаю массу приемов, чтобы отвлечь от фотоаппарата, заставить “играть роль”. А когда начинал... Послали однажды фотографировать передовую доярку. Молодая, рост за 180, огромные голубые глаза. На Западе перед такой красавицей миллионеры ползали бы на коленях. А она стоит как солдат - навытяжку. Говорю: “Дусь, ну ты хоть улыбнись...” А в ответ: “Что я тебе, б..., ощеряться буду?!” Такие вот принципиальные тогда девушки были. И не получился снимок.

С детства учился смотреть на природу глазами раннего Есенина. “Видишь (показывает снимок, на котором два больших заснеженных стога сена), это дед с бабкой на завалинке сидят: бабка шалью укутана, а дед в шапке...” Как фотографу мне пригодился опыт рыбака, охотника - умение часами ждать желаемой ситуации и не пропустить миг, который иногда длится доли секунды, но остается навечно в фотографии. Жизнь многому меня научила, но не научила трезво смотреть на окружающий мир. С выгодой для себя. В этом смысле, так дураком и помру. Посудите сами: за полвека работы всего один отпуск и ни одной поездки в санаторий. В детстве поесть было нечего, а потом — некогда. Всё, что имею, - это квартира в панельном доме, которую получил по должности

(перепечатано из газеты “Алтайская правда” в 2017г)

Из письма фотокорреспонденту Садчикову В.М. по итогам работы 1983 года и открытия его персональной фотовыставки: ” Мы знаем Вас, как человека целеустремленного, энергично идущего журналиста, полностью преданного избранному делу. Материалы, выполненные Вами, всегда отличаются глубиной мысли, хорошими знаниями проблем современности, умением обходить стороной скуку, серость и шаблон… Главное Ваше достоинство в том, что Вы всегда держите в центре своего внимания человека со всеми его заботами, радостями, тревогами, увлечениями. Люди на Ваших фотоснимках живут, действуют, они активны. Вы – настоящий профессионал, один из наших ведущих авторов. Мы в любой момент можем на Вас положиться, Вас мы ставим в пример многим молодым фотокорреспондентам…” – Зав. редакцией союзно-республиканской фотоинформации Турова Ольга Владимировна.

• 1957-1960 – Усманский сельскохозяйственный техникум Липецкой области,
• 1963-1969 – Воронежский государственный университет, факультет журналистики,
• 1965-1970 – газеты “Ленинец”, “Ленинское знамя” Липецкого обкома ВЛКСМ, литсотрудник и фотокорреспондент,
• 1970-1972 – Молдавское телеграфное агентство АТЕМ, Кишинев, фотокорреспондент,
• 1972-1999 - фотокорреспондент, собственный фотокорреспондент ТАСС по Алтайскому краю, Барнаул.

Награжден:

• Почетный знак Союза журналистов России “Честь. Достоинство. Профессионализм”.
• Памятный знак “300 лет Российской прессы” за заслуги перед отечественной журналистикой -2003г
• Медаль Алтайского края “За заслуги перед обществом”
• За серию материалов, посвященных проблемам сибирского села, признан победителем Всесоюзного конкурса “Лучший по профессии” – 1990г,
• Лауреат Всесоюзных и международных фотовыставок и конкурсов World Press Photo, Интерпрессфото, ССОД.

Персональные фотовыставки

• “Встреча с Алтаем” – Москва, Лаос, Болгария, Япония (Саппоро), Китай. В странах Юго-Восточной Азии на борту круизного теплохода – 1983-1985гг.


• Фотоальбомы В.Садчикова по Алтайскому краю изданы общим тиражом более 100 тыс.экземпляров. Во всех альбомах журналист выступает, как автор сценария, фотографий и литературных текстов.

Анатолий Семехин фотографии учился самостоятельно. Практиковался на улице и в помещениях, читал учебные руководства по фотографии, прислушивался к советам профессиональных фотографов. Он вспоминает эпизод из своей ученической практики, когда фотографируя на улице в Кишиневе познакомился с Лисенкиным Павлом Никитичем, оказавшимся тассовцем 50ых годов. Уважаемый фотокорреспондент ТАСС преподал ему несколько уроков мастерства, улыбался: «тассовцы своих не бросают».

Семехину Анатолию Григорьевичу, можно сказать, повезло. Он был командирован собкором в две крупнейшие области России, сначала Оренбургскую, потом Свердловскую - каждая с собственной богатой историей, сформировавшейся промышленностью, развитой инфраструктурой. Семехин -фотограф с опытом, снимает профессионально смело, с размахом. Дух захватывает, когда смотришь его фотографии, которые поражают несравнимыми площадями и масштабами производственных цехов, громадинами машин и станков, жаром плавильных печей. Уходяшие вдаль прокатные станы Орско-Халиловского металлургического комбината, завораживающий вид горячего металла, выходящего из печи Нижнетагильского металлургического комбината, гигантские экскаваторы, изготавливаемые на Уралмашзаводе…и где-то между этими циклопическими сооружениями едва заметны крохотные человеческие фигурки. Невольно восхищаешься разумом Человека, который создал и обслуживает эти удивительные конструкции.

В то же время за заводскими стенами идет другая жизнь, наполненная повседневными заботами, быстро меняющимся ритмом общественных событий. Семехин и здесь чувствует себя нужным. В одном лице он и свидетель происходящих событий, работая в любое время суток и в любую погоду, чтобы не упустить важное событие, и художник, потому что он умеет за доли секунды выстроить кадр, наполненный настроением и содержанием. Он и редактор, выбирающий лучшие кадры из съемки, и связной, потому что именно от него зависит как быстро информация о событии станет известной зрителям и читателям.

О своей профессии собкора Анатолий Семехин рассказал в интервью информационному агентству «Накануне. RU», которое предлагаем в сокращении.

Анатолий Семехин - легенда уральской фотожурналистики, остающаяся за кадром.

23.10.2017

Вопрос: Анатолий Григорьевич, рассуждая о ремесле фотокора, скажите, как эволюционировала профессия за последние годы?

Анатолий Семехин: Школа фотожурналистики всегда была достаточно “размытым” понятием. Но в наш период "мамонтов" люди стремились в газету, работали, проходили практику у своих старших коллег. Сейчас, увы, такого нет. Посмотри, у каждого в руках "мыльница", и он считает себя великим фотографом. Великий? Ну, на здоровье… А он не знает даже, что такое композиция, свет. Раньше, в недалекую старину, у фотографа была химическая лаборатория, бачки надо было помыть и пол после печатания фотографий. А сейчас – нажал на кнопку своей "мыльницы", и что? Кадр сделал?

Вопрос: Но бывают и неплохие кадры, даже если они сняты в современных условиях?

Анатолий Семехин: Согласен, технологии совершенствуются, да и я не мракобес. Но запомните простую истину: то, что человек видит своим глазом, это одно, а то, что снимает фотоаппарат – совсем другое. Пересматривая архив, я нахожу удивительные снимки, которые делал, взяв в руки свой первый фотоаппарат – это была камера под названием "Турист", куда заряжалась даже не фотопленка, а кассета с фотопластинками. Одно нажатие – один кадр. Дальше – на проявку, фиксацию, печать, глянцевание… Процесс, пока не появилась "цифра", был сложным, продолжительным и вредным из-за химических реактивов. Кстати, тот, свой первый фотоаппарат я разобрал по винтикам, чтобы понять устройство камеры. Потом у меня появился, можно сказать, профессиональный "Зоркий-4". Это был уже другой этап. Но и тогда фотокоры, вернувшись со съемки, из сотни-другой на проявленных пленочных негативах отбирали лишь десяток, делали отпечатки, оставляя только самое лучшее.

Вопрос: Сейчас многие фотокорреспонденты смотрят через объектив, выхватывая фрагменты сходу. Что плохого?

Анатолий Семехин: Это тоже правильно, но к любой съемке надо готовиться заранее. В кадре должно быть все: мимика, жест, планы, где-то натюрморт, красивый вид, да все, что угодно. В одном кадре репортеру надо видеть всё! А дальше уже себя как назовешь – фотограф, фоторепортер, фотохудожник. Но если ты фоторепортер, то должен все уметь снимать красиво и понятно – от кучи навоза до президента. Перед съемкой я всегда смотрю вокруг, заранее выстраиваю кадр. Возможно, что-то пойдет не так, но планировать надо заранее. Более того, я заранее вижу, что мне предстоит снять, "прощупываю" фоторяд. Это – ТАССовская школа. Например, я приезжал на завод с заданием запечатлеть передовую бригаду. Вроде, дело простое – снять группу людей. Но при этом надо показать, что они делают, как они относятся к своей работе. То есть в композиции – человек, бригада, люди, производство, цех, продукция… Это может быть и один снимок, а может – и фоторепортаж или даже фотоочерк. В ТАСС было ограничение – не более пяти-шести снимков. Поэтому я в своем блокноте, перед съемкой, рисовал картинки, что именно хочу видеть. Вот так нас в ТАСС учили! При этом я никогда в жизни никого не осуждал и не осуждаю с точки зрения владения ремеслом. И пусть современные фотографы будут профессионалами, используя наш опыт.

Вопрос: У Вас – около пяти тысяч опубликованных фотографий только с Росселем. А "за кадром" остались многократные дубли. Каковы секреты мастерства "личника" – личного фотографа "особы"?

Анатолий Семехин: Всегда снимаешь с запасом, и в объектив попадает то, что затем надо просто вычеркнуть – как в печатной журналистике корректор правит текст. Помимо прочего, фотограф должен всегда быть и оставаться просто человеком, очень тактичным; не быть жлобом, варваром по отношению к своему визави . Тем более, если он снимает первых лиц, то должен уважать и их труд. Да, есть нюансы. Когда я начинал здесь, на Урале, работу в ТАСС, у меня с тем же Борисом [Ельциным, в 1976-1985 гг. - первый секретарь свердловского обкома КПСС; в 1991-1999 гг. – президент Российской Федерации] сложились хорошие, рабочие отношения. Я ему говорил – в качестве просьбы – чтобы он повернулся для кадра определенным образом. При этом он информацию учитывал, знал, что я стою где-то рядом. На съемку требовалось одна-две секунды, чтобы он повернул голову в мою сторону. И он меня послушал. Сколько я в дальнейшем снимал Ельцина, больше я ему об этом не напоминал. Но он всегда, когда требовалось, смотрел в мою сторону, поворачиваясь так, чтобы я снял его, как следует: он видел, где я стою. А времени на съемку, повторяю, были доли секунды. Затем он качал головой, вроде как, говорил: "спасибо".
Такая негласная была договоренность между мною и Ельциным – раз и навсегда.

Вопрос: Знаю про историю, когда Ельцин решил поздороваться не с первыми лицами Свердловской области, а лично с Вами?

Анатолий Семехин: Да, было дело, тогда Ельцин по приглашению Росселя прилетел в Екатеринбург. Борис Николаевич, спускаясь по трапу, меня заметил. Далее все вип-персоны, в том числе Россель, наблюдали, как Ельцин, ломая все протокольные мероприятия, напрямую пошел ко мне поздороваться. Смотрю, Борис идет ко мне, и я, нормативным языком говоря, чрезмерно удивился… Обнялись, он спросил, как дела, как жизнь? Все были в шоке, а у него это получилось, как "дважды два"…

Вопрос: А как получилось, что Вы стали "личником" Росселя? Он Вас выбрал или Вы его?

Анатолий Семехин: Дело в том, что я работал в Фотохронике ТАСС в Свердловской области, когда ее возглавлял секретарь обкома партии Ельцин. Я был обязан согласовывать все вопросы с отделом пропаганды. И мне оказывали содействие, видели, что я никакой не наглец. Возможно, при решении о том, что я буду работать рядом с Росселем, сказалось и это, и моя армейская служба в Президентском полку, не знаю… Но в первую очередь надо было просто оставаться нормальным человеком. Руководитель любого уровня видит, кто снимает, как снимает, как себя ведет. Конечно, со временем все познается и узнается. Россель всегда с большим уважением относился к нам, кто отвечал за его информационную повестку, к журналистам. Я Эдуарда Эргартовича очень уважаю – на посту губернатора Свердловской области он проявлял себя удивительно дальновидным человеком, смотрел вперед так, что его окружение удивлялось.

Вопрос: Помимо официоза, вип-персоны, попадавшие в объектив Вашей камеры, любили отмечаться и в неформальной обстановке, как Вы строили работу?

Анатолий Семехин: Рыбалка, охота, посиделки, все это отдельные темы, требующие от фотокора "внутреннего ценза", чтобы в дальнейшем не выставить объект съемки в неприглядном виде. И многие участники таких неформальных встреч обращались ко мне за "фотокарточкой", будучи убеждены, что я не нанесу урон их репутации. Кстати, я лично никогда не вручал такие фотографии высокопоставленным лицам, передавал через службы протокола. Хотя сейчас, знаю, есть репортеры, которые сами, с большим удовольствием, стараются вручить полученные ими снимки. Но зачем? Человек, которому передали фотографию, прекрасно знает автора.

Вопрос: Скажите пару фраз в адрес тех, кто начинает путь на стезе фотожурналистики?

Анатолий Семехин: Пусть учатся у мэтров! Раньше, чтобы попасть фотографом в газету, требовалось огромное стремление, человек должен был быть влюбленным в газету, в свою профессию, в фотографию. У многих фотографов есть замечательные, интересные картинки, я с уважением отношусь к творчеству этих людей, не без восхищения смотрю на некоторые снимки в Интернете. При этом большинство из нас, "мамонтов", как говорится, "академий не заканчивали", хотя сейчас такому ремеслу обучают даже в университетах. Считаю, что все зависит от человека. Если умеют люди делать фотографии – дай им Бог!

Автор: Андрей Яловец

Анкетные данные

• 1974 – 1977 – специальный фотокорреспондент ТАСС, Молдавское информационное агентство при Совете министров Молдавской ССР (АТЕМ),
• 1977 – 2010 – собственный фотокорреспондент ТАСС по Оренбургской обл. и Свердловской области.


• Член Союза журналистов РФ
• Участник и призёр региональных, всероссийских и международных фотовыставок и фотоконкурсов.

Первые же кадры, сделанные им сразу в послевоенном Курске, стали началом его большой творческой биографии и, как утверждают историки, по фотографиям Сизова можно изучать краеведение. Он создал уникальную фотолетопись Курского края. В его фотоархиве собраны редкие фотодокументы следов войны, оставшихся в прифронтовой зоне, восстановления разрушенного города, жизни людей в первые годы после окончания войны. В буклетах и практически во всех книгах, посвященных Курскому краю, печатаются фотографии Олега Константиновича Сизова, его фотографии включены в учебный процесс в школах области.

Активная позиция и уже приобретенный до войны опыт снискали фоторепортеру уважение и авторитет среди городских властей и журналистов. С 1947 года Олег Константинович Сизов - собственный фотокорреспондент ТАСС по Курску и Белгородской области. В эти годы он - один из самых успешно и плодотворно работающих репортеров. Его материалы, показывающие возрождение края, информативны и своевременны, широко публикуются газетами и журналами внутри страны и за рубежом. Его командируют и в другие районы страны, и он непременно привозит такие долгожданные снимки поднимающихся из руин городов, панорамы промышленных новостроек, счастливые лица людей, налаживающих мирную жизнь.

До конца жизни Сизов оставался верен теме Великой Отечественной войны. Накануне 70-летия Победы в 2015 году о Сизове в соцсетях рассказал его коллега репортер из Саратова Юрий Васильевич Набатов: «Олег Сизов – фронтовик, мой старший товарищ, с которым мы вместе проработали в ТАСС больше тридцати лет.

Турецкий фотожурналист Ара Гюлер говорил, здорово, когда фотограф после себя может оставить хотя бы одну фотографию, о которой будут говорить. Олег Константинович оставил их много. Без фотографий Сизова невозможно представить летопись России и соловьиного курского края.

Первый раз я был командирован в его края в 1983 году, чтобы подготовить материал к 40-летию Курской битвы. До сих пор курская земля хранит следы войны. Поисковые отряды восстанавливают имена не захороненных солдат Победы. На Поле Солдатской Славы, Прохоровском поле, я сам ощутил себя участником этой битвы. В этих местах вместе с Сизовым мы снимали портреты ветеранов Курского сражения, делали «со слезами на глазах» фоторепортажи: «Сорок лет спустя». «Поле агронома Губина» и другие.

Второй раз я приехал к Олегу Константиновичу через семь лет в 1990 году. И мы снова поехали по дорогам прошедшей войны делать фотоочерк «Во имя жизни».

В Москве ценили добросовестный и самоотверженный труд Олега Константиновича Сизова. Часто он привозил и с гордостью показывал коллегам – репортерам свои фотографии, посвященные природе родного края, от москвичей он получил шутливое прозвище «курский соловей». Тема природы была постоянно в творчестве Сизова, он выпустил несколько фотоальбомов с фотографиями природы Курской области… И конечно, среди них были и фотографии аиста – птицы счастья, как считают в народе.

Член Союза журналистов России.

Почетный работник культуры и искусства Курской области.

Награды

• Кавалер ордена Отечественной войны 1-й степени
• Почетная памятная медаль имени Михаила Шолохова. Памятные знаки «Четвертая власть. За заслуги перед прессой», «За Труды и Отечество»

Участник выставок и конкурсов

• Победитель конкурса общественного признания «Человек года-2004». В 2004 году назван «Человеком года» в номинации «Книга года»
• Персональная выставка по случаю 70-летия со дня рождения, 1991 год, выставочный зал Курского отделения Союза художников России
• Выставка "60 лет с фотоаппаратом", 2004 год, Курск
• Участник международных выставок в Германии, Болгарии, Венгрии, на которых его работы были отмечены бронзовыми медалями

Издания

• «Святая курская земля», «Коренная пустынь», «Курской АЭС - 20 лет", «Рыльск – город древний»; В. В. Кулагин «Курск, Курская область». Москва, 1968
• «Край соловьиный». Москва, 1973
• «Курск. Молодость древнего города». Изд-во «Планета», Москва, 1981
• «Соловьиный край России». Изд-во «Полимед», Москва, 1995

Ситников Николай Михайлович - один из многомиллионной армии комсомольцев - добровольцев, энергией и трудом которых возводились города, строились заводы, дороги и гидроэлектростанции.

По призыву партии комсомолец Николай Ситников приехал строить Московский метрополитен и работал проходчиком-крепильщиком на сооружении станции «Охотный ряд». После пуска первой очереди метрополитена Московский городской комитет ВЛКСМ направил Николая Ситникова в составе группы комсомольцев-метростроевцев в Армению на помощь строителям Канакерской ГЭС.

В начале Великой Отечественной войны Николай Михайлович вступил добровольцем в отряд, формировавшийся для боевых действий в тылу немецко-фашистских захватчиков под Москвой. Партизан и политрук Ситников, вооруженный фотоаппаратом, стал летописцем боевых операций Отряда Особого назначения против немецких оккупантов. Однажды фотоаппарат ФЭД, висевший на груди, спас ему жизнь, не пропустив вражескую пулю. Но во время другого боя Ситников получил тяжелое ранение, и врачам пришлось ампутировать ногу.

Сразу после демобилизации он поступил работать в Фотохронику ТАСС. Война была еще не окончена, и Николай Михайлович продолжал быть самоотверженным бойцом. Он работал не только в Москве, но со своей камерой ездил в Сибирь, на Урал, чтобы своими фотографиями рассказать о трудовом героизме советских людей, объединенных одним стремлением: сделать все для фронта, для победы. Документальные кадры без намека на приукрашивание показывают затемненные производственные цеха военного времени, строгих сосредоточенных людей, чаще женщин, которые изготавливают оружие, собирают танки, самолеты. Со свойственным Ситникову патриотизмом и мастерством он умел найти и передать зрительное выражение патриотического настроения в сердцах людей. Такова фотография «Дадим больше танков фронту». Два цеховых плаката – не казенный агитационный материал, а ежедневное и ежечасное напоминание о безусловной победе над врагом, которую приближают своим самоотверженным трудом именно они, рабочие этого цеха.

В качестве корреспондента ТАСС Николай Ситников был командирован в освобожденный Сталинград. Здесь, снимая героев – участников битвы за Сталинград, он старался шире и подробнее показать возвращение в город мирной жизни: разгрузка поезда со строительным материалом для восстановления тракторного завода, группа идущих с воспитательницей детей, заботы мирных жителей, солдаты во время беседы… Николай Ситников был убежден, что, напечатанные в газетах, эти простые и зримые доказательства возвращения страны к мирной жизни необходимы читателям.

После окончания Великой Отечественной войны фотокорреспондент Николай Ситников разъезжал по стране, рассказывая своим молодым зрителям и слушателям о партизанах, о тружениках тыла. Теперь героями его фотопроизведений стали артисты, художники. Работы Николая Михайловича неоднократно отмечались дипломами на всесоюзных и зарубежных художественных фотовыставках.

• 1930 - 1932 - Курский железнодорожный техникум, политотдел Курской МТС, агитатор, фоторепортер газеты «Курская правда»
• 1933 - 1935 – строитель Московского метрополитена, бригадир строителей Канакерской ГЭС в Армении,
• 1935 - 1941 – переход на работу в советскую печать, публикации в газетах «Курская правда», «Молодая гвардия», одновременно фотокорреспондент «Союзфото»,Фотохроники ТАСС по Курской области,
• 1941 – 1942 – Отряд Особого назначения Западного фронта, ранение, демобилизация
• 1943 – …. Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент

За боевые заслуги Ситников награжден орденом Красной Звезды и медалями.

С 2002 года началось сотрудничество Владимира Смирнова с фотослужбой ТАСС. Первые публикациями стали снимки из Ивановской женской колонии, где силами осужденных был поставлен спектакль «Нотр-Дам де Пари». «Примерно в это время познакомился и подружился со знаменитыми тассовцами Николаем Николаевичем Рахмановым и Владимиром Гургеновичем Мусаэльяном - людьми исключительной душевной щедрости. Постоянный контакт с ними стал новым стимулом в развитии».

На сегодняшний день в архиве Фотохроники более 16000 фотографий Владимира Смирнова. Есть среди них снимки, сделанные на Северном полюсе во время экспедиции атомохода «Ямал» по смене полярной станции СП -36. Серия фотографий, выполненная в Китае,когда проходил знаменитый совместный автопробег ТАСС и Международного радио КНР протяженностью 9 тысяч километров. Иллюстрации из Тувы, Благовещенска, Нового Уренгоя с запуска нового газового месторождения, из Северодвинска, со спуска атомохода «Юрий Долгорукий». Смирнов дважды получал первую премию «Золотой объектив» в Великом Новгороде на фотоконкурсе памяти тассовца А.И.Овчинникова. В 2011 году стал лауреатом Международной гильдии фотографов средств массовой информации РФ.

Валентин Борисович Соболев, специальный фотокорреспондент ТАСС, родился в 1923 году в Москве. Свою юношескую мечту стать профессиональным репортером он сберег и пронес через тяжелые военные годы, прошагав со своим артиллерийским полком дорогами боев и побед сотни фронтовых километров. После демобилизации вопрос кем быть перед ним не стоял. В 1946 году он начинает работать в Фотохронике ТАСС. Энергичный и мобильный фотокорреспондент Соболев готов отправиться хоть на край света, чтобы выполнить ответственное задание редакции, каким бы сложным оно ни было. Перед ним – вся огромная советская страна и он – не просто свидетель или наблюдатель, а со своей фотокамерой – часть этого мира и, совсем как на фронте, продолжает служить великому делу. Первые самостоятельные командировки: восхождение альпинистов в Туве, освоение целинных земель в Алтайском крае, борьба с засухой в Поволжье, восстановление угольных шахт на Донбассе, строительство Красноярской ГЭС на Енисее… Часто молодому репортеру приходилось работать в походных условиях, но трудности его не страшили. Вот что рассказывал Валентин Борисович о том времени: «Узкой специализации тогда не существовало. Сегодня снимаешь завод, а завтра спортивные соревнования. Во время командировок репортеры прямо в поездах, самолетах пленки обрабатывали – брали с собой бачки, проявитель в грелках. Фототелеграфа не было, негативы в Москву из ближайшего почтового отделения отправляли».

Валентин Соболев побывал на всех континентах Земли, кроме Австралии. В качестве специального фотокорреспондента в составе правительственных делегаций он ездил во многие страны мира – во Францию и Румынию с Никитой Хрущевым, в Индию и Судан с Леонидом Брежневым, в Бразилию и на Кубу с Юрием Гагариным, в Египет на строительство Асуанской плотины. Каждая командировка – напряженный труд, требующий от фоторепортера полной отдачи сил. Во время такой работы формировался индивидуальный почерк мастера, оттачивался его профессионализм. Он обладал острым внутренним зрением, которое позволяло быстро реагировать на происходящее событие и в некотором роде даже предугадывать его развитие. Соболев всегда находил достойный кадр как некий заключительный аккорд всей съемки. Вот почему в его активе много снимков-символов: «Свободу всей Африке!», «Мы за мир! Всемирный конгресс женщин, 1963», «Пламенный Фидель», «Вот такой парень. Юрий Гагарин», «Задушевная беседа. Л.И.Брежнев и Дж.Неру».

В жанре политического репортажа Валентин Соболев показал себя мастером высочайшего класса, что в полной мере проявилось во время работы во Вьетнаме, где он бывал неоднократно, каждый раз подвергая свою жизнь опасности, так как страна находилась в состоянии войны. Он так описывал свое первое впечатление от Ханоя в 1965 году: «Уже вечерело и красного цвета небо выглядело тревожным. Повсюду воронки от бомб, разрушенные дома, перевернутые и сгоревшие пассажирские железнодорожные вагоны. Вдали, на рисовом поле, отчетливо вырисовывались силуэты высоко поднятых стволов зенитных орудий, охранявших небо столицы». И словно вписываются в этот пейзаж сделанные им фотографии, неопровержимо свидетельствующие об американской агрессии: дети во время авиационного налета, мать с младенцем на руках, крестьяне с отложенными на время винтовками на рисовом поле, боевой расчет, в очередной раз спешащий к зенитной установке. «Вьетнам борется, Вьетнам победит!» - так называлась серия снимков фотокорреспондента ТАСС Соболева, получившая Гран-при на международном конкурсе «За социалистическое фотоискусство».

Еще одна ипостась Соболева как фотографа – это портретный жанр, пожалуй, самый сложный в фотографии. Валентин Борисович много работал с артистами Академического Малого Театра. Это был нелегкий труд. Он вспоминал: «Они (артисты) – люди капризные. Снимают их часто, но так, чтобы угодить, - это большая редкость. Поэтому памятен мне портрет Михаила Жарова. Настолько он самому Жарову понравился, что он потом от всех других портретов отказался и только мой на своих афишах использовал. Такая же история вышла и с Игорем Ильинским. Прихожу к нему домой, говорю: «Игорь Владимирович, к Вашему юбилею мне нужно Вас сфотографировать». А он отвечает: «Меня лучшие фотографы мира снимают!» - Мол, не в свое дело я лезу! Попросил его хотя бы просто попробовать. Попробовали. Снимками Ильинский очень доволен остался. И стали мы с ним большими друзьями». В течение нескольких лет портретная галерея артистов театра, сделанная Валентином Соболевым, пополнилась такими замечательными именами, как Елена Гоголева, Николай Анненков, Борис Равенских, Иннокентий Смоктуновский, Михаил Царев, Борис Бабочкин.

Соболев – разносторонний мастер: он с успехом выполнял съемки и репортажей, и студийных портретов и, наконец, городской архитектуры. Валентин Борисович – москвич, любит свой город и показывает самые красивые и дорогие для него места – Кремль, Останкино, Арбат. И делает он это по всем правилам жанра: строгая перспектива, выверенное фокусное расстояние, ни одной лишней детали, ни одного пустого пространства; все направлено на воспроизведение красоты, величия, торжественности. Многие снимки его «архитектурной» серии могли бы служить своеобразной визитной карточкой столицы, столь ясно и выразительно они передают образ города.

В архиве Валентина Борисовича есть еще одна, не типичная для него «детская» фотография – «Ангола. Дети переходят улицу». Так бывает у фотографа, сделал кадр будто случайно, а на конкурсе «World Press Photo» фотография получила специальный высший приз международного жюри.

Съемка закончена, но рабочий день фоторепортера не прекращается. Работы с отснятым материалом остается еще много. Валентин Борисович, как рассказывает его супруга Светлана Борисовна Оловягина, в прошлом ответственный редактор отдела иностранной фотоинформации, вечерами часто делился пережитым, порой засиживался до полуночи, занимаясь кропотливым и важным трудом – резал пленки, отбирал наиболее яркие кадры, которые, как он думал, должны составить его «золотой» фонд, документировал, клеил конверты для негативов, готовил аппаратуру к съемке на следующий день. Собираясь снова во Вьетнам, он, например, говорил, что необходимо взять с собой две узкоформатные и две широкоформатные камеры, к ним набор объективов, несколько светофильтров, запас кассет, заряженных пленкой, раствор проявителя для контрольной проявки. Пожалуй, такая ноша тянула на 25 килограммов.

«Уйти на заслуженный отдых … не представляю» - фотокорреспондент ТАСС Валентин Борисович Соболев остался верен своему слову и работал до последнего дня жизни.

• 1942-1946 - участник Великой Отечественной войны
• 1946-1995 - фотокорреспондент, специальный фотокорреспондент ТАСС, в 1949-1951гг командирован в Румынию в редакцию газеты «За прочный мир и народную демократию».
• В 1959 году закончил Полиграфический институт по специальности журналист, член Союза журналистов СССР, Заслуженный работник культуры РСФСР

Награжден орденами: Красной Звезды, Отечественной войны 2 степени, «Знак почета»; медалями: «За отвагу», «За взятие Кёнигсберга», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг»; медалью «За трудовую доблесть» и Почетными грамотами: Советского комитета защиты мира, Президиума Верховного Совета РСФСР в связи с 50-летием ТАСС.

• Активный участник всесоюзных и зарубежных фотовыставок. Лауреат премии Союза журналистов СССР,1974г;
• Лауреат премии Московской организации союза журналистов 1977г;
• Главный приз и Большая золотая медаль на Международной выставке художественной и документальной фотографии, посвященной столетию со дня рождения В.И.Ленина, Москва, 1970;
• Золотая медаль и премия Международной организации журналистов за фото «Свободу всей Африке!», Интерпрессфото, Будапешт;
• Гран-при на Международной выставке социалистических стран за серию снимков «Вьетнам борется, Вьетнам победит!»;
• Более 100 медалей и почетные дипломы международных и всесоюзных выставок: «Семилетка в действии», 1962-1964гг, «ТАСС-фото»,1966-1972, «СССР: страна и люди в художественных фотографиях», 1970 – 1976, выставках ССОД в ГДР, Чехословакии, МНР, Польше, Венгрии, участник ежегодных конкурсов профессиональной фотографии «World Press Photo» в Голландии.

Фотографии Валентина Соболева регулярно публиковались на страницах журналов и газет, вошли во многие издания, освещавшие проблемы мира и войны, в частности: “The Russian Century. Photografic History of Russia’s 100 Years”. Random House, New York; “The Century”.Phaidon Press, London.

Весной 1993 года разгорелся грузино-абхазский конфликт. Андрей выехал в Сухуми. Ничто и никто не могли его остановить. “Кто-то должен снимать, - пояснял он свою позицию, - а у меня уже опыт”. Но опыт от беды не страховка.

16 марта в абхазских Нижних Эшерах Андрей был серьезно ранен. Гудаутский хирург извлек из его предплечья пулю калибра 7,62. Андрей потом рассказывал друзьям, что первым ощущением, которое он испытал в момент ранения, была злость на невезение: “Я только начал работать, когда меня достала эта шальная пуля. И причем случилось все не на передовой”.

Друзья, навещавшие Андрея в московской больнице, где он залечивал рану, вспоминают его слова: “Я просто хотел быть хорошим фоторепортером”. И еще он признавался: “Поначалу принимал братоубийственные войны очень близко к сердцу. Хотя бы в силу воспитанного с детства ощущения большой многонациональной родины. И я, коренной москвич, ощущал события в других республиках как войну в своем доме”.

Еще не долечившись до конца, Андрей стремился опять поехать в бушевавшую боями Абхазию. Его пытались отговорить. Но Соловьев стоял на своем, рвался к рискованному делу. 11 сентября он снова отправился в Сухуми и снова был ранен – в голову. Но продолжал испытывать судьбу - Андрей объявил всем, что ранение легкое и вернулся в Москву лишь ненадолго, чтобы сдать в печать отснятый материал.

26 сентября Андрей Соловьев улетел обратно в Абхазию под пули. Погиб Андрей 27 сентября 1993 года в Сухуми, снимая ход боевых действий у Дома правительства. В его фотоаппарате осталась последняя, не до конца отснятая плёнка.

Он был первым из тассовцев, кто был убит на войне после Великой Отечественной, из тех, кто шел и идет смертельно опасными тропами, честно выполняя свой профессиональный долг. “Вот кончится война, обязательно надо будет книжку написать с фотографиями”, - так любил приговаривать Андрей в ответ на вопрос, когда же он перестанет рисковать и повесит наконец “боевую” фотокамеру на гвоздь.

• Его фотографии неоднократно отмечались престижными премиями: “The Golden Eye” (“Золотой глаз”) 1991 года за серию снимков “Этнические конфликты”, приз World Press Photo в номинации «Новости».
• Андрей Соловьев награжден: медалью “Защитнику свободной России”, 1991, орденом “За личное мужество” (посмертно), 1993.
• Ему присвоено звание “Герой Абхазии” (посмертно), 1993.

Из воспоминаний фотокорреспондента Геннадия Хамельянина:

Так случилось, что в командировках несколько раз я был с Андреем Соловьёвым, чаще в Нагорном Карабахе. С Андрюшей всегда было непросто. Он другой был: правильный, бесхитростный, наивный. Видел все по-другому. Я ему доверял. Мы с ним все время попадали в разные истории: то нас грозят расстрелять, то примут за шпионов, и три дня мы сидим под негласным арестом на деревянных откидных стульях из клуба, где Андрей играл в шахматы с главным охранником. Я умолял: проиграй. Нет, он все выиграл. Потом кидали ножи. Андрей из ДШБ (десантно-штурмовой батальон). Он все ножи кинул и попал. Ножницы - тоже. Спас нас случай. Появились мои знакомые из отряда, с которым мне приходилось бывать.

Потом нас оправдывают и без сопровождения отправляют на передовой рубеж. Мы идем. Налетает ураган, страшный ливень. Мы прячемся в овчарне, с которого сносит крышу. Продолжаем путь на передовой рубеж. У Андрюши синенький плащ, у меня желтый. Увязая в грязи, поднимаемся вверх. По нам стреляет снайпер. Нам деваться некуда. Идем. Снайпер стреляет. Иногда пули ложатся где- то рядом. Мы тупо идем вверх. Ноги в грязи и скользят. Наконец поднимаемся к передовой. Там - окопчик с цветочками и крестами, и один боец крупнокалиберного пулемета. Мы спрашиваем, почему он не помешал снайперу по нам стрелять. Ответ: “Все равно не попал бы. Расстояние большое”. – “А вдруг случайно попал бы?” - “Я бы им отомстил за вас”. Спасибо. Почти неделя коту под хвост. Но снимок пулеметчика был опубликован во многих зарубежных и российских газетах. Видели вырезки.

В другой раз мы прилетели в Карабах и отправились с отрядом на позиции. Вдруг налетел самолет и сбросил бомбу в 500 кг. Никто не пострадал. Только я неделю ничего не слышал. Слух пропал. И Андрюша был мне как поводырь - толмач. Кстати, этот самолет сбили, летчики остались живы, позже мы разговаривали с ними. Но вернемся к тем событиям ….. Мы отправились на позиции. Нас привезли и оставили. Все было хорошо. Мы кушали, слушали байки, фотографировали бойцов. Но потом прилетели вертолеты и начали стрелять по нашим позициям. Вертолеты сменяли друг друга и палили по нам и палили... Командир приказал сваливать с позиций. И указал направление отхода. Никто за нами не приехал. И мы пошли пешком в ту сторону, которую нам указали. Ночь в горах - это нечто. Темень, пленки заряжать можно. Мы брели и брели. Фонарик у нас погас. Отчаяние завладело нами. Мы сели на дорогу. Пыль - сантиметров сорок - дарила нам тепло. Усталость и нервное напряжение сделали свое дело. Мы сели спина к спине и заснули. Мы не психи, наоборот, умные. В руки взяли батареи “квантум” от вспышки, с зажженными огоньками - и сразу отключились. Не заснули, отключились. Нас разбудил танк. Он рычал и сердился. Танкисты негодовали. Благодаря нашим “квантумам”, они нас заметили. Сперва подумали, что мы - бомба. Пустили вперед разведчика, который нас и спас. Все хорошо закончилось. Нам дали сопровождающего, который довел нас до деревни. Нам выделили дом. Мы легли на пол и не могли заснуть. Бегали крысы. Мы с Андрюшей положили шкаф на пол и легли на него.

Когда Андрея в Абхазии первый раз ранило в руку, я и Сережка Мамонтов отправились к нему. Но Андрюшу мы встретили в аэропорту Сочи, с перевязанной рукой. Он сказал, что с ним все в порядке, а мы должны ехать в отряд ПТУРС (противотанковый управляемый реактивный снаряд) в район реки Гумиста , где его ранили. Мы и поехали. Потом к нам присоединился Толя Морковкин с Олегом Власовым. Это было классно. Четыре фотокора ТАСС в одном месте. Вечером мы с Толей Морковкиным вышли покурить. Между нами влетела пуля снайпера и ударила в опору козырька подъезда. На утро мы выдвинулись с отрядом ПТУРС на исходные позиции. Нас заметили и начался обстрел из танка и минометов. Мы побежали в укрытие. Рядом взорвалась мина. Как мы остались живы, не пойму.

Тетерин работал обычно двумя фотокамерами - Canon и Nikon. В мороз, пока одна камера отогревалась под шубой (чтобы не потрескалась фотопленка) другой продолжал создавать свои шедевры. Он умело и талантливо воплощал на фотопленке многочисленные образы, задуманные его воображением, порой это были довольно смелые сюжетные композиции. Известен факт, что одну из таких оригинальных фоторабот в 1970-ых годах прямо с международной фотобиеннале в Венеции купил тогдашний президент США Ричард Никсон. С этой же самой фотографией связана еще одна интереснейшая история, которую рассказал и записал Вячеслав Лобачёв, один из товарищей Варфоломея Семеновича Тетерина.

Вот ее краткое содержание.

В 1976 году в лютый морозный мартовский день в алмазную столицу Мирный - прилетел поэт Андрей Вознесенский. Его радушно встретили. Он выступал в цехах и клубах, во дворце культуры перед рабочими и студентами, любителями поэзии, своими почитателями… Ему показали достопримечательности края и, разумеется, самую главную из них - кимберлитовую трубку «Мир», на обогатительной фабрике разрешили потрогать «живые» алмазы. Дорогого гостя угощали экзотическими блюдами национальной кухни. Перед отъездом Вознесенский изъявил желание попариться в «русской бане» - экзотика по всем правилам…по полной программе ……Закон гостеприимства гласит: выполнить желание гостя. Напарившись, сели, как полагается в таких случаях, за стол, и тут Вознесенский обратил внимание на фотографию, которая висела на стене, в раме под стеклом, размером 60 х 80см. На фотографии были изображены две обнажённые женщины, спиной к зрителю, сидящие на льду среди высоких ледяных торосов и загорающие под ярким северным солнцем! Фотография называлась просто: «Моржихи». Поэт спросил, нельзя ли купить эту фотографию. Опять же, желание гостя – закон. Нашли автора снимка. Тетерин был воодушевлен встречей со знаменитым поэтом и сказал, что рад преподнести такую фотографию - копию настенного фотографического снимка - в качестве подарка. Обещание свое мастер выполнил. Прямо к самолету вылетающему в Москву Андрею Вознесенскому Тетерин принес и снимок, и раму к нему. Позже Андрей Вознесенский написал стихотворение «Якутская Ева» с посвящением Варфоломею Тетерину.

Варфоломей Семенович Тетерин был человек увлеченный. Он постоянно пребывал в поиске оригинальных сюжетов. В Якутске Тетерин организовал фотокружок и был бессменным его руководителем, научил многих молодых людей любить фотографию, сделать фотографию своей профессией.

• 1936 -1944 - средняя школа,
• 1945 -1952 - служба в армии, воздушные войска, фотолаборант,
• 1953-1957 - Якутский филиал Сибирского отделения АН СССР, зав. Фотолабораторией,
• 1958-1963 - газеты “Социалистическая Якутия” и “Кыым” (Искра), фоторепортер,
• 1963-1964 - литсотрудник Якутского радио и телевидения,
• 1965 -1970-ые… - собственный фотокорреспондент ТАСС по Восточной Сибири и Якутской АССР

Заслуженный работник культуры РСФСР, член Союза журналистов СССР

Награды:

• Орден “Трудового Красного Знамени”

Участник фотовыставок

• “ТАСС-фото”, 1967-1970,
• “Семилетка в действии”, 1959-1966,
• “СССР: страна и люди в художественных фотографиях” - ежегодные выставки, проходившие за рубежом с 1970 по 1976гг.

Изданные фотоальбомы

• - Якутия. Фотоальбом. Варфоломей Тетерин. Советская Россия, 1972г.
• - Здесь начинается день. Магаданская область. Фотоальбом Тетерин В.С., Советская Россия,1973г.
• - Грани алмазного края. Автор Зинаида Белых. Фотографы: Варфоломей Тетерин, Е. Самсонов, Ю. Колесников. Издательство: Советская Россия, 1981г.

В составе партизанских отрядов Михаил Анатольевич Трахман воевал в Ленинградской, Псковской, Новгородской, Калининской областях, в Белоруссии и на Украине. Участвовал вместе с партизанами в боевых операциях. Во время своей службы он день за днем вел дневник, записывая в него все, что видел и чувствовал - события, свои наблюдения и переживания: «Много снимаю, хотя знаю, что 80 % снятого пойдет в корзину, но снимать нужно, так как такие вещи бывают раз в жизни. ...» Эти дневниковые записи после войны легли в основу его книг, а фотографии стали частью золотого фонда отечественного военного репортажа.

Работа специального фотокорреспондента Трахмана была важной государственной составляющей: отснятые фотоплёнки ни в коем случае не должны были попасть в руки немцев и во время его передвижений к коробке с отснятым материалом привязывались гранаты, а самого репортёра сопровождали два солдата с автоматами, что иногда позволяло им подшучивать над ним: «Не беспокойся, Миша, мы тебя живым фашистам не отдадим». На самом деле Михаил Анатольевич называл их своими телохранителями: «Не раз жизнь мне спасали» – говорил он.

Вот лишь два отрывка из партизанского дневника Михаила Трахмана, которые рисуют картину боевой обстановки и быта в отряде, рассказывают о мужестве и героизме партизан. Также записи передают и душевное состояние самого репортера, сумевшего понять и пропустить через свое сердце трагедию и боль происходящего.

"Вчера вечером вышли в большой марш. Та крупная карательная экспедиция, которая действовала против нас в северных районах, и от которой мы сделали маневр на юг, также передвинулась за нами. Бесконечные бои в условиях белых ночей, пригодных только для исполнителей модных романсов, никак не подходят к партизанам... Идем по дорогам, чтобы не оставлять за собой следа, и кроме того у нас есть тяжело раненые на телегах. Очень заботливо здесь относятся к раненым. Т... совершенно безнадежен, у него пробит мозг, и левая сторона разбита параличом, он не ест, не видит, не слышит, и вылечить его невозможно, и все равно тащим его с собой".

"Идем по болоту в темноте, вытаскивая вязнущие по колено ноги. Подходим к железной дороге. Так тихо, что слышно шум только от рядом идущего соседа. Рассветает, густой туман покрывает землю так густо, что, находясь в 200 метрах от дороги, я еле различаю рельсы. Устал страшно, ложусь на холодную и сырую землю, ждем поезда. У меня двойное беспокойство: во-первых, может быть довольно сильный бой, так как эшелон может быть с войсками, а, во-вторых, сильный туман и неизвестно, как сумею снимать. Слышен фабричный гудок фабрики в Микашевичах - 8 часов. Зашумели машины. По полотну проходит патруль - 8 немцев, тщательно осматривая пути, изредка тыкая под шпалы шомполами. Поезда все нет. Вдруг издали по путям нарастает шум, - все встрепенулись, показывается всего лишь моторизованная дрезина. Слишком малая цель для нас - пропускаем и ее. Ждем. Замерзли до чертиков. Сыро. Холодно. 12 часов дня - больше сидеть нельзя, осторожно снимаемся и движемся к лагерю".

Михаил Трахман освобождал города Европы, войну закончил в Берлине.

В 1950-х годах Михаил Анатольевич Трахман работал в журнале «Советский экран», для которого создал целую галерею фотопортретов популярных советских киноактеров, словно отвечая на спрос времени - в те годы стали популярны открытки с изображениями киноактеров, появились собиратели и коллекционеры этого вида искусства.

В содружестве с ведущими советскими писателями и публицистами Михаил Трахман издал фотоальбомы и книги о Великой Отечественной войне.

Коллеги отмечали, что он был обаятельным, интересным, остроумным собеседником.

• 1939-1945–участник советско-финляндской войны, с 1942 года специальный фотокорреспондент ТАСС на фронтах Великой Отечественной войны,
• 1946 – 1949 - журнал «Огонек», фотокорреспондент,
• 1949 – 1957 - издательство ВСХВ СССР, фотокорреспондент
• 1957 - 1959 - журнал «Советский экран», фотокорреспондент
• 1959 -1976 - «Литературная газета», специальный фотокорреспондент

Награды:

• Орден Красной Звезды, медали: «За оборону Ленинграда», «Партизану Отечественной войны».
• Участник и дипломант многочисленных фотовыставок в СССР и за рубежом.

Издания:

• - Вознесенский А.А. Зарево: книга-альбом о Великой Отечественной войне.А.А.Вознесенский, М.А.Трахман. М., Молодая гвардия, 1970.
• - Ржевская Е. Последний штурм. Альбом. Автор-составитель Трахман М. М., Изобразительное исусство, 1975.
• - Путешествие через четверть века. Авторы: Михаил Трахман, Хайнц Штерн, Издательство Zeit im Bild, 1969.
• - Трахман М. Путешествие в настоящее и будущее с воспоминаниями о прошлом. Москва. "Молодая гвардия". 1975.
• - Счастья вам, люди. Фотоальбом. Нагибин Ю., Трахман М. Москва, Изд-во "Планета", 1973.
• - 1418 дней. Альбом. Автор Михаил Трахман. Москва, Изд-во Советский художник, 1968.
• - Дорога наша верная. Фотоальбом. Автор-составитель М.Трахман. Москва, Изд-во Планета, 1973.

Об Игоре Уткине говорили, что он - настоящий самородок. Не имея специального образования, через фотографию он умел показать психологию, красоту и динамику спорта. Испытав в молодости победы и поражения спортивной жизни, хорошо понимал какой труд стоит за призами и медалями, которыми награждается спортсмен во время соревнований. Он считал, что работает ради зрителей – любителей спорта – и чтобы его фотографии были интересными, “охотился” за необычными ракурсами. Обладая способностью предугадать кульминацию момента в игре или движении спортсмена, он безошибочно фиксировал самый яркий, неповторимый и запоминающийся “25 кадр”. Его фотографическое наследие представлено разными видами спорта, яркими эмоциональными фотографиями, среди которых есть и смешные, и полные драматизма фотосюжеты.

Игорь Уткин достойно представлял отечественную спортивную фотографию на международных соревнованиях и конкурсах. В 2007 году фотокорреспондент ТАСС Игорь Уткин “за высокий профессионализм и большой вклад в российскую фотожурналистику на благо России” был удостоен награды Союза журналистов РФ “Золотой Глаз России”.

Из интервью Игоря Уткина газете “Тассовец”: “Сколько лет вы работаете в фотожурналистике, Игорь Владимирович? - Более 40. - Не жалели о том, что перешли из АПН в тассовскую Фотохронику? – Никогда. Считаю, что мне очень повезло, что из “большого журнала”, как тогда называли АПН, перешел в “большую газету” - ТАСС. То было интересное, насыщенное событиями время, когда наша страна знала своих героев и делала все, чтобы о них узнал весь мир. Спортивная жизнь кипела, было множество международных соревнований, по итогам которых создавались фотовыставки, обошедшие многие страны. Профессия фоторепортера была востребована и высоко ценилась. Патриотизм, великодержавность, как теперь с иронией говорят об этом, несмотря на существовавшие в то время трудности, всецело поддерживались на высоком уровне. Наши спортивные достижения старались как можно лучше показать, “зеленую улицу” здесь полностью обеспечивал мой незабвенный учитель и наставник Лев Портер, который сам был прекрасным репортером. Лев Михайлович досконально знал работу всех служб Фотохроники ТАСС, понимал, что нужно репортеру для работы, кто на что способен, умел направить эти задатки в нужное русло и халтуру не терпел».

Сохранились воспоминания друзей и коллег Игоря Уткина о его характере, стиле работы. Вот некоторые из них.

- Он обладает чувством кадра, талантом предугадать ситуацию. Эти, наверное, врожденные качества и воспитанная в себе высокая требовательность к фотосъемке и отбору кадров делают его репортажи запоминающимися и, как доказательство, являются признанием мастерства.

- Так, как снимал Уткин, не мог снять никто. Даже теперь, когда все делает техника. Только он мог выдержать жесточайшую конкуренцию с ведущими информагентствами мира, которые присылали на съемку важных спортивных событий десятки своих репортеров. А от ТАСС – Игорь Уткин, который успевает все и делает кадры, идущие нарасхват во всех изданиях.

- Такие, как Игорь Уткин в среде фоторепортеров — “штучный товар”. Ему не требовался редактор, подсказывающий сюжет перед съемкой. Он всегда продумывал съемку заранее. Идя на мероприятие, знал, какие кадры хочет получить. Иногда он работал над сюжетом длительное время — подгонял все детали так, чтобы воплотился задуманный кадр. А придумывать уникальные сюжеты и воплощать их он умел, как никто другой, поскольку знал и любил спорт. Приходил заранее на мероприятие, договаривался со спортсменами, администрацией. Это были эксклюзивные съемки.

- Любимым жанром фотокорреспондента Уткина был очерк. “Когда я снимаю очерк, я чувствую себя повелителем, режиссёром, — говорил Игорь Владимирович, — а на соревнованиях, делая репортаж, никогда не делаю автоматических кадров. Жду, как охотник, когда настанет мой момент”. Он убежден, что только в серии можно раскрыть человека. И остановить стремительное время, зафиксировать для истории.

- Он любит работать в одиночку, потому что не любит, когда кто-то ходит по пятам, высматривая, что он снимает и пытаясь фотографировать с той же точки. Порой даже капюшон на голову накидывает, чтобы никто и ничто не отвлекало. Западный репортер может потратить за один тайм пленок пятнадцать, а Уткин - одну-две. Да еще выслушать потом на работе вечное ворчание, что репортеры тратят много пленки.

- Игорь Уткин обладал умением, которое дано не всем, даже профессиональным мастерам фотографии — быть редактором своих съемок. Всегда мастерски кадрировал свои снимки. Умело структурировал свой архив. Он один из немногих авторов, который быстро мог найти любой кадр из своих давних съемок.

- Он дивный человек. Сильная и великолепная личность. Во веки веков не стремился понравиться всем. Его мнению прислушивались. Его уважали и коллеги, и начальство. Среди бильдредакторов он слыл настоящим трудоголиком и очень обаятельным человеком.

- Слово "гений" слишком часто упоминают всуе. Но слово "мастер" - ничуть не хуже. А главное, сказано точно про Игоря Уткина, лучшего спортивного фотографа страны.

Награды:

• Заслуженный работник культуры Российской Федерации, лауреат Премии Союза журналистов СССР.
• Награжден медалями орденов «За заслуги перед Отечеством II и I степени, медалью "В память 850-летия Москвы"
• 1968 - World Press Photo
• Лауреат Международного конкурса World Press Photo, «The Golden Eye» («Золотой Глаз») - 1968, 1983, 1987.
• 1995 – Победитель конкурса "Интерпрессфото" в номинации «Спорт
• 2007- "Золотой Глаз России", премия Союза журналистов России, AIPS. Лучший спортивный фотожурналист России за 1994, 1997, 2000, 2001 и 2002.

В старших классах я уже вовсю фотографировал. Как-то сфотографировав одно мероприятие, на следующий день запустил фотографии по классу. Урок был сорван, меня удалили, но в глазах товарищей я был герой, а девочки смотрели на меня с обожанием. Закончив школу, я устроился в Союзный научно- исследовательский институт приборостроения (СНИИП) учеником ретушера. После работы шел фотографировать разные мероприятия и фотографировал все подряд - сдачу крови, открытие пионерлагеря, совет ветеранов и т.д. Мне ужасно нравилось фотографировать.

В армию я пошел добровольцем, хотя в СНИИПе была бронь. На Дальний Восток в Хабаровск девять дней в общем вагоне – это круто. В Дальневосточном военном округе служил внештатным фотографом в газете “Суворовский натиск”, получал хорошие деньги для срочника. Однажды я “переплюнул” ТАССовца. После учений мы снимали групповое фото высших офицеров округа. Я снял группу на формат 30х40. Отретушировал негатив. Отпечатал контактно. Все рыдали от счастья. А тассовский корреспондент снял узкой камерой “Никон” (Nikon), но то, с каким уважением отзывались о ТАССовце, мне запало в душу.

Фоторепортером я не хотел быть. После армии работал в отделах фотовыставок, был фотографом Гохрана, снимал Алмазный фонд, музыкальную рекламу для Валерия Леонтьева, Бари Алибасова и других звезд. Но как-то так случилось, что фотожурналистика звала. Я активно сотрудничал с газетами и газета “Воздушный транспорт” дала мне направление на журфак МГУ, куда в возрасте 27 лет я поступил на дневное отделение.

После первого курса обучения журфака я понял, что надо как-то определяться и взял направление от факультета в Фотохронику ТАСС на стажировку. Это был не случайный выбор: направление можно было взять куда угодно. Я сам придумал направление и рванул в Фотохронику. Мне сказали: “снимай и приноси”. Тут началось самое интересное. Согласно негласной “конвенции детей лейтенанта Шмидта” Москва и близлежащее Подмосковье были поделены. Нарушители карались безжалостно. Оперативный выпуск снимал официоз, а остальные сами искали информацию. Спасибо Николаю Михайловичу Акимову, он “взял меня под крыло” и подсказывал темы. Перед командировкой в район я приходил в библиотеку – в Химках находится Филиал государственной российской библиотеки - и просматривал всю районную прессу, подыскивал темы для съемки. Тяжело было без удостоверения. Но я нашел выход: информировал редактора о темах и месте съемки, потом от имени редактора звонил в область и договаривался о работе нашего стажера с журфака МГУ Геннадия Хамельянина и просил помочь непутевому студенту.

…..Первый троллейбус, два часа электричкой, “попутка”, и я на месте. Доярки, свинарки, пионеры и комсомольцы…. ни суббот, ни воскресений. Иногда репортеры отдавали мне свои съемки в выходные и праздники. Я снимал все. Много помогал мне руководитель Московской редакции Дубиль Виктор Александрович, редакторы Корзин Борис и Тюменев Александр Степанович. В Фотохронике была традиция: в просмотровой автор выкладывал “контрольки” съемок (размером 9х12см) и каждый мог посмотреть этот материал, высказать свое мнение и пожелание. И я стал так делать. “Клевали” крепко, но и советы были дельные.

Я долго работал внештатником, Портер меня не брал почему-то, но я “пахал” и денно, и нощно, и появился результат. Почти все мои съемки публиковались, это было видно из пресс-материалов, которые стекались в Фотохронику из-за рубежа и городов и весей нашей Родины.

Однажды на открытом партсобрании - где я тоже присутствовал – представитель руководства ТАСС во всеуслышание обвинил Портера в том, что у нас в редакции не готовят молодежь. Все притихли. Но тут встал коммунист Вова Яцина и заявил: это не правда, вот - молодой Геннадий Хамельянин. В итоге мне дали удостоверение внештатного фотокорреспондента ТАСС. Первое было у Сенкевича Юрия Александровича (ученый, тележурналист, путешественник ), второе - у меня. Потом я стал и стажером фотокорреспондента, фотокорреспондентом и спецкором. По итогам работы в 1996 году в ТАСС я получил звание “Лучший фотограф года”.

Мне часто приходилось работать в паре с Александром Шогиным, Игорем Зотиным, Борисом Кавашкиным, Пашей Максимовым, Валерой Матыциным. В 1980-ые годы в Фотохронике родилась большая творческая тема под названием “Малая Родина”. Тему придумал и “пробил” Игорь Михайлович Зотин. На эту тему работали многие репортеры, начальство поддерживало, Зотин руководил. Работа была очень интересной. Мы с Зотиным мотались в такую глухомань! Хотя и не далеко от Москвы. Служебный автомобиль, выданный мне, предоставлял полную свободу в выборе адреса съемки. Например, едем снимать первое сентября в школу, где всего-то с десяток учеников разных классов и одна учительница на всех. Возвращаемся домой – встречаем свадьбу, останавливаемся. В этой деревне я впервые увидел лучину, которой освещалась изба и в то же время цветной телевизор у председателя колхоза с единственной антенной в деревне на крыше его дома. А еще у председателя было полное снаряжение с фонарем и аквалангом для подводной охоты, при нас ночью он добыл в “своем” озере уникальную сельдь. Вот такие контрасты: лучина и подводный фонарь.

С Валерой Матыциным - он был тогда собкором по Архангельскому краю и Коми АССР - мы снимали “Малую Родину” в маленьком поселке Койда у Белого моря. Валера - замечательный фотограф, хорошо знал этот край, умел общаться с людьми. Потом я в свой отпуск ездил в маленький городок Вязники Владимирской области. Снимать было интересно: замечательные люди, неожиданные встречи, хорошие темы. Корреспондента ТАСС там видели впервые.

Я всегда гордился принадлежностью к Фотохронике ТАСС, с гордостью показывал свое удостоверение и никогда этого не скрывал – будь то в Армении, Азербайджане, Приднестровье, Таджикистане, в Нагорном Карабахе, в Абхазии, Южной Осетии и в Москве 1991 и 1993 годов.

Командировка на войну

Может быть, я никогда не стал бы фотографом, как сейчас говорят, “горячих точек”, если бы в одно прекрасное утро такая необходимость не возникла.

В конце 1980-х годов по стране происходили различные межнациональные конфликты. Первопроходцами в “горячих точках” у нас в Фотохронике были Андрей Соловьев и Роман Подерня. Кстати, Подерня прошел классический путь от грузчика до фотокора.

Я тоже хотел попробовать себя “в горячих точках”. Но Подмосковье, за которое я отвечал, не отпускало меня. Но от судьбы не уйдешь – служебная машина моя “от старости” развалилась. Надо было чинить. После новогодних праздников, а они были тогда короче, 3 января 1990 года я пришел к заведующей нашей редакции Ираиде Федоровне Незлобиной с докладом, что пойду ремонтировать автомобиль, на что мне было приказано срочно отправиться в город Агдам, где взорвали автовокзал. “Агдам” звучал для меня только маркой портвейна, навевая воспоминания о студенческой молодости. Я спросил начальника: где этот Агдам? Ответ: на глобусе найдешь… Усилием всей редакции мы разыскали на карте этот городок в Азербайджане на границе с Нагорным Карабахом.

Надо заметить, что тогда была большая проблема с билетами. Льгот у нас, рядовых корреспондентов, не было. Позже я научился оборачиваться за несколько дней туда и обратно; знал всех кассиров, дежурных депутатских залов, как пройти на взлетное поле и попасть на борт нужного самолета без регистрации. Знал много чего, ненужного сейчас. И не только в Москве. Эту науку освоили все журналисты “горячих точек”. Как попасть на самолет в день вылета, в те годы знали немногие. Я не знал. Мне повезло. В аэропорту меня окликнул работник порта. Оказалось, мы учились в одной школе, в параллельных классах. Узнав, что я работаю в ТАСС, он мне помог с билетом.

Путь в Агдам лежал через Баку. Прилетел я в Баку поздно вечером и куда податься, не знал. Подумал и решил, что есть только одно место, где знают всё - ЦК Компартии Азербайджана. Ещё на подступах к зданию ЦК стеной стояли милиционеры. “Приходи завтра” - говорили мне. - “Нет, отвечал я, - завтра будет поздно”. Мне угрожали, обещали посадить … Но я знал, что с удостоверением ТАСС меня никто не посадит. Человек из ТАСС был особенный, как бы неприкасаемый. Я-таки дошел до вестибюля ЦК. Начальник службы охраны долго изучал удостоверение, куда-то звонил и звонил…. уже настала ночь. Наконец меня соединили с помощником второго секретаря Компартии Азербайджана Виктором Петровичем Поляничко (1988-1991). Договорились встретиться утром. Меня отвезли в гостиницу, но утром выяснилось, что Поляничко уже в Агдаме, и самолет до Агдама только через три дня. Но сегодня летит самолет в Акстафу, а там на машине до Агдама близко. Решаю лететь на Акстафу. Чиновник, который приехал - молодой восточный парень, хорошо понимает, кто чего стоит - я чартера не стоил, но машину в аэропорт он дал.

…Маленький Ан- 24 садится в Акстафе. На поле пять-шесть автомашин “Волга” и народу - человек пятнадцать. В самолете галдят: какую-то шишку встречают. Я сижу спокойно. Входит авиатор, называет мою фамилию и просит к выходу. Как оказалось, это встречали меня: первый секретарь райкома партии Акстафы и сопровождающая его свита. …Поехали в Агдам… привезли на автовокзал, который был взорван. Автовокзал, как автовокзал. Народу нет, автобусов нет. Одни билетики летают от ветра. Снимать нечего. Я в напряге. “Горячая точка”, а ничего не происходит. Военные охраняют мосты и водозаборные станции в городе. Да и не военные даже, а курсанты училища. Официальная версия: вокзал взорвался от взрыва бытового газового баллона, я делал вид, что верю.

Потом я побывал в городе Шуше, где Поляничко вручал партийные билеты молодым коммунистам, в городской больнице, где лечились отец и сын от огнестрельных ранений - отца где-то подстрелили, на выручку ему бросился сын семи лет, и его подстрелили. Вот такая “горячая точка”.

Когда через день из Шуши я вернулся в Агдам, власть в городе захватили бойцы Народного фронта Азербайджана. Начинался азербайджанско-армянский конфликт.

У райкома компартии бурлили толпы народа. Мне нужно было уезжать в Москву. Меня встретил второй секретарь и доложил, что договорился со своим водителем, который являлся руководителем Народного фронта, меня отвезут в Ленинакан и оттуда самолетом в Баку. Мы простились. Я вышел на улицу. Вокруг - толпа не меньше тысячи. Меня окликнули и попросили документы. Я сразу был взят в плотное кольцо подростков лет 12-16. Я предъявил служебное удостоверение фотокорреспондента ТАСС. Проверяющий прочитал его вслух. Я, по версии читающего, был Хамельян Геннадий, т. е. армянин – и в толпе воинствующих азербайджанцев. Толпа жаждала расправы. Я пытаюсь объяснить, что я не армянин, я – русский, со странной фамилией, имеющей финские корни. В ответ мне называют всех армян – ТАССовцев, работающих в Москве. Картина “маслом”: я - армянин, шпион со славянской мордой в Агдаме, родине самого популярного портвейна в СССР и мне конец. Но тут происходит нечто. Два человека подхватывают меня под руки, ещё два разгребают толпу и с бешенной скоростью выносят меня и запихивают в такси, такси с визгом срывается с места….Минут через пять авто останавливается, меня высаживают и говорят, что подберут. И вправду, через несколько минут подъехала “Волга-такси”, меня загрузили и помчались. Молча. Привезли в Ленинакан. В аэропорт. Самолёт был пуст.

Прилетели в Баку. Маршрутка, и я - в центре. В городе напряжёнка. С одной стороны, много праздно гуляющих людей, а с другой - воинствующих молодчиков. Вдруг замечаю трупы в помойке недалеко от “Памятника 26 Бакинским комиссарам”. Преодолевая страх, хочу достать фотоаппарат. Ко мне подходят добрые люди и говорят, что час назад здесь русскому фотографу сломали камеру. Как потом выяснилось, это был Витя Великжанин. Когда я добрался до ЦК компартии Азербайджана, то там встретил и Великжанина, и фотокоров “Правды” Майю Скурихину и Вадима Парадню. Был там и наш пишущий ТАССовец Владимир Гондусов и ещё один, не помню фамилии, и наш телеграфист Сергей Калачёв. На журналистов была открыта охота, и нас отвезли ночевать в “безопасное место” - общежитие городской тюрьмы.

Поздно вечером появился Андрей Соловьёв. Ему повредили вспышку - ножом перерезали провода. Андрюша уговорил меня в четыре утра с милиционерами из Рязани поехать снимать трупы. Я соглашаюсь. Выезжаем на точки. Темно. Крови вокруг много (все ботинки в крови), но трупы убрали. Натыкаемся на отряд Народного фронта. Нас пытаются остановить и вытащить из “уазика”. Небольшая схватка, и мы уходим. Снять ничего не удалось.

Утром выезжаем в город снимать, как армян вывозят на паром. Всё чинно, армяне сами хотят уехать из Баку. Вдруг к нашей машине прорывается милиционер и просит забрать какую-то старуху – армянку. Мы сажаем её в машину. У старушки фингал под глазом, ночью убили всю ее семью. Но тут подбегает толпа “борцов за независимость” и требуют вернуть старушку. Мы пытаемся уехать. Но не тут-то было. Нашу машину начинают раскачивать и вот-вот перевернут. Мотор ревёт. В кабину просовываются руки… Им очень нужна эта старуха. Тогда Скурихина зычно орет на водилу: Жми!…. а я, вспомнив своё борцовское прошлое, выворачиваю протянутые руки и выбрасываю пришельца. Мы спаслись. С величайшими трудностями доставили старушку на паром.

У меня закончилась пленка и деньги. Я улетел в Москву с пленками ТАСС, “Правды” и других коллег.

Через неделю Ираида Фёдоровна Незлобина сказала, что мне пора собираться в Ереван. В Баку-то я уже был.

Ереван

Армяно - Азербайджанский конфликт набирал обороты. В Ереване я нашел штаб Внутренних войск СССР и отправился к самому старшему генералу с удостоверением наперевес. ТАССовские корочки сделали свое дело. Начальник взял меня с собой на встречу, как он выразился, с неформалами. Встреча была короткой, и я остался с “неформалами. Я мотался с ними целый день, меня знакомили с другими людьми, потом передали ещё кому-то, отвезли на границу с Нахичеванью, представили командиру Вазгену Саркисяну (потом он занял пост министра обороны Армении) и сказали, что это - Геннадий, друг Бабкена. Меня повезли в отряд на передовую. Я снимал бородатых людей в белых маскхалатах, вооружённых охотничьими ружьями. Среди них были и женщины с ружьями. Мне показали танк, сделанный из бульдозера, обшитого листовым железом. Фотографировал я и переговоры с азербайджанцами. Переходил границу и снимал бородатых азербайджанцев и женщин - санитарок. Живым и здоровым меня возвращали Армянской стороне. И в Ереване, и в Баку большую помощь мне оказывали коллеги - ребята из Арменпресс и Азеринформ. (ТАССовские республиканские отделения).

Любопытный случай произошел со мной в Ереване. Перед вылетом я отправился на центральный рынок - в Москве попросили привезти армянский лаваш - но купить лаваш оказалось непросто. С мукой в Ереване была напряжёнка. Мне показали место на улице, куда подвозили из пекарни лаваш. Народу было много и плотной кучей. Когда подвезли лаваш, я понял, что мне не пробиться. Не толкаться же. И я громко спросил, нельзя ли мне приобрести лаваш для армянской семьи в Москву. Все смолкли и молча меня пропустили к лотку. Спросили, что мне нужно и кто я. Я повторил вопрос. Толпа загудела: конечно, надо дать мне лаваш. И лаваш дали. И деньги отказались брать. И я пошел. И тут же представил подобную ситуацию в Москве….

Наш знаменитый корреспондент Александр Харченко (Харченко Александр Антонович – собкор ТАСС по Тверской и Смоленской областям) написал песню «Давайте не встречаться на войне». Но встречаемся мы, фронтовые фотографы, именно на войне. Когда я еду в командировку, я твердо знаю, что там буду не один, обязательно встречу своих друзей, с которыми мы чаркой водки вспомним былое, третий тост – за погибших коллег. И будем переживать, что не смогли попасть туда, где было “горячо” или, наоборот, будем хвалиться успехом: сняли то, чего не снял никто. Станем говорить, что больше не поедем, но потом будем снова встречаться на войне. А войн, к сожалению, нам хватает.

Первые “крутые” боевики были вооружены охотничьими ружьями, да ножами. Но из года в год, от войны к войне вооружение усиливалось, а мы, журналисты, научились различать по звуку выстрела тип оружия. За длинные военные годы я побывал в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Таджикистане, Южной Осетии, Абхазии и, конечно, в Чечне. Снимал события 1991 и 1993 годов в Москве.

Узнал, что когда кричат “сто одиннадцать” - значит - воздушная тревога; что “крокодил” - это вертолеты; что противотанковые мины под людьми не взрываются, но шагать по минному полю занятие не из приятных; когда в тени +50, не так замечаешь, если по тебе ведется огонь; что все-таки есть злой рок, а, может, наоборот.

Нагорный Карабах

Мне в командировке работать легче: не мешает быт, друзья, начальники. Сам себе командир. Проблемы решаешь, только полагаясь на свои силы. Но проблемы есть, и не малые. Я всегда помню слова песни о журналистах: “…трое суток не спать, трое суток шагать – ради нескольких строчек в газете”.

В Нагорный Карабах я летал часто. Мои связи помогали: начальник аэропорта….. Передатчика не было и приходилось мотаться туда и обратно. Я бывал там с Андреем Соловьёвым, Серёжей Мамонтовым. А чаще один. Запомнилась мне одна поездка. Большая группа журналистов прилетела в Карабах. Не доезжая Степанакерта, я с ними расстался, чего толпой бродить-то. У меня был знакомый командир отряда, который обещал взять меня с отрядом на передовую. Вот к нему я и направился. Слово своё командир сдержал. С отрядом пятнадцать человек я отправился на позиции. “А где позиция?” - “ Да, вон там, наверху, за горкой”. Туда , за горку мы шли пять часов. Попали под снайпера, который простреливал тропу. Бегом, бегом проскочили и пошли дальше. Мне приказали держаться двух молодых бойцов, которые несли ящики с патронами. Потом мы попали под обстрел БТР и час-полтора не могли выскочить, пока не стемнело. Нас осталось трое - я и два парнишки, остальные откололись - отряд не заметил потери бойцов. Куда идти, мальчики не знали. Они - не местные и в первый раз. Кое- как нашли тропинку и поднялись в поселок. Караульные нас чуть не подстрелили. Но все обошлось. Нас привели в штаб. Командир обрадовался: “Я думал, вас БТР убил”. Я устал и хотел пить и спать. Вода будет завтра, а спать – здесь - безопаснее. Вчетвером на одной кровати буквой “Г”. Только стал засыпать, прибежал часовой и объявил тревогу. Противник поднял на гору пушку и собирался прямой наводкой по нам бомбить. Вмиг все поднялись и побежали на другую базу. Хорошо, что пропала луна. Впереди меня шел боец со светлым ремнём на автомате. Я к нему прицепился и не отставал. Мы шли часа четыре, пока не рассвело. Отряд повалился на землю и заснул. Бодрствовали командир и часовой. Я делал вид, что не устал. Сделал несколько снимков спящих бойцов, пирамиды из автоматов, командира с горном. Рядом в обычных туристических палатках спали бойцы. И мне хотелось спать после марш- бросков, но никто не предлагал мне местечко. И когда один из жильцов палатки выскочил по надобности, я нырнул на его место. Он вернулся и хотел залечь, но “фигушки”. Я ни под каким видом не дал меня изъять из палатки и объятий сна. Проснулся я часов через шесть. На улице щелкали затворы фотокамер. Привезли корреспондентов, которых я оставил в автобусе на Степанакерт. Встреча была радостной.

В Карабахе тоже была история. Я должен был из Степанакерта лететь в Ереван, потом в Москву. В Степанакерте, что когда я уже собрался сесть в вертолет и лететь в Ереван, представительницы женщин Карабаха уговорили меня лететь с ними в поселок эвакуировать роддом. Там могла быть резня. Прилетели в село. Ведут беременных женщин. Где-то за горой ревет БТР противника. Посадкой женщин в вертолет руководит полковник, а у самого - слезы с кулак. Он говорит мне, что видел, как фашисты увозили в Германию его родственников. Ну, все нормально. Никого не убили. Все живы. Я улетел в Москву. В Фотохронике на меня встретили с “ужасом”. Оказывается, вертолет, на котором я должен был сначала лететь, был сбит. Я был в полетном списке. И в Фотохронику сообщили о моей гибели.

Москва

В августе 1991 года “горячей точкой” стала Москва. 19 августа я утром вышел из отпуска. А тут такое – ГКЧП! Сразу окунулся в дело. Все фотокоры снимали. Куда идти, что и где происходит, никто не знал. У корреспондентов зарубежных агентств были радиостанции, и они слушали переговоры милиции и реагировали соответственно. Мы “рысачили”, как могли, но держались ближе к Белому дому (нынче там заседают министры). В воздухе висело напряжение. Все думали, самое главное будет ночью. И я дежурил ночью. Никто не приказывал. Наших из Фотохроники было много: Андрей Соловьев, Саша Шогин, Саша Неменов и другие. Все пришли защищать Белый дом. Брусчатка Горбатого мостика была разобрана в первый же вечер. Были выстроены баррикады. Народ был полон решимости отстоять Белый дом и Ельцина.

Ночью прибыли десантники, под командованием сурового генерала, который шифровался, как мог. За пачку сигарет кто-то из бойцов мне сказал, что его зовут Александр Лебедь. Все подразделение, после небольших колебаний перешло на сторону Ельцина. Бойцы генерала заняли оборону вокруг Белого дома. Все радовались, обнимались. В воздухе кружились листовки. На душе было хорошо.

На следующую ночь все разрешилось. Произошла трагедия на Садовом кольце при выходе из тоннеля на Смоленскую площадь. Подразделение БМП вышло из тоннеля и хотело передислоцироваться, или выехать из города. Защитники Белого дома и Российской демократии решили их остановить. Дорогу им перекрыли троллейбусы, смельчаки взобрались на броню и закрывали видимость водителю машин. А каково было пацанам внутри “коробочек”? Я залез на крышу троллейбуса и снимал сверху пока БМП по касательной не задела мой троллейбус. Крыша у троллейбуса круглая и я полетел вниз. Кстати, этот троллейбус потом был выставлен у Музея революции. Как ни странно, меня поймали на руки защитники. Живой и здоровый я продолжал снимать.

Погибло трое защитников Белого Дома. Слава Богу, солдатиков толпа не убила. Обошлось. Потом народ праздновал победу. Досталось ЦК КПСС, Дзержинский (памятник) пал.

Через пару лет в Москве в 1993 году произошли “октябрьские” события. Начались-то они в конце сентября после выступления Б.Н.Ельцина по ТВ. После этой передачи я взял камеру и отправился к Белому дому. Там было полно народу- защитников Парламента. Если в первый раз в 1991году была трагедия, то сейчас все напоминало фарс. С той разницей, что народу погибло гораздо больше. Аккредитации у меня не было. В Белый Дом не пускали. Я ходил вокруг Дома. У меня проверяли документы бородатые, нечесаные интеллигенты. Говорили, что я похож на шпиона, как будто они каждый день тусовались со шпионами. Эти люди были похожи на защитников Белого Дома образца 1991 года, только злее. Горбатый мостик опять пострадал : брусчатку разобрали.

На этот раз в Фотохронике появилась радиостанция и наши тоже слушали переговоры и оперативно руководили репортерами. Стычки происходили повсюду. Но Смоленская площадь была очень популярна. На Крымском мосту произошли столкновения. С применением оружия и стрельбой было захвачено здание Мэрии - “дом-книжка”, бывшее СЗВ. Потом генерал Макашов погрузил свои отряды и отправился штурмовать телецентр. Фотокоры Игорь Зотин, Толя Морковкин, Сережа Мамонтов и я на редакционной машине рванули туда же. Когда грузовик разбил входную дверь, и кто-то из атакующих из гранатомёта пальнул, то по нам спецназ открыл шквальный огонь. Перекрестный. С двух противоположных зданий. Мы разбежались и потерялись. Я рванул в сторону железной дороги. Куда подевались макашовцы - не знаю. Я пытался выбраться оттуда, а как, не знал. Около телецентра курсировал БТР и постреливал длинными очередями - трассерами. Снайперы не скучали - гасили все, что шевелилось. Несколько репортеров лежало и не шевелилось. Во дворах близлежащих домов стреляли из автоматов. Где-то далеко за полночь меня подобрал одинокий водитель и взялся отвезти в редакцию. Водитель - бизнесмен и афганец-интернационалист - ночью не смог спокойно сидеть дома и специально выехал, чтобы оказать кому-то помощь. До меня в “склиф” отвез пару раненых.

А потом был обстрел Белого дома из танков. Надо сказать, что настроения работать не было. Накануне мы похоронили нашего товарища Андрея Соловьёва, который погиб в Абхазии (27 сентября 1993г).

Андрюшка погиб, Белый дом спалили. Но надо жить дальше. А дальше - “горячих точек” навалом.

Таджикистан. Курган-Тюбе

Несколько слов про: кто с кем воевал, я честно, и не разобрался. В Курган-Тюбе .я встретил Лешу Самолетова - корреспондента телеканала Россия (тогда он так назывался). От него сбежал оператор. Я ему помог, как мог. У него было много оборудования. Он познакомил меня с нашими военными. С ними мы выезжали на патрулирование Нурекской ГЭС, чтобы “защитники демократии” её не взорвали. Было интересно и не скучно. Моё ТАССовское удостоверение внушало им доверие, хотя они по своим источникам и проверяли меня. Настало время расставаться. Провожать нас с Лёшей доверили молодому лейтенанту. Мы приехали в аэропорт и на боевой машине подъехали к самолёту. Лейтенант поднялся с нами на борт и сказал, что мы летим (кто же откажет командиру маленького танка?). Нас попросили подождать на улице. Молодой офицер знал море анекдотов. Но вышел стюард и сказал, что мест нет, и мы полетим следующим бортом. Нам с Лёхой было наплевать, но у лейтенанта была другая точка зрения на происходящее. Ему было плевать на стюарда, на самолёт, и на наше решение. Надо сказать, мест действительно не было, в проходе места тоже были заняты. И тут стюард предложил нам лететь в грузовом отсеке. Мы согласились, тем более, что у Лёши было много ТВ багажа - ящиков восемь, не считая камеры. Мы погрузились во чрево лайнера и полетели. Как только самолет набрал высоту, открылся люк и какой-то авиатор спустился с фонариком в багажное отделение и начал шарить по шмоткам пассажиров. Мы с Лёшей решили пошутить. Он взял свой Бетакам (Betacam) и включил светильник, а я начал вести репортаж о том, как работники Аэрофлота заботятся о багаже пассажиров. Авиатор чуть не сдох от ужаса и взмолился простить его: дескать, отверточку он уронил. Мы были непреклонны. Кстати, в багажнике лайнера мы обнаружили пару индусов и несколько вьетнамцев – “зайцев”. Летели мы часов пять, в итоге решили не оглашать наш репортаж.

Чечня. Грозный

Там я был с самого начала. После августа 991года в начале сентября меня отправили в Грозный. Письма в Министерство обороны оставались без ответа, и я решил попасть с другой стороны. Билет в Грозный взял на начало октября (других не было), а 11 сентября поехал во Внуково, .надеясь улететь (так поступали многие). Как-то просочился в депутатский зал. Охмурил девушек байками и сказками. Познакомился с депутатами от Чечни. Через три часа мы были друзьями. Но рейс откладывали и откладывали. Под полночь сказали, что летим. Но тут произошло непредвиденное – поменялась смена депутатского зала и меня попросили к выходу. Но за меня стеной стали депутаты. Ну, в общем, я - у самолета. Депутаты горой за меня. Сажи Умалатова (народный депутат СССР) уступила мне своё место. Ну, наконец, взлетели. По прилёту в Грозный один из депутатов познакомил меня со своим товарищем, сказал, что я его друг и попросил оказывать мне помощь.

Мы сели в машины и помчались. После площади Минутка на улице Ленина мои новые знакомые встретили своих товарищей. Остановились посреди дороги. Светало. На капотах авто накрыли импровизированный стол. Выпивали местный коньяк “Вайнах”, кушали хлеб, зелень… Меня познакомили со всеми, сказали, что я друг Саида. Потом мы разъехались. Утром в доме, где я ночевал, было совещание старейшин, на котором присутствовал и я. Эта встреча потом мне очень помогала и выручала много раз.

Я никогда не скрывал, что я специальный фотокорреспондет ТАСС. Я был знаком со всеми лидерами Чечни. Я работал, как с одной стороны, так и с другой.

Дело происходило на базе федеральных войск в Ханкале . Я и мой коллега Володя Сварцевич (корреспондент газеты “Аргументы и Факты”) сидели недалеко от вертолётной площадки, желая улететь в горы. Что-то не получалось. Мы сидели и ждали. Ждать приходилось часто, это составляющая работы репортёра. Итак, сидим уже несколько часов. Вдруг садится вертолет и из него выводят пять задержанных. У задержанных завязаны глаза, руки связаны спереди и они держатся за одежду друг друга. Эту группу ведёт вооруженный военный. Картинка очень впечатляет. Мы достаём фотокамеры и начинаем снимать. Делаем несколько снимков и, не сговариваясь, перематываем плёнки, извлекаем их из камеры, заряжаем новые, а отснятые прячем в баночки из под плёнки и забрасываем их незаметно в кусты. К нам подбегают разгневанные военные, стреляют из оружия нам под ноги и заставляют выдать плёнки. Мы открываем камеры, достаём плёнки, “плачем” и засвечиваем. Военные уходят. Мы, через некоторое время, разыскиваем выброшенные отснятые пленки и сваливаем из Ханкалы. Снимки получились.

В 1997 году на посту поселка Ингушетия - граница с Чечней - блокпост Ассиновская - один из боевиков поставил меня к стенке, признав во мне полковника ФСБ, который пытал его товарищей. Пулемет, снятый с предохранителя и воткнутый мне в живот, говорил мне о многом. Он спросил меня, что я делал 5 января 1995 года? Его товарищ спас меня, проверив мой паспорт и сказав, что полковники ФСБ не живут на улице Живописная (Москва). Я всегда любил эту улицу.

• Образование - журфак МГУ.
• 1973 -1975 служба в Советской армии,
• 1983 – 1997 - фотокорреспондент ТАСС, специальный фотокорреспондент
• Лауреат премии Союза журналистов РФ 1993г, 1994г
• Участник международных выставок «World Press Foto»

Награды

• Медаль “Защитнику свободной России”. 1992г.
• Орден “За личное мужество”, 1993г.

Халдей был аккредитован на Потсдамскую конференцию, в Харбин и Порт-Артур, где закончилась Вторая мировая война. Его фотографии были важнейшими свидетельскими документами против нацизма на Нюрнбергском процессе.

Легендарный фотограф Великой Отечественной войны Евгений Ананьевич Халдей родился на Украине в шахтерском городе Юзовке (совр. Донецк). В детстве он был ранен пулей во время одного из еврейских погромов, происходивших на Донбассе. От смерти его спасла мать, закрыв своим телом. Судьба, наверное, сберегла Халдея для будущих серьезных испытаний, наделив его волей, упорством, терпением и самостоятельностью.

Первую фотографию он сделал, смастерив некое подобие фотоаппарата из бабушкиных очков. В 13 лет, приписав себе год, устроился в паровозное депо, и продуктовая карточка на 800 г хлеба в день спасла его от голода. Позже приобрел настоящий фотоаппарат и начал фотографировать рабочих для заводской многотиражки, сотрудничал с агентством «Союзфото», отправляя в Москву в картонной коробке свои стеклянные негативы, получая пять рублей за каждый принятый в фототеку агентства снимок. Азы фотографической науки Евгений Халдей постигал сам по специализированным брошюрам и газетным фотографиям. Учился он довольно быстро и вскоре начал работать в центральных газетах «Сталинский рабочий», «Социалистический Донбасс» и получать премии на Вседонецких фотовыставках.

Будучи уже опытным фотографом, в 20 лет был принят штатным сотрудником в Фотохронику ТАСС. Ему доверяли серьезные съемки, в том числе съемки Сталина.

Военный фотокорреспондент – это особое ощущение жизни, особый взгляд на трагедию людей и человеческое достоинство, это особая обостренная память человека, рискующего своей жизнью. На вопрос, что его больше всего поражало на войне, Халдей отвечал: «Количество потерянных жизней и сидящие в клетках тюремного подвала нацистские руководители - люди, которые вершили миром».

У каждого фоторепортера есть свои, дорогие только для него воспоминания, но и интересные для непосвященного слушателя. Халдей в книге «От Мурманска до Берлина» так описывает первый день войны: «22 июня я возвратился из Тархан, где отмечали 100-летие со дня смерти Лермонтова. Дети читали стихи «Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французу отдана»… Москва ещё жила мирной жизнью, на улицах было спокойно. Ровно в 12 часов по радио выступил министр иностранных дел Молотов с сообщением о бомбежках Киева и Минска. Буквально через две-три минуты после начала выступления я увидел, как на противоположной стороне улицы имени 25-летия Октября, где находилась Фотохроника ТАСС, перед репродуктором собрались люди. Слушали молча, внимательно, стараясь не пропустить ни одного слова. Я выскочил из здания и сделал этот первый снимок первого дня войны. Молотов закончил свое выступление, но люди не расходились. Стояли, молчали, думали. Я пытался спросить: о чем? Никто не ответил».

Евгений Халдей – автор хорошо известной фотографии «Знамя Победы» над Рейхстагом. На самом деле, как он рассказывал, это была скатерть. «Когда после Австрии я был в Москве, мне поручили сфотографировать, как наши бойцы водружают флаг над рейхстагом. И я сразу подумал, ну где в Берлине я найду красный флаг? Полковое знамя, раз там еще идут бои, мне не дадут. Решил пойти к завхозу Фотохроники. И выпросил у него полотнище, которым обычно на собраниях застилали стол. Знакомый портной сделал из него три флага. Всю ночь мы вдвоем колдовали над красным полотнищем. На одном он даже успел нашить звездочку и серп и молот. Потом в Берлине с тремя солдатами мы делали исторический снимок на крыше уже захваченного рейхстага. На чердаке нашли древко и прикрепили к нему красное полотнище. Я долго выбирал точку для съемки, откуда были бы видны и крыша, и знамя, и панорама улицы. Для этого лучше всего подходила статуя, которая чудом уцелела. Один солдат полез на нее, другой его страховал. Тогда я не заметил, что у солдата на обеих руках надеты часы. А руководство ТАСС увидело: «Ты хочешь всему миру показать наших мародеров?» Пришлось мне счищать с руки автоматчика вторую пару наручных часов».

Кусок жизни, как говорил Халдей, отнял почти год непрерывного бдения на Нюрнбергском процессе. Все это время специальный корреспондент ТАСС Евгений Халдей стерег мгновения - в зале заседаний и в тюрьме. Во время слушаний места для прессы были строго расписаны и перемещаться по залу было запрещено, но Халдей с присущей ему предприимчивостью «выторговал» у охранника удачную точку съемки, чтобы заснять Геринга в нужном ракурсе. Сохранились некоторые его воспоминания о Нюрнбергском процессе: «В первый же день процесса съехались 200 фотографов со всего мира. Чтобы мы не создавали помех, для нас соорудили стеклянный бокс и запускали туда по одному ровно на три минуты. Когда подошла моя очередь, я растерялся: господи, кто же из них кто, кого снимать? Три минуты пролетели быстро - я даже не успел навести объектив. Американский солдат сгреб меня за шиворот и вытолкнул из кабинки. Пришлось занимать очередь снова… А когда снимал нацистских преступников за обедом, Геринг, увидев мою камеру, стал громко возмущаться и тут же получил удар дубинкой по шее от американского солдата».

После войны Евгений Халдей разыскивал тех, кого снимал в годы войны и многие его снимки оживали, они уже не были безымянными.

Халдей жил в Москве в маленькой квартирке на улице Петрозаводской. Одну из двух комнат своей «хрущевки» он превратил в фотолабораторию и архив: увеличитель, две ванны под размер 50х60см (печатал сам), множество полок с картонными коробками с надписями, здесь же и спальня, и столовая, и гостиная для приема друзей.

Признание его заслуг в отечественной и мировой фотожурналистике пришло незадолго до кончины. Лишь в 1995 году на международном фестивале фотожурналистики в Перпиньяне (Франция) его чествовали с особым уважением и, указом французского президента, Халдею было присвоено звание «Рыцарь ордена искусств и литературы». Тогда же прошли выставки его фотографий в Италии, Бельгии, США, Франции, Австрии, Израиле.

• 1925 - 1930 - средняя школа, Донецк,
• 1930-1932 - школа ФЗУ при заводе «Сталь», паровозное депо, чистильщик,
• 1932 - 1936 - «Прессфото», «Союзфото» филиал по Донбассу, газеты «Сталинский рабочий», «Социалистический Донбасс», фотокорреспондент, Донецк ,
• 1936 - зачисляется штатным корреспондентом в Фотохронику ТАСС,
• 1937-1939 - проходит службу в Красной Армии,
• 1941-1945 – собственный корреспондент ТАСС на фронтах ВОВ ,
• 1950-1960-е - фотокорреспондент в журнале «Клуб», газете «Правда» ,
• 1973 - фотокорреспондент в газете «Советская культура».

Заслуженный работник культуры РСФСР, член Союза журналистов, награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалями.

1995 - титул «Рыцарь ордена искусств и литературы», Франция.

Участник выставок

• Персональная выставка, Росток ГДР - 1970
• «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - ежегодные выставки, проходившие за рубежом с 1970 по 1976гг.
• Персональная выставка, Севастополь – 1978, вступительное слово К.Симонова на открытии
• Персональная выставка, Волгоград - 1982
• Персональная выставка, Москва, Фотоцентр Союза журналистов - 1998
• Персональные выставки, организованные Союзом фотохудожников России в Москве - 2002, 2004гг

В 1997 году американское издательство Aperture выпустило книгу, посвященную фотографу - «Свидетель истории. Фотографии Евгения Халдея» (Witness to history. Photographs of Yevgeny Khaldei); в том же году в Париже и Брюсселе состоялась премьера 60-минутного фильма «Евгений Халдей - фотограф эпохи Сталина», снятого компанией Wajnbrosse Productions&Cult Film.

В 2004 году в Париже вышла в свет книга Марка Гроссе «Евгений Халдей. Советский фоторепортер» (Khaldei. Un photoreporter en Union Sovietique). В ноябре того же года выставка и презентация этой книги прошла в Фотоцентре Союза журналистов в Москве.

В 2007 году издательством «Арт – родник» выпущен фотоальбом «Евгений Халдей (1917-1997)».

Более тридцати лет я прослужил в ТАСС. В 1966 году после окончания школы сразу “постучался“ в Фотохронику ТАСС. Открыли. Фёдор Андреевич Носов, в то время главный редактор Фотохроники, определил меня на работу в фотолабораторию, там я и начал постигать азы профессии под руководством заведующего фотолабораторией Леонида Буфеева. Учился проявлять плёнки, печатать снимки и делать репродукции. Путь “наверх” к овладению мастерством через проявку прошёл почти каждый фотожурналист ТАСС. Рассказывают, что Леня Буфеев был мастером на розыгрыши. Со мной Буфеев розыгрыши не устраивал, а вот температуру проявителя в танках мерить пальцем вместо термометра учил. Однажды я утром решил померить температуру, как учил Лёня, только не учёл, что в проявитель был опущен включённый в сеть киловаттный нагреватель. Тряхнуло меня здорово!

Первая моя публикация была в “Вечёрке” (“Вечерняя Москва“) в 1968 году: передовики производства швейной фабрики имени Клары Цеткин. До этого, в 1967 году в период ученичества, я снимал кукол с разным светом, потом разные материалы так, чтобы стекло было стеклом, дерево - деревом, а пластмасса– пластмассой. Материаловедение, так сказать. После материаловедения переходил к съёмке эмоций: снимал на улице, в музеях, метро, на стадионах, пляжах. В 60-70-х годах редакция готовила ежегодные выставки “ТАСС-ФОТО”, в экспозицию отбирались лучшие работы, снятые в течение года. Участвовать в этих выставках было престижно. Первой моей работой на этой выставке стало фото космонавта Георгия Берегового во время пресс-конференции после полёта в космос в октябре 1968 года.

Мой учитель Наум Самойлович Грановский часто брал меня с собой “смотреть свет” в тот район Москвы, расположение домов в котором он не знал. Приезжали на его стареньком “Москвиче”, запоминали, когда будет хороший свет, и через день-два приезжали снова. Вот почему у Наума Самойловича в коллекции нет ни одного кадра Москвы с плохим светом. Однажды мы с ним просидели на крыше около двух часов. Шеф ждал, когда облачко подплывёт к звезде на Спасской башне. “Добавит динамики“, - говорил он. Он очень любил снимать панорамы с верхних точек. Так, с балкона одного из домов на улице Горького (ныне Тверской) он снял улицу с тремя (!) автомобилями. Позже на выставке я видел эту фотографию. Под ней подпись Грановского – “Улица Горького в час пик“! Как-то я его спросил: “Когда дома снимают с земли, у всех они валятся, а у Вас – нет, почему? “. – “А у меня уклоны в “Лингофе“ есть“. Я же теперь выравниваю дома в фотошопе.

С тёплым чувством и огромным уважением вспоминаю тассовскую школу наставничества, мастеров, у которых я учился. Мне очень повезло - я работал рядом с известными фотожурналистами и набирался у них опыта и знаний. Наум Самойлович Грановский, чьим учеником мне посчастливилось быть, возился со мной целых шесть лет! Под его руководством я прошёл целый академический курс фотографических наук. От него я усвоил значение света и цвета в фотографии, познал основы композиции, усвоил хитрости и приёмы съёмки архитектуры. У Владимира Ивановича Савостьянова и Валентина Александровича Черединцева - тонкости портретной съёмки, у Василия Васильевича Егорова, Виктора Ильича Кошевого и Валентина Борисовича Соболева- особенности съёмки актуального политического и социального фоторепортажа, у Льва Михайловича Портера перенял любовь к жанровой фотографии. Список можно продолжить, ведь рядом со мной работали и другие мэтры фотожурналистики – Валерий Альбертович Генде-Роте, Валентин Михайлович Мастюков, Марк Степанович Редькин, Евгений Павлович Кассин, Петр Николаевич Носов…. У таких мастеров грех было не поучиться.

Своих репортёров Фотохроника всегда ориентировала на съёмку события в одном кадре. Чтобы даже без подписи было понятно, какое событие снято. Такое правило приучало видеть и предвидеть развитие события, выбирать главное, вставать на лучшую точку для съёмки, не суетиться, отрабатывать точку до конца. Молодые репортёры часто бегают, суетятся, и в результате съёмки нет. Важно иметь надёжную аппаратуру, нужные объективы и не расслабляться до конца. Ведь самое интересное бывает в конце. Новичков учили: “Хороший снимок можно сделать и спичечным коробком, главное, чтобы голова была на плечах“.

В московской редакции часто проводились так называемые “топтушки” или ”лежанки”, когда фотосъёмку, будь то репортаж или очерк, автор выкладывал на стол и коллеги без обид обсуждали достоинства и недостатки отснятого фотографического материала. Это была великая школа для молодых репортёров. После моего перехода в ученики фотокорреспондента редакция пристально следила за моим ростом - ежеквартально устраивала фотоотчёты с полным “разбором полётов”. Тут уж не расслабишься. Потом был двухлетний стажёрский период и, наконец, перевод в фотокорреспонденты. Это было счастье - начать работать самостоятельно! Долгая и непростая это была дорога, но потрясающе интересная. У нас говорили, что репортёр, прошедший школу Фотохроники, может снимать всё и без проблем с такой подготовкой работать в любой газете, любом журнале. Я горжусь этой замечательной школой, которая дала мне путёвку в профессию.

Организовывали мы кадры или снимали репортажно? Работали и так, и так. Были съёмки, где организация исключалась совсем, а в школах, больницах, на заводах – там - пожалуйста. Говорить о чистом репортаже в годы застоя не приходилось. Требовалась пропагандистская, пафосная фотография. Например, работа на съездах КПСС. Снимали единодушно голосующих, единодушно аплодирующих. Всё должно быть торжественно: делегаты либо должны были в кулуарах активно беседовать, либо во весь рот улыбаться. Именно таких снимков ждала от нас редакция. А если у делегатов не получалось беседовать, потому что чабан из Киргизии не понимал доярку с Украины, то репортёры им помогали, объясняя, что надо делать.

Все мы “баловались“ организацией съемки, кто больше, кто меньше. Главное, чтобы “уши” фотографа не торчали из кадра. Родная редакция нас посылала на съёмки, а там мы уже сами решали, организовывать кадр или снимать репортажно. Умели и то, и другое. Снимали не то, как было на самом деле, а как хотелось, чтобы так было.

Помню фотосерию Евгения Кассина и Марка Редькина “Дед Мороз идёт по городу”. Вся съёмка была заранее расписана сюжетно и от начала до конца организована. Это было фотокино. Каждый кадр, как мизансцена в кино, придумывался и потом снимался. Было много дублей.

Марк Редькин вообще был большой мастер организации, о Редькине-постановщике ходили легенды. Слышал, что когда ему потребовалось снять вечерний Мурманск, он уговорил командование Северного флота осветить центральный проспект города всеми прожекторами с кораблей в порту.

Николай Михайлович Акимов, певец села, всегда возил с собой на съёмки по колхозам в багажнике белый халат, бритву для бритья и воду, чтобы комбайнер мог умыться и побриться перед съемкой. Николай Михайлович готовил героя - комбайнёра к съёмке долго и тщательно. Я был однажды свидетелем такой помывки. Николай Михайлович тогда взял меня с собой в село. Ведь в те годы грязные и чумазые не проходили в газеты. Правда, нефтяникам разрешалось при открытии новой скважины сохранить известную традицию - помазать лицо нефтью или налить её в пригоршню, что стало журналистским штампом.

Занимался организацией съемки и я. Во время командировки в Грузию в 1977 году мы с Феликсом Крымским должны были снимать в чаеводческом совхозе. Приехали, познакомились и пришли в ужас. Героев социалистического труда снимать было можно - нарядные. А вот самих чаесборщиц - нельзя. Драные соломенные шляпы, рваная одежда… Выяснилось, что туда же на съёмку пригласили какой-то танцевальный коллектив. Они были одеты все, как игрушки! Вот мы и решили заменить чаесборщиц на танцовщиц в небесно-голубых платьях и роскошных шляпах. Только корзины на спину они надели настоящие. Вот так и получилась у нас красивая выставочная фотография чаеводов из Грузии. За этим и летал.

Однажды в середине 70-х меня и Валю Кузьмина заведующий московской редакцией Виктор Георгиевич Янков отправил снимать предпраздничную торговлю перед 7 ноября. Времена были голодные, унылые. По проспекту Калинина шли мрачные люди, а из авосек торчал хлеб, кусок колбасы, да банка килек. Пришли мы в магазин “Весна” прямо к администратору - тогда можно было без писем и согласований вот так запросто зайти. Объяснили, что нам нужно. Администратор повёл нас в отдел шуб, надел на четверых продавцов - парней и девушек - четыре непроданные шубы и шапки, в отделе упаковки нам навертели несколько пустых нарядных коробок с бантами и “на закуску“ мы прихватили несколько пластмассовых гвоздик, которые выглядели, как живые. Группу, изображавшую радость, мы гоняли по проспекту минут сорок. Получилось - загляденье! Снять-то сняли, но потом мне было очень стыдно.

То же проделывали и на заводах. Я приходил в партком завода, меня там хорошо знали и доверяли - я ведь из ТАСС, плохого не сделаю. Дважды в месяц я должен был приносить информацию о соцсоревновании на заводе, о заводских туристах, о семье рабочего, о заводских спортсменах и т.д. В парткоме меня направили на до боли родную сборку станков с ЧПУ. “На этой неделе передовики– бригада Иванова. Снимать её будешь“. Спрашиваю, а где Петров, его бригаду снимал в прошлый раз. – “Запил Петров, запил и прогулял. Теперь Иванов лучший“. За каждым репортёром, почти за каждым, был закреплён один-два завода или фабрики. В то время мы и подумать не могли, что в XXI веке вдруг проявится острый интерес к тем съёмкам 60-х-80-х годов. Подумаешь, соцсоревнование на заводе. И негативы мы выбрасывали кучами. Теперь досадно за свою недальновидность.

Только в перестройку репортёр освободился от пут. Сразу появились на фото бомжи, которых раньше как бы не было, медвытрезвители, наркоманы, тюрьмы. И “наелись“ мы этими темами не скоро. С фотографов сняли узду, отменили табу, выпустили на свободу, и они начали снимать правду жизни. Благо в те годы появились издания, готовые эту жизненную правду публиковать. Вот тогда и пришло время репортажной фотографии. Редакторы ещё по старинке “скрипели зубами“, вздыхали, но снимки выпускали.

Главлит (цензура) в 60-70-х годах был очень суров. Например, мы обязаны были отправлять им на визу фотопанорамы с горизонтом - а какая панорама без горизонта? - и сотрудник Главлита прямо по негативу проводил красными чернилами черту, отсекая горизонт, и всё, что было выше чернил, печатать было нельзя. Кромсали по живому.

В союзной редакции Фотохроники была налажена практика вызывать региональных репортёров в Москву на стажировку или, наоборот, московского репортера отправляли к региональному репортеру. Со многими работал и я. Выезжал и в командировки. Начало строительства БАМа снимал вместе с Владимиром Мариковским и Владимиром Матвиевским. Азербайджан - с Аликом Тавакаловым и Михаилом Чиануровым. Работал с ребятами из Таджикистана, Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии. Грузию снимал с Феликсом Крымским.

С появлением цветной обратимой и негативной фотопленки был период, довольно длительный, когда мы снимали и на чёрно-белую плёнку и на цветную одновременно. Хотели, чтобы чёрно-белая съёмка шла для газет, а цветная - для журналов и выставок. Наверху думали, что шедевр можно снять на обе плёнки сразу. Не бывает так. Перестраивались долго. Мы ругались, а делали. Только лучший кадр - он всегда один. До сих пор разбираю свой архив и натыкаюсь на полные повторы сюжетов на разных плёнках.

В 1985 году мне по тогдашним понятиям несказанно повезло. Звонок из Москвы прервал командировку - я снимал в Иркутской области тему науки - и вернул меня в редакцию. Главный редактор Лев Михайлович Портер сообщил мне, что в ЦК КПСС понравилось моё личное дело и, хотя он был против, меня делают личным фотографом Михаила Горбачёва. Меня и Юру Лизунова. Я не знал, радоваться или расстраиваться по поводу этого назначения. Начали ездить. Сначала было интересно: Париж, Женева, высший уровень, переговоры глав государств, суета с отправкой снимков по фототелеграфу в Москву и попутное требование Портера снимать так, чтобы Горбачев был хотя бы одного роста с Рейганом. А как снимешь, когда наш лидер был на целую голову ниже американца? Вот и отправляли мы снимки, где первые лица сидят - разница в росте не так заметна.

Позже я понял, что не моё это дело - снимать одну встречу Генсека за другой - каждый день, как под копирку: рукопожатие с гостем, фото на память, фото за столом переговоров. Решил выбираться. Удалось. На моё место сразу назначили другого фотографа, а я с тех пор ни разу не пожалел, что покинул этот пост.

Несколько слов скажу о коллегах. В 1987 году в редакцию был принят Андрюша Соловьёв. Он думал стать архитектором, а в Фотохронике ТАСС стал одним из самых талантливых фоторепортёров. Однажды на встрече с фоторедакторами крупнейших западных изданий мы знакомили их со своими работами. Показывал свои съёмки из ”горячих точек” тех лет и Андрей - Нагорный Карабах, Азербайджан, Фергана, Осетия. После показа ему аплодировали стоя! Потом была Абхазия в 1992 - 1993 гг. Андрей вернулся из Сухуми с забинтованной головой – «пуля, - сказал, - поцарапала». Привёз съёмку, интернета тогда не было, и рванул назад - туда, где в этот момент шли бои в центре Сухуми. Все, кто был в редакции, кричали ему: опомнись, куда ты едешь, тебя уже пометили, предупредили… Бесполезно. Не мог он остаться. Всё время стремился туда, где горячо, где бои. В Москве ему было душно, скучно, тесно. Из Сухуми его привезли коллеги. Была осень 1993 года.

Известно, что Валентин Александрович Черединцев был нашим первым космическим фотографом. Начал с Гагарина. Все его съёмки были строго засекречены. Когда он привозил в проявку плёнки, рядом всегда был человек из секретного отдела - сидел и ждал, когда плёнки высохнут, не позволял нам их посмотреть, сразу забирал, вместе с Черединцевым уединялся и выбирал нужные кадры. Потом с этих негативов печатали, тоже секретно, большие тиражи фотографий и в определенный момент отправляли газетам.

Тему космонавтики после Валентина Черединцева и Владимира Мусаэльяна продолжил Альберт Пушкарёв. В редакции видели мы Алика (Альберта Алексеевича Пушкарева) не часто, только когда он привозил новые съёмки. А так он большую часть времени проводил либо в Звёздном городке, либо на Байконуре. Интерес в те годы к космическим полетам с человеком ещё не угас и его съёмки запусков кораблей, тренировок и приземлений космонавтов активно печатали газеты. Пушкарёв, выпускник МВТУ, нёс в себе колоссальный творческий потенциал, как фотограф. Он умудрялся с, кажется, уже перепаханного до него поле съёмок космонавтов, приносить всё новые и новые выставочные работы, наделённые чертами поэзии и романтики. Талант! По характеру Альберт был человек обаятельный, простодушный, прямой и честный, натура бескомпромиссная и умная. Правдоруб, часто критиковал начальство. Зато благодаря своим качествам, он дружил со многими космонавтами. Тема космоса огромна, но не бесконечна. В конце, когда он понял, что “выел” тему до конца, он не захотел повторять самого себя и в 1995 году ушёл из Фотохроники, решил вернуться в родные края на свою «малую Родину» - в Тверскую область.

Хочу вспомнить Валю Кузьмина, человека, с которым проработал рядом много лет. Наши сейфы с фотоаппаратурой стояли в репортёрской рядом. Часто рядом мы работали и на съёмках. С ним было легко работать, понимали друг друга с полуслова. Валя работал чётко, без брака, на него всегда можно было положиться. После съёмки лучшие кадры мы отбирали вместе. Впервые я увидел Валентина в 1966 году в фотолаборатории, где он уже работал, а я только начинал. Позже оказалось, что и судьбы у нас похожи. Из лаборатории мы оба пришли в фотокорры. Диапазон его съёмок был очень широк, Валя мог снимать всё - и армию, и театр, и спорт, и политику. Больше всего мне запомнилась наша съёмка свадьбы “самой звездной пары советского спорта“ Елены Петушковой и Валерия Брумеля в 1973 году.

Наш спортивный фоторепортер Виктор Шандрин рассказывал такую историю: в Лондоне в 1966 году на чемпионате мира по футболу ему не повезло - не досталась спецповязки, чтобы выйти снимать у бровки. Так он с трибуны в телевик разглядел, какие цвета на повязке, и быстро сшил себе такую же прямо на стадионе! Всё прошло гладко, его пустили, и он прекрасно снял финал.

• 1966 - 1972 - ученик фотокорреспондента, стажёр
• 1972 – 1985 - фотокорреспондент ТАСС
• 1985 – 1986 - специальный фотокорреспондент ТАСС, личный фотограф М.С.Горбачёва, Генерального секретаря ЦК КПСС.
• 1987 – 1997 - специальный фотокорреспондент ТАСС, 1994 - 1995 – прикомандирован к министру иностранных дел РФ А.В. Козыреву
• В 1997 году перешел работать в газету «Аргументы и факты» (“АиФ”), заведующий фотоцентром
• Лауреат премии Союза журналистов РФ

Выставки:

• 1983 - World Press Photo, второе место, HONORABLE MENTION
• 1989 – ИНТЕРПРЕСС ФОТО, Пхеньян, серебряная медаль
• 1983 - Персональная фотовыставка в Доме дружбы с народами зарубежных стран после поездки в Кампучию (Камбоджа)
• 2009 - Персональная фотовыставка к 60-летию со дня рождения ”Из века в век переходя…”, Фотоцентр, Москва

В 1946 году, выписавшись из госпиталя после тяжелого ранения на фронте, шел как-то по Тверскому бульвару, на глаза попалась вывеска «Телеграфное агентство Советского Союза». Подумал, не зайти ли, может быть, удастся устроиться на работу. Навстречу шел, как потом оказалось, сам руководитель агентства Пальгунов Николай Григорьевич. Пригласил его в свой кабинет, побеседовал с ним и тут же в его присутствии позвонил Кузовкину Николаю Васильевичу, директору Фотохроники ТАСС, и предложил взять «израненного фронтовика» на работу.

Уже в 50-х годах Валентин Хухлаев - один из ведущих фотокорреспондентов агентства. Его фотоснимки постоянно печатаются в центральных газетах. У него появилась любимая тема - человек труда. Он много ездит по стране и героями его фоторепортажей становятся простые люди: рабочие автомобильных заводов ГПЗ-1 и ЗиЛ, первопроходцы целинных земель, строители промышленных объектов. Страна восстанавливается после разрушительной войны и фотографии Хухлаева, как достоверные исторические документы, во всей полноте отображают картину возрождения. Он не стремится приукрасить снимок, наоборот, чтобы картина эта была убедительнее, захватывает в кадр как можно больше деталей производственного процесса, при этом его не смущает ручной труд людей, или отсутствие надлежащей техники. И все-таки основное содержание его фотографий – это люди. Они везде – в заводских цехах за станками и конвейерами, в кабинах сверхзвуковых самолетов и хлебоуборочных комбайнов, в художественных мастерских и учебных аудиториях.

В представлении Валентина Хухлаева люди труда, которых он фотографировал, были такими же настоящими героями как солдаты прошедшей войны, о которых он никогда не забывал: «Мне, молодому офицеру, командиру первого огневого взвода, затем командиру батареи 76-миллеметровых орудий довелось дойти с боями по военным дорогам от Подмосковья до Кенигсберга. Как можно забыть те дни, когда с утра до позднего вечера нас бомбили вражеские самолеты. Потом было наступление. Взламывая оборону противника, наши войска медленно продвигались вперед. 76-миллеметровые орудия моей батареи находились в боевых порядках пехоты, вели огонь по танкам прямой наводкой. Краска кипела на стволах орудий, орудия выбывали из строя, гибли боевые товарищи, героями были все бойцы».

Валентин Константинович Хухлаев был человеком пытливым и азартным в своем желании все познать, работать в полную силу. И не в ущерб редакционным заданиям он сумел успешно окончить Высшие сценарные курсы под руководством народного артиста СССР кинорежиссера Ивана Пырьева. Участвовал в съемках научно-популярного фильма, сам создал два слайд-фильма: «Ради жизни на Земле» и «Война под судом», которые демонстрировались в нашей стране и за рубежом. Возможно, он и стал бы артистом или кинорежиссером, но, подумав, решил, что фотография ему ближе по душе, она обладает более широкими возможностями для художественного отражения стремительной, насыщенной яркими событиями жизни. Как сказал Валентин Хухлаев в одном из своих интервью, будучи уже зрелым мастером, принципы его работы заключаются в том, чтобы непрестанно «искать новые эмоциональные рычаги, рождающие у людей добрые чувства».

По линии Союза советских обществ дружбы (ССОД) фотокорреспондент Валентин Константинович Хухлаев был командирован в круиз вокруг Европы на теплоходе «Грузия» В фотоснимках, сделанных во время этого путешествия, он показал профессиональное владение жанром: живые непринужденные лица людей разных стран, подсмотренные смешные уличные сценки, необычная городская среда, яркая природа, детские игры. Во время следующей поездки в Африку Хухлаев сделал серию интересных портретов. Эти зарубежные фоторепортажи расширили границы его творческой биографии. Многие из них были опубликованы.

В жизни Валентина Константиновича Хухлаева был один факт, когда судьба как бы «зарезервировала» ему законное место на фотографическом поле деятельности. Вряд ли кто из фотографов может похвастаться, что в какой-то момент своей жизни он совершенно случайно - без какой-либо предварительной договоренности - попал в объектив знаменитого фотографа. С Хухлаевым это случилось. Он оказался на снимке Бориса Игнатовича «Первомай. Москва. 1929 год»: по улице Москвы идет веселый пионерский отряд со знаменосцем и впереди - горнист Валя Хухлаев.

Спустя много лет Валентин Константинович узнал себя на этом фотоснимке, выставленном на художественной фотовыставке, и был чрезвычайно этому рад.

• 1932-1940 - Государственный подшипниковый завод №1, Москва,
• 1941 -1945 – Участник Великой Отечественной войны,
• 1946 – 2010 - Фотохроника ТАСС, фотокорреспондент, специальный фотокорреспондент

Награды:

• Два ордена Красной Звезды и 11 боевых медалей
• Фотографическое образование получил на курсах Всероссийского общества фотографов в 1935-1939гг. Член Союза журналистов СССР

• Участник более 30 выставок, всесоюзных и международных.
• «Семилетка в действии» - с 1959 по 1965гг., Москва.
• «СССР: страна и люди в художественных фотографиях» - ежегодных выставках, проходивших за рубежом с 1970 по 1976гг.
• «Африка борется и побеждает» - 60-е годы, Москва, ССОД (Союз Советских обществ дружбы с зарубежными странами)
• «От Родченко до наших дней» - 1998г., Москва.

Космическая биография Черединцева началась с командировки в подмосковный Звездный городок в Центр подготовки космонавтов, и затянулась она на долгие годы. Подготовка космонавтов – а первый отряд состоял из шести летчиков экстра-класса, среди которых был и предполагаемый первый космонавт Земли – проводилась в обстановке строжайшей секретности. Разумеется, секретность распространялась и на тех, кто фотографировал космонавтов и готовил материалы для прессы. Корреспондент ТАСС не был исключением. Фотопленки, отснятые Черединцевым в Звездном городке, хранились тогда в опечатанном сейфе главного редактора Фотохроники ТАСС и к первому полету могли быть рассекречены и переданы газетам и информационным агентствам только после того, как первый пилотируемый космический корабль выйдет на околоземную орбиту. Так что Валентин Черединцев, по утверждению научного обозревателя ТАСС ветерана космической журналистики Николая Железнова, оказавшись в самом начале пути подготовки космонавтов, был единственным фотожурналистом, который знал Юрия Гагарина еще до его полета 12 апреля 1961 года. Но и после полета Гагарина режим секретности сохранялся долгое время. На первых полосах газет вместе с сообщениями ТАСС об очередных космических полетах печатались, как правило, официальные портреты космонавтов, а фотографии из их повседневной жизни откладывались «до лучших времен» с пометкой НДП (не для печати).

Реализация обширной советской программы космических исследований в области пилотируемой космонавтики особенно бурно происходила в 60-70е годы ХХ столетия, как раз во время работы Валентина Александровича Черединцева в качестве специального и единственного фотокорреспондента ТАСС, допущенного в «святая святых» подготовки космонавтов. Только с 1961 по 1963гг было осуществлено шесть пилотируемых полетов. Черединцеву приходилось, видно, нелегко оперативно готовить материалы к публикации. Вот как описывает его напряженную работу специальный фотокорреспондент ТАСС Владимир Гургенович Мусаэльян, подхвативший впоследствии «космическую» эстафету у Черединцева: «Валентин пропадал в Звездном городке весь день, ночью приходил в редакцию, чтобы проявить пленки и напечатать снимки. Никому не доверяя, он все делал сам. Готовые пакеты с фотографиями хранил в сейфе, их разрешалось вскрывать только после официального сообщения ТАСС о запусках пилотируемых космических кораблей».

Черединцев снимал тренировки космонавтов на земле, в гидробассейне, в самолете-лаборатории, где имитируются условия невесомости. Приходилось ему залезать в барокамеру, вместе с космонавтами совершать парашютные прыжки. Он бывал с покорителями космоса в командировках и загранпоездках, дружил со многими из них, бывал у них дома, принимал участие в семейных торжествах, отдыхал вместе с ними. Вместе с членами звездного отряда Валентин Александрович Черединцев объездил почти 30 стран мира, фотографировал космонавтов с вождями, королями, президентами. Однако жанровые фотографии, сделанные репортером во время живого общения с космонавтами, редко попадали в печать – такие фотографии стали доступны зрителям только спустя много лет.

До и после своей работы с космонавтами Черединцев заведовал портретной студией в Фотохронике ТАСС. К нему приезжали фотографироваться артисты, академики, спортсмены, приезжали и космонавты. Валентин Александрович создал портретную галерею выдающихся людей отечественной культуры ХХ столетия. Он запечатлел и сохранил на века образы таких гениев советской эпохи, как Самуил Маршак и Галина Уланова, Арам Хачатурян и Тихон Хренников, Леонид Канторович, Михаил Ботвинник, Лев Яшин и многих других. В созданных им фотопортретах Черединцев благодаря своему профессиональному опыту смог передать и вид деятельности и характерную внешнюю индивидуальность каждого - манеру держаться, взгляд, костюм, настроение, детали интерьера - необходимые условия художественного фотопортрета.

Валентин Александрович Черединцев родился в Москве в 1924 году. После школы ему не удалось попасть в фотографический техникум, и он пошел учиться на слесаря. Валентин Александрович - участник Великой Отечественной войны. В 17 лет, в первые дни войны, его назначили помощником начальника пожарной охраны цеха на военном заводе, где тогда работал, а в своем доме - в Лучниковском переулке - он возглавлял пожарную дружину из таких же молодых ребят. Когда в ноябре 1941 года враг подступал к Москве, Черединцев готов был пойти в партизанский отряд, рвался на фронт, но медицинская комиссия признала его годным только к нестроевой службе. Валентин Александрович был направлен фронтовым почтальоном на военно-почтовую станцию, так что войну он прошел «с толстой сумкой на ремне». И, хотя должность его на войне была не боевая, но важная и заметная: как самого дорогого гостя встречали почтальона на фронте. В 1943 году на Курской дуге Черединцев был ранен и контужен. Но он смог вернуться в строй и с действующей армией в составе Брянского, Центрального и Первого Белорусского фронтов дошел до Берлина и расписался на Рейхстаге.

Довоенную мечту о фотографии Валентин Черединцев не забыл и после демобилизации сначала работал в фотоателье бытового обслуживания, а в 1951 году принес свои снимки в Фотохронику ТАСС. В Телеграфном агентстве Черединцев проработал более 40 лет, стал профессиональным фоторепортером.

Валентин Черединцев - заслуженный работник культуры РСФСР; член Союза журналистов СССР; награжден двумя орденами «Отечественной войны», медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», «За участие в боях с немецко-фашистскими захватчиками и в честь 40-летия Победы Советского народа в Великой Отечественной войне»

В Краснодарском крае – или, как принято называть Краснодарский край – на Кубани Евгений Иванович Шулепов проработал почти 40 лет. Кубань - житница страны и, понятно, сельская тема стала главной заботой фоторепортера. Его фоторепортажи - фотолетопись послевоенного развития края: труда работников сельского хозяйства, промышленных предприятий и строек Кубани.

Шулепов сделал множество красивых фотографий, особенно в период уборки урожая, когда природа окрашивает хлебные поля в золотистый цвет и тянутся они под синим небом до самого горизонта, а по ним ровными рядами, как будто по линейке, движутся комбайны. Удивительные по красоте и масштабу фотоснимки появлялись в это время в журналах, на телевидении. Для него это поле, как для солдата, было полем битвы, но битвы мирной - за хлеб, в конечном итоге, битвы за жизнь.

Шулепов гордился тем, что его снимки за подписью “Фото ТАСС” печатаются в “Правде”, “Сельской жизни”.. Приезжая в Москву в командировку сдавать материал, Евгений Иванович пояснял суть значения фотографического снимка: снимок разойдется по всей стране в миллионах экземпляров. По программе “Время” его увидит вся страна. Горожанам снимок напомнит, как хлеб на стол приходит. Селянам даст информацию о групповом методе уборки. Тружеников центральных районов, сибиряков, целинников подстегнет – раз кубанцы убирают, скоро и нам – готовь жатки, комбайны, тока! Снимок работает на урожай! Он считал своим долгом восхвалять и пропагандировать труд хлебороба. Он был бесконечно предан своему делу.

Награды

• Награжден орденами: Красной Звезды, Отечественной войны 1 степени; “Знак Почета”; медалями “За оборону Москвы”, “За оборону Сталинграда”, “За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг”. “За освоение целинных земель”, “За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина”. Неоднократно награждался грамотами, дипломами.
• Заслуженный работник культуры РСФСР
• Участник и призер многих всесоюзных и международных фотовыставок.

В начале 60-х годов прошлого - ХХ - века лидер СССР Никита Хрущёв ввел в средних школах производственное обучение, сделал их одиннадцатилетками. Ну, чтобы выпускник, получив аттестат зрелости, имел еще и профессию про запас. Я жил на Малой Бронной и учился в 125-ой школе, в самом начале улицы, напротив театра - тогда это был Театр Сатиры. И наша школа оказалась подшефная ТАСС, Агентство было рядом, только перейти Тверской бульвар. Это и определило мою судьбу. У нас преподавали искусство репортажной фотографии. Были занятия по теории и практике светописи. Приходили фоторепортёры ТАСС, на которых я смотрел как на небожителей.

В школу часто с лекциями приходили классики — Наум Грановский, Эммануил Евзерихин, Василий Егоров, Петр Носов и др. А один пишущий репортёр, Аксенов, часто приглашал нас в только что открывшийся Дворец пионеров на Ленинских горах, в Клуб интернациональной дружбы, куда часто приезжали иностранные делегации. И мы их фотографировали. Однажды Аксенов радостно сообщил нам - ребята, космонавты приезжают, Юрий Гагарин. Так я сделал первый в своей жизни фоторепортаж, в ноябре 1962 года. Было мне шестнадцать лет. Снимки лежали долго, и только к сорокапятилетию полета первого космонавта, в 2006 году, мой школьный товарищ Валерий Христофоров, который тоже стал фоторепортёром, напечатал эти снимки у себя в газете "Аргументы и факты".

В школе я занимался фехтованием, ходил на занятия на Стадион юных пионеров, занимался серьезно и целеустремленно, готовясь в Мастера спорта, но и фотография мне очень нравилась, ходил на стадион и фотографировал. Позже, после окончания журфака МГУ, из двух юношеских увлечений сложилась профессия: спортивный фотожурналист.

Но прежде чем стать фотожурналистом я год пахал курьером, еще год в фототеке, пока у меня не начали брать снимки. Заметили, и ура! я лаборант Фотохроники ТАСС, правительственного телеграфного агентства. Каждый день общение с фоторепортёрами: быстрее вешай Евзерихина! Надо заложить Мусаэльяна! Грановский моется! Генде-Роте фиксируется! Такие фразы часто можно было услышать в лаборатории, в царстве гидрохинона по проявке черно-белых пленок. Работать было очень интересно, народ в Фотохронике разговорчивый, весёлый, истории всякие рассказывают, да и советом всегда помогают.

Среди наших корреспондентов Лев Портер был, конечно, мастером мирового уровня. «Золотой глаз» на Всемирной выставке за репортаж о войне во Вьетнаме получил. Очерки блестящие делал. Сижу я вечером в лаборатории, читаю учебник по Марлену, т.е. по марксистско-ленинской печати. Зачёт скоро. Часов в десять прибегает запыхавшийся Портер. С оперативной съёмки. Ролик плёнки 6х9 дает: Саша, давай быстрее, выпуск ждёт, важно, подписание снимал... Закладываю в бак плёнку, 10 минут проявка, покачиваю в темноте раза три, чтобы потёков на негативах не было. Перекладываю в фиксаж. Пара минут, вынимаю, плёнка.... прозрачная. - Лев Михайлович, ваша плёнка чистая, - говорю, чуть не плача. Портер минуту молчит, потом бросается к своему Роллейфлексу. - «Орешек», его мать! Забыл синхронизацию с «орешка» для нормальной съёмки на «молнию» для вспышки перевести. Ты не виноват. И сняв новые очки, наотмашь сильнейшим ударом разбивает их о лабораторный стол.

Работа лаборанта для фоторепортера в какой-то степени необходимая школа. Репортеру иногда в длительных командировках все приходится делать самому - и нужно уметь быстро заложить пленку, знать как грамотно ее проявить, высушить - кстати, региональные репортеры все делают сами, к тому же еще и делают отпечатки, а с бумагой весь процесс полностью повторяется - проявить–закрепить - промыть-высушить, и часто еще нужно и подретушировать готовый отпечаток - убрать лишние царапины или частицы от плохо промытого отпечатка, так что без профессионального знания лабораторного дела никак нельзя. У меня первые снимки, когда работал курьером, плохо получались.

Но лаборатория – это полдела. Все эти курсы, лекции, фотошколы ничего не дают. Чтобы стать репортёром нужно обязательно «работать в профессии». В Фотохронике существовало правило: в период ученичества молодых репортеров подсоединяли на съемки к маститым мастерам. Так, снимаю вместе с фотографической «глыбой» Василием Егоровым в правительственном аэропорту Внуково - 2. Леонид Брежнев встречает президентов дружественных государств. Погода отличная, лето, на небе ни облачка. Обычно на таких важных мероприятиях организуют присутствие трудящихся, освобождая на это время их от нудной работы. Стоят они веселые, машут политическим лидерам разноцветными официальными флагами - флажками нужных в данный момент стран. - Василь Василич, а зрителей надо фотографировать? - громко говорю я. Егоров немного бледнеет и быстро осматривается вокруг. - Каких зрителей? Ты, твою мать, на стадионе что ли? Приветствующих! Только так нужно говорить!

В другой раз, мы, молодые репортёры, сидели за матовым просмотровым столом с Василием Васильевичем Егоровым. - Саша, посмотри, какой негатив - слеза! Василий Васильевич разбирал свою съёмку московских городских пейзажей. Аккуратно протирал выбранный негатив мягкой чистой тряпочкой. А негатив был действительно отменный - кодаковский, четкий, архиправильно экспонированный, 6х6 или 6х9, действительно - слеза. Егоров ждал августа целый год. Именно тогда над столицей стояли великолепные облака. Они украшали снимок, делали его незабываемым. Каждый вечер репортёр готовился к съёмке. Проверял штатив, камеры «Лингоф» или «Хассельблад». И шел на работу, которая для него была радостью. Когда вижу эти удивительные августовские облака, вспоминаю Егорова.

Вспоминаю Владимира Ивановича Савостьянова - один из тассовских репортеров-богатырей 60-х годов прошлого - 20го века. Сильный, мощного сложения, высокого роста, улыбчивый - для него нигде, казалось, не было преград. Приходя из Кремля со съемки на «высоте» (так мы называли правительственные съемки) на улицу 25-го Октября в Фотохронику с пятью камерами, на каждой из которых за пять отведенных минут было по несколько экспонированных кадров. Савостьянов, уставший, садился в кожаное кресло в кабинете главного редактора, который обмахивал его полотенцем, как боксера на ринге в перерывах между раундами. В июне 1963 года в космос запустили Валентину Терешкову, первую женщину-космонавта. Кого же на съемку послать? Конечно же, Савостьянова! Старт на Байконуре сняли, передали в Москву. А вот с посадкой... Трудная она была, эта посадка у Терешковой, а фото после приземления обязательно были нужны, в редакции ждали. Приезжает Савостьянов в то место, где после полета отдыхала Терешкова, а охрана уперлась - нет, никак нельзя. Как долго уговаривал начальство космическое репортер с просьбой о съёмке - не знаю. Знаю только, что не пустили Савостьянова. И еще знаю, что заплакал Владимир Иванович горькими слезами... Слезами репортера... Плачут ли сейчас теперешние креативные и эффективные фотографы, если съемка не пошла? Трудно сказать...

Я - новостной репортер. Сижу в правительственном самолете ИЛ-62 в аэропорту «Внуково2» и смотрю в иллюминатор, наблюдаю, как лидер СССР Леонид Брежнев провожает в поездку по стране шведскую королевскую чету - Карла XVI Густава и его супругу Сильвию. Нас, представителей прессы, в основном многочисленную из Скандинавии, и нескольких журналистов из ТАСС и АПН, запустили в лайнер раньше. Ну, чтобы самолет взлетел сразу после расставания, и Леонид Ильич успел помахать почётным гостям вслед. Это по протоколу. Был жаркий июнь 1978 года, а маршрут был чрезвычайно интересный: Москва-Киев-Ташкент-Самарканд-Ленинград! Самолёт ещё набирал высоту, а в проходе салона появилась «телега» с дорогой выпивкой и закуской. Сразу стало веселее, и мы принялись принимать огненную воду, беседую с двумя молодыми женщинами - корреспондентками из Стокгольма. Одеты они были в белые легкие и соблазнительные платья из модной тогда «жатки».

Сутки в гостеприимном Киеве с Лаврой, галушками и борщом, на следующий день в Ташкент, в тропическую жару. Пошли многочисленные экскурсии, на одной их них, в местном совхозе – миллионере король пустился в пляс на банкете, устроенном в поле. Над столами для прессы снесло навес, полетели рюмки и закуски - фоторепортёры крушили на своём пути все, чтобы сделать удачный кадр... А в Самарканде мне повезло! Королева решила зайти на богатый восточный рынок, подошла к прилавку и я, опередив своих коллег, тогда ещё ловкий и молодой, перепрыгнул через него, начал снимать рядом с продавцом, крупно, с удобной точки. Королева Сильвия, увидев, очевидно, мой рекордный прыжок, улыбнулась весело и протянула мне.... арахис.

Эх! В Ленинград я на этот раз не попал. Позвонили из редакции - приказали остаться немного в Узбекистане. Боксер известный, американец Мухаммед Али прилетает из Москвы. Перед поездкой в СССР он принял мусульманскую веру и очень хотел посетить Ташкент и Самарканд. Я был рад и горд, несколько дней с такой знаменитостью! В Москве он боксировал с несколькими нашими молодыми спортсменами, провел показательные бои. Рассказывали, что в СССР ему понравилось, обещал обязательно приехать еще раз, но Олимпийские игры 80го года американская делегация бойкотировала, и в Москву он не приехал.

Свою тему я обозначил бы так: спорт и жизнь. Интерес к спорту и спортсменам в нашей стране общеизвестен. Вместе с тем, мало кто видит своих кумиров близко, знает, как они живут и трудятся. Со спортсменами, которых снимали, часто возникали дружеские отношения, им дарили фотографии. Такой контакт поощрялся, создавал дополнительную рекламу и репортеру и агентству, повышал авторитет агентства, позволял репортеру подробнее рассказывать о жизни спортсмена в быту, тренировках, семьях, что в свою очередь добавляло спортсмену популярности в народе. Личный контакт со своим героем гарантировал длительные устойчивые отношения.

Звездная пара Людмила Пахомова и Александр Горшков пригласили меня снять празднование 10-летнего юбилея их свадьбы, я был горд и польщен. Дубова Наталья Ильинична, воспитавшая среди многих замечательную танцевальную пару Татьяна Навка и Роман Костомаров, когда бывает в Москве, не забывает поинтересоваться, кто же теперь под прицелом моего объектива. Известнейшие наши теннисисты Морозова и Метревели, играя в паре, терпели горькое, обидное поражение от своих соперников. И я понял: тут что-то есть! Когда игра закончилась, я снял издали двух этих спортсменов, стоящих рядом и так по-разному, но с одинаковой силой переживающих свою неудачу. Снимок назывался просто – Проиграли… С этого снимка, по существу, и началась моя судьба спортивного репортера.

Мне нравился репортаж. Некоторые наши репортеры искали эффектные композиции, в какой-то степени имитируя упущенные игровые моменты или создавая новые ситуации, которые еще не состоялись, но вполне возможные. Такие придуманные композиции получались яркие в цвете, оригинальные с обилием предметов позы, но мне такие постановки казались неестественными, нарисованными, я пробовал, но скоро отказался от такой постановки.

Живое движение, переживание за спортсмена концентрирует внимание, делает тебя участником события, ты сопереживаешь герою, конечно бывало, что иногда и пропускаешь главный момент и становится обидно – упустил. А бывает, что и не повезет. Так было, например, с выступлением принцессы Анны на Чемпионате Европы в 1973 году в Киеве. Нас репортеров было четверо – мы, тассовцы Витя Будан и я, из АПН Донской и Абрамочкин. Нужно было расположиться по местам препятствий на трассе. Знатоки знали, что у Анны есть особенность – ей почему-то не удавалось преодолевать 2е препятствие. Поэтому мы решили бросить монетку, и мне не повезло. Я и Юра Абрамочкин остались на 13-ом препятствии, до которого Анна не дошла, она не смогла преодолеть 2-ое препятствие и сошла с соревнований. Везение в спорте, как и в жизни. вещь не маловажная.

Мы сидели в подвале редакции, у сейфов с аппаратурой, вечером здесь обычно собирались репортёры, спорили, обсуждали снимки, играли в шахматы. - А что Ун Да-син? Снимает по старинке, у ворот! - сурово произнес Игорь Буряк, спортивный редактор. В битком набитой московской редакции Фотохроники ТАСС на улице 25-го Октября шёл отчёт работы бригады на Чемпионате мира по хоккею в Лужниках. Отчёт как отчёт... Ун Да-син молчал, что-то рисовал на листе бумаги.

Славка Ун Да-син - подвижный, небольшого роста, контактный, он быстро знакомился с людьми, а для репортёра - это первое дело. Прекрасные очерки делал о наших чемпионах - Людмила Турищева, Василий Алексеев, Валерий Брумель, Ирина Роднина и Александр Зайцев, Александр Медведь. Снимки шли на ура, зарубежные СМИ печатали их с удовольствием. Славка родом из подмосковной Перловки, отец китаец чем-то торговал, а мать – русская. В конце 50-х Славка в Лужниках рабочим был, поля футбольные убирал, кругом - спортсмены известные, начал фотографировать, понравились в редакции фото, стал репортёром ТАСС.

Фоторепортер ТАСС – репортер многофункциональный. Он умеет все и никогда не теряется. Всегда и везде находит решение. День был печальный - прощались с Алексеем Николаевичем Косыгиным, бывшим премьером, народным любимцем. Прощались в Доме Советской Армии. - Саша! Срочно к главному! Главный, в кабинете: - Да, он уже выезжает, Еду в черной «Волге», У подъезда Дома Советской Армии с траурными флагами меня ждет полковник Курносов, из управления охраны КГБ. - Саша, успел, молодец! Здесь такое дело... Прощание с Алексеем Николаевичем продлили на два часа. Народу много... Но слушай, семья просит снять последнее прощание в зале. У нас еще есть время. - Нужен стул, - говорю я. - Сверху лучше получится - Выбирай любой. И жди меня здесь, в холле. Я приду за тобой, - Курносов немного помолчал и внимательно посмотрел на меня. - Задание важное, уж ты постарайся. Где-то через полчаса входим с полковником в пустой полутемный зал. В центре гроб с телом Косыгина. Я со вспышкой и Роллейфлексом встаю на стул... - Давай сумку, я тебя буду держать крепко, мало ли что... - говорит Курносов. Тишина. Проходит минут десять. С трудом вижу, как к гробу медленно идут несколько человек. Как фотографировал - не помню. Очнулся только в кабинете у главного, отдавая ему ролик пленки.

А как-то выпал и мне счастливый билет. Был 1999 год. В театре Эстрады перед началом спектакля вдруг слышу: - Фоторепортеры, не расходитесь! Сейчас будет инструктаж. Сегодня по залу никто не ходит. Все стоят у дальней стены. У вас телевики - снимите и так! Стоим у стены, зал наполняется зрителями. Смотрю - входят Путин и Хазанов. Садятся в кресла. Где-то в ряду пятом. Премьер-министра я снимал и раньше, но это были официальные протокольные съемки. А тут... Ну, думаю, уважать себя не буду, если не сфотографирую эту пару. Подошел к начальнику охраны. Долго думал начальник. Разрешил! Мне одному! Агентство-то у нас правительственное! - Пойдем! Но только три минуты! Сделал я своей старой никоновской трешкой (Nikon F-3) и еще более старым блицем три кадра. Без автофокуса, на пленку 400 ASA. Утром пришел к молодой девушке-редактору. Она пила кофе и жевала свежую ватрушку. На экране монитора светились игральные карты. - Чего принес? А, театр, в сводке есть! Проявляй и сканируй, быстро! На ленту давать нечего. Фотографию Путина с Хазановым, конечно, взяли. Но без фанфар. А новую никоновскую аппаратуру я получу через пару лет, а уж потом и цифровую камеру.

Анкетные данные

• 1964 - оканчивает школу с производственным обучением «Фотогра¬фия», поступает на работу в Фотохронику ТАСС учеником-лаборантом.
• 1971 - оканчивает МГУ, факультет журналистики.
• 1973 - фотокорреспондент ТАСС. Начинает как новостной репортер, переходит работать в спортивную редакцию, специализируется как спортивный фоторепортер, снимает крупнейшие соревнования в стране и за рубежом, специальный фотокорреспондент на зимних Олимпийских Играх в Канаде -1988, во Франции 1992, в США - 1980, 2002, летняя Олимпиада в Москве – 1980.

Участник фотовыставок

• Активный участник и лауреат отечественных и зарубежных фотовыставок, участник международных конкурсов профессиональной фотографии World Press Photo, Interpressphoto.
• Участник фотовыставок "СССР: страна и люди в художественных фотографиях", проходивших за рубежом с 1970 по 1976гг.
• Активный участник фотовыставок, посвященных спорту – Спорт в СССР, 1968г, бронзовая медаль за фотографию «Проиграли». Спорт - посол мира , 1980г, серебряная медаль.
• Персональные выставки в Москве 1986г, 1994г.В 1980 году за работу на двух Олимпийских играх — зимние Олимпийские игры в США и летние Олимпийские игры в СССР — получил Орден «Знак почета» в Кремле.

Владимир Яцина считался великолепным фотомастером, работал почти во всех фотографических жанрах. Вот как о нем вспоминает Маргарита Владимировна Виноградова, ведущая сотрудница журнала «Эхо планеты»: «Его с самого начала отличали точный взгляд, врожденное чувство фотокадра. Яцина был представителем новой генерации фотожурналистов, которым подвластны любые самые сложные сюжеты. Ему равно были доступны жанровые съемки, репортажи о культуре и военных маневрах. Главной была любовь к фотографии, ставшей делом жизни».

Несомненно, Яцина в первый же чеченский день оказался заложником в руках отпетых бандитов. Они позволили Яцине позвонить по спутниковому телефону домой. Сказал, что за него требуют выкуп. Больше от Яцины известий не было. Несколько раз на связь выходили боевики, по некоторым свидетельствам за него запрашивали два миллиона долларов, потом сбросили сумму выкупа до 200 тысяч и вдруг пропали. Семья, коллеги, руководство ИТАР-ТАСС делали все от них зависящее для освобождения Яцины, но в данном случае их возможности были ограничены.

В конце февраля 2000 года в агентстве стало известно, что сразу несколько освобожденных заложников сообщают о гибели Владимира Гавриловича от рук бандитов. Предположительно это могло произойти 20 или 21 февраля 2000 года.

Бывший заложник москвич Кирилл Перченко, выступая 1 марта того же года на брифинге в ФСБ, заявил, что боевики расстреляли Владимира Яцину на дороге между Шатоем и Урус-Мартаном. Группу из 16 человек - пяти женщин и одиннадцати мужчин – боевики погнали из Урус-Мартана в горы, в Шатой. По словам Перченко, они прошли по горной дороге где-то более половины пути. Яцина, который шел в конце группы с двумя охранниками, почувствовал физическое недомогание. «Чтобы не задерживать передвижение, они его расстреляли», - сказал Кирилл. Он также сообщил, что «видел труп на следующий день, когда мы возвращались по той же дороге». Тело лежало в 3-4 метрах от оврага.

Но в ИТАР-ТАСС считают, что несмотря на свидетельские показания, указывающие на гибель Владимира Яцины, факт его смерти не доказан.

«Мы не хоронили Яцину, - завил газете «Известия» Юрий Пичугин, тогдашний заместитель директора агентства «Фото ИТАР-ТАСС», - Ведь те, кто был с ним в плену, говорят, что видели тело, но не видели лица. На теле была куртка и джинсы, рядом лежал мешок Володи, но голова была повернута от обочины. Так что мы еще надеемся. Пусть даже шансов один на миллион».

И вот авторитетное мнение эксперта по чеченской войне Вячеслава Измайлова: «Мы не считаем достоверной информацию, переданную некоторыми бывшим заложниками, о расстреле Владимира Яцины боевиками. Ни живым, ни мертвым после 20 февраля его никто не видел».

Расследование факта гибели Владимира Гавриловича до сих пор не завершено. Шатойский район остается проблемным. Вера и надежда на чудо живут. Возвращением других кавказских пленников поддерживаются эти чувства. Миллионный шанс на спасение Владимира Яцины до сих пор еще остается.

По поводу похищения и убийства Владимира Яцины было возбуждено уголовное дело на Магомеда Услаева, который по версии следствия за денежное вознаграждение сопровождал Яцину и передал его бандитам. Подозреваемый Услаев в 2002 году перебрался в Швецию и в 2004 году получил вид на жительство. В августе 2006 года он был задержан по запросу Российского Интерпола. Однако правительство Швеции отказало в экстрадикции Услаева в Россию, после чего его дело было передано в Международную прокуратуру Гётеборга. После 5 лет следственной работы Международная прокуратура Гётеборга (Швеция) приняла решение закрыть дело Магомеда Услаева.

"Я принял решение о прекращении расследования. У нас нет больше оснований его продолжать. Имеющиеся материалы не дают доказательства того, что подозреваемый действительно виновен в преступлении. Предполагается, что дальнейшее расследование не сможет сколь-либо серьезно изменить имеющуюся доказательную базу", - заявил корр. ИТАР-ТАСС главный прокурор Матс Сэлльстрём. "Следствие по делу Успаева продолжается в Чечне. Если появятся новые серьезные улики, мы сможем вновь открыть это дело", - отметил Сэлльстрём.