Как мы пустили в свою жизнь Мухаммеда

Несколько слов о нас: я — трудоголик-иллюстратор, который после работы хватается за фриланс и забывает про еду и сон, Вадик — айтишник широкого профиля, вегетарианец и домохозяин, который напоминает мне о том, что нужно выключать компьютер. Мы очень спокойная семья, редко куда-то ездим, не влипаем в истории, сидим дома. В тёплое время ходим в парк смотреть на уточек и не очень любим общаться с людьми, но никогда не проходим мимо, если может потребоваться помощь. 

Поздним утром 26 ноября 2018 года Вадик возвращался домой из поликлиники. В метро к нему подошёл незнакомый человек и на вполне приличном английском спросил, как ему найти ближайший отдел Immigration police. Вадик подумал, что не сможет объяснить, и решил проводить иностранца до УФМС. По дороге тот потихоньку рассказал о себе и своей ситуации: он оказался египтянином Мухаммедом с сильно просроченной визой — судя по документам, страну он должен был покинуть почти месяц назад, а потому просто так вылететь ему не позволили. Россия — чуть ли не единственное государство, из которого нельзя вылететь с просроченной визой, просто заплатив штраф в аэропорту. Сотрудники аэропорта взяли с Мухаммеда липовый штраф и отправили самостоятельно решать проблемы с депортацией. Кое-как выяснив, куда обращаются мигранты, он направился в УФМС на «Китай-городе», заблудился в бесчисленных выходах и встретил Вадика.

Мухаммед оказался взрослым скучным дядькой, который сразу же заперся в выделенной ему комнате (мы снимали двушку). Мы приставать не стали: человек напуган, находится в тяжёлой ситуации, наверняка нервничает. Вадик успел выведать, что дома Мухаммед работал в курортном отеле, когда-то у него была жена, но он с ней развёлся. Своих соотечественников он считал жуткими консерваторами, опыт работы в туризме почему-то убедил его, что он достаточно знает иностранцев, чтобы в один день собраться и уехать жить к этим «активными и весёлым людям». Вообще-то Мухаммед планировал отправиться в «какую-то нормальную, цивилизованную страну», Канаду там или Норвегию, но получить рабочую визу туда было сложнее. А в России или Малайзии он мог находиться и даже работать 90 дней, поэтому и решил поднять здесь немного денег и, если повезёт, найти невесту.

С работой не задалось: как сказал Мухаммед, «местные» египтяне оказались не рады новенькому-конкуренту, никто ему никак не помог, и он никуда не устроился. С невестой тоже не получилось. Он был максимально наивен и рассуждал как ребёнок: «В подъезд, где был хостел, однажды заходила девушка, мы столкнулись в дверях, и она на меня посмотрела! Я её больше никогда не видел и не очень-то помню, как она выглядит, но хотел бы её найти, потому что влюбился», — рассказывал он Вадику и постоянно предлагал поехать к хостелу искать будущую жену. Вадик тактично сливался.

Мне такие тайны души Мухаммед не доверял, мы с ним вообще почти не общались. Может, потому что привык, что с глупыми женщинами не стоит иметь дела, или, наоборот, уважал как хозяйку. В любом случае со мной он в основном просто улыбался и извинялся за то, что свалился нам как снег на голову.

Я знала только, что Мухаммед категорически не хотел депортации на родину. Он постоянно твердил, что ему не надо в Египет, а надо в Малайзию. Возвращение домой таким способом он считал позором: депортируют тех, кто оказался в совсем уж безвыходной ситуации, например потерял все деньги. Мы даже думали, а не натворил ли он чего в Египте, раз так сильно не хочет обратно.

Выходить из комнаты Мухаммеду всё-таки приходилось — в магазин под домом и в районное ОВД. Вадик везде сопровождал его, потому что Мухаммед совершенно не мог самостоятельно ориентироваться в Москве. После того как он несколько раз чуть не потерялся, мы задались вопросом, как он сам смог найти хостел и ещё добирался от него к мечети и обратно. Да, несмотря на то, что наш гость считал себя довольно светским человеком, например слушал Майкла Джексона, он регулярно совершал намаз и слушал Коран в наушниках.

Поход в РОВД никак не складывался. Всё шло не так: во вторник на месте не оказалось начальника — «вот он бы вам помог, это его профиль». В среду начальник оказался на службе, но не мог помочь, потому что был занят срочными нелегальными азиатами — «приходите лучше в пятницу». В пятницу он снова не работал, и ребят послали в другое РОВД. Браться за дело Мухаммеда никто не хотел. В отчаянии Вадик заявил, что привёл «преступника и нарушителя закона». Полицейские немного оживились, но не придумали, как поступить, и посоветовали обратиться в следующее РОВД. 

Спустя неделю походов по учреждениям Мухаммед выучил слово «завтра».

Поначалу нам показалось, что Мухаммед вполне неплохой парень и проблем не будет. Наша подруга как-то на полгода приютила у себя семью кубинцев с грудным ребёнком, а тут один египтянин, да ещё и религиозный. Через неделю оказалось, что не всё так просто. Однажды Мухаммед вывернул из стены раковину, пока мыл в ней ноги. К счастью, на пол она не грохнулась, мы вовремя заметили, что она висит криво, и решили, что это гостю можно простить. 

Как-то он пожарил себе картошку, и наше счастье, что он сделал это всего один раз: такого количества масла на своей кухне я никогда не видела. Уже после того как он уехал, я находила масляные следы даже на ножках стульев. 

Но тяжелее всего пришлось из-за того, что наш гость занимал всё свободное время Вадика, который обычно присматривал за домом, пока я была занята, и мог, например, забрать из садика маленького племянника. Тогда мне приходилось разрываться, делать какие-то дела самой, а потом работать по ночам.

Мы старались решить проблему как можно скорее. Интернет подсказывал, что Мухаммеда должны были оформить в любом ОВД как нелегального мигранта, но на деле выходило совсем не так. В отличие от среднеазиатов, плана по египтянам у полицейских не было, поэтому задерживать его никто не собирался. 

Какое-то время Вадик и Мухаммед прекрасно ладили. Муж рассказывал, как они вместе ходили к исторической мечети на Большой Татарской улице и как преображается вся улица во время молитвы, как раздают тёплые коврики тем, кому в самой мечети не хватило места. Да и мне с Мухаммедом было спокойно: тот, кто искренне молится пять раз в день, вряд ли замышляет что-то плохое. 

Но в какой-то момент Мухаммед начал наглеть. Он недовольно общался с Вадиком, хотя тот возился с ним и водил его то совершать намаз, то стричься. С каждым днём наш гость всё больше показывал, что он капризная вредина. Он всюду видел мошенников, считал, что каждый хочет его надуть, и при этом сам постоянно всех обманывал. Как-то ребята пошли в Дом быта зашивать куртку. Вадик переводил мастера: «Говорят, это будет стоить 500 рублей, тебе подходит?» «Да-да, не вопрос!» — отвечал Мухаммед на месте, а после выхода начинал ворчать, что его буквально ограбили. На следующий, когда пришла пора забирать одежду, Мухаммед вдруг заявил, что потерял квитанцию, но, когда вышел на улицу, театрально достал бумажку, разорвал и швырнул на землю. 

«Веди себя со мной хорошо, и тогда я тоже буду вести себя хорошо», — бросил он вспылившему Вадику, отчитывающему его за враньё и мусор.

И тут наконец нашёлся переводчик. Моя бывшая коллега была готова помочь нам, но сказала, что сможет отпроситься только на полдня — в понедельник, 17 декабря. Нужно было срочно покупать билет, которых на сайте оставалось всего два. Мухаммед почему-то боялся покупать билеты онлайн. Он спрашивал у Вадика, сможет ли, в случае чего, сдать их и как это сделать без похода в офис. В итоге, когда они дошли до офиса, билеты уже закончились. Ближайшие прямые билеты в Куала-Лумпур, столицу Малайзии, были только на 12 января — нам это не подходило. Пришлось выбрать перелёт с пересадкой в Алматы. Перед тем как вернуться домой, Мухаммед ещё долго торговался в аэропорту, пытаясь сдать один из своих старых билетов, который оказался невозвратным.

Билеты были куплены, складывался следующий сценарий: в понедельник оформляемся в полиции, во вторник или в среду едем в суд. В четверг утром — самолёт (билет невозвратный). Действовать нужно было чётко. В понедельник даже я психанула, отпросилась с работы и поехала вместе с ребятами — смотреть, как всё пройдёт, и развлекать переводчицу Сашу.

Но всё снова пошло не так. Оказалось, что МФЦ, с которым работало «Гражданское содействие», в тот понедельник был закрыт. Мы отправились в следующие отделения, даже зарулили в знакомое РОВД, но никто снова не смог нам помочь. Все переживали, я злилась на дурацкую систему и на Мухаммеда, который в двадцатиградусный мороз отказывался носить шапку или хотя бы накинуть капюшон, переживая, что раньше облысеет

Утром мы отправились в дежурную часть, но оказалось, что про нас снова никто не знает. Нам с Вадиком пришлось бегать по этажам и пытать вопросами людей, которые отвечают сквозь зубы. В конце концов подействовала волшебная фамилия майора. Девушки-полицейские куда-то позвонили, и дело сдвинулось. Оказалось, что в суд Мухаммеда повезут конвойный и водитель, а остальным в машину нельзя — вдруг нападём на полицейских? Не положено! Мухаммеда у нас забрали, и мы добирались до суда своим ходом.

Когда мы приехали, Мухаммед совершал намаз прямо в коридоре суда под внимательным взглядом конвоира — совсем молодого мальчика, который следил за египтянином с неподдельным интересом.

Из зала мы выходили абсолютно счастливые. Кажется, даже Мухаммед был искренне благодарен. Мы все обнялись. 

Это была настоящая эйфория после трёх недель невезения, хотя оставалось ещё оплатить штраф. Разумеется, оказалось, что и это не так легко. Ещё день мы боролись с бюрократическим адом и побеждали отсутствие логики на местах, а следующий прошёл в сборах и новых препирательствах — на этот раз между Вадиком и Мухаммедом. Муж настойчиво предлагал египтянину переложить Коран и другие тяжёлые книги из чемодана в рюкзак, чтобы не было перевеса. Мухаммед сопротивлялся: «Не первый раз летаю».

Наконец, поздней ночью 20 декабря, Вадик и Мухаммед поехали в аэропорт. Конечно, там оказалось, что чемодан весит слишком много, и нашему гостю пришлось под цоканье недовольных людей из очереди выбрасывать какую-то одежду в урну у стойки регистрации. Потом Мухаммеда не хотели выпускать из страны. Сотрудники аэропорта и пограничники долго разглядывали его документы, но через несколько очень нервных часов, звонков в разные инстанции и всевозможных проверок несчастного Мухаммеда всё же допустили до посадки. На прощание они с Вадиком обнялись. Египтянин буквально побежал к трапу, а Вадик, облегчённо выдохнув, вернулся домой.