Власти Таджикистана объявили о первых 15 заболевших коронавирусом только 30 апреля, за день до визита делегации Всемирной организации здравоохранения. До этого власти настаивали, что коронавируса в стране нет, однако еще в середине апреля местные медиа стали обращать внимание на смерти от пневмонии.

По информации радио «Азаттык», одну из больниц в Согдийской области закрыли на карантин вместе с пациентами и медперсоналом после смерти 60-летнего мужчины. Корреспондент издания видел во дворе больницы «людей в защитных костюмах и медицинских масках».

19 апреля радио «Озоди» рассказало о смерти от пневмонии сотрудника прокуратуры Душанбе Джамолиддина Пирова: медики в защитных костюмах привезли его тело к дому для прощания, не позволили родственникам открыть гроб и увезли для погребения. Всю семью Пирова отправили на домашний карантин. «Ахбор» со ссылкой на собственные источники добавлял, что незадолго до гибели Пиров вернулся из поездки за границу, но, используя «связи», не стал соблюдать обязательный для всех вернувшихся в страну двухнедельный карантин.

В начале мая сайт Национального банка Таджикистана опубликовал информацию о том, что за первые четыре месяца 2020 года от пневмонии скончались 95 человек. Представительница ВОЗ в Таджикистане Галина Перфильева, в начале апреля отрицавшая коронавирус в стране, но к концу месяца начала «подвергать сомнению» такие утверждения.

За 20 дней после того как власти признали первых заболевших, в Таджикистане подтвердилось уже 2 140 случаев COVID-19 и 41 смерть от него. В начале мая без каких-либо объяснений был уволен министр здравоохранения Таджикистана. Границы закрыты с конца марта, но полноценный карантин — с ограничением на выход из дома и передвижение по стране — правительство объявлять не стало.

«Попросту могут начаться голодные бунты»

Сооснователь проекта Factcheck.tj Рустам Гулов рассказывает, что до объявления о первых зараженных правительство не вводило никаких дополнительных мер безопасности. «Власти и доктора только советовали, как нужно себя вести. Но вообще без реакции тоже жизнь не проходила, и люди реагировали самостоятельно, так как понимали, что нужно предпринимать профилактические меры, руки чаще мыть, санитайзерами пользоваться. Также люди начали закупаться продуктами питания вроде муки и гречки», — говорит Гулов.

Он считает, что долгое молчание властей о первых зараженных можно объяснить тремя причинами: во-первых, малым количеством тестов на COVID-19 и их плохим качеством, во-вторых, опасениями паники в обществе и продовольственного кризиса, в-третьих, нежеланием вводить карантин по экономическим причинам. По его словам, многие люди зарабатывают день ото дня, и им нужно каждый день выходить на работу.

«Если сегодня человек не выйдет на работу в свою лавку на базаре, то он вряд ли сможет найти средства к пропитанию, — считает Гулов. — Если объявить карантин и всех этих людей заставить сидеть дома, то власти опасаются, что попросту могут начаться голодные бунты. Именно поэтому у нас до сих пор не объявляют о карантине».

Мэрия Душанбе распорядилась закрыть с 11 мая все салоны красоты, парикмахерские, автомойки и магазины по продаже телефонов, но других ограничений так и не ввела. По словам живущего в Душанбе активиста Тимура Тимерханова, до этого распоряжения в городе были закрыты только мечети и вещевые рынки. Впрочем, свою роль здесь сыграло наступление месяца Рамадан: кафе и рестораны и так закрыты из-за отсутствия клиентов, которые до захода солнца держат пост.

По словам Тимерханова, часть жителей Душанбе смогла перейти на удаленную работу, а все остальные продолжают ходить в офисы, но с соблюдением мер предосторожности. Школы в Таджикистане закрыли полностью еще 25 апреля, а студентам назначили онлайн-сдачу экзаменов. Впрочем, некоторые из них до сих пор продолжают ходить в вузы и закрывать «хвосты», отмечает активист.

Рустам Гулов говорит, что после закрытия границ и прекращения авиасообщения 20 марта чиновники вернули некоторых таджикистанских граждан на родину. «Буквально недавно спецрейсом вернули участников обменных программ из Соединенных Штатов, которые застряли там. Была парочка рейсов в Таджикистан из России. Трудовых мигрантов оттуда вернули», — перечисляет он, упоминая «слухи» о том, что пассажирам рейсов продавали билеты «по двойной цене». В фейсбуке действительно можно найти посты о завышенных ценах на билеты.

Возвращающиеся в Таджикистан помещались на карантин в санатории и дома отдыха как минимум на две недели. По сообщениям «Азии-Плюс», в отдельных обсервациях люди жаловались на грязь в палатах и отсутствие отопления, воды, мыла и туалетной бумаги. Претензии возникали у них и к медикам, которые не могли оказать никакой помощи, кроме измерения температуры. Об этом со слов побывавших на карантине говорит и Гулов. «Но потом их жалобы услышали и немного улучшили условия», — добавляет он.

В Душанбе «кипит стройка» больниц

Блогер и телеведущий Рафаел Гулов рассказывает, что первое время в Душанбе сильно ощущался дефицит масок и антисептиков, но после прибытия гуманитарной помощи от других стран ситуация улучшилась. Его слова подтверждает и журналист «Азии-Плюс» Абдулло Гурбати, который снял репортаж о росте цен в аптеках Душанбе.

Он объясняет, что в больницы попадает все больше людей с коронавирусом, но государство не обеспечивает больных лекарствами: «Врачи назначают препараты, дают список родственникам больных, и они покупают медикаменты сами в аптеках».

По словам Гулова, в Душанбе сейчас «кипит стройка» — недостроенные здания, которые должны были стать домами или офисами, экстренно переделывают под больницы. По информации радио «Озоди», из-за нехватки медперсонала чиновники приняли решение «добровольно» отправлять студентов-медиков в больницы, принимающие пациентов с COVID-19. При этом студенты старших курсов рассказывали, что им угрожали отчислением в случае отказа.

Сооснователь Factcheck.tj Рустам Гулов констатирует плачевное состояние медицины в Таджикистане: «Нельзя сказать, что мы достаточно развиты, чтобы могли соразмерно реагировать на подобную ситуацию». По его словам, существующие больницы уже забиты: «Доступ к ним уже сейчас настолько сильно ограничен, и если сейчас количество больных начнет расти экспоненциально, то я боюсь, что мы просто не сможем помочь всем этим людям».

Нехватку мест в больницах Душанбе местные власти решили компенсировать постройкой мобильного госпиталя на стадионе «Бофанда» — 144 контейнера, полученных от Узбекистана как гуманитарная помощь, теперь будут выполнять роль палат для больных коронавирусом. Еще две временные больницы открыли в здании Республиканского медицинского колледжа и в спортивном комплексе «Манеж».

Неофициальный перечень погибших заблокирован

Абдулло Гурбати из «Азии-Плюс» говорит, что с началом эпидемии стало практически невозможно получать информацию от представителей власти: «Чиновники стали полностью закрываться. Никто без разрешения министра, который потом еще и созванивается с кем-то, даже не позволял сделать просто фотографию больницы снаружи».

Он отмечает, что статистика заражений и смертей от COVID-19 обновляется очень медленно, например, новую информацию не дают по выходным. «Еще иногда статистику дает не тот орган, который должен ее давать, а, например, штаб по противодействию коронавирусу, или вдруг национальное информационное агентство "Ховар", или вообще Национальный банк Таджикистана дает информацию», — удивляется журналист.

«Новый репортер» отмечал, что до 30 апреля в эфире госканалов вообще не говорилось о коронавирусе в стране. «Полные склады, добрые волонтеры, женщины, шьющие защитные маски, и очень много дезинфекции», — так описывало издание сюжеты телеканала «Точикистон», которые стали появляться после того, как власти признали эпидемию. О числе заболевших, отмечает «Новый репортер», сообщается устно, сухо и коротко, без каких-либо графиков и объяснений. Минздрав Таджикистана никакой статистики пока не публикует.

Из-за недоверия к официальной статистике жители Таджикистана создали сайт «народной статистики по коронавирусу», на котором родственники и близкие погибших от пневмонии вносят их имена вместе с датой, местом, временем и причиной смерти. К 21 мая в этом перечне было 291 имя: среди умерших указаны педагоги, профессора, чиновники, милиционеры и даже сотрудники ГКНБ. Официально власти признали только 41 случай гибели от COVID-19.

В неофициально перечне погибших указаны 24 врача и 3 медсестры, среди них скончавшиеся 14 мая эпидемиолог Камил Дабуров из Душанбе и главврач сельской больницы в Хатлонской области Раджабали Почокулов. Впрочем, по словам медиков, коронавирус у Почокулова пока не подтвержден, его госпитализировали с пневмонией. Неделю назад умер его подчиненный — врач-педиатр Абдухолик Пириев.

Сайт быстро и без объяснения причин заблокировали на территории Таджикистана, но несмотря на это он продолжает обновляться и на него можно попасть лишь с помощью VPN-сервисов. По словам журналиста Гурбати, сайт его издания «Азия-Плюс» тоже заблокирован уже больше восьми лет. По его словам, государство никогда не объясняет причину блокировок сайтов, попросту ссылаясь на технические проблемы на стороне владельцев ресурсов.

Нападение на журналиста. «Кто ты такой?»

11 мая журналист Абдулло Гурбати рассказал, что на него напали двое человек в медицинских масках. По словам журналиста, угрозы начали поступать ему после выхода ролика «Почему таджики не отказываются от рукопожатий во время пандемии».

«У нас было очень много комментариев от хейтеров, но мы к этому уже привыкли и не обращали внимания», — замечает Горбати. Но на этот раз ему стали стали звонить с угрозами и оскорблениями. Один из звонящих убедил журналиста встретиться лично, так как это «не телефонный разговор». «У меня журналистское видение на все и я подумал, что у человека есть какая-то информация, которой он хочет поделиться со мной», — признается Гурбати.

Он рассказывает, что встреча должна была состояться у магазина рядом с его домом, но на нее никто не пришел, а по номеру перестали отвечать: «Теперь я понимаю, что, скорее всего, он хотел получить адрес, где я живу. Через два дня на меня было совершено нападение, меня жестко избили, травмы не прям серьезные, но понадобилась медицинская помощь». Нападавшие, по его словам, кричали: «Кто ты такой?!».

Полицейские не хотели брать заявление до тех пор, пока он не позвонил на телефон доверия МВД, говорит журналист: «Через полтора часа после этого позвонили сами милиционеры, которые до этого не брали трубку. <…> Они приняли мои дополнительные показания и приняли заявление — сказали, что будут работать». Уже после этого МВД отчиталось на своем сайте о возбуждении уголовного дела по пункту «б» части 2 статьи 237 УК Таджикистана (хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору).

Фейки в соцсетях

В конце апреля радио «Озоди» написало о давлении на журналистов, рассказавших о закрытии на карантин больницы в Согдийской области. «Была очень большая волна возмущений в социальных сетях, мол, нужно закрыть "Озоди", нужно сжечь их, они нагнетают обстановку, ситуацию и как бы пишут негатив, — говорит Рустам Гулов из Factcheck.tj. — То же самое касалось и материалов других изданий, которые так или иначе [затрагивали тему эпидемии]».

Из-за недостатка информации по соцсетям стали расходиться фейковые сообщения — по словам Гулова, они похожи на те, что рассылаются в Казахстане, «только с небольшой адаптацией, там, где упоминались Алматы или Астана переделывалось в Душанбе или в Худжанд».

«Последний фейк, который попадался на глаза, был про то, что после объявления о первых больных спецслужбы будут теперь слушать всех и вся, будут записываться все разговоры по мессенджерам, — говорит Гулов. — Этот фейк достаточно старый и был придуман еще в России, когда принимался "закон Яровой". Кто-то взял и перевел его на таджикский и начал распространять».

По его словам, министерство здравоохранения пригрозило, что будет сообщать о подобной непроверенной информации в правоохранительные органы.

«Подразумевали они под этим не те фейки, которые распространяются сейчас в соцсетях и мессенджерах, а ту информацию, которую публиковали именно журналисты о наличии первых подозрений на коронавирус», — объясняет Гулов. Но пока что не известно ни одного случая преследования за публикацию фейков или противоречащей официальным данным информации.