Никакие отсрочки не спасут. Как рестораны в Сибири будут переживать эпидемию
Малому бизнесу нужны не отсрочки, а «налоговые каникулы». Ресторанам проще закрыться, чем начать экономить на продуктах. Курс доллара ударит по выручке даже после окончания пандемии коронавируса. Как новосибирский общепит переживет карантин и эпидемию?
Гостем программы «Чё» (совместный проект телекомпании НТН24 и Тайги.инфо) стал новосибирский ресторатор, соавтор проектов New Mexico и «Гриль и бутыль» Даниил Прицкау. Ведущие — Алексей Мазур и Евгений Мездриков. Публикуем видео и текстовую расшифровку эфира (программа была записана до закрытия предприятий общепита).
Предыдущий выпуск: «Новосибирск мог бы возглавить движение переработки мусора». Власть и операторы пока не помогают
Мазур: Сегодня мы говорим о судьбе бизнеса в условиях карантинных мер и надвигающейся эпидемии. Как сказался коронавирус на вашем бизнесе?
Прицкау: В последние недели мы ощущаем на себе негативные последствия, и они нарастают. Сейчас мы находимся в процессе поиска дна. Падаем. А куда мы упадем, до какого дня, где будет, на что опереться? Этого мы пока еще не знаем. Те цифры падения посещаемости и выручки, которые у нас сейчас демонстрируют рестораны, — это 30–50%. Скорее всего, это промежуточные итоги.
Мазур: Пока еще это результат не административных ограничений, а того, что люди стали бояться и меньше ходить по заведениям общепита.
Прицкау: Да, это еще до того, как были введены какие-то ограничительные меры для ресторанного бизнеса, кроме рекомендаций по организации пространства для уменьшения вероятности передачи вируса. Но еще до этих рекомендаций и мы, и многие наши коллеги эти меры предприняли — санитайзеры с дезинфицирующими средствами для рук, измерение температуры, визуальный контроль гостей и сотрудников (тем более) на предмет симптомов, разрежение посадки, чтобы люди подальше друг от друга находились.
Основная проблема — это ощущение опасности у людей. В этой ситуации они в меньшей степени склонны к каким-то массовым развлекательным мероприятиям. И это можно понять, естественно.
Думаю, что накладывается еще немаловажный фактор страха за свое экономическое состояние, потому что все смотрят на курс доллара, на стоимость нефти. По нашей практике, на ресторанной выручке это чувствительно отражается. Мы прошли 2008 год, 2014-й. Сейчас мы имеем ситуацию «двойного удара» или «идеального шторма», который пока только надвигается.
Мазур: Понимаете ли вы, как переживать период закрытия, когда все сидят дома? Ждете ли вы снижения или обнуления арендной ставки?
Прицкау: Вот смотрите. Я лично представляю малый ресторанный бизнес (или нанобизнес), мы управляем двумя ресторанами. Есть средний бизнес, есть крупный ресторанный бизнес — международные сети. По слухам, по информации, которая просачивается в прессу, мы видим, что крупные сети уже договорились, решили свои проблемы с отсрочкой или с каникулами. Им проще влиять и на партнеров, своих арендодателей, и даже на какие-то властные структуры.
Мы находимся в самом подвешенном состоянии. Каждый со своим арендодателем решает эти вопросы в зависимости от его доброй воли, его понимания, находимся мы в общей лодке или каждый пытается в разные стороны выгрести. Процессы сейчас идут у всех. У кого-то — с хорошими результатами, у кого-то — с нулевыми, как люди мне говорят. Есть даже договоры в торговых центрах, заключенные в валюте. Для меня это было новостью. И там тоже жесткие позиции по этим договорам.
Первый момент — как решить вопрос с арендой, потому что она традиционно занимает одну из ведущих затратных частей. Дальше вопрос будет решаться уже сокращением издержек по максимуму, как обычно в условиях кризиса.
Карантин мы, конечно, будем соблюдать неукоснительно, но в Москве коллеги, насколько я знаю, уже настоятельно просят правительство: «Примите, наконец-то, меры. Скажите, что да, форс-мажор, карантин, тогда арендные платежи, начисление налогов, всё это прекращается. Бизнес замирает, по окончанию будем уже разбираться, что делать дальше».
Ситуация, когда падение достигает 50-70-90%, одинаково смертельна для бизнеса. Неважно, на сколько ты под воду ушел, ты все равно уже захлебнулся. Поэтому сейчас позиция у многих рестораторов такая: лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.
Мездриков: В ситуации, когда резко падает поток гостей в компании с двумя ресторанами, как снижать издержки? Вряд ли вы будете экономить на продуктах? Может быть, прореживать смены персонала?
Прицкау: Естественно, мы считаем сейчас, как никогда. Уменьшать количество человеко-часов — естественно. Если у тебя пустой зал, ты не выводишь полный состав кухни и официантов. Дальше — есть какие-то вещи, которые связаны с внешними услугами, которые повышают уровень сервиса. Ну, элементарная вещь — коврики меняем на входе, платим за это. В данной ситуации от этого можно отказаться, самим чаще пылесосом работать. И таких моментов достаточно много.
Что касается продуктов, то здесь ситуация, к сожалению, обратная. Мы как раз попали еще и на курс доллара — у нас напитки многие иностранного происхождения, начиная с нашего главного мексиканского (текилы). Дистрибьюторы сейчас активно шлют письма, что 10% в апреле будет повышение. И паника на продовольственном рынке тоже не способствует снижению цен у поставщиков. Не то что бы мы гречку покупаем, но и распродаж мяса я тоже нигде не наблюдаю.
Когда случилось еще с Китаем всё в январе—феврале, пошел резкий рост стоимости фруктов и овощей. С двух сторон [пришли неприятности]. Ну и вместо мяса одного качества, вместо говядины положить фарш из курятины и заниматься прочими мелкими махинациями — это себе дороже. В таком случае ты гробишь репутацию, теряешь все, что ты нарабатывал годами. И лучше уж закрыться на какое-то время. Потом, когда все это закончится, думать, как возрождаться, за счет чего стартовать заново.
Мездриков: Давайте примерно, ресторан чуть выше средней ценовой категории в Новосибирске сколько может потерять от дня простоя? В Москве называют среднюю цифру около 100 тыс. рублей.
Прицкау: Это категорически зависит от аренды. Где находится объект? Если на фудкорте популярного торгового центра, это вполне сопоставимо с московскими потерями. Если это собственное помещение, то другие цифры. Универсальной цифры нет. Понятно, что общий фонд оплаты труда на 100 посадочных мест примерно одинаковый у всех, а арендная часть может быть очень разной.
Мездриков: Отсрочка по налоговым платежам поможет вам?
Прицкау: Когда мы говорим об отсрочке налогов или аренды, то это проблему-то как решает? Допустим, три месяца сейчас карантин длится или плохие времена без карантина. Допустим, в июле нам разрешат работать. Что мы увидим в Новосибирске в июле? Во-первых, это традиционно самый тяжелый месяц для общепита. Люди едут на Алтай, едут на дачу, развлекаются за городом, жарят шашлыки. В городе людей минимум.
Во-вторых, люди выйдут и обратят более пристальное внимание на курс доллара, который будет в районе 80 рублей, вряд ли меньше. Все в городе так или иначе зависят друг от друга. Откуда у людей в июле вдруг возникнут деньги после трех месяцев простоя на рестораны? В любом случае, когда мы начнем работать, произойдет восстановление, по оценкам моих коллег, которые склонны к анализу, это будет 25–30% от существующей докризисной выручки. Это уже ниже точки окупаемости большинства заведений в городе.
Надо будет в любом случае пересматривать затраты, арендные платежи. А тут тебе еще предлагается на «доброй» отсрочке за три месяца заплатить налоги, аренду… А с чего ты заплатишь? Ты накопил долги эти отсроченные, а тебе дай бог как-то в ноль начать работать, чтобы ты мог дальше шевелиться. Математика очень простая и не очень веселая. Поэтому говорить нужно о каких-то каникулах, конечно же, и об очень серьезном снижении налоговых ставок.