Предсмертная записка — важный атрибут добровольного ухода из жизни для самоубийцы и способ проникнуть в последние мысли добровольно ушедшего из жизни для учёных. Изучаем, что и зачем пишут люди перед смертью на протяжении веков.
«Володька! Посылаю тебе квитанцию кассы ссуд — выкупи, братец, мой бархатный пиджак и носи на здоровье. Еду в путешествие, откуда ещё никто не возвращался. Прощай, дружище, твой до гроба, который мне скоро понадобится»
(студент – товарищу,
конец XIX – начало XX века)
Какие изменения происходят в сознании людей, которые решаются на самоубийство? Суицидологические исследования показывают, что есть вполне типичные когнитивные процессы, свойственные потенциальным и реализовавшимся самоубийцам. Например, сужается сознание, то есть мышление человека зацикливается на принципе «всё или ничего», когда все вещи делятся на чёрные и белые, а тяжёлая ситуация возносится в ранг совершенно безвыходной. Происходит мысленная фильтрация: индивид зачастую фиксируется на одном неприятном или ужасном воспоминании, моменте, который всё время всплывает в сознании как доказательство ничтожности его существования. Это дополняется дискредитацией положительного, когда человек отрицает значимость или само существование приятных и радостных переживаний и событий, которые начинают восприниматься болезненно, как какие-то атавизмы в его депрессивной картине мира. Сознание человека в подобном состоянии заполняет невыносимая душевная боль, с которой становится всё труднее бороться.
1
«Дорогая тётя! Я сейчас в лесу. Мне весело, рву цветы и с нетерпением ожидаю поезда. Было бы безумно просить Бога о помощи в том, что я задумала, но я всё-таки надеюсь привести в исполнение своё желание»
(классная дама (воспитательница в женской гимназии),
конец XIX – начало XX века)
Суицидологам стоит больших трудов находить данные, которые бы широко и качественно освещали ментальное состояние самоубийцы. В первую очередь для этого используются рассказы и письменные заметки выживших самоубийц, где они подробно описывают, как менялось их сознание порой на протяжении нескольких месяцев, прежде чем они решались на последний шаг. Другой ценный материал — это предсмертные записки, последние слова человека, который перешёл грань. Однако обычно только 15-40 % самоубийц оставляют предсмертные письма, что ограничивает возможность использования этого источника как максимально надёжного для интерпретации мотивов самоубийц. А вот в криминологии для квалификации смерти как суицида предсмертная записка — один из сильнейших аргументов (наряду с характерным способом смерти, местом и семейными обстоятельствами). Конечно, всегда существует вероятность подложной записки с целью представить убийство как суицид, но на данный момент существует целая проработанная методика, которая нацелена на то, чтобы отличать ложные предсмертные записки от настоящих.
«Я очень устала от этой круговерти эмоций, поэтому я решила положить ей конец, уйдя из жизни»
(женщина шестидесяти лет,
конец XX века)
Предсмертная записка рассказывает многое: что человек чувствовал, о чём думал, кого хотел бы увидеть в последний момент, что советует тем близким, которых покидает, и главное — в чём мотив его нежелания продолжать жизнь ни на каких условиях. «Предсмертная записка» — это самое точное выражение. Это действительно короткое послание, которое чаще всего умещается на тетрадном или печатном листе. Но есть и настоящие предсмертные письма — длинные трактаты, затрагивающие самые различные темы — от неразделённой любви до нынешней политической и экономической ситуации. Характерно, что функциональность бумаги в данном случае ограничена — лишь немногие близкие люди, несколько полицейских и следователи прочтут прощальные слова самоубийцы (за исключением тех случаев, когда предсмертные записки оказываются опубликованными в СМИ). Как новое публичное пространство для написания предсмертных писем можно рассматривать интернет, в частности социальные сети. Здесь уже тысячи людей смогут увидеть и прочитать предсмертное послание, которое, правда, иногда приобретает демонстративно-шантажный характер.
«Уходить будем красиво»
(Денис Муравьёв, Катерина Власова,
2016 год)
2
Возможно, первая предсмертная записка была написана на папирусе.
«…С кем я говорю сейчас?
Братья злы,
И праведный человек считается врагом.
С кем я говорю сейчас?
Не осталось праведников,
Отдана земля творцам беззакония….
Смерть предо мной сейчас,
Как запах мирры,
Как прогулка под парусом под дуновением ветра.
Смерть предо мной сейчас,
Как запах цветов лотоса,
Как сладкое пьяное безумие.
Смерть предо мной сейчас,
Как жажда вернуться в дом родной
После многих лет в плену»
Эти стихотворные строчки, душевный крик почти четырёхтысячелетней давности, сейчас находятся в Берлинском музее. Они были написаны неизвестным египтянином на папирусе, предположительно в эпоху Среднего царства (2040–1783 годы до нашей эры) в Древнем Египте. Большая часть папируса была утеряна, но сохранились четыре поэмы, каждая из которых начиналась своей анафорой и представляла разговор человека с его душой. В тексте много религиозных и философских отсылок, которые отражают мировоззрение египтян того времени, но вот что интересно: состояние депрессивного размышления, в которое погружён автор, в точности соответствует современному описанию душевного состояния пациентов, страдающих тяжёлой депрессией. Это тот же конфликт с совестью из-за желания совершить самоубийство, подавленность, неуверенность в будущем, мрачная картина мира, паранойя. И даже такая деталь: египтянин считает, что другие относятся к нему как к дурному запаху или неверной жене — также и современные пациенты с тяжёлыми депрессивными расстройствами склонны считать, что они источают дурные запахи. Достоверно сложно сказать, убил ли себя в итоге этот несчастный, но, похоже, что симптомы депрессивного психического состояния за тысячелетия не изменились.
«Я устала жить и не гожусь»
(учительница,
конец XIX – начало XX века)
3
(Здесь был текст)
«Солнце для меня восходит в последний раз; жить, когда честь была заподозрена, невозможно, бедное сердце перестанет страдать, когда оно перестанет биться, но жаль, что не от французской пули».
А после выхода в свет романа Гёте «Страдания юного Вертера» по Европе прокатилась волна подражающих самоубийств молодых людей, которые сочли самоубийство от неразделённой любви прекрасным романтическим поступком. И впоследствии подобная смерть утвердилась как литературный штамп.
«Я на коленях умолял её вернуться, но она не поняла. Прощайте все!»
(Виталий Железнов,
2014 год)
Считается ли оправданным самоубийство, причиной которого был уход супруги? В современном обществе такая причина, скорее всего, не кажется достаточно весомой. Но культурное табу на самоубийство, общественное неприятие этого явления работает лишь в определённых границах. Пока случай абстрактен, люди склонны осуждать суицид. Однако с появлением реального инцидента отношение к этому меняется:
«Дорогая Мэри, я пишу эти строки тебе потому, что они самые последние. Я на самом деле думал, что вы с малышом Джо возвратитесь в мою жизнь, но вы так и не вернулись. Я знаю, что ты нашла другого человека, очевидно, лучшего, чем я. Надеюсь, что этот сукин сын сдохнет. Я тебя очень люблю и Джо тоже. Очень больно думать о том, что у нас с тобой ничего не вышло. Я много мечтал о нашей жизни вместе, но это оказались только мечты. Я всегда надеялся, что они сбудутся, но теперь точно уверен, что этого никогда не случится. Я надеюсь оказаться на небесах, хотя в моём случае наверняка попаду в ад…»
Предсмертная записка как бы одушевляет конкретный случай одного несчастного человека, она раскрывает его мотивы, его переживания, которые можно понять; включается сопереживание. Социальное представление «самоубийство — это плохо» отходит на задний план, а вместо него подключается сочувствие, человеческое понимание.
«…Пожалуйста, заботься о маленьком Джо, ведь я люблю его всем сердцем. Не говори ему о том, что случилось. Скажи, что я уехал далеко-далеко и, возможно, когда-нибудь вернусь. Добавь, что не знаешь, когда именно. Ну вот, кажется, это всё. Береги себя. P.S. Я знаю, что у нас были шансы помириться, но ты этого не желала, ты хотела трахаться с кем-то другим, ну, так теперь ты этого добилась. Не могу толком сказать, ненавижу я тебя или люблю. Ты никогда не узнаешь этого. Искренне твой, твой муж Джордж»
(мужчина двадцати четырёх лет,
конец XX века)
4
Предсмертная записка — последний коммуникативный акт человека, решившегося лишить себя жизни. Суицидологи выделяют определённые параметры для анализа предсмертных записок, которые дают возможность понять переживания и эмоциональные состояния самоубийц, а также характерные, повторяющиеся мотивы; в конечном итоге это помогает экспертам превентивной суицидологической службы действовать эффективнее.
У предсмертных писем в большинстве случаев имеются адресаты. Зачастую это супруг/супруга, дети, мать, другие близкие. Это письма об извинении, пожелании жить дальше счастливо, о любви, изредка это может быть циничное послание:
«Милые мои родители, извещаю вас, что я с белого света уволился, а вы будьте здоровы»
(молодой человек из купеческой семьи,
конец XIX – начало XX века)
В некоторых случаях, когда акт суицида играет роль протеста против устройства общества, адресатом становится массовая аудитория. Например, это записка предпринимателя Ивана Анкушева, перед суицидом совершившего несколько убийств городской правящей элиты Кировска (2009 год):
«Письмо о противостоянии. Я, предприниматель Иван Анкушев, занимаюсь бизнесом и владею четырьмя магазинами. Мне не дают возможности делать то, что я считаю нужным. Надежды на честность арбитражного суда нет. Вы меня уничтожили. Не доживу до сбора грибов. Это моё любимое занятие».
В большинстве записок затрагиваются определённые темы: самой частой является извинение за свой поступок или за всю прожитую жизнь, вторая по упоминаемости — невозможность выносить страдание или боль, далее — любовь, практические инструкции или советы, а также, конечно, обвинения. Часто эти темы комбинируются:
«Прости меня, ведь сегодня я умру. Я просто не могу жить без тебя. А значит, можно и умереть. Может, там будет покой. У меня внутри такое ужасное чувство пустоты, которое просто убивает меня. Нет больше сил его терпеть. Когда ты оставила меня, я умер внутри. Должен сказать, что у меня ничего не осталось, кроме разбитого сердца, и именно это подталкивает меня к такому поступку. Я взываю к Богу, чтобы он помог мне, но Он меня не слышит. Иного выбора у меня не осталось»
(мужчина тридцати одного года,
конец XX века)
Предсмертные послания зачастую переполнены тяжёлыми эмоциями: виной и сожалением, чувством безнадёжности, гневом, стыдом, страхом. В большинстве случаев вина и сожаление преобладают:
«Хана, береги себя и сына и прости меня за твою исковерканную жизнь: прости, моя святая Хана! Если с тобой не ужился, то с кем же в мире могу жить»
(поручик,
конец XIX – начало XX века)
Гораздо реже встречается гнев, причём он более характерен для мужчин, обвиняющих жён в доведении до суицида. Но бывают и женские гневные послания, например, письмо взрослой воспитанницы детского приюта к бывшему учителю (конец XIX – начало XX века):
«Неужели у тебя повернулся язык сказать, что я была женщиной, когда сошлась с тобою. Знай, окаянный, что ребёнок уже шевелится, и, умирая, и я, и он проклинаем тебя. Ты одним словом мог возвратить жизнь и мне, и ему. Ты не захотел. Пускай же все несчастья будут на твоей голове. Терпи во всех делах одни неудачи, будь бродягой, пропойцей, и пусть моё проклятье тяготеет над тобою везде и всюду. Я буду преследовать тебя днём и ночью... Жить мне безумно хочется».
5
На основе анализа эмоций, тем и адресатов предсмертных писем суицидологи выделили предположительные мотивы самоубийств:
Избегание
(вины, наказания, страдания)
Это самый часто упоминаемый мотив — невозможность терпеть дальше невыносимую душевную боль, утрату, вину или стыд за социально неприемлемый поступок.
«Я сижу один. Теперь, наконец, наступит свобода от тех душевных мучений, которые я испытывал. Это не должно ни у кого вызывать удивления. Мои глаза уже очень долгое время говорили об отчаянии. Отверженность, неудачи и крушение надежд сломили меня. Нет никакой возможности вытащить себя из этого ада. Прощай, любимая. Прости меня»(мужчина сорока девяти лет, конец XX века)
Протест
(месть)
Протест против тяжёлых семейных проблем, против несправедливости общества по отношению к индивиду, против жестокости — другой частый мотив, который встречается значительно чаще среди людей в возрастной группе от двадцати шести до тридцати пяти лет. Этот мотив часто связан с выражением эмоций гнева и обвинения, и записка нередко адресуется конкретному человеку.
«Это — месть, она давила мне на грудь»
(Бекир Небиев, 2015 год)
Самонаказание
Попытка наказать себя или искупить вину за поступки, субъективно оцениваемые как тяжёлые и непоправимые.
«Мама, мамулечка! Я ухожу, чтобы не возвращаться предателем, опозорить всех, весь наш род. Так бывает, выдержи. Я прошу тебя. Я с тобой тот, что был раньше…»(Александр Долматов, 2013 год)
Принуждение
Мотив, цель которого — привлечь внимание адресатов к какой-то проблеме и заставить их изменить своё поведение.
«…Надеюсь, что мне удастся провести отстрел паразитов в Нижнетагильском филиале Фонда СС (достаточно пожили за мой счёт). Тогда хоть одно поколение чиновников в этой конторе, помня о судьбе предшественников, не будет портить жизнь людям. Жалко, что нет возможности наказать ФСС Якутска, с действий чиновников которого началось „счастливое“ завершение моей жизни…»(Сергей Рудаков, 2010 год)
Рациональный отказ
Рациональный отказ — объяснение своего поступка как невозможности и бессмысленности дальше терпеть тяжёлую болезнь, возрастные ограничения и так далее. Мотив прежде всего характерен для возрастных групп старше шестидесяти лет.
«…Чтобы не оставлять места для домыслов, коротко объясню. В последнее время два инфаркта и инсульт на фоне диабета подарили мне массу неприятных ощущений. Из-за частичного паралича ходить, думать и работать становится труднее с каждым днём. Грядущее растительное существование — оно как-то совсем уж не по мне. Так что, действительно, пора…»(Андрей Ширяев, 2013 год)
Крик о помощи
Записка может быть отчаянной попыткой привлечь внимание других людей к своим душевным страданиям, необязательно носит демонстративный характер, и может и не осознаваться самим человеком как крик о помощи.
«Раз уж у меня нет любви, которая так мне нужна, значит, у меня ничего не осталось»(женщина, сорок пять лет, конец XX века)
Часто мотивы комбинируются, сочетаются друг с другом. Хотя не все предсмертные записки легко интерпретировать и говорить о наличии каких-то мотивов. Есть лаконичные, короткие послания, из которых сложно что-либо понять (конец XIX – начало XX века): «Хочется съездить на тот свет», «Пора сыграть в ящик». Или необычные записки, содержащие экзистенциальные размышления:
«Чувства, пережитые на вершине скалы у водопада Кэгон: Мир слишком велик и история слишком долга, чтобы их могла оценить такая кроха, как существо ростом в пять футов… Истинная природа всего сущего выходит за рамки понимания. Я решил умереть с этой мыслью… Теперь, на вершине скалы, я больше не испытываю тревоги»
(Ми-сао Фудзимура, 1903 год)
6
Сочинение предсмертной записки может быть спонтанным решением, когда она пишется быстро, на первом попавшемся под руку клочке, а может осмысляться в течение продолжительного времени. Анатолий Кони, российский юрист конца XIX века, написавший труд «Самоубийства в законе и в жизни», приводит следующий пример: «Провинциальная артистка Бернгейм, двадцати двух лет, отравляется кокаином и в письме к брату подробно описывает постепенное ощущение, „когда душа отлетает под влиянием яда“, и оканчивает письмо недописанной фразой: „А вот и кон…“». Тем не менее чаще встречаются короткие предсмертные послания, написанные на листе, вырванном из блокнота:
«Не вините никого: тернистый путь жизни стеснял мне дорогу, я старался освободиться, но напрасно. Теперь не хочу больше идти и не могу»
(учитель, конец XIX – начало XX века)
Традиционно для предсмертных писем используется бумага, но есть и исключения: записки самоубийц находят и на случайных предметах — обрывках обёрточной или туалетной бумаги, бланках рецептов, поверхности скатерти стола или даже коже. В далеко не позитивном смысле социальные медиа становятся всё более популярными средствами для публикации предсмертных посланий родным, друзьям и многим другим людям.
«У всех, кто меня знал, прошу прощения, но Омаха меня изменила и перепахала, а школа, куда я теперь хожу, ещё хуже. Вы услышите о том зле, что я натворю, но меня до этого довела чёртова школа. Я хочу, чтобы вы меня помнили за то, кем я был до этого. Я знаю, что сильно повлиял на жизни семей, которые я разрушил, мне очень жаль. Прощайте»(предсмертная записка американского старшеклассника, опубликованная им на странице в Facebook, 2011 год)
***
Альбер Камю писал: «Есть лишь одна по-настоящему серьёзная философская проблема — проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы её прожить — значит ответить на фундаментальный вопрос философии… Таковы условия игры: надо дать ответ». Это хороший философский вопрос, но в повседневной жизни люди не склонны останавливаться и находить место и время, чтобы подумать над ответом. Только для самоубийц — тех, кто решает, что игра не стоит свеч, — поиск решения становится значимым. И разве в своих записках они не ищут причин, которые смогли бы опровергнуть ценность жизни с её бесконечными страданиями? Их можно понять. Но результат прочтения предсмертного письма может оказаться парадоксальным: благодаря сопереживанию читатели задумываются над главной философской проблемой: для чего мы существуем и как нам следует прожить жизнь.
